Наказание ли ты?..

***

      

Начало конца. Трухлявая крепость, Дракония.

      Тацухико одним движением руки заделал бывшую некогда дверным проёмом стену, плавно подходя к стоящим в центре Демону и Дазаю, пока те перекидывались бессмысленными, как показалось тогда Шибусаве, наборами символов в полушёпот.       —Ты не веришь мне? Я же так искренне пытался отмолить свои грехи, ты безжалостен, — Осаму надел маску клоуна на себя, изображая обиженного, но это было только лишь на некоторое время, ведь скоро маска главного клоуна перейдёт Тацухико. — Что мне надо сделать, Демон Фёдор-кун, чтобы ты, наконец, помиловал меня? — лицо Дазая было серьёзным, он стоял спокойно, но при этом мог позволить себе стебаться над Достоевским в полную меру.       — Умереть. А до смерти желанной успеть поцеловать подошву моих ботинок, раз так хочется моего благословления. — Демон приподнял уголки губ в своей фирменной, будто бы одобрительной, спокойной улыбке, прикрыв глаза. Осаму мгновенно замолчал. Тем временем коллекционер уже подошёл к своим товарищам.       — Для меня люди — предсказуемые машины из плоти и крови. — Отойдя от своих товарищей, Тацухико прошёл вдоль стены своей коллекции, вновь проводя по ней рукой, беззаботно, и будто бы совсем не испытывая интереса к кристаллам. — Но есть один человек, которого я так и не смог понять. Это я сам. — Дазай смотрел строго, не неся никаких подтекстов в своем выражении лица, или, по крайней мере, так казалось Шибусаве; Фёдор же продолжал улыбаться, закрывая свои прекрасные, неестественного цвета глаза усталыми веками, которые, казалось, не смыкались целую вечность. Фраза «спать на ходу» отлично подходила Достоевскому, который при любом удобном случае расслаблял очи. Тацухико остановился у одного из кристаллов. — А, точнее, в моем сознании есть нечто, похожее на пробелы между строк, которые нельзя прочесть.       — У тебя вообще друзья есть? — Дазай грубо перебил, скрестив руки у груди.       — Они мне не нужны, ведь я вижу каждого насквозь. — Шибусава вскинул руки вверх, будто ища правду своим прищуренным взором где-то за стеклянным потолком, далеко, в туманном ночном небе. — Я обязательно отыщу правду и заполню пробелы между строк. Тогда-то я и пойму себя.       — Не там ищешь милости, Шибусава-кун, я здесь стою вообще-то, — бросил Фёдор, не спуская улыбки с лица.       — А вот были бы друзья, так бы не говорил, — поучительно буркнул Осаму, пожав плечами и закатив глаза. Шибусава был сильно задет и возмущён таким заявлением в его сторону, поэтому подошёл вплотную к Дазаю, получив в ответ на свои действия лишь презренный томный взгляд последнего.       — Скоро, — ответно ухмыльнувшись на брезгливый взгляд Осаму, заявил Тацухико. Их лица были настолько рядом, что Дазай покривил нос от противной ему близости с чокнутым коллекционером, спиной чувствуя прожигающий пространство взгляд Фёдора. Шибусава смотрел Осаму прямо в душу, задавая ему риторические вопросы прямо в лицо: — Все способности Йокогамы станут моими. Неужели ты думаешь, что найдётся кто-то, способный убить собственную способность?

***

      Акутагава вёл разъярённого Расемона вглубь строительного цеха, в котором ему пришлось сражаться против способности, параллельно придумывая план спасения.       «Я нашёл взрывчатку на дистанционном пульте управления, отлично. Теперь, если сократить расстояние… Так, думай. Что бы обязательно заметил Дазай-сан, если бы был сейчас здесь?..»       Быстро установив бомбу под мостом, Акутагава отошёл на нужное ему расстояние. Под железным полом тошно бурлил котёл с раскалённым металлом, как успел заметить Рюноске. «Точно так же, как в аду». Окончательно отойдя на безопасное расстояние — учитывая радиус взрыва, — Акутагава ждал свою способность. «Он почувствует бомбу, а значит остановится примерно здесь». Рюноске спокойным взглядом пробежался по помещению, вдали уже видя свою способность. Аналитические способности его никогда не подводили, и, если Акутагава и проиграл в ближнем бою, то обязательно выиграет в дальнем. Взбешённый Расемон сразу увидел подвох в непоколебимом спокойствии хозяина, поэтому решил выпустить свои дьявольские дебри, держа дистанцию. Рюноске лишь слегка двигал головой, подходя чуть ближе.       — Бесполезно, не дотянешься. — Акутагава был сконцентрирован на способности, оставаясь в холодном здравии даже тогда, когда кто-то другой, оказавшись на его месте, давно бы запаниковал. Способность медлила пару секунд, затем подошла ближе. — Верно. Тебе остаётся лишь сократить расстояние.       Пик. Способность за считанные секунды подорвалась в воздухе, проваливаясь прямо в раскалённое железо. Лишь короткий звук нажатия кнопки разделял Акутагаву от его победы. «Лишь чуть-чуть, чуть-чуть…» Балки с громким звуком обвалились за спиной Рюноске на и без того непрочный пол, отдаваясь эхом по всему цеху.       «Почему у меня до сих пор нет контроля над Расемоном? Где он, чёрт вас поде…» — не закончив свою мысль, Акутагава ошарашенно смотрел на груду балок. Подозрительно знакомый звук со звоном в ушах отражался в сознании парня. «Это же…»       — Это… — Рюноске с трудом успел отпрянуть назад, когда из-под моря плавленного метала вынырнул, пронзая пол: — Расемон: Челюсти! Чёрт!       Металлический лязг. Расемон съел пол. Твёрдая опора под ногами Акутагавы медленно исчезла, и он спиной упал прямо вниз, в самый центр адского котла.

