Королевский Леорит

      — Гневион! Сколько можно бездельничать, тебе самому не надоело?       — Штормград — твое королевство, а не мое. Мой дом — весь Азерот. Мне нет нужды ввязываться в мелкие проблемы смертных, — не отрывая взгляд от камина, ответил дракон, поднося кружку с горячим чаем к губам.       В Восточный королевствах занимался рассвет, бросая отблески лучей утреннего солнца через окно каменной крепости в маленькую теплую гостиную, где в широком кресле перед горящим камином сидел высокомерного вида юноша со смуглой кожей, горящими красным огнем глазами и растрепанными после ночного сна волосами.       — Вот именно. Ты — хранитель земли. И помощь оскверненной земле — твоя вроде как обязанность. А поскольку на этот раз землю осквернили на территории моего королевства, то я, так и быть, окажу тебе помощь, пока ты будешь исполнять свой долг.       Гневион смерил стоящего напротив с грудой свитков в руках светловолосого принца тяжелым взглядом:       — Вот как ты все перевернул с ног на голову. Быстро учишься, Андуин.       — С тобой по-другому и нельзя.       — А что скажет на это твой отец? Ему и так не нравится, что я «ошиваюсь рядом с тобой» и «плохо на тебя влияю», — дракон скорчил гримасу и передразнил слова Ринна-старшего. — Так теперь еще буду подвергать тебя опасности и втягивать в сомнительные авантюры.       — Так это же я тебя в них втягиваю, а не наоборот! — возмутился Андуин, едва не уронив свои свитки на пол.       — Вариан не будет разбираться, кто виноват, если ты пострадаешь. Он просто повесит мою голову на врата Штормграда, рядом с головой тетушки Ониксии.       — Ключевое слово — «если». Все будет хорошо. Ну подумаешь, снять одно проклятие, мы с тобой справимся с этим играючи! Я — не самый слабый в этом мире жрец, а ты… дракон, — продолжал убеждать его Андуин.       — Спасибо, что не добавил «не самый слабый», — фыркнул Гневион, делая еще глоток чая.       — Значит, ты мне не поможешь? — принц сделал паузу, выжидающе глядя на собеседника. — Ладно, я отправлюсь туда один, разберусь со всем сам, — Андуин крепче прижал свитки с картами и донесениями разведки к груди и сделал несколько шагов к двери.       Гневион несколько мгновений смотрел ему вслед.       — Андуин, стой!       Штормград в лучах восходящего солнца был прекрасен. Город просыпался ото сна, ночные огни гасли, а люди выходили на улицы, готовясь начать новый день. Он обещал быть спокойным и по-весеннему теплым. На голубом небе проплывали редкие пышные облака, отбрасывая тени на распростертый под мирным штормградским небом лес. Ласковый бриз разносил по окрестностям приятный запах свежеиспеченного хлеба и звонкий звук молотов, бьющих по наковальням в маленьких кузницах.       Вариан Ринн стоял на балконе своего рабочего кабинета и любовался видами королевства, пока один из советников отчитывался о проделанной им работе. Вдруг в небо взвилась черная тень, быстро хлопающая широкими крыльями, набирая высоту и удаляясь от городской черты. Присмотревшись, король узнал в ней черного дракона, гостящего последние несколько недель у его сына, который… в этот самый момент сидел на драконьей спине!       — Стража! — разъяренный рев сотряс стены дворца.       Земли Западного края испокон веков были плодородными, а раскинувшиеся на его территории фермы кормили чуть ли не все королевство. Но за последнее время урожаи начали скудеть, земля чернела и иссыхала, превращаясь в мертвую золу, на которой не росли даже сорняки, а фермеры хватались за головы, боясь, что в этом году урожаи будут не способны прокормить даже их, не то что пойти на продажу. Андуин, решивший взять на себя часть забот своего не молодого уже отца и короля, был озабочен перспективой голодной зимы. В военное время люди умирали в войнах на полях сражений, как бы жрецы и целители ни старались минимизировать потери, это было неизбежно. Но допустить в мирное время смерть подданных от голода! Немыслимо! Кому