the blooming lotus

Я телом чувствую прохладу ночи,

А ты, луна, ты одета только

В светлую облачную одежду,

Непорочная, ласковая луна.

Я иду, и глаза у меня бессонны,

А ты, под туманным своим покрывалом,

Погружаешься в тихое, серебристое море –

Отзовись — я прошу — хоть бы скрытым звуком!

— "Мутная луна", Го Можо.

От ударившего в нос терпкого запаха, Юйлань распахнула глаза. Свежий лесной ветер колыхнул пряди волос, заставляя девушку заправить их за ухо. Она размяла плечи, пытаясь отогнать от себя остатки сна. — Наконец ты проснулась, — мужской голос раздался за спиной. Юйлань не стала оборачиваться, лишь встала на ноги, прикусив от волнения губу. Она уставилась на свои ноги, словно провинившийся шаловливый ученик, которого отругал его учитель. Сзади раздались шаги. Девушка каждым сантиметром тела чувствовала это напряжение, повисшее между ними. Заклинатель встал прямо перед ней, подцепив пальцами её подбородок. — Взгляни же на меня, — попросил он так нежно, словно не было между ними никаких ссор, размолвок и долгих месяцев порознь. — Цзян Чэн, я… — Юйлань пыталась выговорить хоть что-то, но слова предательски путались между собой, выдавая хаос, царящий внутри. — Не говори ничего, просто посмотри. И она посмотрела. Подняла медленно голову, встречаясь с излюбленными глазами. Его лицо почти не изменилось, но было заметно по нему, что он устал. Он обнял её порывисто, рукой поглаживая по голове. Прямо как тогда, когда она спала у него на коленях. Юйлань не знала, плачет ли он. Но лёгкие вздрагивания всё же выдавали его волнение. Юйлань словно окаменела, продолжая просто стоять, пока он прижимал её к себе. Цзян Чэн чувствовал эту отчуждённость, и ему даже показалось, что теперь ей движет ни что иное, как безразличие. И от этого становилось больно. Так больно, как никогда раньше. — Я не стану тебя заставлять, но прошу, — прошептал он ей на ухо. — Хотя бы позволь мне насладиться этим моментом. Ветер подул сильнее, разгоняя опавшую листву по округе. Ваньиню хотелось бы раствориться вместе с этим ветром и подчиниться этой сильной стихие, ведь так он всегда будет с ней рядом. Будет сопровождать её, не беспокоясь о том, что она его отвергнет или прогонит. Мужчина уже хотел было отпустить девушку из объятий, когда почувствовал, как её руки мягко ложатся на его спину. Они стояли, просто обнимая друг друга, довольно долго. Ни один не желал прерывать столь драгоценный для них обоих момент. — Дядя! Я тут кролика поймал… — закричал Цзинь Лин в паре метров от них, и заклинатели отпрянули друг от друга, словно их обоих окатили ведром ледяной воды. — Юйлань, — снова обратился заклинатель к девушке, дабы разрядить неудобный момент. — Я не знаю, как отблагодарить тебя за моё спасение. Цзян Чэн опустился на одно колено, покорно склонив голову вниз. — Согласишься ли ты вернуться вместе со мной в Юньмэн Цзян? Губы Юйлань тронула улыбка. Ей хотелось ответить «да», бросить всё и уехать с ним, ведь она больше всего сейчас жаждала именно этого. Однако долг для заклинателя — превыше всего. Заклинатель Инь-ян, не исполняющий свой долг — не заслуживает такого звания, не заслуживает даже иметь имя. — Знаешь, Цзян Чэн, — девушка опустилась на колени перед мужчиной и накрыла его ладонь своей. — Сейчас я не могу тебе этого обещать, но если ты готов подождать ещё немного, то даю слово, я пойду за тобой куда угодно. Юйлань пришлось рассказать о своей семье, которую она по воле судьбы обрела в совсем странное и довольно тяжёлое время. Цзинь Лин и Цзян Чэн сидели на