Мамору

«Такое бесконечно голубое небо. Кто мы в этом мире? Селестия так далеко. Мы так малы. Что мы можем сотворить, букашки на фоне гигантских звезд? Миры бесчисленны, пространство и время неизмеримы, в разрезе вселенной я — всего лишь крупица пыли. Какая может быть отведена мне роль…. Как можно говорить об особенности, если я — ничто?» — Мао! Откуда-то снизу ветер донес до девушки голос Гань Юй. Отбросив седые волосы, что мгновение назад были грязно-голубого цвета, Мао перекатилась к краю каменного пика. Гора Аоцзан и ближайшие районы изобильны крутыми уступами и высокими скалами. На одной из таких скал, куда обычному смертному забраться было не под силу, девушка предавалась медитациям. На самом деле просто лежала, смотрела в небо и тонула в собственных мыслях. — Я медитирую. Цилинь стояла на одном из выступов, по которым Мао обычно поднималась на вершину скалы. У адепта явно не хватало воздуха, чтобы перевести дыхание и продолжить подъем. Гань Юй вскинула голову и прикрыла ладонью глаза, защищаясь от солнца. — Хранитель Облаков созывает адептов на горе. Нам нужно идти, спускайся, — даже с высоты, когда наставница казалась карликом, Мао чувствовала тревогу и нежность в глазах цилиня. Годы идут, а адепт не меняется. Все такая же невинная и пугливая снаружи, и твердая внутри, прямо как эта скала. Годы…. Мао шел уже двадцать первый год. Девушка села на колени и вновь посмотрела на небо. «Чего я добилась за два десятка лет? С самого рождения я под началом великих адептов, и что? Из двух Глаз Бога рабочий только один, а все так и продолжают твердить, что я особенная, и искать ответы на вопросы моего происхождения. А что, если никаких тайн нет? И я ничего из себя не представляю….» — Архонты! — прорычала Мао, осознав, что вновь погрузилась в те же самые безрадостные мысли. Завышенные ожидания от самой себя не лучший путь адепта. — Если я вообще адепт, — буркнула она. Прядь лазурных волос выбилась из-за острого уха и упала девушке на глаза. — Мутант, только и всего. Тяжелый вздох, и Мао, подхватив ближайший ветряной поток, распахнула глайдер и полетела в сторону горы. В шуме ветра едва послышался хлопок механических крыльев Гань Юй. Адепт все чаще стала замечать негативные перемены в настроении подопечной. И если поначалу в голове цилиня были мысли по типу, что она сделала что-то не так, либо легкие обиды на подопечную, что стала близким другом, то сейчас осталось лишь сочувствие и бесконечное желание помочь и поддержать. Но со времен ухода Сяо с горы, положения дел ментального здоровья Мао становились все хуже, и сейчас девушка полностью закрылась ото всех, долгие часы проводя в одиночестве, поглощаемая мыслями. Однако Гань Юй возлагала на этот день большие надежды. Адепты, ушедшие с горы в дальнее странствие по велению Гео Архонта, возвращаются домой. И среди них тот, кто может вернуть улыбку Мао и заставить ее ушки снова радостно трепетать. Сердце Гань Юй пропустило удар, когда Мао резко свернула глайдер и камнем полетела вниз. Каждый раз как первый. Девушка никак не могла привыкнуть к неприязни подопечной к глайдерам. При любом удобном случае молодая адепт старалась сократить время использования летного приспособления. Вот и сейчас, почти у самой земли, Мао резким взмахом снова раскрыла глайдер, избежала смертоносного падения, приземлилась, и захлопнула крылья. Гань Юй выполнять такие трюки не спешила, поэтому ее пришлось подождать. Перебирая седой локон волос, Мао размышляла, зачем Хранитель Облаков устроила общий сбор. Со времен последнего похода, в котором Мао принимала участие, прошло не так много времени. Хиличурлы не могли так быстро восстановить силы. Предпосылок к недовольствам, стычкам и войнам не было. Тогда что же…. — Идем, — Гань Юй бесшумно приземлилась рядом. — Нас ждут в Храме. — Что-то случилось? — девушки двинулись в сторону обители адептов. — Можно сказать и так, — увильнула от ответа цилинь. На всякий случай она решила не давать больших надежд подопечной. Но если все сложится, для Мао это может стать приятным сюрпризом. — Что-то ты темнишь, — прищурилась девушка, и по ее волосам пробежала серая рябь. Гань Юй лишь несвойственно пожала плечами. Около Храма уже столпилась куча народа. Паломники вновь пришли поклониться адептам, но сегодня их было чересчур уж много. В руках они держали свечи, цветы и угощения. Что-то в голове Мао щелкнуло — почти у всех паломников в руках были цветы циньсинь. — Гань Юй, что… — Мао коснулась руки цилиня, как вдруг все слова позабылись. На ступенях перед Храмом собралась группа людей, к которым и выстроилась очередь из паломников. Перед их ногами уже кучами лежали дары и подношения. Впереди всех величаво стояла Хранитель Облаков, но дело было далеко не в том, что Великий Адепт сегодня по особому сияла. За ее спиной в ряд стояли братья адепты, и один из них отделился от общей массы, стоя в тени под сводом скалы, защищавшей Храм. — Гань Юй, — прошептала девушка, и голос ее дрогнул. На глаза навернулись слезы, и из-за их пелены Мао едва могла получше рассмотреть Сяо. Парень был как обычно хмур. Сложив руки на груди, он недобро осматривал толпу, иногда кивая братьям, что стояли чуть ниже. Его янтарные глаза то и дело закатывались — Охотник на Демонов всем видом показывал, что данное мероприятие ему не по душе и он здесь лишний. — Адепты, вы опоздали, — по горе эхом разнесся мощный голос Хранителя Облаков. Все взоры вмиг обратились на двух девушек, что под этим натиском будто бы уменьшились. Янтарь встретился с лазурью. Взгляд Сяо пробил Мао насквозь. Мгновение ледяного безучастия, адепт снова закатил глаза, что-то буркнул собрату, и скрылся в Храме. — Поприветствуйте вернувшихся героев как подобает! Толпа паломников взорвалась аплодисментами и улюлюканьем. В воздух полетели цветы, кто-то запустил воздушные фонари, сотни мужчин и женщин затянули восславляющую храбрость адептов песнь. — Мао, ты в порядке? — Гань Юй нежно коснулась плеча подруги. Девушка стояла, не мигая глядя куда-то перед собой. Ее тело было напряжено как струна. — Он вернулся? — всхлипнула она. — Вернулся, — подтвердила цилинь. — Он забыл меня? — Мао прокручивала в голове мгновение, в которое их с Сяо взгляды встретились. Это безразличие в родных глазах… этот необъятный холод. — Я так не думаю, — Гань Юй покрепче сжала плечо Мао, сделав шаг ближе. — Тогда почему он посмотрел на меня как на врага? — девушка подняла влажные от слез глаза на наставницу. Ее ушки крепко прижались к голове, а волосы приобрели цвет мокрого камня. — Наши братья совершили громадное дело, остановили бойню, вернулись целыми, — вздохнула адепт, погладив свободной рукой свой рог. — Им всем нужен отдых. — Ты права, — Мао легким движением руки смахнула слезы, и волосы ее вновь хладнокровно поседели. — Я пойду, прогуляюсь, — сжав руку на своем плече и мягко ее убрав, девушка сделала шаг в сторону скал, с которых недавно спустилась. — Но сейчас будет пир, — попыталась остановить ее Гань Юй. — Приготовили целое море блюд, есть и миндальный тофу, и искушение адепта. — Я не хочу есть, спасибо, — девушка слабо улыбнулась и, не оборачиваясь, пошла прочь с горы Аоцзан. Цилинь не стала ее останавливать. Сюрприз вышел не таким, каким Гань Юй ожидала. Адепт помнила необычные отношения подопечной с Сяо — парень с самого первого дня их встречи вел себя с девочкой так нежно, так… по-родному. Гань Юй не ждала публичных объятий, но и такого исхода она не предвидела. Девушке нужно время.

