С детьми на руках

Время на передышку закончилось. В самом верху лестницы, с которой они только что скатились, возникли три высокие фигуры в уродливых белых масках. — Скорее, — прошипела Гермиона, толкая друзей вниз на следующую лестницу. Они сбежали на пролет ниже, попадая в невыносимый военный гвалт, где дышалось даже не воздухом, а магией и пылью. Гарри видел Дина — тот бился с Долоховым, Парвати и, кажется, Лаванду — ее он опознал только по длинным пшеничным волосам, летающим следом за ней при каждом резком движении. Остальное помещение было сплошь забито сражающими магами, многих из которых Гарри должен был знать, но слепящие вспышки и поднятая вековая пыль, попадающая в нос и глаза, не позволяли определить хоть кого-то еще. Над головами послышался странный чпокающий звук, и в двух ярдах от Гарри прямо на мантию какому-то Пожирателю шлепнулась пригоршня зеленых склизких отростков-червей, тут же начинающих расползаться по всей одежде. Пивз. — Мы так и будем стоять здесь и ждать, когда нас узнают? Малфой насмешливо вздернул бровь, что на его осунувшемся, запачканном лице смотрелось скорее устало, чем вызывающе. Он придерживал за плечи детей, которые с благоговейным восхищением и любопытством смотрели на фейерверк заклинаний и явно были не прочь подойти к нему поближе. — Так красиво… — Давайте тоже так поиграем, — Скорпиус поднял на Гарри зеленые омуты и поднес сложенные ладошка к ладошке руки к надутым губам. Он выглядел по-ангельски мило и, видно, не привык получать отказ, когда сильно о чем-то просил. Поттер ласково потрепал его по голове, стараясь улыбаться не очень убито. — Чуть-чуть попозже, малыш. Нам сейчас очень надо в одно место. — Это поможет нам победить в игре? — Северус смотрел более серьезно, чем его брат, будто бы понимал куда больше, чем ему говорили. — Конечно. Это будет весело, обещаю. Мальчик склонил голову в бок и прищурился как бы говоря: «Ловлю на слове, пап», а потом резко просиял, как протертый отбеливателем. — Гарри, давай быстрее, — не поворачиваясь бросила Гермиона, напряженно вглядываясь в сражающихся. Она наложила чары для отвлечения внимания, но враги пролетали порой в паре дюймов, и в них в любой момент могло случайно срикошетить проклятие. Гарри еще раз ободряюще улыбнулся детям и первым побежал вниз по ступеням, мысленно скрещивая пальцы, чтобы ни одной из них не пришло в голову исчезнуть прямо сейчас. Внизу их ждало еще более яростное сражение. От ярких вспышек уже начинало рябить глаза, из-за шума закладывало уши. Они оказались на первом этаже, прямо в вестибюле, по которому семь лет назад стайкой испуганных детей шли на распределение. Выход из школы был совсем близко, массивные двери — распахнутые, одна створка отвисла, держась на магических соплях, — высились над головами, но Гарри с друзьями отделяла от них целая война. Носились люди, за ними вились мантии, разбивались стекла, дождем из осколков осыпая сражающихся. Кто-то падал и не мог подняться, по ним тут же проносились сражающиеся маги, не разбивая на своих и чужих — с многих Пожирателей слетели маски, и, не вглядываясь в лица, невозможно было понять, это враги или взрослые орденцы. — И как мы выйдем? Рон беспомощно помахал палочкой, даже не пытаясь целиться в Пожирателей — люди сменяли друг друга, как узоры в калейдоскопе. Гарри повернулся к Гермионе, но та лишь развела руками. — Ну что ж, просто подождем, когда нас наконец убьют, а когда война закончится — вытащат на воздух, чтобы бы трупы не воняли, разлагаясь. Такой способ выйти устроит? — Малфой, может ты тоже подумаешь, вместо того, чтобы ехидничать? Тот спокойно поднял руку, указывая на что-то за спиной Гарри. В этот момент их чуть не сбили с ног разбегающиеся с криками волшебники, и Поттер схватил Драко за руку, чтобы не потеряться во взорвавшемся людском водопаде. В двери, все-таки снеся ту, что уже