the blooming lotus

За сизой дымкою вдали Горит закат, Гляжу на горные хребты, На водопад. Летит он с облачных высот Сквозь горный лес — И кажется: то Млечный Путь Упал с небес.

— «Смотрю на водопад в горах Лушань», Ли Бай.

В попытках отогнать от себя остатки сонливости, Лань Чжань приподнялся на локтях, медленно моргая. Тёмные густые пряди перепутались, пока он спал, поэтому заклинатель провёл рукой по волосам, чтобы убрать их с лица. Мужчина громко выдохнул, после чего перевёл взгляд на распластавшегося подобно морской звезде Усяня, который нагло занял большую часть кровати, пуская слюни на свою подушку. Несмотря на то, что им обоим уже давно следовало вставать, ни у Лань Ван Цзи, ни у Вэй Ина очевидно не было желания вылезать из тёплой постели, а второй вообще даже и не думал просыпаться. А всему виной было то, что заклинатели до поздней ночи не спали, решая, что же им делать с ныне пленённым врагом. Прийти к какому-то конкретному решению им вчера не удалось, поэтому они решили дождаться возвращения Юйлань и Цзян Чэна, чтобы рассказать им всё. Ван Цзи хоть и не был близок с Ваньинем, но явные перемены в его поведении заметил сразу же. Он не один раз случайно становился свидетелем их с магом Инь-ян бесед, поражаясь в глубине души, как может один и тот же человек абсолютно по-разному относиться к людям. Лань Чжаню в принципе не было дела до чужих отношений, если это не касалось напрямую его или же Вэй Ина. К слову об Усяне, пока Ван Цзи был занят своими размышлениями, Вэй Ин успел почти полностью перекатиться на чужую половину кровати. Он всё ещё спал, однако инстинктивно протянул руку к своему мужу, желая коснуться его. Ван Цзи усмехнулся, наблюдая за спящим супругом. Он подвинулся ближе к Усяню, расставив свои руки с обеих сторон от его головы. Вэй Ин выглядел слишком красивым и утончённым даже когда спал. Лань Чжань склонился над чужой шеей, вдыхая носом пряный аромат какого-то масла, которым Усянь любил обмазывать себя с ног до головы перед сном. На тонкой шее выступала пульсирующая венка, а спальные одежды вовсе не скрывали чужого стройного тела, так что Ван Цзи уставился на оголённый торс супруга, сглатывая вязкую слюну. По-хорошему, им обоим стоило уже встать и заняться важными делами, однако Лань Чжань решил разбудить своего мужа более приятным способом, нежели чем просто пихнуть под бок, как он делал обычно по утрам. Заклинатель опустился к чужой ключице и провёл языком вдоль выпирающей косточки, пока свободная рука проникла под одежду и легла на чужую спину, поглаживая. Вэй Ин сразу отреагировал на нежность, поддавшись на приятные ласки, однако глаза не открыл, лишь томно вздохнув. Ван Цзи такая реакция позабавила, поэтому он продолжил оставлять дорожку из укусов на грудной клетке Усяня, чередуя их с поцелуями, пока рука нагло опускалась ниже, оглаживая теперь уже бедро. Усянь наконец сонно разлепил глаза, не успевая даже что-то промямлить, когда Ван Цзи поймал его губы и затянул в поцелуй. Вэй Ин бесконечно сильно любил целовать своего супруга, касаться губами каждого сантиметра его тела, но когда сам Ван Цзи первым порывался к близости, Усянь ощущал себя влюблённым мальчишкой, у которого бабочки водят хороводы в животе, а гормоны устраивают самый настоящий бунт. Их поцелуй был долгим и глубоким. Они целовались так, будто это был их последний раз вместе. Вэй Ин уместил свои руки на чужой шее, прижимая к себе супруга и немного приподнимаясь с подушки. Когда их обоих обуяло возбуждение, накатив огромной волной, Усянь наконец оторвался от любимого, тяжело дыша. Между их губами тянулась ниточка из слюны. — Лань Чжань… — прошептал Вэй Ин, подвигаясь ближе к супругу и подстраиваясь под чужие ласки. — Неужели ты решил разбудить меня именно таким способом? Ван Цзи самодовольно усмехнулся, после чего легко