Adios

Ребята сидели в комнате Хайко, солнце уже заходило за горизонт и небо светилось нежно-розовым, дверь на балкон была чуть приоткрыта, в комнату задул прохладный ветер, а парни весело смеялись. — Пауль, а ты помнишь, как мы с тобой убегали от злого садовника, случайно сломав его розы? — Все трое засмеялись. — Ха-ха-ха, правда? — Рихард не сдерживал смеха, улыбался и смотрел то на Пауля, то на Луизу. — Как такое можно забыть! Я потом упал в большой куст колючих роз и ходил весь в ссадинах. — Пауль возмущённо посмотрел на вовсю смеющегося Рихарда, и сам не сдержал улыбки. Он заглянул в его ярко-голубые, словно бездонные озёра глаза, и снова хотел что-то сказать, но его прервал шум в коридоре. Белая дверь приоткрылась и из проёма показались трое мужчин. На пороге стояли Штефан, Альфред и Герман. — Ох, Рихард, как ты вырос! — Ярко улыбался уже подвыпивший герр Кальяри, подходя ближе, — Пауль, ты тоже здесь! — Buona giornata*, Герман, как вы? — И снова он засмеялся, укладывая русые волосы назад. — Всё отлично, спасибо. Может вы посидите с нами? Выпьем… — Штефан ударил Германа локтем в бок, от чего тот всё же замолчал. Услышав слово «алкоголь» Луиза и Пауль тут же переглянулись, смешно ухмыляясь, а Цвен удивлённо разглядывал их загоревшиеся, словно тысяча ярко-жёлтых огоньков, глаза. — Герман! Они несовершеннолетние. — Альфред толкнул его в плечо, пытаясь заставить молчать, но Герман злобно посмотрел в глаза друга, что-то недовольно шепча. — Ну что сразу Герман? Один раз можно. Вспомни сколько ты пил в свои шестнадцать, — Мужчина подмигнул детям, мягко улыбаясь — вставайте уже, чего вы сидите?

***

Тёплый, мягкий вечер. Приглушённый желтоватый свет, яркие белые звезды, словно маленькие точки, хаотично разбросаны по тёмно-синему небу. Зелёная на солнце трава в свете луны казалась слишком тёмной, а сверчки и лягушки звучали на фоне. Хайко сидел на небольшом деревянном диване с мягкими серыми подушками. Он играл на старой гитаре — любимой светло-коричневой гитаре своей матери. Луиза сидела рядом, наблюдая за другом, который медленно перебирал струны, сливающиеся в один большой поток мелодии. В этот момент их родители потягивают дорогой виски, что-то яро обсуждая. Пауль же иногда откладывал гитару в сторону, поднимая с прозрачного столика бутылку шампанского «Krug 1928». Он делал большой глоток, откидывал голову вверх и продолжал играть на гитаре. «Луна сегодня действительно прекрасна» — Хайко, хватит играть. Голова уже болит. — Заявил уже хорошенько захмелевший Штефан. — Я просил себя так не называть. — Ты мне ещё указывать будешь? Мне плевать, что тебе это не нравится. — Ульрика всегда запрещала Штефану пить. Он становился невменяемым, мог нагрубить или ударить. Но после её смерти мужчина начал пить еще больше. — Штеф, ты пьян, — Альфред попытался успокоить друга. Он дотронулся до его плеча, чуть похлопывая. — Успокойся — Vater, bitte*. — Хайко боялся повторить ту ситуацию. Он пытался отпустить её. «Это было 10 лет назад». Но сознание решило по-другому, и в голове всплыла картина.

***

— Штефан, что ты делаешь?! — Ульрика кричала пока мужчина шел в её сторону. Он схватил её за шею, пустым взглядом смотря на жену. — Папа! — в проёме появился маленький мальчик, он смотрел на отца, который прижал Ульрику к стене, держа во второй руке бутылку алкоголя. — Heiko, teuer*. Иди в комнату. — Всхлипывая, дрожащим голосом, нежно говорила девушка, от чего Штефан ещё сильнее зажал её горло. — Иди сюда, мелкий засранец. — Он отпустил Ульрику, от чего она упала на пол, закрывая лицо ладонями. — Штефан, нет! — Мальчик стоял в дверях не в силах двинуться.– Не трогай его! — Заткнись.