нужны такие монархи, которые не заботятся о своем народе?! Нет, такого молодой принц допустить не мог. Тем более, в его распоряжении был черный дракон, практически последний страж земли, который мог оказать неоценимую помощь в решении такого рода проблемы. Даже если он и не хотел тратить время на такие «пустяки». Для Андуина благополучие королевства, королем которого он однажды станет, не было пустяком. Поэтому он бы пошел на все, что бы Гневион оказал ему посильную поддержку в решении возникшей проблемы. Тем более, дракон редко ему в чем-либо отказывал. Между ними сложились весьма теплые отношения. Скулы Андуина налились румянцем. Помотав головой, он попытался отогнать смущающие его мысли и сосредоточиться на задании.       Разведка доносила, что порча началась с земель на юге Западного края. И она расползалась все дальше, как какая-то чума, умертвляя землю и губя урожаи. Даже скотина, что паслась на этой земле, болела и хирела, а небо заволокло дымом с горящих могильников, где крестьяне сжигали павших животных, потому что в пищу нельзя было употреблять то, что от них оставалось. Донесения были пугающими, и Андуин подозревал, что в деле были замешаны сверхъестественные силы, а значит, обычными методами с этой проблемой было не справиться.       Он поступил неправильно, что не сказал отцу, куда он направляется и что собирается сделать. Еще принц понимал, что по возвращении тот устроит грандиозный скандал, а может даже посадит сына под замок до самого совершеннолетия, а то и до коронации, но он не мог поступить иначе. Он хотел сделать что-то полезное для своего королевства, помочь своим подданным, доказать самому себе и отцу, что он на что-то способен. А еще он жаждал приключений. И Гневион обещал ему однажды, что когда он станет больше и сможет летать с человеком на спине, то возьмет принца с собой на поиски приключений. Но Андуин знал, что пока его отец жив, этому не бывать.       Вариан параноидально боялся, что с его единственным и драгоценным ребенком может случиться несчастье. Сколько раз его сына похищали, пытались убить, угрожали. Будь его воля, он запер бы непокорного мальчишку, с завидным упорством притягивающего к себе неприятности, в его покоях и приставил бы целую армию его сторожить. Но сын бы взбунтовался. А портить отношения, которые они наладили с таким трудом Вариан не хотел. Вот и приходилось идти на компромиссы. Впрочем, после этой выходки, король может пересмотреть свою политику в отношении сына.       Зеленые кроны деревьев Элвинского леса проносились под ними с невероятной скоростью, а вдали уже виднелись ало-золотые земли Западного края, территории фермеров и скотоводов, на которых ныне завелась темная сила.       Крылья Гневиона мягко шуршали за спиной Андуина, а мышцы его огромного твердого тела перекатывались в такт движениям. Принц мог чувствовать их своими бедрами, крепко сомкнутыми вокруг спины дракона, чтобы ненароком не соскользнуть и не сверзиться с колоссальной высоты. Не так часто выпадает возможность полетать верхом на драконе. Это не сравнится с полетами на грифонах, а тем более с ездой на лошади.       Андуин провел рукой по гладким, нагретым солнцем чешуйкам на массивной шее. А может, они всегда теплые? Он не мог удержаться, снова и снова водил рукой вдоль драконьей шеи, обводя тонкими изящными пальцами черные чешуйки и думая, что Гневион этого даже не замечает, и сам не заметил, как крылья стали биться реже, а полет стал медленней и плавней.       Незаметно для обоих они пересекли леса и достигли Западного края. Под ними распростерлись широкие перепаханные поля, уютные фермерские домики, из дымоходов которых валил темный дым, пасущаяся скотина и редкие люди, работающие в своих угодьях. Едва услышав шелест крыльев в небесах, они поднимали головы и провожали взглядами быстро удаляющегося дракона с наездником на спине, не успев даже понять, что это было. Чем дальше они летели, тем реже стали встречаться люди и животные.       