оттолкнул Вэй Ина, заставляя снова упасть спиной на подушку. Заклинатель полностью распахнул чужие одежды, что сейчас казались вовсе ненужными и даже лишними. Он снова опустился к грудной клетке Усяня, на этот раз решая провести языком по чувствительному соску, что успел затвердеть от трения об ткань. Вэй отозвался томным стоном, плавясь от нежности мужа. Он пропустил свои пальцы сквозь чужие волосы, тем самым намекая, чтобы Ван Цзи продолжал. Лань Чжань вновь провёл языком по соску, после чего оставил короткий поцелуй где-то посередине грудной клетки, медленно перемещая руку с бедра к паху. Ладонью, что до этого была у головы Усяня, теперь он обхватил чужой подбородок, заставляя Вэй Ина смотреть ему прямо в глаза. Щёки юноши заметно зарумянились, что довольно хорошо сочеталось с полу-распахнутыми и опухшими от поцелуев губами. Тёплая ладонь легла на возбуждённый от нежных ласк орган, заставляя Усяня прохрипеть имя любимого, расплываясь при этом в довольной ухмылке. Лань Чжань, не разрывая зрительного контакта, переместил большой палец на нижнюю губу Вэй Ина. Усянь же послушно распахнул губы, позволяя пальцу проникнуть внутрь. Очередной стон, но уже довольно громкий, сорвался с губ заклинателя, когда Ван Цзи обхватил ладонью его член и несколько раз провёл по нему рукой. — Ты весь мокрый, — прошептал Лань, не отрывая взгляда от разгорячённого Вэй Ина, в глазах которого читалось желание и похоть. Тело Усяня предательски ныло от возбуждения, заставляя юношу самостоятельно подставляться под поцелуи и сдерживать стоны, которые мог случайно услышать кто угодно, стоило ему пройти мимо двери, ведущие в покои заклинателей. Лань Чжань резким движением раздвинул чужие ноги, отчего Усянь растерянно ахнул. Мужчина сорвал мешающие одежды с супруга и откинул в угол комнаты, оставляя Вэй Ина абсолютно нагим. Ван Цзи жадно облизнул губы, разглядывая юношу. Его тело Ван Цзи по истине считал прекрасным: бледная кожа и тонкие запястья, стройная талия и чётко очерченный рельеф на торсе, что вкупе с неистово красивым лицом создавало просто убийственно очаровательный вид. Всё это заставляло сердце Лань Чжаня трепетать, а его желание заклеймить, сделать полностью своим возрастало с каждой секундой. Ван Цзи опустился между ног супруга, поглаживая его внутреннюю сторону бедра, а потом принялся оставлять россыпь из поцелуев. Каждый раз доходя до паха, он останавливался, начиная всё по новой, с другой стороны. Возбуждённый член касался живота Вэй Ина, сочась густой смазкой. Сам же заклинатель закрыл нижнюю часть лица рукой, сдерживая свои стоны. Такая пытка была слишком тяжёлой для возбуждённого юноши. — Лань Чжань… Не могу терпеть…- взмолился Усянь, когда Ван Цзи оставил очередной влажный поцелуй на гладкой коже юноши. Лань, услышав о просьбе мужа, тут же придвинул его ближе к себе, обхватывая руками его ноги где-то около сгиба колена. Когда горячий язык коснулся чувствительной головки, Усянь всхлипнул, пряча смущённое лицо в своих ладонях. Язык Лань Чжаня прошёлся по уздечке, пока рука поглаживала чужое колено. — Лань Чжань… — простонал Вэй Ин, когда Ван Цзи обхватил губами орган и принялся двигать головой, помогая себе при этом рукой. В такие моменты тело Усяня будто бы переставало его слушаться. Его словно ломало изнутри. Это изнуряющее возбуждение, такое приятное и одновременно убийственное, парализующее разум и затмевающее все мысли. Возможно, Усянь бы никогда не смог испытать подобного, не будь рядом с ним Ван Цзи, ведь именно он сначала стал причиной его отнюдь неприличных мыслей и в следствии тем самым человеком, с которым юноша разделяет эти моменты и которому полностью доверяет не только своё тело, но и душу. Ван Цзи прервался, отстранившись, чтобы набрать немного воздуха в лёгкие. В его медовом взгляде будто горело настоящее