В мире фантазий.

— Ты сегодня выглядишь более оживлённо.       Прошло ещё пару дней после того, как я понял одну вещь: когда я сижу у психолога, мне кажется, что он словно большой купол, который защищает меня от всего остального, а в особенности от моих родителей. В тот день я, конечно, так и не смог ответить, какое мороженое мне нравится, но знаете, что произошло? Этот парень отвёл меня в магазин и купил мне мороженое.       Моë лицо тогда должно было светиться от счастья, вот только когда мы вновь вернулись в его дом, через минут десять пришли уже мои родители, и хотели меня забрать, но перед этим зеленоглазый прошептал мне на ухо: «давай это будет нашим маленьким секретом».       Я сначала не понял сути этих слов. Что плохого в том, что мне купили сладость? Но вот сегодня перед тем, как прийти сюда, я нечаянно ляпнул, что мне купили мороженое. Ох, давно я не видел такого лица у своей мамы. Она ничего не сказала, лишь присела передо мной на колени и потрепала меня по голове. — И тебе понравилось? — я не знаю, что она испытывала в тот момент, но это была явно не та радость, с которой она ко мне относилась в последнее время. — Очень! Я бы хотел ещё попробовать! — мне так понравилось хлопать в ладоши, что я даже почувствовал себя пятилетним мальчуганом, который радовался чему-то впервые. Дурацкое ощущение, но я думал, что мама меня поймёт.       Но она просто встала и сказала, что ей якобы кто-то звонит. После этого я решил остаться в своей комнате, потому что меня преследовало странное ощущение. А потом я увидел маму, уже когда надо было идти на очередной приём. — Я выгляжу также, как обычно, — решил ответить я на недавнее заявление парня. — Ты знаешь, что каждое наше движение указывает на то, что мы чувствуем? — иногда возникали такого рода вопросы, которые я естественно не понимал в силу своего возраста, но из уст этого человека такие вещи звучали интересно. — Раньше, когда ты приходил ко мне на приëм, то вечно прижимал к себе ноги, будто боялся, что в твоё личное пространство ворвутся без разрешения. Но сегодня ты сидишь более спокойно, опустив ноги на пол. И ты не смотришь практически всё время в окно. Хотя должен согласиться, что виды там и правда красивые.       У меня появилось резкое желание снова поджать под себя ноги, но умиротворенное лицо напротив успокоило меня. Хоть он и говорил о «движениях» и «чувствах», но сам он особо не выражал каких-то эмоций. Максимум, что я видел, это его улыбка, которая, кстати говоря, была намного теплее, чем у моей мамы. Странно такое признавать. — Моя мама улыбается, когда со мной общается, — неожиданно, даже для самого себя, начинаю я. — Но её улыбка отличается от вашей. — В каком смысле?       Он знает, что мне сложно ответить, но он всё равно это спрашивает. Я впервые не ухожу в себя после вопроса, а начинаю что-то прокручивать в голове. — Это сложно объяснить… — я смотрю на него, словно пытаюсь найти ответ, глядя на его лицо. И начинаю сравнивать его поведение и поведение моих родителей. Хотя сегодняшний случай с утра полностью выбивает из колеи и я, прикусив губу, просто отворачиваюсь. — Тебе кажется, что она не искренне улыбается?       «Да», — сразу же проносится в моей голове, но что-то не даёт сказать мне это вслух. Однако у меня, видимо, ответ бегущей строкой отображается на лице, поэтому психолог продолжает. — У взрослых часто не совпадает то, что на душе, и то, что на лице. Это происходит в силу разных обстоятельств, которые они переживают.       Я не совсем понимаю, о чём он говорит, поэтому просто смотрю на него и жду, пока он продолжит. — Что ты чувствуешь, когда ты целый день ходишь по парку, не останавливаясь? — Усталость, — тут же отвечаю я, но в голове возникает далеко не такой пример, как он назвал, а совсем другое, но сейчас не об этом. — И как ты это показываешь? — Я просто прихожу домой и заваливаюсь на кровать, не выходя до того момента, пока мама не позовёт. — А вот если взрослые будут уставшими, они не будут это показывать, потому что у них есть ещё домашние дела.       Увидев, что я потерял нить разговора, психолог вздохнул и призадумался, а через пару секунд я выдал: — А что насчëт вас?       