В мире фантазий.

      А потом случилось это. То, чего я боялся всё утро.       После того, как я вышел из кабинета с прекрасным настроением и конфетой в руках, меня встретили родители. И видок у них был не самый лучший. — Шото, подожди нас здесь, пожалуйста, — мама поцеловала меня в щеку и зашла в кабинет психолога вместе с отцом.       Сначала я уселся на стульчик, но потом услышал громкие разговоры. К моему счастью, дверь осталась приоткрытой. Я подошел чуть ближе, чтобы услышать, о чем говорили мои родители. — За что мы вам вообще платим? Чтобы вы покупали нашему сыну мороженое? А что дальше? Мы просили, чтобы вы ему помогли с его проблемой… — А вы сами знаете, что у него за проблема?       Зеленоглазый держался ровно перед моими родителями. Вот только я не понимал, о чём говорила моя мама. И почему она так злилась. — Конечно, знаю. У него проблемы с общением с другими людьми, но никак не проблемы со сладостями. — Нет. Дело в том, что у него не было всех этих маленьких радостей, а потому сейчас он воспринимает этот мир в одном цвете, и судя по всему, в сером, раз я так долго пытался вывести его хотя бы на простую беседу. — Доктор Мидория, если вы не способны выполнять свою работу, то так и скажите об этом, — на этих словах я почувствовал, как глаза стали влажными, — И тогда мы отвезем Шото в другое место.       Парень снял очки и потëр переносицу. До сих пор я поражаюсь, что этот человек настолько спокоен. Ему в лицо буквально говорят о том, что он некомпетентный специалист, а он продолжает говорить своё. — Ничем хорошим не закончится то, что вы хотите сделать. От постоянной смены обстановки Шото не будет лучше. Это наоборот только отрицательно на него повлияет.       Мои родители притихли. Ну точнее мама. Папа вообще как-то не участвовал в разговоре — видимо, ему просто нечего было сказать. А вот мама не на шутку разошлась. Но вот Изуку держался молодцом. Ох да, Изуку — неожиданно я вспомнил, как его зовут. Вот только радость сошла на нет от следующих слов. — Я дам вам ещё немного времени, — меня пугали эти слова моей мамы, — но если мы не увидим никакого результата, то прекратим эти встречи.       Не понятно по какой причине, но я ждал, нет, молился, чтобы Мидория сказал ей что-то в ответ. Чтобы он сказал что-то из серии «Я обязательно помогу вашему сыну». Но он лишь легонько кивает, а по моей щеке быстро стекает слеза, которую я тут же стираю рукой.       Во всём доме на пару секунд возникает гробовая тишина, однако я понимаю, что сейчас мои родители уже будут возвращаться, но перед тем как снова вернуться на стул, я замечаю удивленные зеленые глаза. Мидория заметил меня, и я не знаю, насколько это хорошо или плохо, но в следующий раз я обязательно подниму эту тему.       Вот только следующий раз наступает только через неделю. И каждый день я спрашивал о том, пойду ли я к Мидории, но получил ответ только два раза, и то это нельзя было назвать ответами. Моя мама отнекивалась, а отец напрямую говорил, чтобы я узнавал всё у Рей.       Всю эту неделю я прокручивал в голове проведённое время с Изуку. И мне постоянно казалось, что он такой же психолог, как и все остальные — тот, кто постоянно только и делает, что задаёт вопросы. Но Мидория был далеко не таким. Он не вздыхал удручённо, если я не отвечал на его вопросы. И не переводил стрелки, если я что-то спрашивал у него. Он спокойно отвечал на мои вопросы, словно показывая, что ему можно довериться. Именно поэтому я, наверное, решил пойти с ним на контакт. Вот только я не знаю, чем это всё может закончиться, но сейчас я действительно счастлив проводить с ним время, в то время как компания родителей стала мне в последнее время не очень приятной.       И всё же, я старался особо не показывать свою радость, ведь если родители подумают, что мне стало лучше, то наше общение с Мидорией может резко прекратиться, мы можем уехать. И больше я его никогда не увижу…       Нет, я такого просто не мог допустить. Но что мне делать, чтобы и дальше видеться с этим человеком? Может, спросить у него самого? Хотя, он может посчитать меня сумасшедшим, ведь у нас разница семь лет, поэтому он вряд ли захочет и дальше со мной общаться, когда мне действительно станет лучше.       Вот вдалеке виднеется знакомый дом, и моё сердце начинает биться быстрее. Мне становится страшно от этого, и я тут же пытаюсь найти этому причину. На ум приходит только одно — за ночь навалило так много снега, поэтому идти по сугробам очень тяжело. А добираться до дома Изуку довольно долго — сорок минут ходьбы.       Психолог встречает нас с привычной улыбкой, но, встретившись взглядом с моей мамой, он немного замирает, а потом приобнимает меня за плечи и провожает в свой кабинет. Однако захожу я туда один, а Мидория закрывает за мной дверь, видимо, чтобы перекинуться парой слов с моими родителями.       