траве, внимая каждому слову заклинательницы. Юйлань хотелось, чтобы они поняли её, в частности — Ваньинь. Ей нужно было уйти, чтобы не бояться, что из-за неё пострадают другие люди, которые дороги ей. Она определённо не обрела себя за это время и не стала сильнее, нет. Просто что-то внутри надломилось. Что-то подтолкнуло её отпустить этот страх. Что-то согрело её внутри и вновь заставило почувствовать себя живой. — Сейчас я не могу вернуться с вами, хоть и хочу этого, — Юйлань потянулась рукой к плечу и оголила его, приспустив своё платье. — Недавно на меня напал адский пёс. С его укусом пришло проклятие. Я хочу избавиться от него. Но для этого мне нужно найти пещеру Шунь. Это довольно опасное место, так что вам обоим нужно поскорее уходить отсюда. — Так вот почему… — тихо сказал Жулань. — Вот почему ты была здесь. Почему не сказала сразу? Юйлань накрыло чувство вины. Она и правда соврала мальчишке, отчего теперь было тягостно на душе. — Тебе ни к чему было знать это, я лишь желала огородить тебя от опасности. — Но ты… — юноша не на шутку разозлился, со всей силы отшвыривая свой лук в сторону. — Ты не моя мать, чтобы заботиться обо мне, а я — не ребёнок! Жулань в сердцах посмотрел на Юйлань, поднимаясь со своего места, а она же поднялась с колен, в попытке удержать его. От сурового взгляда юноши по спине девушки пробежал табун мурашек, а сожаление вперемешку с тоской застыло комом в горле. Заклинательница опустила взгляд на землю, не в силах смотреть вслед удаляющемуся юноше. Цзян Чэн молча подошёл со спины и сжал хрупкие плечи руками. Юйлань, не поднимая головы, продолжала бездумно смотреть на подол платья. По бледной щеке скатилась одинокая слеза, срываясь и падая на сырую холодную землю. — Ему нужно немного времени, всё будет хорошо, даю слово, — мужской шёпот, словно незамысловатая мелодия, унёсся вдаль вместе с холодным порывом ветра. Юйлань накрыла его ладонь своей и с тяжёлым сердцем повернулась лицом к мужчине. — Прошу тебя, найди его, а после уходите оба. Этот лес нещадно жаден до людских душ, а юноша, заплутавший здесь, легко может пропасть. Это место кишит духами и тварями, а каждая тропа ведёт к смерти. Свободной рукой девушка дотянулась до своего бедра. Там, рядом с мечом, за пояс был припрятан знак, исписанный только одной Юйлань понятными рунами. — Возьми его, — девушка ловко сунула знак за пазуху Ваньиня. — Если потеряете верный путь, то эти руны укажут вам дорогу или же спасут от любой напасти. — Что за знак такой? Я подобных раньше не встречал, — с лёгкой улыбкой на губах спросил мужчина. — Он написан моей кровью. Улыбка медленно исчезла с лица Цзян Чэна. Знаки, написанные кровью, зачастую приравнивались к тёмной магии, так как для создания одной подобной руны заклинателю требовалось испытать ряд неприятных метаморфоз и также пролить свою, а в некоторых, более жутких случаях, чужую кровь. — Юйлань, — его рука мягко приподняла чужой подбородок, заставляя взгляды встретиться. — Поклянись, что вернёшься. Заклинательница вдруг усмехнулась, но в этой усмешке легко читалась тревога, скрываемая под маской несокрушимости и полного спокойствия. — Если моя клятва будет напрасна, пусть я умру в агонии, — заклинательница растянула сухие губы в улыбке. — Я клянусь, Цзян Чэн. Они разошлись с тоской на душе. Каждый, переживая за второго, несколько раз оборачивался, словно пытаясь в последний раз насмотреться на любимого. На этот раз их дороги снова разошлись, но теперь оба заклинателя надеялись на то, что их пути снова сойдутся вместе.

