Мамору

— Апчхи! Звонкий чих трехкратным эхом разнесся по высоким скалам. Мао резко села и попыталась сфокусировать взгляд на своих коленях. Глупый кузнечик проворно ускакал прочь, вдоволь пощекотав девушке нос тонкими лапками. Сработал лучше любого будильника. Девушка встряхнула головой и дернула носом. Или кузнечик делал какие-то странные дела, или на скале ярко пахло цветами. Циньсинь. Которых тут отродясь не было. Мао осмотрелась, но ничего из ряда вон выходящего не обнаружила. Шея немного затекла от лежания на твердой неровной поверхности, и глаза опухли. Вечер слез не прошел бесследно. По положению солнца, которое лишь на четверть выкатилось из-за горизонта, Мао поняла, что сейчас едва затеплилось утро и тренировка начнется не раньше чем через пару часов. Скорее всего, на горе еще все спят. Как раз хватит времени добраться до Храма и незаметно для всех позавтракать. Ментально девушка чувствовала себя сегодня гораздо лучше, чем вчера, однако желания видеться и говорить с кем-то лишний раз почему-то не было. Хранитель Облаков, которая просверлит в теле дыру и прочтет все мысли, Гань Юй, которая снова попытается оказать поддержку, не зная как и в чем… Сяо, пересекаться с которым было страшнее всего. Нет, лучше позавтракать сейчас и тихонько убраться на поле тренировок. Там придет Гань Юй, а на этой территории она становилась стальным механизмом по оттачиванию навыков подопечной. Никаких лишних движений, никаких лишних разговоров. Все как полагается на серьезной тренировке адепта. А после уже можно будет пробраться на кухню, утащить обед у повара Тсяна, знающего привычки Мао как свои столовые ножи, и вновь уйти подальше от горы. Разве это не идеальный план? Идеальнее и не придумаешь. Глайдер мягко распахнулся, подхваченный порывом ветра, что усилился анемо Мао, и девушка стремительно полетела к Аоцзан. Свернув крылья над конечной точкой, адепт в привычной манере полетела к земле, но в этот раз затормозила не с помощью глайдера, а создав ветряной поток под ногами. Гань Юй как-то устроила подопечной знатную выволочку за использование не до конца контролируемой способности для таких трюков. С тех пор Мао проворачивает эти фокусы только в одиночку. Ветер нежно обхватил лодыжки девушки и создал для нее мягкую воздушную подушку, не дав разбиться оземь. Сделав кувырок, чтобы не получить вывих, Мао грациозно подскочила на ноги и воровато побежала к Храму. На удивление перед святилищем было очень чисто — никаких вчерашних цветов, обломков свечей, фонариков и еды. Только хаотично разбросанные паломники мирно спали под деревьями. Не мусор, так люди. Некоторые из них крепко храпели, так что пробраться в Храм незамеченной стало плевым делом. Проскользнув в прохладную темноту Храма, Мао наощупь двинулась в сторону кухни. После утреннего солнца, в помещении глаза никак не могли привыкнуть к сумраку. Выставив вперед руки, девушка осторожно шагала вперед, как вдруг на вполне известном пути врезалась во что-то мягко-твердое. — Р-р-р, — раздалось над ухом Мао утробное рычание, и девушка отскочила назад. — Шляться всю ночь непонятно где и приходить под утро в таком состоянии, как профессионально, — едкий голос пронзил девушку как копье и в темноте явно выделились два янтарных глаза. — Мастер Сяо, — на удивление Мао ее голос даже не дрогнул. Скорчившись в некоем подобии приветственного поклона, девушка крепко стиснула зубы, чтобы не разрыдаться, или, еще чего хуже, не вывалить на адепта все, что она о нем думала. — Адепт, — токсично выплюнул Сяо и, не оглядываясь, ушел в сторону лестницы вниз, что вела на этажи покоев. — Адепт, — когда шаги стихли, Мао позволила себе всхлипнуть. Раздосадованная встречей, которую больше всего