Земля из ало-золотой становилась темнее, растения стояли иссохшие, почерневшие. Некогда плодородный чернозем теперь выглядел безжизненной золой. Местами можно было разглядеть пепел могильников с останками коров и лошадей. Вид этот опечалил Андуина. Стало понятно, что некогда прекрасный край погибает. И его долг — исправить это, исцелить страдающую землю. Хотя для такой работы, возможно, больше бы подошел друид. Но что ж, друида нет, зато есть черный дракон.       В глубине мертвых земель казалось, что и воздух там отравлен, дышать и лететь становилось тяжело. Стемнело, хотя солнце едва вошло в зенит. Гневион начал снижаться.       — Что случилось? — крикнул Андуин, пытаясь перекричать шум ветра.       — Воздух становится словно желе. Чем дальше, тем труднее лететь. Крылья тяжелеют. Придется идти пешком.       Они мягко приземлились, Гневион нагнулся ниже, почти к самой земле, и Андуин легко спешился. Дракон тут же перекинулся в человеческий облик. Все тот же смуглый юноша с огненными глазами и копной непослушных волос, теперь небрежно собранных в хвост на затылке. Два золотых кольца в ушах, привычное черное одеяние с вставками такого же цвета чешуи, высокие сапоги. Он был без оружия, впрочем, на этот счет обманываться не стоило: дракон владел магией, а так же мог в мгновение ока обернуться огромным смертоносным зверем. Пока еще не таким большим, как взрослые драконы, но уже внушительным, с набором острых как бритва когтей и зубов, способным извергать пламя, мгновенно обращающее в пепел несчастных, посмевших встать у него на пути.       — Ну как? Понравилось летать на драконе? — с самодовольной ухмылкой спросил он.       О, Андуину понравилось. Он смутился под насмешливым взглядом и ответил:       — Еще бы! Ты очень вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз в Пандарии во время суда. Увы, больше не сможешь прятаться под моим одеялом во время страшных гроз.       Ухмылка дракона в мгновение ока превратилась в оскал, и он резко отвернулся, ощутив жгучий стыд. Такое было-то всего один раз! Когда в небесах Пандарии разыгрался невиданной силы ураган с такими громом и молниями, что казалось, сама земля под ногами сотрясается, а таверна, в которой они со штормградским принцем жили вот-вот обрушится.       Юный дракончик, направляющийся в свою комнату, испугался. Обернувшись в свой истинный облик, он протопал когтистыми лапками через коридор и вломился в первую попавшуюся дверь, тут же захлопнувшуюся сквозняком, в порыве, близком к истерике, не задумавшись, куда она вообще ведет. А дальше он взлетел на кровать и забился под одеяло. Под которым уже спал, вернее, пытался заснуть настоящий хозяин этой комнаты. Андуин Ринн. Он удивился, но, деликатный, не стал задавать вопросов и что-либо говорить. Он просто обнял маленькое, размером с домашнюю кошку создание и прижал к груди, мягко поглаживая по чешуйчатой спине и тонким перепончатым крыльям. Гневион успокоился быстро, но покидать теплое и безопасное место не захотел. Он свернулся в клубок в чужих объятиях, наслаждаясь прикосновениями ласковых рук, и провалился в глубокий сон, несмотря на грохот бушующей за стенами таверны стихии. Андуин же той ночью заснуть не мог еще очень долго. Виной тому был и ураган, и сопящий рядом Гневион. Последний черный дракон, будущий хранитель земли, так трогательно беззащитный и уязвимый, доверившийся ему.       На следующее утро дракон проснулся первым, спросонья не понимая, где он, и почему рядом спит человеческий принц. Потом он вспомнил, что случилось ночью. Если бы он мог, он бы сгорел от стыда. Его гордость была страшно уязвлена: показать свою слабость! Да еще кому!       Осторожно, чтобы не разбудить Андуина, он выбрался из его объятий и бесшумно улизнул из комнаты. В тот день, как и в последующие, два принца об этом не заговаривали и вели себя так, будто той ночи и не было. Дракон был ему за это благодарен.       