Сразимся на желание?

Инк, расположившийся на полу, уже, кажется, в сотый раз покосился на неподалеку сидящего на синем кресле Эррора, который тихонько что-то вязал. Видимо, разрушитель решил притвориться, что он не слышал того признания: «больше, чем друг». Скорее всего, он просто не хотел нагонять неловкость. Впрочем, хранителя АВ не особо волновали причины, ведь есть кое-что поважнее: неразрешенный вопрос «что ему делать?» Очевидно, стоит признаться. Вообще, скелет именно этого и хотел, сознаться, выпустить нечто терзающее изнутри, правда, тогда он не знал, что за «нечто». А теперь, после шокирующей новости, Инк сомневался: а стоит ли? Ведь... Можно ли это назвать любовью? Она не может всколыхнуть грудную клетку нежными чувствами, но может породить желания и мысли. Это подходит? Считается? А как он объяснит и докажет Эррору, что бездушный влюбился? Или как он хотя бы признается? Нельзя же просто взять и подойти со словами: «Привет, я люблю тебя». А как разрушитель вообще отреагирует на такое признание? Будет злиться? Посмеется? Покрутит пальцем у виска? Что?! И как дальше пойдут их отношения? Что, если они отстранятся? Если Эррор больше не захочет общаться? Как тогда быть?! Инк не переживет еще один период ледяной зимы между ними. Под тяжелый вздох взгляд упал вниз. Прямо на незаконченный рисунок Эррора. Хранитель АВ неловко отвел взгляд, уставившись куда-то в бесконечность пустоты. Разрушитель не замечал мечущийся из стороны в сторону взгляд скелета. Размышления о словах: «больше, чем друг», завладели всем его вниманием. Что Инк имел в виду? Эррор не особо понимал взаимоотношения, что это такое и как их распознать. В особенности сложности были в дружбе и любви: они довольно одинаковые. Конечно, различия есть, но пока разрушитель заметил лишь то, что друзья, в отличие от пар, не целуются в губы. Правда он мог так судить только по Андерновеле, а за другими вселенными он не следил. Хотя там, наверное, также. Но... В таком случае... Больше чем друг — это признание? А разве это возможно? Инк же бездушный. Он, к сожалению, не может любить. Тогда что значат эти слова? Эррор помотал головой, прогоняя к чертям размышления. Те все равно бесполезны. Сам разрушитель вряд ли поймет значение тех слов. Можно было бы спросить у хранителя АВ, но тот может увильнуть от ответа, как это произошло с розовой краской. Кстати о краске... Взгляд чернокостного скелета упал розовый флакончик. Выглядит безобидно. Тогда... Можно воплотить мысли, пришедшие пару дней назад в комнате Инка — попробовать ее. Хранитель АВ все равно не скажет о свойствах жидкости, так что это единственный выход узнать о свойствах загадочного флакона. Да и тем более сейчас Инк явно залип на пустоту, а значит заметить не должен. Все слишком хорошо сложилось. Эррор, отдавшийся любопытству, отложил спицы и аккуратно вытащил розовую краску при помощи нитей. Открыв флакон, разрушитель уставился на жидкость, похожую на нежные лепестки розы. Покрутив его в пальцах, Эррор не спеша сделал глоток, что на вкус оказался как дико неприятная химозная дрянь. Скелета аж передернуло. Разрушитель хотел уже закрыть колпачок и вернуть флакон на место, вот только... Он почувствовал себя как-то... Странно. Необычно. Душа вдруг запылала, загорелась. В ту же секунду огонь накинулся на кости, точно та вдруг оказалось из сухой древесины. Пламя неистово кусало, заражая взволнованным жаром и непонятным желанием чего-то. Щеки застрелил синий румянец, а взгляд мыльная пелена, но мысли остались ясными, как солнечный день. — О, звезды! — воскликнул Инк, сбрасывая с себя скетчбук с карандашами. Оказавшись перед разрушителем, хранитель АВ присел на кресло и забрал краску, закрыв ту и убрав обратно. — Сколько ты выпил? Вместо ответа Эррор мягко