хотела избежать, девушка крепко сжала веки и подавила в себе истеричный крик. Вчерашний взгляд — ароматные цветочки по сравнению с тем, как парень сейчас с ней говорил. Яд. Не речь, а яд лился из его уст. Подняв голову к потолку, Мао попыталась сморгнуть подступившие слезы. Короткие ногти глубоко впились в ладони, так сильно она сжала сейчас кулаки. Может она и впрямь забыла его? Образ, что стал стираться из памяти, был фальшью? Может, никогда рядом с ней и не было нежного, доброго и заботливого старшего адепта, который обещал явиться на ее зов, который вернул ей куклу… который спас ей жизнь. Который дал ей веру в Селестию и светлое будущее. Что из этого было правдой? Внизу раздался хлопок двери. Мао потрясла головой, возвращая мысли на прежнее положение. Прошло десять лет. Все меняются. Многое могло произойти. Многое могло забыться. Это не повод доводить себя до состояния хуже, чем было до этого. Так нельзя. — Адепт, — почти прорычала Мао, нахмурив брови. Несколько минут назад темнота скрыла то, как седые волосы девушки приняли стеклянно-голубой оттенок. Сейчас же она скрывала сияющий алый. Сделав глубокий вдох, девушка взяла себя в руки. Отклоняться от изначального плана, значит обречь себя на остальные нежеланные встречи. Мао обернулась в сторону жилого крыла, услышала глухие голоса, и опрометью бросилась к кухне. Тсян — друг, брат, товарищ и солдат. Прекрасный человек, шедевральный повар. В прошлом был солдатом, одним из тех, что вели войну у Снежной, но получил заслуженную отставку и решил посвятить свою жизнь тому, чтобы дарить адептам горы Аоцзан счастье в виде полного желудка. Святой человек. Мао помнила его со времен своего раннего детства. Мужчина поначалу казался ей страшно нелюдимым злюкой, как она однажды описала его Гань Юй. Но со временем она кардинально изменила свое мнение. Мужчина сразу приметил единственного ребенка на горе, к тому же такого необычного внешне. В тайне он иногда подкладывал ей лишнее пирожное, либо создавал причудливые узоры и рисунки из еды, что подавали девочке. Мао не замечала этого, думая, что так у всех. Но как-то раз она пробралась на кухню, во время досконального исследования Храма, и услышала, как Тсян отдавал приказы своим работникам. Обед Мао был выделен отдельно и девочка страшно заинтересовалась. Несколько дней она наблюдала за поваром, но мужчина все же не выдержал. — Чего же ты меня боишься, малыш? — он развернулся к стеллажу, за которым тихонько сидела Мао. Девочка боязливо прижала ушки к голове и осмотрелась. Нет, повар смотрел именно на нее. Надежное укрытие оказалось не таким уж надежным. — А вы не добавите меня в ваше рагу? — наивно спросила Мао, высунувшись из-за стеллажа. — А ты хочешь стать рагу? — Нет. — Значит, я могу предложить тебе только свежую хоккайдо, — мужчина потянулся к блюду с горкой свежайшей выпечки, и протянул девчушке оттуда золотистую булочку. — Вы не скажете Гань Юй? — Мао полностью вышла из укрытия, спрятав ручки за спиной и потупив взгляд. Девочка неловко водила носком обуви по полу, от чего у Тсяна на лице появилась широкая улыбка. — Только если ты не скажешь об этом, — он поманил девчушку булочкой, и после этого все страхи у Мао растворились в запахе выпечки. Мужчина оказался самым добродушным человеком из всех, кого знала Мао. К нему можно было обратиться за помощью достать что-то, ингредиенты, вещи, безделушки. Его работники часто бывали на рынках. У него можно было спросить совета, попросить посидеть с ним и понаблюдать за работой, утащить еду до того, как ее подадут на общий стол. Иногда девушка помогала Тсяну по кухне, и за эти годы уже стала неплохим поваром. Мужчина никогда не лез без спроса в душу — это стало последней каплей