***

— Сяо Бай, что опять сталось? — раздражённо прикрикнула Юйлань, когда необычайно непослушная лошадь в очередной раз вырвалась из хватки и галопом поскакала в гущу леса. Лошадь вела себя неимоверно странно после нескольких часов блужданий по лесу, ведь в обычное время Сяо Бай всегда слушала свою хозяйку, не смея уходить от неё, только если та сама ей этого не накажет. Юйлань пришлось перейти на бег, чтобы угнаться за животным. К счастью, далеко бежать не пришлось. Лошадь стояла, топчась на месте, в каком-то бесформенном кустарнике, ветки которого больше напоминали тянущиеся в разные стороны тонкие костлявые руки. — Если тебе опять захотелось пощипать траву, то для этого вовсе не обязательно было… Заклинательница оборвалась на полуслове, когда взгляд упёрся в лежащее на земле животное. Воздух в лесу вдруг стал неимоверно тяжёлым, а руки в миг оледенели. Юйлань вдруг застыла на месте, не в силах сдвинуться с места. Рядом с лошадью лежал адский пёс. Шерсть была изодрана, на теле было множество кровоточащих царапин, оставленных, скорее всего, какой-то другой, более сильной и взрослой тварью. Пёс был небольших размеров, всего в несколько раз больше Феи, поэтому заклинательница сразу поняла, что перед ней ещё юная особь. Её вполне можно было бы спутать с обычной собакой, однако эти узоры на чёрной шерсти Юйлань ни за что не спутает с чем-то иным. Раненое животное часто дышало, высунув язык. Ранений было много, но они были недостаточно глубокими для быстрой смерти. Скорее всего, тварь, с которой дрался этот пёс, испугалась топота лошади и убежала, так и не завершив своё дело. Юйлань опустилась рядом с псом, отчего тот испуганно заскулил, по всей видимости готовясь к мучительной смерти. Его чёрные глаза, словно нефриты, были наполнены не ненавистью, а животным страхом. — Мне тоже жаль это создание, Сяо Бай, — обратилась заклинательница к лошади. — Возможно, оно попало сюда по ошибке и ещё не успело навредить людям. — В глазах девушки промелькнула жалость, и адский пёс, заметив это, вдруг перестал скулить, лишь подрагивая от боли. Юйлань провела рукой над тельцем щенка, отчего раны на нём на секунду вспыхнули, словно языки пламени. Но то был не огонь, а примитивное заклинание исцеления. — Моя магия не исцелит его полностью, адские псы — слишком сложные существа, я лишь заберу ненадолго его боль. Сяо Бай призывно мотнула головой, разворошив копытами мягкую землю. — Думаю, он тут не один. Просто отбился от стаи. Не знаю почему, но сердце подсказывает мне, что стоит вернуть его. Адские псы редко попадают в этот мир сами по себе, лишь когда их кто-то призывает намеренно, а призвать такое существо в этом лесу — крайне необычно. Юйлань подняла полуживое существо с холодной земли и вместе с ним на руках запрыгнула на лошадь. Одно движение свободной руки — и призрак призван. Найти неупокоенную душу в подобном месте сможет даже самый слабый маг, ведь этот лес загубил тысячи невинных людей. Призрак выглядел как мужчина на склоне лет. Его правая часть тела полностью сгнила, либо же была съедена трупными червями. Дух открыл рот, издав какое-то странное мычание, после чего развернулся и, паря в воздухе, ступил в направлении севера. Юйлань вдруг заметила, как на тыльной стороне ладони вены окрасились в чёрный. Это проклятие вновь дало о себе знать, расползаясь по телу от призыва неупокоенной души. Пока они следовали за призраком, воздух становился всё тяжелее и холоднее. Кожа на руках Юйлань побледнела, как и щёки. Слой ткани износившегося платья уже не спасал от непогоды. Раненое существо почти не подавало признаков жизни, но время от времени дёргало лапами. Скорее всего адский пёс уснул на руках заклинательницы, наконец освободившись от боли и почувствовав слабое тепло человеческого тела. Дух, прикреплённый к щенку, часто останавливался, пытаясь найти верный путь, будто что-то или кто-то не давало ему идти ровной дорогой. Так в пути они провели много времени и дошли до пещеры только когда сумерки уже сгустились.

***

— Ты должен извиниться за свои слова перед Юйлань, — ровным тоном сказал Цзян Чэн, обращаясь к племяннику. — И без тебя знаю это, дядя. Ваньинь метнул раздражённый взгляд на Жуланя, и тот, осознав свою излишнюю грубость, прикусил язык, смущённо отведя взгляд. Юноша сжал поводья и натянул их на себя, заставив лошадь остановиться. Его примеру последовал и Цзян Чэн. — Дядя, почему мы оставили её там? — Это была её воля, — сухо ответил мужчина. — Её ли это воля — сгинуть одной в проклятом лесу? — обеспокоенно затараторил Цзинь Лин. — Послушай, племянник, — усмехнулся Ваньинь. — Она — сильный заклинатель, но этого недостаточно, чтобы быть сильным человеком. А она таким человеком и является. Она — сильная женщина, о которых поэты слагают стихи и которых художники называют своими музами. Сильная женщина никогда не позволит страдать из-за неё другим людям, и Юйлань именно такая. — Дядя, я не знал, что тебе нравятся такие упрямые и сильные женщины, — с неким упрёком ответил Жулань. — Такая женщина кого угодно сведёт с ума, даже случайно одарив взглядом. Что уж говорить о тех случаях, когда она несколько раз рискует собой, чтобы спасти мужчину? — Ты прав, дядя. Такой женщине точно не стоит перечить… — юноша встряхнул поводья, заставляя лошадь идти вперёд. Тёмный лес уже остался позади, и вся тревога вмиг ушла из его сердца. Однако Цзян Чэн ни на секунду не переставал думать о Юйлань. Всё же, её слова отпечатались где-то внутри, застыв несмываемыми чернилами: она вернётся, она обязательно вернётся, ведь сильные женщины никогда не нарушают своих обещаний.

