К звёздам!

Холод Вики по отношению ко мне наконец развеялся. Теперь мы близки, как никогда раньше. Но я вижу, что Принцессе очень нелегко мне раскрываться. Словно делает она это не по собственному желанию, а в попытке загладить вину за случившееся. Не могу смотреть, как она вырывает себя из зоны комфорта: пытается чуть ли не двадцать четыре часа в сутки поддерживать со мной общение, рассказывает о себе много незначительных, но очень интересных для меня подробностей. Например то, как она ухаживает за винилами. Или как ищет дизайнера для оформления нового релиза. Некоторые другие «фанаты» давно бы начали ныть, что не желают вникать в бытовуху Принцессы Готов, а хотят добраться до самого сокровенного: историй и чувств, зашифрованных с помощью нот. Видимо, одной только музыки им недоступно для понимания Вики. Но я ни за что не буду пытать Викторию вопросами о её прошлом, пусть и знаю, что теперь она точно всё мне расскажет. Потому что постыдится что либо от меня утаить. Но она не готова так открыться. Поэтому и рассказывает лишь простые, повседневные вещи. Но кое о чём я всё же невзначай решила спросить. О Фантасмагории. Упомянув, что если ей не хочется, может не рассказывать. Ведь это тоже очень личное: её собственный мир, убежище от враждебной реальности. — Вообще, я написала где-то тридцать композиций о Фантасмагории. Но лишь пятнадцать из них были изданы на виниле и музыкальных интернет-ресурсов. — ответила она, задумчиво крутя в руках обложку с пластинкой. — я заказала пластинку с ними в единственном экземпляре. Чёрная поверхность винила блеснула в счёте лампы. Задерживаю дыхание. Неужели, я услышу целых пятнадцать новых треков Вики? Пластинка в её руках — настоящее сокровище, которое долгое время было доступно только Принцессе. Даже Хельга и музыканты, работавшие над альбомом не слышали «скрытых» композиций. Каждый из последних работал лишь над одной музыкальной партией, и полной картины не видел. — Хельга меня тогда чуть не прибила. Потому что я «плачу музыкантам за то, что не собираюсь продавать!». Но без этой части альбома мои собственные представления о Фантасмагории были не полными. Без неё образы не так ярки, понимаешь? — Да. — воображение у меня богатое. Когда-то давно фантазии и мечты заменяли мне реальность. Но обогащала я их не с помощью музыки, а рисуя. Помню, как сейчас… Седьмой класс. Я сижу в кабинете и рисую в альбоме одного из персонажей своих многочисленных историй. Тогда у меня была целая вселенная, населённая волшебниками и ведьмами. А себя я в ней представляла рыцарем, телохранительницей принцессы одной из планет. Воображать, что принцесса — я сама, скучно. Куда более захватывающим было придумывать приключения и то, как я сражаюсь со злыми силами ради Её Высочества. История обрастала всё большими подробностями, появлялось всё больше и больше героев. Это давало мне надежду, что в будущем я стану художником, выпущу комикс по моей вселенной и подарю её волшебство тем, кто заинтересуется в этом произведении. Тусклые стены школы становились сияющими крепостями волшебных городов, расположенных на кольцах причудливых планет… Как же они назывались.? Сейчас мне уже и не вспомнить… Воображение превращало вязкий поток будней в захватывающее переключение. Моё тело могло находиться где угодно, но душа парила по просторам бескрайних галактик… — Э-эй, Хуяна! — на стол упала чья-то тень. — Что поделываешь? Поднимаю глаза. Зоя и две её подружки. На шестиклашек они уже не тянут: на каждой тонны косметики и украшений. И в этом не было бы ничего плохого, если бы девочки не считали их показателем своего превосходства над остальными. — Ничего… — тихонько произношу я, закрывая от