***

Добравшись до вершины любимой скалы, Мао вновь легла на клочок травы и раскинула руки и ноги в стороны. Вечерело. На безоблачном небе стали зажигаться первые звезды. Селестия парила далеко-далеко в воздухе. Девушка тяжело вздохнула и закрыла глаза. В ее голове нескончаемым вихрем носились мысли, и все они были об одном создании божьем. Алатус. Когда-то давно защитник Якша поведал малышке Мао свое настоящее имя и просил держать его в тайне. Лишь она одна могла звать его так. «В минуты скорби и отчаяния, назови мое имя», — сказал он тогда и растворился в ночной мгле. Десять лет она молила Архонтов о том, чтобы адепт вернулся на гору Аоцзан. Десять лет она засыпала с его именем на губах. — Алатус, — прошептала Мао, свернувшись калачиком, чтобы скрыть от мира свои слезы. Он жив, он здесь, он рядом… и одновременно так далеко. В детских воспоминаниях остался его медовый взгляд, всегда нежный, всегда теплый и родной. И близко не тот, каким одарил девушку сегодня Сяо. В веренице тяжких дум, на девушку свалился беспокойный сон. Непривычно слабый ветерок трепал ее мягкие волосы. На щеках подсыхали слезы, а густые черные ресницы нервно подрагивали. Мао видела во сне сияющие в темноте янтарные глаза. Небо искрилось мириадами звезд. Таинственный остров неподвижно висел в одном месте, как вдруг на далеком выступе его скалы зажегся огонек. Пустынный остров ожил. Впервые за многие тысячи лет. Сигнал остался незамеченным никем. Кроме, разве что, одного адепта. — Как же я скучал, — надрывный шепот утонул в щебетании птиц. Грубая рука нежно коснулась мраморной кожи Мао, заправив за длинное ушко непослушную прядь седых волос. Мурашки побежали по спине Сяо, когда он накрыл кулачок девушки своей рукой и расслабленно взглянул на мигающий пик парящего острова.