***

      «Этот игрушечный пистолетик на него не подействует. Не подействует. Нет».       Прокручивая одно и то же у себя в голове на протяжении всей битвы с тигром, Ацуши приземлился в близ находящуюся стену, оставляя на ней отпечаток крови со своего затылка. Выстрел. Ещё. Пули отскакивали от способности, не нанося ни капли урона.       «Отрикошетило?!» Ход мыслей прервал тигр, с разбегу накинувшись на хозяина, и откусив добрую половину его левого плеча.       — К-х-х… Как же тебя победить?! — Краем глаза Накаджима заметил блестящий кристаллик на лбу животного, вспоминая, что такой же камень видел на лбу у Снежного Демона. — Нужно разбить?!.. — Не медля, Ацуши снова направил дуло на тигра. Выстрел.       «Холостой?..»       — П-пули. Только не сейчас, чёрт возьми! — С силой бросая бесполезное оружие на землю, Накаджима мысленно проклинал тот день, когда всё это вообще началось.       «Бесполезно. Да кто вообще способен убить собственную способность?»       Доктор Йосано потеряла свой нож в воздухе, получив каблуком по лицу от своей способности.       Кенджи ловил телом очередной дорожный знак, который из асфальта вырвала способность.       Доппо в миллионный раз видел не повреждённую после очередного сильного взрыва свою способность.       Танидзаки тщетно пытался хотя бы двинуть головой, когда чей-то ботинок готов был сдавить его череп. Это был ботинок его способности.       «Верно, Ацуши, спокойно. Эмоциональная боль длится лишь двенадцать минут, всё остальное — самовнушение». Фраза, сказанная Дазай-саном два года назад, постоянно выручала Накаджиму, который был слабоволен по отношению к панике. Ацуши решился на рискованный шаг.

***

      Последнее, что видел Акутагава перед своей чуть было не сбывшейся смерти — цепи, торчащие откуда-то с потолка. Цепи.       «Это цепь? Чёрт, ну конечно». Рюноске не раздумывая схватился за холодную и пока что единственную свою опору для жизни. Смотря на Расемона снизу вверх, Акутагава ждал его действий.       «Я много сражался, много убивал, но он так и не признал меня. И сейчас я понимаю почему. Не важно, насколько сильным был враг, ведь Расемон всегда был сильнее. Но не я, обладающий слабым телом. Я не просто сосуд. Я — это я, и моё существование само по себе имеет ценность. Но сколько бы я не кричал об этом, у меня никогда не было возможности показать это на деле».       Напряжённое молчание, яростные взгляды единственных живых посетителей цеха (насчёт живности Расемона Акутагава был не уверен, но предпочёл оставить так), и только пузырящееся железо тихо бурлило под ногами. Расемон, не медля, атаковал, срезав цепь над головой Рюноске.       — Молодчина. — Акутагава ухватился за отросток способности и его с огромной силой отбросило на противоположный Расемону мостик. Рюноске больно ударился о перила, вновь кашляя кровью. Способность проткнула перила в считанных миллиметрах от его головы. Выплюнув очередные сгустки крови изо рта, Акутагава отпрыгнул в сторону. Мостик, на который отбросило Рюноске, медленно уходил в раскалённое железо. Стоя на самом краю от смерти, Акутагава абсолютно спокойно говорил:       — Думаешь, ты сможешь так загнать меня в угол? — Перед глазами парня всплывали воспоминания битвы с Ацуши, в которой он произнёс именно эту фразу. — Ты же помнишь, что был человек, который смог одержать победу в ещё более безвыходной ситуации?       Расемон нахмурился. Видимо, способность тоже была способна помнить. В ответ на такое заявление способность направила очередные дебри прямо на хозяина. Отчаянный крик Акутагавы вновь отразился эхом на стенах цеха. Он быстро проскользнул под Расемоном, ногой толкнув его прямо в котёл.       — Подумай там над своим поведением. — Убрав руки в карманы, Акутагава спокойно прикрыл глаза.       «Победа. Наконец-то».       Расемон и не думал умирать, восстав из железа. Идя тяжёлой походкой, он, похоже, собирался убить хозяина мгновенно, но оказался намертво прикованным к земле, и также скованным по всему телу.       — Тебя и раскалённым железом не взять? — вновь риторические вопросы. — Что и следовало ожидать от своей способности. Я знаю, ты сильный. — Способность на секунду округлила своё подобие глаз. — Ты хотел, чтобы я это сказал? Впрочем, неважно. Раскалённое железо затвердевает при охлаждении. Я планировал это с самого начала. — Доставая из-под плаща гранату, Акутагава открыл её ртом. — Я убью тебя. Собственными руками. — Скатившись вниз, Рюноске ногами втоптал гранату в способность. Акутагава в миг получил контроль над Расемоном, улетая от взрыва наверх с помощью челюстей способности.       «Этому меня и учил Дазай-сан. Отлично, там и оставайся».