безграничного доверия к нему. Вот и сейчас девушка надеялась скрыться ото всех в уютном тепле кухни. — Раков отнеси в подсобку, а побеги бамбука оставь здесь. На обед Хранитель просила особое блюдо. И принеси из подсобки чашечки лотоса, а то в ящике почти ничего не осталось, — Тсян пододвинул к себе ножом деревянный ящик, заглянул внутрь, разочарованно вздохнул, и оттолкнул тару на место. — Могу только сделать чашечку из рук, — усмехнулась Мао и сложила руки вместе. Повар обернулся и широко улыбнулся. — Вот сюда и положу еду, что ты вновь собралась утащить раньше времени, — добродушно хохотнул мужчина, возвращаясь к своим делам. — Бери стул, садись рядом. Креветки еще варятся, завтрак будет через полчаса. Голодная? — Есть такое, — усевшись около повара, девушка погладила живот, который вовремя завел песнь вопящего кита. — О-о-о, — протянул Тсян, закатив глаза. — Вон там на столе стоит блюдо с яблоками. Ими хоть перекуси, а то свалишься в обморок тут, точно придется в рагу отправить. — Я сама кого хочешь на рагу пущу, — хмыкнула девушка и поплелась за красным яблочком. От плода ароматно пахло свежестью, и Мао с наслаждением откусила огромный кусок. — Запущенный случай, — вздохнул мужчина, отправляя в огромный котел мелко нарезанный львиный зев. — Где блуждала ночью? — Весь Храм осведомлен о том, что я не ночевала здесь? — холодно спросила девушка, возвращаясь на стул. — А что с настроением? — Тсян удивленно посмотрел на Мао, скорчив обиженную мину. — Мешки под твоими глазами больше тех, в которых мы храним картофель, дитя хиличурла, вот и спросил. — Ха-ха, — проворчала девушка, опустив взгляд. — Прости. Я провела ночь на скале Си, — Мао давно дала название своему любимому месту, и знали об этом лишь Гань Юй и Тсян. Двое самых близких людей девушки. — Родная перина уж стала не любима? — с нотками смеха протянул повар. — Просто… — Мао запнулась и Тсян посерьезнел. Девушка редко говорила о своих проблемах, но повар часто замечал, что что-то изъедает ей душу. И никогда не лез с расспросами. На личном опыте знал — это лишь отталкивает. Мужчина ждал, когда Мао сама созреет для рассказа и был готов выслушать. — Вчера поход Старших подошел к концу, и они вернулись домой. — Был громадный пир, — подтвердил Тсян, стараясь не сбить настрой подруги. — Среди них был… — голос Мао дрогнул, и она с громким хрустом откусила яблоко. — Все так плохо? — Мужчина отложил нож и прямо посмотрел на девушку. Она открывалась ему единожды — когда в порыве отчаянной грусти пришла к нему прятаться от Гань Юй. Тогда она поведала повару об адепте, что был ее самым близким другом, но ушел в дальний поход с другими адептами горы и других регионов. Что вот уже несколько лет от них нет ни слуху, ни духу, а она каждую ночь молится Архонтам о его возвращении. Вчера на празднике Тсян видел краем глаза этого адепта. Редкостный тип. Ядовитый как змея, и злобный как сотня лавачурлов. Повар бы решил, что обознался, если бы кто-то не окликнул его по имени, когда он растворился в вечерней мгле, покинув пиршество. Очевидно, что этот комок недовольства стал причиной подступающих слез Мао. — Хуже, — невесело хмыкнула девушка, часто моргая. — На меня посмотрели как на самое последнее существо этой вселенной, не достойной быть даже подтиркой хиличурла, — все так же усмехнулась Мао. — И теперь я задаюсь вопросом, а не подвела ли меня память, когда я молилась о заботливом друге? — наступила тяжелая пауза, в течение которой Тсян вновь взялся за нож. Говорить было еще нельзя — девушка не закончила, это было видно по сцепленным пальцам и сдерживаемым слезам. — Гань Юй… — ее голос дрогнул, — Гань Юй сказала что ему нужен отдых, но… но сейчас он… И слезы девушки вырвались