пламя, когда он смотрел на Вэй Ина, в уголках глаз которого уже начала собираться влага, а грудная клетка рвано вздымалась из-за сбитого дыхания. Ему хватило ещё несколько минут, чтобы Вэй Ин излился, издав громкий стон и сжимая в ладонях простыни до побелевших костяшек. Ван Цзи снова уложил супруга на спину, стирая постельным бельём белёсые капли с его живота. Усянь почти уже было заплакал от нахлынувших эмоций, если бы не Лань Чжань, который лёгким движением руки смахнул солёную влагу и развернул к себе, сгребая в крепкие объятия. — Лань Чжань… — тихо позвал Вэй Ин. — Лань Чжань? — М? — заклинатель удивлённо взглянул на супруга. — Я люблю тебя. Сердце Ван Цзи пропускает удар каждый раз, когда он слышит эти слова от своего супруга. Сколько времени они уже вместе, каждый раз — словно первый. Мужчина склонился над чужим лицом и коснулся припухших губ Усяня, передавая ему таким образом всю свою скопившуюся внутри нежность.

***

Сычжуй провалил очередную попытку беспрепятственно пробежать даже самую короткую дистанцию. Повреждённое колено давало о себе знать. Мальчишка начинал прихрамывать спустя пару секунд после сильной физической нагрузки. Юноша разочарованно опустился на колени, вздыхая от безысходности. К счастью, его другие части тела уже полностью излечились, но по всей видимости, чтобы восстановиться до первоначального состояния, нужно будет ещё какое-то время принимать не самые приятные на вкус отвары и терпеть постоянные упрёки от старших о том, какой же Сычжуй всё-таки неосторожный и неопытный глупец. Единственным, что радовало во всей этой ситуации, так это Цзинь Лин, который носился рядом с Юанем, будто с маленьким ребёнком, то и дело стараясь как можно лучше поухаживать за другом. — Лань Юань! — голос Жуланя раздался из-за спины, заставив юношу вздрогнуть от неожиданности. Сычжуй обернулся к Цзинь Лину, махая рукой. По лицу второго можно было понять, что он не особо доволен. — Я же сказал, что тебе ещё рано бегать, — процедил Жулань, скрестив руки на груди. — И всё же, я хочу быстрее вернуться к обучению, — юноша с некоторой неловкостью отвёл взгляд в сторону. — И так уже слишком много пропустил. — Юйлань ещё не вернулась, так что считай, что ты не пропустил ничего особенно важного, — хмыкнул Цзинь Лин. Сычжуй удивлённо повёл бровью, снова поднимаясь на ноги. — Ты называешь её по имени, с чего бы это? — Дядя проводит с ней слишком много времени, я сначала даже удивился почему они так близки, но сейчас не вижу в этом ничего плохого, — Жулань протянул руку другу, помогая встать. — По крайней мере, я уже не так переживаю, что он сойдёт с ума от тоски. — А ты? — спросил юноша, на что получил в ответ удивлённый взгляд Цзиня. — Тебе не одиноко? Жуланя этот вопрос по истине застал врасплох. Его внутреннее состояние редко волновало кого-то, кроме дяди, да и тот обычно не спешил расспрашивать племянника о его мыслях и переживаниях. Он ведь мужчина, должен сдерживать свои эмоции и оставаться хладнокровным в любой ситуации. — Я… в порядке, — ответил Цзинь Лин, поправляя подол одежд. — Послушай, — Юань внезапно перехватил чужие ладони, сжав в своих. — Если ты будешь чувствовать себя плохо, или тебе будет грустно, то просто скажи мне! Вместе мы обязательно сделаем с этим что-нибудь. Жулань, явно смутившись этих слов, почувствовал, как кончики ушей будто пылают огнём. — Ага… Они всё ещё стояли, держась за руки. Возможно, пройди кто-то мимо, то обязательно покрутил бы пальцем у виска и сказал бы им обоим пойти заняться делом. Сычжуй улыбался, глядя на своего друга. Но было в этой улыбке что-то горькое, что-то недосказанное. — Ну, я пошёл обедать, — Цзинь Лин смущённо отвернулся, прижав руки к туловищу. — До встречи. Юань расстроенно выдохнул, бросив короткий взгляд в спину друга. — До встречи, — ответил он, прикрыв глаза.