***

— Глазам не верю… — Юйлань почти раскрыла рот от удивления, когда перед ней возникло высокое возвышение, по своему виду напоминающее скорее огромного горбуна, что спустя долгие годы слился с землёй, став её полноценной частью. Но это была лишь иллюзия. На деле же — перед Юйлань была обыкновенная горная порода с большой расщелиной посередине, ведущей, как говорят многие суеверные старики, в адское пекло. Перед глазами возник образ Вэнь с книгой в руках, и Юйлань мотнула головой, чтобы избавиться от странного наваждения. Призрак, приведший заклинательницу к пещере, обернулся на девушку, снова раскрыв рот в немом стоне. Та, рассеяв заклинание, упокоила духа. Юйлань спустилась на землю, прижав к себе щенка. Пещера перед ней дышала, будто живая, выпуская из себя потоки холодного воздуха. — Сяо Бай, если не вернусь до рассвета, беги отсюда. Найди Цзян Чэна и Цзинь Лина, — девушка прижалась лбом к лошади, будто делясь с ней своими мыслями. Лошадь недовольно фыркнула, будто не желая соглашаться со словами хозяйки. Она обеспокоенно топталась на земле, пока заклинательница быстрыми шагами приближалась к чему-то страшному. Её силуэт исчез быстро, поглощённый ядовитыми щупальцами коварной темноты.