держалась на последней петле, заползали огромные пауки, быстро шевеля мохнатыми изогнутыми, как арки, лапами. В них летели вспышки со всех концов вестибюля, заставляя тех вставать на дыбы, как разозленных коней с горящими красным глазами. Гарри видел и зеленые лучи, после которых пауки падали своими неподъемными тушами на пол, ломая плитку. — Это ты сейчас что ли выбираться предлагаешь?! Малфой закатил глаза, покрепче прижимаясь к стене и придерживая зажмурившихся детей. — Пауков напугали заклинания, и сейчас они полезут назад. Это наш шанс. Их окружили со всех сторон незнакомые люди, а яркое рыжее пятно, напоминающее Уизли, было в целых двух ярдах. — И Поттер, наклони голову, пока тебя не узнали. Гарри придвинулся ближе к стене и Малфою с детьми, прикрываясь челкой и рукой. То, что его до сих пор не узнали, было настоящим чудом, хотя, с другой стороны, в общей суматохе, где чуть отвлечешься — умрешь, заметить Поттера было не таким уж плевым занятием. Пауки, потеряв многих своих сородичей, отступали, когда из внутренних глубин Хогвартса выбежал Хагрид. — Нет! Не трогайте их! Он неуклюже махал большими ручищами и залитой кровью бородой, пытаясь встать между волшебниками и пауками, но вместо этого попадая в ряды сбившихся в кучу пауков, несущихся к выходу. — Какого черта этот идиот делает? Поттер, стой! — Малфой поймал дернувшегося за другом Гарри за рукав, — Как ты ему поможешь?.. Идем к выходу, только осторожно. Гарри бросил больной взгляд на озверевшую стаю, где терялась даже массивная фигура Хагрида. Лишь бы тот остался жив… Добраться до выхода оказалось на удивление просто, между волшебниками снова начал завязываться бой, но еще не такой оживленный, и уже через несколько минут, Гарри привалился к стене с внешней стороны замка. Здесь звуки были тише, а ветер ворошил волосы и остужал тело. Дети, которых все это время достаточно сильно держали за руки, чтобы не потерять и в случае чего иметь возможность быстро дернуть в сторону от летящего заклинания, устало привалились к отцу. — Мы еще долго будем играть? — Не знаю, солнышки, — честно признался Гарри, тревожно поглядывая в сторону выхода их замка. У него отлегло от сердца, когда через пару секунд со ступенек сбежали Рон с Гермионой, встрепанные, с палочками наперевес, готовые к любой неожиданной опасности. Живые. Гарри крикнул им, и друзья обернулись, расплываясь в счастливых улыбках. Они уничтожили крестраж. Выбрались из Хогвартса. Осталось победить всего-то самого страшного волшебника, и на сегодня они свободны. — Пап, я кушать хочу, — Гарри вырвал из мыслей голосок Скорпиуса. — Я тоже. И ноги устали бегать. Гарри с отчаянием поднял глаза, натыкаясь на серебристые. Он совсем забыл, что с ними маленькие дети, которые и так просто отлично продержались, пока их таскали туда-сюда, как елочные игрушки. Поттер во второй раз нащупал мантию-невидимку. Здесь вроде безопаснее. Оставить их с Малфоем? И Гарри уже собирался озвучить идею, когда запахло тухлым, а потом воздух смерзся и отказывался вливаться в легкие, будто бы они оказались на огромной глубине. Стало темнее, словно в театре выключили свет перед началом спектакля. Ослабелые пальцы с трудом удерживали палочку, а в голове всплывали картинки-вспышки: смерть мамы, Седрика, Сириуса, Дамблдора… Их настигли дементоры, только сейчас выпущенные Воландемортом в войну. Пауки не сработали, и это следующее его оружие? — Гарри, — слабый голос Гермионы, — патронус. Поттер с трудом поднял осоловелый больной взгляд — подруга осела на пол, дрожа всем телом и впившись пальцами в сухую землю. Рядом застыл в похожей позе Рон. — Экспекто Патронум! — голос дрожал и звучал тихо в потяжелевшем воздухе. Из палочки вырвалось золотистое облачко, сумрачно похожее на оленя, и рассыпалось. Дементоры уже были близко — можно было рассмотреть их низко надвинутые капюшоны и пальцы в