***

Парень, несмотря на слова отца, продолжил играть. Штефан за это время успел выпить ещё пару бокалов, а Пауль кинул презрительный взгляд в его сторону. — Ты мне надоел! — Штефан шатаясь встал с кресла, стоящего напротив Хайко. Он выхватил из его рук большую коричневую гитару с узором в виде белых цветов. — Не трогай! — Заткнись. — Он поднял эту гитару, замахиваясь ей в сторону стены. Один удар, и гитара разлетелась на две части. В руках мужчина держал гриф с оторванными струнами и маниакально улыбался. Вторая часть гитары лежала на земле, издавая тихий неприятный звук. — Штеф, что ты делаешь? — Говорил Герман дрожащим голосом. «Мамина любимая гитара» — Мама запрещала тебе пить. Ты неадекватный. Ты помнишь, что обещал ей, что не будешь пить? И что ты сейчас делаешь? Я тебя ненавижу! — Удар. Хайко зажал нос рукой, пытаясь остановить кровь. Шок. Пауль побежал в дом, на бегу громко захлопнув дверь, оттирая кровь своим рукавом. На улице были слышны крики Альфреда. Луиза испуганно вжалась в кресло, а Штефан удовлетворенно улыбаясь потирал кулак, стирая кровь. Пока Альфред и Герман ругались на Штефана, Луиза быстро пробежала в дом. Заметив девушку, Рихард поспешил за ней. Пауль стоял на кухне, в комнате было темно, окна завешены, а единственным источником света был белый холодильник, за которым стоял парень, пытаясь найти лед. — Пауль… — Не трогай меня. — Луиза смущённо опустила взгляд, но по просьбе Хайко отошла дальше, всё равно не покидая комнату. — Что тебе нужно? — Я просто хотела помочь. — Хайко резко закрыл дверцу холодильника, прислоняя холодный, прозрачный лёд с нежно голубым отливом. Парень быстро покинул комнату, подходя к большой белой лестнице. — Мне не нужна помощь. — Пауль, подожди! — Луи бежала за ним, но Ландерс был быстрее, и прямо перед её носом закрыл дверь. Прозвучал характерный щелчок и Луиза поняла, что это бесполезно. «Он закрыл дверь на замок.» Девушка вздохнула от безысходности и разочарования. Она откинула голову назад, закрывая глаза и даже не заметила, как к ней подошёл Рихард, стоя прямо сзади неё. — Луиза, тебя искал герр Кальяри. — Цвен подошёл к ней, кладя руки на её маленькие хрупкие плечи, от чего девушка вздрогнула, испуганно поднимая свой взгляд к Риху. — Иди, я с ним поговорю, обещаю. — Спасибо. — Луиза крепко, будто передавая все свои эмоции, обняла парня. Она вытерла слезы, выступившие на глазах, мягко улыбнулась, и опустила голову на его плечо. — Передай ему, что он может пожить у меня какое-то время. — Да, конечно.

***

Цвен уже час сидел у белой двери, прислушиваясь ко всему происходящему. Из комнаты доносились тихие всхлипы, разрывающие его сердце на миллионы кусочков. Рихард почти уснул, когда замок на двери тихо щёлкнул. Он резко повернулся, чуть приоткрывая дверь. Она с небольшим скрипом открылась, открывая вид на тёмную комнату. — Ненавижу… — Давящая тишина отдавалась скрипом в ушах, но тихий голос смог вернуть Рихарда в нормальное состояние. Пауль сидел в углу, притянув ноги к себе. Одной рукой он прижимал к себе салфетку, а другой пытался достать пачку сигарет. — Ненавижу его. Круспе сел рядом с ним, выхватывая из ледяной от льда руки «Marlboro». Он достал из кармана небольшой белый платок и медленно поднёс его к лицу Хайко, второй рукой придерживая его за подбородок, стараясь как можно нежнее вытереть кровь. — Не надо… — Почему он так ко мне относится? Что я ему сделал? — Хайко был на грани. — Тише, тише, — Цвен приобнял его, поглаживая по голове. Он уселся рядом, отбирая пачку сигарет. — Ты не виноват. В комнате было очень холодно, Пауль уже начинал трястись от сильного мороза, а шторы словно летали по помещению. Хайко опустил голову на плечо Рихарда, устало прикрывая глаза, и уткнулся в парня ледяным носом, крепко обнимая. Круспе удовлетворенно улыбался. Он чуть приподнялся, снимая с себя тёплую чёрную кофту, передавая её в руки парня. — Поль, ложись спать. — Рихард продолжал гладить Ландерса по мягким белым волосам, иногда мило посмеиваясь. — Мм… — Ландерс сонно промычал, — Не хочу, мне слишком комфортно сейчас. — Круспе улыбнулся. Комнату освещала яркая луна, что хорошо была видна из открытого балкона. Лунный свет освещал лицо Пауля, от чего его кожа казалась мраморной. Рихард не мог оторвать глаз от парня. Такого беззащитного. Сейчас он находился в его объятиях, но одновременно казался таким недоступным. Пауль почти заснул и Рихард прислонился к парню, легко целуя в макушку. Пауль улыбнулся. Он медленно притянул подбородок Риха к себе, мягко целуя, прикрывая светлые, будто светящиеся в темноте, блестящие лазурные глаза. — Рихард, я не хочу чтобы ты уезжал… — Я не уеду, обещаю. buona giornata* — Добрый день Vater bitte* — отец, успокойся Heiko, teuer* — Хайко, дорогой