***

Спустя три дня

— Сяо Бай, а ну прекрати! — пригрозила Юйлань лошади, которая решила по дороге пихать в бок идущего рядом коня, на котором ехал Цзян Чэн. — Кажется, он ей приглянулся, — мужчина склонился к морде своего коня и погладил, успокаивая. — Тише, тише, мальчик, с дамами нужно быть аккуратным. Юйлань лишь хмыкнула. И правда, Цзян Чэн, кажется, делал вид, что разбирается в женщинах. Правда, в голове Юйлань пронеслась мысль, что раз уж он связался с ней, то точно не умеет выбирать девушек. На душе у заклинательницы было спокойно. Они с Ваньинем покинули деревню около часа назад, предварительно расставив по местности ловушки для призраков и духов, чтобы хоть на какое-то время обезопасить округу деревни от происков тёмных сил. Заклинатели планировали вернуться в Гу Су Лань до наступления темноты. Времени было достаточно, чтобы ехать неспеша, поэтому они просто наслаждались компанией друг друга в дороге, разговария о чём-то отвлечённом, ведь наконец у них появилось время и возможность говорить друг с другом не как заклинатели, а как обычные люди. Все эти дни они провели вместе. Проблем у них почти не возникало. Цзян Чэн самоотверженно, как настоящий мужчина, ложился спать на полу, оставляя Юйлань целую кровать. У второй, конечно, щемило в груди от мысли, что на полу особенно сильно ощущается сквозняк, но позвать Ваньиня в постель она всё же не решалась. Цзян Чэн в каждый из вечеров засыпал с мыслью, что его жизнь кажется слишком хорошей. Утром он просыпается от знакомого женского голоса, который уже успел полюбиться за это время и стал почти родным, а потом проводит день, даже не задумываясь о решении важных вопросов и не беспокоясь ни о чём. Он словно снова стал беззаботным подростком, который живёт чувствами и думает сердцем, а не головой. Главной нерешённой проблемой, которая преследует заклинателя изо дня в день, остаются его чувства (?). Ему не хотелось обременять Юйлань какими-то слишком резкими действиями со своей стороны и тем более не хотелось давить, ведь он всё ещё не был уверен во взаимности, а быть отвергнутым для Ваньиня значит почти то же самое, что и быть убитым. Возможно, спешка была бы лишней. Иногда лучше просто пустить всё на самотёк. — Не слушай его, Сяо Бай, мужчинам нельзя верить, — в шутку сказала девушка, ехидно улыбаясь. Цзян Чэн направил лошадь чуть вбок, приблизившись к Юйлань. — Ты и мне не доверяешь, выходит? — с усмешкой спросил мужчина. — Ну-у-у… — растянула Юйлань, после чего наклонилась к уху своей лошади. Она шепнула что-то Сяо Бай, и та фыркнула в ответ. Заклинательница вдруг сжала вожжи в руках, после чего вскинула их, заставляя лошадь ускориться. — Узнаешь, если догонишь. Сяо Бай рванула вперёд, оставляя за собой кубы пыли. Цзян Чэн верхом на своей лошади бросился следом, не переставая удивляться действиям Юйлань. В первое их знакомство она показалась ему холодной и безэмоциональной, но сейчас Ваньинь понял, как сильно заблуждался на этот счёт. Девушка перед ним была красивой, лёгкой на подъём и полной сочувствия к другим людям. Её хотелось бы спрятать от всех опасностей, которые ожидают её на пути, хотелось бы стать её щитом, её бронёй и опорой. Кажется, именно так ощущают себя влюблённые люди? В любом случае, Цзян Чэн ещё не до конца разобрался, так ли это на самом деле. Сяо Бай была выносливой и ловкой лошадью, поэтому Ваньинь долгое время оставался позади, всё подгоняя и подгоняя своего коня под заливистый смех Юйлань, которая то и дело оборачивалась назад. То ли лошадь Цзян Чэна наконец набрала нужную скорость, то ли Сяо Бай устала, но в какой-то момент они всё же сравнялись. Мужчина довольно посмотрел