коснулся белых пальцев и потянулся к Инку. Белокостный скелет, осознав, что его вот-вот поцелуют, вырвал свои руки из-под разноцветных ладоней и крепко сжал плечи разрушителя, не давая сделать задуманное. Горячий разочарованный выдох окатил его губы. Еще бы пара сантиметров... Да, хранитель АВ хотел поцеловать Эррора, но... Хотя... Может... Эффект от краски ведь нужно как-то снять... Этот поцелуй мог бы быть мимолетным. Легким. Незаметным. А потом объяснить, что это самый быстрый способ для успокоения окативших чувств. Эррор бы понял. А Инку второго такого шанса не представиться: разрушитель вряд ли ответит на его любовь взаимностью. Так что... Между губами остались миллиметры... Нет. Он не может. Он не хочет делать это насильно или пока разрушитель под действием чего-то. Тому может быть неприятно. Или даже плохо. Так что... Нет. Эррор намного важнее собственных желаний. Но эффект от краски нужно снять. Шумно выдохнув, Инк наклонился чуть влево и невесомо поцеловал его около уголка губ. Очевидно, этого мало. Потому легкие поцелуи продолжись, медленно поднимаясь по синей дорожке. Эррор закрыл глазницы, едва дыша и трепеща от сладкой, точно приторный шоколад, нежности. Холодные губы скользнули по веку, перебираясь ко лбу, от чего хранителю АВ пришлось приподняться, облокотившись на руку, что ранее сжимала чужое плечо. Поцелуи мягко очертили линию вдоль лба и на миг прекратились, чтобы в то же мгновение оказаться долгой лаской на щеке. Безумно не хотелось прекращать. Хотелось еще хотя бы мгновение ощущать под губами это желанное тепло, что так напоминало лето. Что так притягивало дурманящим запахом шоколада, кружило голову палящими лучами, соблазняло образами безудержных танцев ярких цветов и изящных травинок, очаровывало до самозабвения, манило отдаться, раствориться и остаться здесь, во всех этих изумительных прелестях теплого лета. Холодные пальцы переплелись с чужими, горячими, как раскаленные от зноя камни. Восхитительно. Поцелуи вновь заиграли на чужом, милом личике, что до невозможности прекрасно переливалось яркими сапфирами. Правда, теперь поцелуи стали распутней, горячей, несдержанней, скакали мимолетными бликами под тихие стуки и взволнованное дыхание, которое то и дело сбивалось со спокойного ритма. Эррор сгорал. Сгорал безбожно и заживо. Сгорал, пока дыхание звезд оседало ледяной пылью на лице, что облюбовал сам космос. Сам черно-синий шторм со всеми его неземными красотами. Он ощущал как пленительные поцелуи рождают дрожь, точно северный ветер перебирает пальцами воду. Ощущал, как опьяненная от бешеного коктейля чувств душа рвется наружу, прямо в ледяные объятия. Ощущал как химический запах красок выедал весь рассудок без остатка, оставляя лишь ненасытное «еще». Вот только Инк отстранился, напоследок оставив короткий поцелуй между губами и носом. Хранитель АВ отвел взгляд, запоздало осознавая, что он «немного» увлекся. А Эррор... Просто пришел в себя, со стыдом прокручивая произошедшее и понимая, что ему, черт подери, понравилось. — Ты в порядке?.. — вдруг тихо спросил белокостный скелет. В ответ он получил быстрый кивок и закрытое ладонями лицо, что пылало похлеще раскаленного Солнца. Инк бесшумно отсел обратно на пол. В голове, точно на карусели, кружились тысячи мыслей, что мигали то радостными, то укоризненными, то беспокойными огнями. — Может Андерновелу посмотрим?.. — неуверенно предложил Эррор, стараясь таким образом избежать неловкой тишины и разговора. Хранитель АВ молча кивнул, благодаря все живое и неживое за этот спасительный побег от какого-либо взаимодействия с друг другом. Сейчас не удастся без смущения хотя бы посмотреть друг на друга. Но потом они обязательно забудут, расслабятся, и все будет как прежде. По крайней мере, Инк надеется на это...