***

— Свет… — пробормотала Юйлань, когда зашла так далеко, что не смогла разглядеть ничего дальше вытянутой руки. Знаков с собой у неё уже не осталось, поэтому пришлось освещать себе путь самой. Почему-то в голову лезли назойливые мысли и воспоминания о том дне, когда Цзинь Лин чуть не погиб в одной пещере вместе с Сычжуем. — Чёртовы пещеры… — прошептала Юйлань, когда зацепилась ногой за торчащий из земли корень, чуть не свалившись вместе с щенком на руках. Кровь из его ран успела впитаться в ткань платья, растекаясь багровыми пятнами. Адский пёс, пробудившийся ото сна, резко заскулил. Его скулёж раздался эхом по пещере, отчего Юйлань сильнее прижала его к себе. Скорее всего, существо почуяло кого-то ещё. От внезапного воя с другого конца огромного ущелья, кровь застыла в жилах, заставляя заклинательницу сжаться от страха. Юйлань будто потеряла контроль над своим телом, не в силах пошевелиться. Перед глазами вновь возникли пушистые кролики, полюбившийся лесок у деревни, а потом и страшные злые глаза, вместе с утробным рычанием адской твари. Появившийся из темноты силуэт в точности напоминал тварь, оставившую проклятие на плече Юйлань. Девушка стояла как вкопанная, смотря, как из темноты к ней направляется взрослая особь адского пса. Её окрас шерсти в точности повторял узор на спине щенка, поэтому заклинательница сразу поняла — это самка адского пса. Тварь зарычала, представ перед девушкой во всём своём величии. По размерам она не уступала ни одному самцу, глаза её были налиты кровью, а поза выдавала агрессию и готовность к атаке. Щенок на руках Юйлань вдруг заскулил, почуяв запах своей матери. — Стой… — девушка выставила свободную руку перед собой, пытаясь показать свою безоружность. Заклинательница сделала неуверенный шаг вперёд, отчего самка зарычала ещё громче, согнув свои конечности, будто бы готовясь к прыжку. Юйлань вдруг почувствовала острую боль в плече, в том самом месте, где оставалось на её теле проклятие. Она стиснула зубы, но продолжала идти вперёд, не поддаваясь страху. Она медленно положила на землю тельце щенка, отходя на несколько шагов назад. Существо зарычало. Самка приблизилась к щенку, обнюхивая его. Узнав в нём своего детёныша, она сцепила зубы на его холке и притянула под себя, принявшись зализывать его раны. Юйлань упала на колени, сжимая здоровой рукой проклятую метку. Вены на шее неестественно вздулись, приобретая багровый оттенок. Боль была невыносимой до такой степени, что Юйлань готова была подставить руку на отсечение, лишь бы избавиться от этой напасти. От боли и спёртого воздуха начинало темнеть в глазах, а все попытки встать на ноги не приводили к успеху. Юйлань упёрлась руками в землю, тяжело дыша. Когда она подняла голову, адский пёс возвышался над ней. Он был в несколько раз больше девушки, так что одним своим движением острых клыков мог запросто лишить заклинательницу головы. — Чего ты ждёшь, тварь? Просто убей меня… Мне всё равно теперь не жить. Громко зарычав, волчица раскрыла пасть и медленно приблизилась к лицу девушки, а та лишь зажмурила глаза, прощаясь с жизнью. В полной тишине, нарушаемой лишь свистом сквозняка, раздался звук рвущейся ткани. Юйлань распахнула глаза. Адский пёс разорвал её платье, оголив поражённое проклятием плечо. Шершавый язык твари коснулся почерневшей кожи, оставляя влажный след. В почти полной темноте можно было разглядеть, как чернота постепенно исчезает, а вены вновь приобретают нормальный оттенок. Девушка, затаив дыхание, смотрела, как волчица вылизывает её плечо, забирая тем самым её проклятие. Она слышала лишь как бьётся её сердце, словно оно готовится выскочить из грудной клетки. Адский пёс сделал несколько аккуратных шагов назад, после чего присел на задние лапы. Тварь смотрела на Юйлань, в глазах которой застыли слёзы. Самка зарычала, но в её глазах теперь не было злобы или отчаяния, а было что-то иное. Юйлань спохватилась, когда сильный сквозняк шелохнул её волосы. Она бросилась бежать к выходу наружу, оставив за собой пустоту и неизведанность. Волчица продолжала сидеть на том же месте, и лишь когда заклинательница покинула пещеру, подхватила своего детёныша за холку, унося вглубь страшного ущелья.

***

5 лет спустя

Толпа зевак раскинулась по всей площади, рассматривая напудренных девиц, идущих под руку со своими мужьями. От ярких пёстрых нарядов рябило в глазах, однако простой люд всё равно с нескрываемым любопытством продолжал смотреть на красавиц и красавцев, прогуливающихся по праздничной ярмарке в поисках чего-то интересного. В день влюблённых есть древняя традиция: танец юных незамужних девушек, которые демонстрируют свои умения, тем самым привлекая внимание неженатых юношей. Многие желали попасть в середину площади, чтобы станцевать и показать себя, однако этой чести удостаивались лишь самые талантливые и именитые особы. Мэй схватилась за рукав сестры, не желая потеряться в толпе. — Ниннин, я встревожена. Не хочу танцевать на празднике… — залепетала девушка, прячась за сестру. Ниннин, удивлённая, повернулась к сестре, взяв за руки. — Мэй, ты ведь так давно этого хотела и готовилась почти два месяца! Кто же сдаётся, когда цель почти достигнута? Мэй встревоженно вздохнула, отводя взгляд в сторону. Её накрашенные губы по-детски надулись, что вызвало у Ниннин улыбку. — Ты права… Но если меня выберет какой-то глупый и невоспитанный дурак, я скажу, что Цзян Чэн — мой муж! Ниннин поднесла руку к лицу, прикрывая усмешку на губах. — Так и быть… Правда, я всё ещё не могу его найти. Наверное, как всегда задерживается. Девушки приблизились к центру площади, где множество неописуемой красоты девушек готовились к выступлению. Ниннин с любовью поцеловала сестру в лоб, после чего та побежала к остальным юным девицам. Она стояла в стороне, наблюдая за мельтешащими вокруг красавицами, когда тёплая ладонь легла на талию девушки, отчего та вздрогнула, уже готовясь отпихнуть от себя наглеца, что посмел приставать к ней, да ещё и в таком людном месте, будто, вовсе не стыдясь своего поступка. — Я уж думал, что не отыщу тебя в этой толпе, Юйлань.