на Юйлань, ожидая увидеть на её лице разочарование от проигрыша или недовольство, но она лишь улыбалась. От этой улыбки сердце снова затрепетало. Они оба резко затормолизи, успокаивая тяжело дышащих лошадей. Ваньинь слез первым, поправляя подол одежд. Он заметил, что Юйлань тоже собирается спуститься и тут же потянулся к ней, предлагая помочь. Крепкие мужские руки сначала обвили чужую талию, пока заклинательница упёрлась ладонями в плечи Цзян Чэна. Он смотрел на её лицо, ожидая, что она посмотрит в ответ, но Юйлань так и не подняла глаз, то ли от смущения, то ли от нежелания. — Спасибо, — прошептала девушка, оказавшись уже на земле. — Ты всё-таки выиграл. Ваньинь с довольным выражением лица поправил свой ворот, после чего пригладил выбившиеся из-за ветра пряди волос, ожидая наконец услышать ответ на свой вопрос. Юйлань же, вопреки ожиданиям, повернула голову и сделала шаг в противоположную сторону. Вокруг было много высоких деревьев, отовсюду слышалось пение птиц. Юйлань быстрым шагом направилась куда-то вглубь деревьев. Цзян Чэн почти не поспевал за ней, не в силах разобрать её намерений. Когда Ваньиню показалось, что они и вовсе затерялись в лесу, он наконец увидел её. Юйлань стояла около небольшого обрыва. Ветер здесь ощущался особенно сильно, поэтому её волосы и подол ханьфу словно разлетались в разные стороны от его дуновений. Заклинательница обернулась, подзывая мужчину кивком головы подойти к краю. — Ты спросил меня, доверяю ли я тебе, — сказала Юйлань, когда Цзян Чэн приблизился к ней. — Раньше я бы даже не задумалась о том, что ответить. Юйлань повернулась спиной к обрыву, внизу которого текла буйная река с довольно мощным течением. Ближе к берегу лежало много больших волунов, слегла заострившихся из-за постоянных движений воды. — Но сейчас я готова сказать тебе это. Юйлань вдруг закрыла глаза и сделала аккуратный шаг назад, приблизившись к краю обрыва. Следующий её шаг был бы наверняка губительным, потому что она бы сорвалась вниз. Но она знала, что Цзян Чэн не даст ей упасть. «Сорваться в пропасть — не так страшно. Умереть — не так страшно, а вот потерять себя — страшнее всего на свете» — сказала когда-то тётушка Аймин ещё совсем маленькой Юйлань, которая, пожалуй, только теперь поняла истинный смысл этих слов. Руки Ваньиня снова сжали её талию, тут же отдёрнув от края пропасти. Заклинатель и слова промолвить не успел, сразу среагировав. Он понял посыл её действия, но ему всё равно больше всего на свете хотелось услышать эти слова от Юйлань. — Вот мой ответ, Цзян Чэн, — поборов смущение, Юйлань открыла глаза. — Я доверила бы тебе свою жизнь. Юйлань снова улыбалась. От этой мысли было не по себе. Раньше её улыбка была прикрытием, чтобы никто не понял её настоящих эмоций и чувств, это было скорее необходимостью, чем желанием. Но теперь всё стало немного иначе. Может быть она и дальше будет менять свои маски и поддельно улыбаться, показывая людям лишь ту часть себя, которую хочет показать, но не с этим человеком. Пусть сейчас это всё кажется дурацким сном или какой-то детской сказкой, но реальность всё же такова: она была готова упасть в пропасть, доверив свою жизнь Цзян Чэну, и Цзян Чэн не позволил ей упасть. Ваньинь прижал её к себе, будто она была фарфоровой куклой, способной разбиться и сломаться от любого неаккуратного движения. Он ожидал, что его оттолкнут, может быть даже влепят пощёчину за такое, но Юйлань обняла его за плечи в ответ. Это было прямо как тогда, пару дней назад, когда он всё для себя решил. Она переплела свои пальцы у него на шее, вовсе не желая разрывать столь близкий контакт. Цзян Чэн коснулся пальцами её подбородка и