них рисунок и глядя на часы. Я уже сталкивалась с их издёвками, после которых мои вещи нередко оказывались в мусорке. Лишь бы учитель поскорее пришёл… Или кто-то из одноклассников. Хотя, сейчас большая перемена, и все в столовой. А до урока ещё много времени. Нужно спрятать альбом в рюкзак… — Покажи, чего рисуешь?! — Зоя выхватывает его из моих рук. — Ого! — её подружки начинают мерзко хихикать. Они так похожи на крыс… Не на милых домашних крысят, а на тварей, живущих в канализации, переносчиков бешенства и прочей заразы… — Эй! От-тдайте! — уже в тот момент я понимаю, что альбом вряд ли уцелеет, и в горле застревает мерзкий ком, мешающий нормально произносить слова. Глаза щиплет от подступающей влаги… — У… — Зоя качает головой, цокая языком. — Уродство, да ты совсем не умеешь рисовать! — конечно, мои рисунки не были идеальными. В них хромали пропорции, анатомия, подбор цветов… Но я ведь совсем недавно начала рисовать. — Она ещё и анимешница… — поддакивает подруга моей обидчицы. Тогда было очень модно ненавидеть аниме. — Ну и бредятина! — видимо, они прочитали заметки о моей вселенной. — Какие феи и рыцари?! Тебе что, пять лет?! Каждое слово, как лезвие, терзает моё детское, нежное сердце. — Отдай… — молю я последний раз. — Пожа… — но звук рвущейся бумаги заглушает мои слова. — луйста! — я кричу, кидаясь на Зою, выдёргивающую и мнущую альбомные листы. Ещё есть надежда отобрать их, разгладить и вклеить… — Канфети! — эта сволочь толкает меня, да так сильно, что я падаю на пол. Страницы с рисунками разлетаются по классу маленькими кусочками. — Только на них твои картинки и годятся! Вспоминаю это, и зубы скрипят от злости. Как же мне хочется вернуться в прошлое, в тот проклятый кабинет, схватить Зою за волосы и приложить виском об угол парты… Я жалуюсь учителю. Зоя и её подсосы опровергают мои слова. Конечно, классная верит им, хорошисткам, девочкам из богатых семей, а не троечнице и дочери уголовника. Возвращаюсь домой. Срываю со стен рисунки, которыми украсила комнату. Рву остальные. Кидаю их в мусоропровод, со слезами и мыслями, что я ужасно рисую, что моя история бредовая, что я никогда не стану художником и не издам комикс… Мои грёзы, мой блеск в глазах, моё убежище от жестокой реальности были втоптаны в грязь. Я распрощалась со своими интересами и увлечениями, ведь за них надо мной будут издеваться. Стала пустышкой, живущей… нет, существующей, на автомате. И лишь спустя три года я вновь обрела способность мечтать. Когда услышала музыки Принцессы Шпильман. Я бы хотела отомстить. Стать популярной, чтобы они позеленели от зависти. А потом рассказать о них фанатам, чтобы те устроили им жесточайшую травлю. Но потом поняла, что не хочу тратить силы на них. К чёрту моих обидчиков. Я буду работать ради собственного счастья. Я выше их. Я личность. А они лишь жалкие шаблончики, не имеющие никаких отличий, похоронившие свою индивидуальность под слоем черт, удобных обществу, боящиеся иного... Они сами себя наказали. Я хочу пойти по стопам Вики. Моя музыка должна стать утешением и вдохновением для «не таких, как все». Предоставить им убежище. А те, кто нас отвергает, пусть барахтаются в собственной грязи: жестокости и страхе перед чем-то отличающимся. Большинство людей стараются влезть в устоявшиеся рамки нормальности, следуют в одном, кажущимся всем единственным верным направлении. И в этом нет ничего плохого, если желание быть «как все» искреннее, а не вызванное страхом быть непонятым. Изгнанным. Мы хотим идти в свою сторону, и это никому не вредит, но толпа давит тех, кто повернул против неё. Надеюсь, когда-нибудь каждый человек пойдёт своей дорогой. Не боясь, что задавят. Когда-нибудь…