Андуин было улыбнулся, но тут же почувствовал укол совести: не стоило задевать дракона.       — Прости. Я сказал, не подумав, — попытался извиниться он.       — Не стоит извиняться, львенок, — с издевкой проворковал Гневион, глядя на юношу. — Если бы тот случай меня уязвлял, тебя бы тут сейчас не было.       Андуин закатил глаза: вот и начался обмен колкостями. Значит, он все-таки задел дракона за живое. Что ж, сам виноват. Но с другой стороны, не все же только Гневиону его смущать, пусть сам хоть раз побудет в его шкуре. Пытаясь увести разговор в другое русло, Андуин окинул взглядом пустошь.       — Как думаешь, с чего стоит начать?       Гневион действительно отвлекся и с сосредоточенным видом начал осматриваться. Затем он указал пальцем в сторону, куда они и направлялись ранее.       — Я чувствую в той стороне движение силы. И исходящие оттуда темные эманации.       — Да, я тоже это чувствую, — сказал жрец, вознося молитву Свету и получая его благословение.       — А меня благословить? — наигранно обиженно вопросил черный дракон.       Андуин улыбнулся и сделал несколько шагов в его сторону, подходя ближе.       — Свет озарит всех, кто испросит его покровительства, — сказал он, с улыбкой кладя руку на грудь своего спутника.       Гневион почувствовал, как от руки жреца исходит тепло, проникая в его тело и даря покой. Несколько мгновений они стояли неподвижно, чуть ли не вплотную, глядя друг другу в глаза. Потом, словно опомнившись, отпрянули в разные стороны. Кашлянув пару раз в кулак, Андуин решительным шагом направился вглубь земель, откуда распространялась порча.       Почва под их ногами мягко похрустывала, становясь тем чернее, чем глубже они заходили в проклятые земли. В стоячем воздухе витали запахи дыма и тления, и не было даже слабого ветерка, что бы рассеять их. Солнце тусклым шаром висело где-то высоко и далеко, словно в ином измерении, по ту сторону темной дымки, повисшей над землей, а лучи его больше не грели. Все звуки стихли, лишь приглушенное дыхание путников и треск иссохшей, словно мумия, почвы под их ногами нарушали могильную тишину.       По спине Андуина то и дело пробегали стада мурашек, так ему было не комфортно в подобном месте.       «Что могло так повлиять на эту местность?» — думал он, внимательно осматриваясь, стараясь заметить хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на разгадку.       Ответ не заставил себя долго ждать. На мгновение показалось, будто впереди что-то блеснуло. Судя по пристальному взгляду Гневиона, он тоже это заметил. Они направились в ту сторону. Рядом появились руины зданий, настолько старые, что от них остались только сгнившие деревянные балки да невысокие каменные кладки. Однако, по их расположению можно было предположить, что когда-то на этом месте стояла небольшая деревенька. Самое более-менее сохранившееся здание было похоже на здание церкви или собора. Блеск же, который привлек их внимание, исходил от осколков разбитого витража почти под самой крышей, местами обвалившейся.       Андуин не мог сформулировать, что сильнее его насторожило, но многое здесь было подозрительным. И даже не туман, мертвая тишина и черная земля, но этот собор. По сравнению с остальными зданиями он хорошо сохранился, а витраж отражал свет и слабо мерцал, хотя единственным источником света здесь было солнце за туманной пеленой, не способное даже рассеять этот мрак.       Он взглянул на своего спутника. Гневион, нахмурившись, всматривался во тьму за приоткрытыми дверьми собора.       — Эманации исходят оттуда, — сказал он, подобравшись и направившись к подозрительному зданию. Андуин хотел было его остановить, но вспомнил, что они здесь за этим: найти то, что угрожало благополучию королевства. Воззвав к Свету и приготовившись сражаться с неизвестной угрозой, он пошел вслед за драконом, не отставая ни на шаг.       