Я подхожу к окну, чтобы снова полюбоваться прекрасными горами. Где-то вдалеке даже можно увидеть экстремальных горнолыжников и сноубордистов, которые любят кататься даже в густом лесу. Меня пробирает дрожь, когда я замечаю, как один из таких профессионалов проезжает максимально близко к дереву. Но на то они и профессионалы, чтобы кататься в таких опасных местах и получать просто неимоверную дозу адреналина.       Из мыслей меня выводит тихий хлопок двери. Я поворачиваюсь на звук и вижу, как Изуку чуть прикрыл глаза и выдохнул. Я сложил вместе свои ладони, немного обеспокоенно посмотрев за зеленоглазого. Взгляд Мидории сначала упал на стул, где я по идее уже должен сидеть, но потом он увидел меня, стоящего около окна. Он тут же улыбнулся, и мне стало чуть легче. Изуку убрал руки в карманы брюк и подошёл ко мне. Я наблюдал, как он осматривал виды, которыми я любовался буквально пару минут назад, а потом он посмотрел на меня, и я тут же отвёл взгляд. — Красиво, не правда ли?       Я чуть сжался и прижал руки к себе, но через секунду мне на плечо легка чужая тёплая и сильная рука. Из-под чёлки я взглянул на Изуку, который продолжал смотреть вперёд. А когда он снова кинул на меня взгляд, я не стал отворачиваться.       Вот только мне снова стало не по себе, когда Мидория встал сзади меня и, положив руки мне на плечи, чуть отвёл их назад, заставляя меня выпрямить спину. — Не сутулься. Держись уверенней, и тогда люди к тебе потянутся, — он слегка встряхнул меня, но моя голова всё ещё была опущена. — Я не люблю… общаться с людьми. — И со мной тоже?       Я резко вскинул голову и повернулся к Изуку. И всё-таки я хотел, чтобы он выражал побольше эмоций на мои выходки и слова. Но и в этот раз он просто смотрел на меня, лишь слегка удивившись. Я чуть отошёл назад и подумал о том, что его руки и правда очень тёплые. — Но вы ведь мой психолог, поэтому я вынужден с вами общаться. — Вынужден? — когда он обратил внимание на это слово, мне стало тошно от самого себя. Я захотел снова закрыться в какой-нибудь уютной комнате и никого не подпускать к себе. Никого, кроме него. — А если бы я не был психологом? Давай закроем глаза на то, что я доктор. Мы просто познакомились на одном из праздников, который устроили твои родители. Что бы ты тогда сказал?       Я призадумался. Ведь если бы меня насильно сюда не притащили, я бы даже не встретился никогда с этим человеком. И мои родители никогда не приглашают чужих на праздники. Да, я понимаю, что он просто привёл пример, и мне не стоит воспринимать это серьёзно, однако…       Я взглянул на Мидорию, и мои глаза округлились. Да, я хотел, чтобы он показывал эмоции, но не такие, как сейчас. Ему ни с того, ни с сего стало очень жарко, глаза забегали по комнате, а дыхание прихватило. — Доктор Мидория, что с вами?       Зеленоглазый резко отошёл назад, выставляя руку вперёд. Скорее всего, он пытался прийти в себя, но его знатно начало трясти, и он пошёл к одному из шкафов. Только он вытянул руку, как тут же упал на пол, а его охватили судороги. Я пытался дозваться до него, по моим щекам стекали слёзы, и я совершенно не знал, что мне делать. Он неестественно изгибался, сильно сжимал и разжимал руки. Когда я это заметил, то в голову пришло лишь одно — я схватил его за руку и прижал к себе. Мидория еле сфокусировал на мне взгляд и схватился за мою футболку. — Т-табл-л-летки, — его голос был надломлен, и до меня не сразу дошло, что он говорил. Но в голове резко что-то щёлкнуло, когда зеленоглазый посмотрел на небольшой шкаф с прозрачными дверками.       Я ещё раз посмотрел на Изуку, он немного успокоился, но дрожь никак не проходила. Резко встав, я открыл дверцы шкафа, и предстала огромная аптечка с разными лекарствами. Я решил сразу её отнести Мидории, но перед этим вытащил пару баночек, что лежали выше остальных. Дрожащими руками парень указал на нужную банку и поднял два пальца. Я быстро открыл крышку, достал пару таблеток и помог Изуку их выпить, чуть приподняв его голову.       За это короткое время я ещё заметил, что он сильно вспотел, и его волосы прилипли ко лбу. Я аккуратно убрал зелёные пряди, а Мидория ухватился за мою руку. У меня вновь пошли слёзы, потому что мне было больно смотреть на его бледное лицо и дрожащее тело. Я наклонился и услышал, как Изуку пытался меня успокоить. Я замер. Даже когда маме было плохо, она только и делала, что отгоняла всех остальных, даже когда я пытался узнать, чем можно ей помочь. А здесь буквально незнакомому плохо, но он всё равно пытается меня успокоить. Либо он и правда профессионал, либо самый настоящий дурак.       Где-то через час Изуку наконец заснул. Я посмотрел на диван и понял, что на полу его не стоит оставлять. Мне пришлось знатно напрячься, чтобы уложить его на диван, ведь он был очень тяжёлым. Однако, выполнив эту сложную задачу, я лишь уселся на колени и положил голову на диван. Я ещё долго думал, но потом всё-таки взял его за руку, переплетая пальцы. Глаза снова стали влажными, но через пару минут я заснул, совсем не думая о том, что будет потом.