***

Вики ставит пластинку в граммофон. От предвкушения я мнусь на месте. Я жду чего-то грандиозного, и мои ожидания оправдываются. Всё пространство уютной гостиной насыщается переливами музыкальных инструментов. Виолончель словно стремится подтолкнуть мелодию как можно выше, но она, перед тем, как достичь небес, обвивает моё туловище. Ноты сплетаются за спиной в два огромных, сильных крыла, и я взлетаю, покидая дом, проношусь над морем огней, именуемым Берлином, теряюсь в густых облаках… Через плотную дымку ничего не видно, но я продолжаю лететь вслед за песней флейты, звоном клавишных и других инструментов, названия которых я совсем позабыла от восторга. Сердце пытается стать частью оркестра, но его удары то обгоняют симфонию, то оказываются слишком медленными, что попадать в такт. Облака заканчиваются, открывая мне тысячи сияющих крупиц, усеявших бездонное небо. Протягиваю руку к ним. Звёзды всё ещё далеко, но я уверена, что смогу добраться до любой из них, даже до самой дальней. Но пока этого не требуется. Я держу путь на самую окраину Солнечной Системы — на плутон. Огибаю Луну, танцую вальс со спутниками Марса, пробегаю по кольцам Сатурна, кометой миную остальные газовые гиганты… И уже вижу вдали сияющий Плутон. Виктория уже ждёт меня на главной площади Фантасмагории. Протягивает ко мне руки, и мы соприкасаемся, отчего по всей моей плоти проходит тёплая волна. На Плутоне нет атмосферы, но мне она и не нужна: мой воздух — Принцесса. Её взгляды в мою сторону, её доброта, прикосновения, музыка… Мы шествуем по всем владениям Принцессы Шпильман: сперва по городам, населённых волшебниками и прочими сказочными существами. Каждый из них не похож на другого: здесь все могут быть собой, здесь нет понятия «ненормальный». Все приняты, любимы и счастливы. Посещаем ослепительно-чёрный замок Виктории, выстроенный из сияющих драгоценных камней. Его башни взвиваются до самых небес, а гигантским залам, кажется, нет конца… И, конечно, повсюду играет завораживающая музыка. Леса Фантасмагории густые, полные причудливых созданий и растений, крутые горные хребты раскинуты от края до края страны, а океан сияет в свете Харона, отражающего свет далёких звёзд. А песок на его пляжах состоит из крохотных изумрудов. Пускай, здесь не бывает рассветов и закатов. Зато, звёзды видео постоянно, и выглядят они настолько близкими, что кажется, стоит тебе лишь протянуть руку, как горсть космических алмазов окажется в ладони. Сила воображения Виктории невероятна, раз она смогла создать этот мир и написать музыку, чтобы показать его нам. Я восхищена… И в то же время мне грустно, что от моей фантазии остались лишь руины. Я почти ничего не помню о созданном мною когда-то мире. Лишь то, что там была принцесса… Принцесса, ради которой я, рыцарь, совершала невозможное. — Виктория… — поворачиваюсь к девушке. Ткани её платья мягко колышутся на ветру. Фантасмагория всегда погружена в приятную прохладу. — Позвольте мне стать вашим рыцарем. — встаю на одно колено. — Позвольте защищать вас и Фантасмагорию от тех, кто желает разрушить ваши мечты. Принцесса протягивает мне изящную белую руку. — Хорошо… Мне кажется, ты подходишь на эту роль. — я аккуратно беру ладонь девушки, целую её тонкие пальчики. — Можно мне жить недалеко от вас? На Хороне, например… — На Хароне? — взмахом руки Вики приказывает мне подняться. — Почему там? Разве место придворного рыцаря не во дворце? От волнения сердце вновь стучит неравномерно и быстро. Мысли разлетаются со скоростью лучей пульсара, но я всё же нахожу слова, поймав их за хвостики. — Неужели мне можно остаться в Фантсамагории?! Ведь я не принадлежу этому миру… Ведь я не часть вашей мечты. — Получается, что уже часть. — Принцесса ласково и благодарно глядит на меня, в уголках её губ играет тёплая улыбка. Едва не плачу от радости… Неизданная часть альбома завершается, напоминая нам, что всё это время мы находились в квартире Вики. Но Шпильман снова заводит заводит пластинку. — Так как ты теперь придворный рыцарь Фантасмагории, тебе предстоит многое о ней узнать. — Вики достаёт с полки толстую папку. — Здесь я храню всю информацию о моёй стране: её жителях, природе, истории. Порой это напоминает черновик какого-нибудь романа в жанре фэнтази. Кто знает… Может, я когда-то его напишу и издам.

***

Мы с Принцессой всё чаще и чаще сбегаем в Фантасмагорию, бросая реальный мир. Воображение — это чудесно. Благодаря нему мы сами можем выбрать, в книге какого жанра нам жить. Да, меня всё ещё посещают мысли о том, что наша реальность — тоже плод воображения талантливого мечтателя. Но только, в качестве шутки. Последние события натолкнули меня на размышления о том, что все мы одновременно и персонажи, и авторы своих историй. А весь этот мир — кроссовер, переплетение рассказов разных людей. Никто не прописывает наши судьбы, мы сами влияем на них. Ведь, посудите сами: изначально я была совершенно второстепенным героем, но смогла стать важной фигурой в истории той, кого считала главной героиней этой гигантской эпопеи. Вряд ли, персонаж, задуманный, как эпизодический на такое способен. И как бы мы не желали обратить нашу сказочную Фантасмагорию в реальность и скрыться в ней навсегда, нельзя оставить основную историю недописанной. Фантазии и мечты нужно воплощать в жизнь. К сожалению, создать страну на Плутоне пока невозможно. Люди смогут колонизировать столь далёкие планеты лишь через сотни лет. Но у меня есть и другая мечта, которую вполне реально исполнить. Я всё ещё хочу найти понимающую мою музыку аудиторию. После праздников нужно взяться за написание альбома. И попробовать выступить на ещё одном концерте. За время работы с Вики и учёбы в колледже я набралась опыта, став играть намного лучше. Но это всё ещё не вершина. Я буду работать над качеством музыки и помогу в этом Шуре с Катрин. Какое же счастье заключено в труде, направленном на достижение цели! Как я была счастлива, когда учила немецкий и осваивала гитару, чтобы оказаться здесь. Мне радость приносит не только желаемый результат, но и процесс его достижения, работа над собой, развитие своих навыков и вдохновение, с которым оно происходит. Достигнув поставленную цель, я тут же найду себе новую. Ведь без неё человек не живёт, а существует. Я хорошо это усвоила. Мне легче умереть, чем перестать стремится и мечтать…