на волю. — Ну, хватит тебе, — прошептал Тсян, обняв девушку и крепко прижав к мощной груди. — Иначе мне придется воткнуть этот мясницкий нож ему в глаз. — Не надо, — сквозь слезы засмеялась девушка. — Вот, так уже лучше, — улыбнулся мужчина. — А теперь смотри. На вид парнишка — задохлик с синдромом нарциссизма, на деле — адепт, сила которого измеряется бесчисленными годами его жизни. Для него десять лет — ничтожное время, но и в течение него с ним могло произойти что угодно, — Мао широко распахнутыми глазами смотрела на работающего у разделочной доски мужчину. — Кто знает, через что он прошел в этом походе. Кто знает, через что он прошел до горы Аоцзан. Все мы — божьи твари, у всех у нас есть чувства. Хоть он и поступил как сволочь, но не суди его за это. Судьба расплатится сполна, а тебе не стоит тратить нервы. Волосы и так седые, не хватало еще морщин на этом чудном личике. Помещение кухни заполнилось звонким девичьим смехом. Тсян облегченно выдохнул. Мужчина ходил по тонкому льду, и ему удалось не провалиться. Мао же тем временем активно прочищала мысли. Она ведь думала о том же самом, ей просто нужно было услышать это вновь, осознать, что она права, и лить слезы не имеет смысла. А вот докопаться до правды станет главным смыслом. — Спасибо, Тсян, действительно. Мне нужно было, чтобы кто-то поставил мой мозг на место, — улыбнулась Мао, откусывая последний кусок яблока и метко кидая огрызок в мусорную корзину в другом углу кухни. — Спасибо в карман не положишь, разгони-ка мне огонь, а то такими темпами и к вечеру вода не закипит.

***

На кухне Мао провела почти полтора часа. После разговора с Тсяном, она предложила помочь повару с готовкой, на что мужчина сразу же согласился. Какой никакой труд всегда отлично прочищает мысли. И вот, с полным животом и обещанием вкуснейших булочек к обеду, довольная девушка покинула друга и направилась к месту тренировок. Практически ничего уже не беспокоило Мао, но когда она издалека увидела как Гань Юй вместе с Сяо проверяют оружие на арене, по коже девушки прошелся неприятный холодок. — Доброе утро, Гань Юй, мастер Сяо, — кивнула она, подойдя ближе. — Ты опоздала. — Бросил Сяо, не отрывая глаз от стенда с копьями. — Тренировка начинается в девять тридцать, на сколько мне известно, сейчас ровно девять тридцать, — отчеканила Мао, вопросительно глядя на Гань Юй. Цилинь лишь раздраженно пожала плечами. Крио адепт всегда на дух не переносила Сяо, за вечные придирки и колкости с его стороны. И сейчас его присутствие напрягало не только Мао. — Настоящий адепт всегда является заранее. — Я всего лишь ученик, — глаз Мао дернулся, когда девушка вспомнила недвусмысленный намек о ее некомпетентности от Охотника на Демонов ранее утром. — Сегодня начнем с копья, — процедил парень. — Мой наставник — Гань Юй, — Мао взглядом молила цилиня о помощи. — Хранитель Облаков составила новое расписание твоих тренировок, — проговорила старшая адепт, искренне понимая чувства подопечной. — Ты бы знала, если ночами не пропадала на соседних скалах, — не упустил возможности прокомментировать происходящее Защитник Якша. — По понедельникам, средам и пятницам ты теперь тренируешься с Сяо, — Гань Юй прикусила губу, ожидая бури. — Ясно. Ответ девушки сбил цилиня с толку. Мао спокойно подошла к стойке и взяла копье Миллелита, которое давно облюбовала для тренировок с древковым оружием. Послышалось хмыканье парня, но Мао не обратила на это никакого внимания. По крайней мере попыталась. — А где манекены? — она обернулась к Гань Юй, которая, похоже, собралась покинуть тренировочную арену. Цилинь погладила левый рог и посмотрела на Сяо. — Бесполезные мешки опилок. Отрабатывать навыки ближнего боя будешь со мной.