струпьях. Накатывала апатия. Зачем они еще сражаются? Многие мертвы… У Воландеморта огромная армия, которая никогда не отступит… Они все погибнут… Лучше тогда уж сразу, чтобы не терять больше никого, не видеть победу врага… Сзади раздался глухой короткий стон, и Гарри повернулся больше на рефлексах, чем из любопытства — дементоры не оставляли никаких чувств, кроме боли. Малфой крупно дрожал, впившись зубами в начавшую кровоточить губу. И Гарри неожиданно очень четко ощутил родство с врагом — для них обоих этот год выдался адом, им обоим есть от чего выть до сорванного горла. А потом чуть расфокусированный взгляд Поттера опустился ниже, цепляясь за детей в руках Драко. Они были слишком малы, чтобы иметь чудовищные воспоминания, поэтому не плакали, просто смотрели перед собой пустыми глазами, из которых выкачали детскую радость жизни, любовь, тепло. И этот миг, когда Гарри видел своих детей, будто поставил между ним и дементорами невидимую преграду. Он должен сражаться! За этих маленьких человечков, которые существуют сейчас только потому, что Гарри смог победить. И Гарри никогда не допустит, чтобы они исчезли, как факт, противоречащий вселенной. Он сможет выиграть в этой войне, он уже любит своих будущих детей — хоть общих с Малфоем (и эта мысль на удивление не была отвратительной), хоть с Воландемортом, — и ради них он… — Экспекто Патронум!!! Серебряный, почти белый свет от вырвавшегося из палочки оленя болезненно лился в глаза. Волшебное животное, встав на дыбы, ринулось на врагов, в одиночку справляясь с целой армией. Дышать стало проще, жизнь снова окрасилась в эмоции, рядом полной грудью вдохнули друзья. — Это были настоящие дементоры? — подрагивающим голосом спросил Северус, крепче прижимаясь к любимому папе. — Да, — Гарри улыбнулся, думая, что эти дети, выросшие в волшебном мире, уже знают то, что когда-то ему казалось открытием. Не всегда приятным. — Как вы себя чувствуете? — Малфой погладил обоих мальчиков по голове, и выглядел он немногим лучше, чем минуту назад. — Им бы шоколада дать, — нахмурилась Гермиона, с помощью Рона вставая с земли, — и вообще что-то перекусить. «И отдохнуть» — добавил про себя Гарри. Оставлять их здесь он категорически передумал, и собирался сделать привал на пару минут, прежде чем двинуться дальше. Гремучая Ива, скрывающая в своих корнях Воландеморта, совсем рядом покачивала ветвями. Гермиона с помощью Акцио призвала еду из Хогвартса — и даже в такой год эльфы на кухне старались на славу. Детям вручили по запеченной в фольге картошке, которую они быстро умяли, и шоколадке. Гарри едва дождался, когда дети закончат, и первым встал. — Пора идти. Дети, сонно привалившиеся к обоим родителям, с неохотой поднялись. — Я хочу домой, — вздохнул Скорпиус, устало и с обидой смотря на Гарри. — Нам совсем немного осталось, потерпи, хорошо? — Да-а-а, — мальчик тянул гласные совсем как Драко в одиннадцать лет, и Гарри против воли улыбнулся. Черты врага в собственном будущем ребенке совершенно не раздражали, даже наоборот — казались милыми. В другой момент Гарри бы ужаснулся такому открытию, но сейчас было много проблем куда масштабнее. Они гуськом шли к Гремучей Иве, надеясь больше не напороться ни на какие неприятности. Поттер должен был думать, как они будут убивать змею — последний крестраж, при этом стараясь не попасть на глаза Воландеморту, но в ушах стоял тихий детский голосок. «Я хочу домой». Мальчиков непонятно как занесло в другое время — Гарри так и не спросил, что произошло, но было ясно, что они не знают путь обратно. И придумывать способ вернуть детей нужно будет им с Малфоем — тот, на удивление Поттера, был неплох в роли родителя, и точно будет помогать в поисках решения. — Гарри. Поттер резко вынырнул из мыслей, обернувшись на позвавшего его Рона. Тот кивнул на Иву, ветви которой пролетали в опасной от них близости. — Мы пришли.