приподнял вверх, заставляя посмотреть на себя. Он подался вперёд, впечатываясь поцелуем в чужие губы. В этот момент его снова посетило это чувство, когда все мысли теряются и окружающий мир просто перестаёт существовать. Будто был только он и Юйлань, только они одни в огромном мире. Ваньинь целовал её нежно и с трепетом, придерживая длинными пальцами за подбородок. Юйлань в свою очередь придвинулась ещё ближе, совсем сократив расстояние между ними, пока заклинатель сжал ладонь на её талии. Цзян Чэн не был напорист, в этом поцелуе не было страсти, перерастающей во что-то большее. Здесь была только нежность, осторожность и желание передать все свои чувства, что комом скопились внутри и так желали вырваться наружу. Они целовались до опухших губ, медленно, стараясь растянуть этот момент как можно дольше. Юйлань отстранилась первой, чуть надавив на чужие плечи и заставив тем самым оторваться от её губ. Она вдруг почувствовала то, что сейчас хотелось ощущать в последнюю очередь: метка на руке будто воспылала огнём, от чего хотелось заплакать. Боль стала нарастать с каждой секундой. — Больно… — Юйлань схватилась за руку и пошатнулась. Благо Цзян Чэн всё ещё придерживал её, не позволяя потерять равновесие. — Давай вернёмся, я понесу тебя, — заклинатель подхватил девушку на руки и зашагал в ту сторону, где они оставили лошадей. Юйлань держалась за шею Ваньиня одной рукой, слегка постанывая от жгущей боли. — Что-то не так… — внутреннее беспокойство продолжало нарастать, контрастируя с болью. Юйлань будто всем своим телом ощущала какую-то опасность, которая вот-вот настигнет их с Цзян Чэном. В ушах звенело, а перед глазами мельтешили полупрозрачные тени, будто кружа в странном танце. — Всё хорошо, просто… — Цзян Чэн вдруг запнулся, резко остановившись, отчего девушке на его руках пришлось крепче сжать его за ворот, чтобы не свалиться. — Просто… потерпи… Юйлань не могла понять что произошло, пока вдруг не увидела расплывающееся пятно крови на одежде заклинателя. Она в последний миг успела подставить руки, когда они оба рухнули на землю. Длинная стрела торчала из руки Ваньиня. Из раны продолжала вытекать алая кровь, которая уже успела протечь на землю и пропитать её. Юйлань, не в силах подняться, подползла к мужчине и дрожащими руками попыталась остановить кровотечение. Девушка заметила, что наконечник стрелы измазан в странной вязкой жидкости, похожей на яд. В кустах послышался шелест. Впереди нервно фыркали лошади, топчась на месте. — Цзян Чэн… — Юйлань продолжала шептать его имя, пытаясь вытащить стрелу. — Цзян Чэн… Руки Юйлань были перепачканы кровью заклинателя. Она попыталась вытащить стрелу, но всё без толку. Она услышала приближающиеся мужские голоса. — Сяо Бай, беги! — вдруг вскрикнула девушка. Лошадь растерянно фыркнула, испуганно отодвинувшись назад. — Бегите, пожалуйста! — Юйлань направила поток светлой энергии в лошадей, и те испуганно встали на задние ноги, после чего рванули вглубь леса. — Спаситесь… Последним, что запомнила заклинательница, был грубый мужской голос с непонятным девушке акцентом и тяжёлые приближающиеся шаги, после которых последовал удар чем-то тяжелым. А дальше наступила темнота.

***

— Сестрица Ниннин, я тебя так люблю! — девочка прижалась к сестре, обнимая ту тонкими ручками за шею. — Я тоже тебя люблю, — ответила Ниннин, поглаживая сестру по густым волосам, растрёпанным ото сна. Девушка достала из кармана верёвочку с красивым фиолетовым кулоном, напоминающим своей формой распустившийся лотос, после чего завязала на шее у сестры. — Пусть он всегда будет с тобой, чтобы напоминать обо мне. — Я всегда буду помнить о тебе, сестрица!