Зелёные глаза на секунду округлились, и парень непонимающе на меня посмотрел. — Вы тоже не показываете то, что чувствуете?       Не знаю, насколько мой вопрос его удивил, но я точно знал, что в моих глазах буквально горел интерес. — Когда как, — он отложил тетрадь в сторону и медленно сложил руки в замок, — в основном я показываю людям то, что они хотят.       «Показываю людям то, что они хотят», — звучало так, словно ты как какой-то робот, пытающийся угодить другим. А что, собственно, твои чувства? Неужели остальным настолько плевать на все эти эмоции, что они готовы отказаться от того, что ты чувствуешь на самом деле. Тогда в чем смысл что-то чувствовать? В чём смысл делиться своими переживаниями с другими? Но ведь тот, кто передо мной сейчас сидит, занимается именно тем, что слушает несказанные эмоции других.       Мой мозг, кажется, начал ломаться от таких раздумий. — А что они хотят? И что делать, если ты никак не хочешь показывать свои чувства? — Шото, ты ещё очень молод, чтобы думать о таких серьезных вещах. Однако, — психолог неожиданно встал, а я чуть сжался, не зная, что он собирается делать. — Для начала ты должен сам принять свои же мысли, чувства и эмоции. И тебе не стоит их бояться. — И как же это сделать?       Я, наверное, за две недели столько не говорил, сколько за сегодня сказал. А ещё я активно наблюдал за тем, как этот парень доставал что-то из огромного шкафа, стоящего возле стены. Подойдя ко мне, он убрал одну руку в карман, а вторую сжал в кулак и поднял чуть выше головы. — У меня в руке конфетка. Если сможешь разжать кулак, то получишь её.       Я смотрел то на его лицо, то на руку, поднятую над головой. Мне казалось это немного странным, но раз он психолог, то должен знать, что делает.       Неуверенно встав с мягкого кресла, я немного помялся. Этот парень был довольно высоким — в лучшем случае, если я подниму руку, то достану только до его макушки. Однако зеленоглазый не собирался отступать. Но он не насмехался надо мной. На его лице до сих пор читалось спокойствие.       Когда я просто протянул руку, то конечно не достал. Я попробовал ещё раз, встав на носочки. Снова неудача. Вот только спустя ещё пару попыток я кое-что понял для себя: мне стало жутко интересно. Я не мог остановиться, желание узнать, что за конфетка лежала в его руке, одолевало меня. На моём лице в какой-то момент появилась улыбка, и мои скулы даже свело из-за непривычки. Ведь я очень редко улыбался.       Не понятно, когда это всё превратилось в какую-то игру. Но я давно не был так счастлив. Я долго просто прыгал и пытался ухватиться за высоко поднятую руку, пока мне не пришла идея. Глупая, но сойдет для приманки. — Смотрите, там снег пошёл!       Конечно, мне не поверили, но психолог отвёл взгляд, чуть опустив руку. Я этим воспользовался и наконец смог притянуть к себе чужую руку и раскрыть кулак, в котором… Ничего не оказалось. Я почувствовал себя полным идиотом.       Вот только зеленоволосый, даже после того, как я его притянул и продолжал держать за руку, не поднялся, лишь достал руку из кармана, которая тоже была сжата в кулак. Мои глаза округлились, и я вновь увидел милую улыбку напротив. — Я ведь не сказал, в какой именно руке у меня конфета.       Он разжал вторую руку и там оказалась небольшая сладость в яркой обёртке. Я медленно взял её и покрутил в руках. — Было весело? — на последующие вопросы я отвечал кивком, — Ты хотел узнать, что за конфетка у меня в руках? Пытался ли ты разработать какой-то план, чтобы её забрать? Ты был разочарован, когда в моей руке ничего не оказалось?       А вот тут я даже немного расстроился, хотя было правдой, что он не сказал, в какой именно руке находится сладость. И всё же, мне действительно понравилось. — Урок первый: умей принимать и показывать свои эмоции. А как это воспримут другие — уже их дело. Тебе будет намного проще, если ты не будешь держать всё в себе.       Впервые на моих щеках появился румянец от смущения. Правда тогда я ещё не понимал этого. Мне просто показалось, что стало жарко из-за этой нелепой «игры».