Двери громко заскрипели, открываясь и пропуская внутрь двух путников. Пытаясь осмотреться в непроглядной, неестественной тьме, Гневион призвал огненный шар. Держа его на ладони он двинулся дальше.       Свет разогнал тени, осветив два ряда покрывшихся многолетней пылью и плесенью деревянных скамей. На высоких сводах собора висели выцветшие полотна, покрытые паутиной. А впереди возвышался алтарь. Подойдя ближе и рассмотрев его лучше в свете огненного шара, Андуин почувствовал, что волосы у него на затылке встают дыбом.       — Это же не то, о чем я думаю? — тихо спросил он.       — Это алтарь для жертвоприношений.       Белый изначально алтарь, искусно сделанный из мрамора, был испачкан засохшими и въевшимися в него черными потеками. А основание алтаря было выложено человеческими черепами.       — Свет милосердный, — воскликнул Андуин, — кто посмел творить такое в нашем королевстве?!       — Думаю, это поселение было уничтожено еще задолго до рождения тебя и твоего отца, — сказал Гневион, подходя ближе и внимательно рассматривая странные и неизвестные ему символы, вырезанные на мраморе. — Ты раньше такое видел?       Андуин подошел к нему и тоже присмотрелся.       — Мне кажется, видел. В одной из книг в Соборе Света в Штормграде… Но я не уверен, — покачал головой принц.       Взгляд его скользнул по чужеземным письменам, которыми был исписан весь алтарь сверху донизу и, похоже, по кругу. Присмотревшись внимательней, он заметил, что на алтаре что-то лежало.       Черный обелиск размером с ладонь и с идеально ровными гранями и такими же как на алтаре символами.       — А это что такое? — тихо прошептал он и протянул руку, что бы взять непонятную штуковину. Но Гневион не дал ему это сделать, схватив за запястье.       — Тебя не учили не трогать неизвестные магические артефакты? Это может закончиться очень плохо, — раздраженно прорычал он.       — С чего ты взял, что он магический? — обиженно спросил молодой жрец, высвобождая руку из поистине драконьей хватки.       — Присмотрись, — черный дракон приблизил огненный шар к обелиску.       Чем ближе было пламя к объекту, тем, казалось, черней он становился, поглощая свет. А если отвести пламя дальше от него, обелиск начинал сам источать мрачное свечение.       «Вот почему витраж снаружи бликовал», — подумал Андуин, а вслух добавил:       — Эта штука поглощает свет. И не только огня, но и солнца. Поэтому в этих землях в безоблачную погоду в середине дня так темно.       — Неплохо, юный принц. И тебе, как жрецу Света, стоит держаться от него подальше, а то мало ли что, — усмехнулся дракон.       — И что нам с ним делать? Оставить здесь — значит позволить ему и дальше оказывать воздействие на Западный край.       Вместо ответа Гневион свободной рукой изобразил в воздухе несколько символов. Воздух меж его пальцев заискрился, и в том месте, где только что была его рука, появился небольшой пространственный разлом. Обелиск задрожал и закрутился на месте, словно сопротивляясь магии черного дракона, но, в конце концов, поддался и плавно полетел в сторону портала.       — Что ты с ним делаешь? — удивился штормградский принц, плохо знакомый с тайной магией.       — Отправляю в место без времени и материи. Там он не сможет навредить никому и ничему до тех пор, пока мы не решим, что с ним делать дальше.       — Кажется, темному артефакту лучше остаться забытым. Его нельзя там и оставить навсегда? — спросил Андуин, сомневаясь, что им стоит возвращать его назад.       — Я чувствую в нем большую силу. Такую магию нельзя просто бросить на дно сундука и надеяться, что на этом все и закончится, — дракон движением руки закрыл разлом. — Образно выражаясь, конечно.       — Тогда давай вернемся в крепость и поищем в библиотеке какую-нибудь информацию, — предложил жрец, — мне действительно эти письмена кажутся знакомыми.       Гневион кивнул, в последний раз окидывая взглядом храм, некогда бывший пристанищем Света и его адептов, но позже оскверненный черными и кровавыми ритуалами.