Зайка Петя и Волк

«Я сделаю кофе», – хрипло произносит Волк, откашлявшись. Провожаю его взглядом и снимаю ободок с головы: недлинные белые заячьи ушки. Судорожно выдыхаю, касаясь мягкого материала кончиками пальцев. – Хах, зайка, – бормочу и откладываю ободок на стол. Ёрзаю в кресле. Так долго ждал, что сейчас не могу взять себя в руки. Хочется спросить, чем он был занят, вновь случайно коснуться его. Задеть локтём. Дотронуться до ладоней, когда буду забирать свою зелёную кружку из его рук. …может быть, он снова мне почитает? Я правда ждал его сегодня, но… чёрт… Закрываю руками лицо. Расскажу ему, что перевёлся. И что, по ходу, уже нажил себе врагов в новом колледже. Качаю головой и слышу далёкий щелчок вскипевшего чайника. Бросаю взгляд на ободок, но оставляю его лежать на столе. Это слишком… Не знаю. Я просто переждал, мне надо расслабиться. Встаю и иду в туалет – хочу немного освежить лицо. Открываю дверь, включаю свет. Включаю воду и брызгаю на лицо. Капли воды тяжело оседают на отросшей чёлке. Смахиваю их и вспоминаю об ободке. …ничего страшного, если я воспользуюсь им по назначению?.. Возвращаюсь в зал, забираю ободок. Хм, а в ушках тонкая проволока – видимо, чтобы форму держали. Хихикнув, загибаю одно ушко и надеваю ободок, максимально стараясь убрать волосы со лба. Умываюсь холодной водой, стряхиваю воду с рук, привычно вытираю их о бёдра и выхожу, слишком резко толкнув дверь. Ставлю чайник, насыпаю кофе в турку. А перед глазами эти чёртовы ушки. Он и правда похож на зайку, а этот ободок… Сжимаю челюсти, бездумно покачивая турку, вслушиваясь в тихий шелест перемешивающегося молотого кофе. Он ждал меня. Ещё десять минут – и ему бы пришлось уйти. Наверное, у него что-то произошло? Но он улыбался, и я действительно рад этому. Скорее всего – у него всё в порядке. Чайник выключается с громким щелчком, и я наливаю кипяток в турку, ставлю её на горячую плитку. …может, почитать ему сегодня? Он уснул в прошлый раз, и я не успел прочитать ему вторую книгу про Большого волка. Снимаю турку с плиты, переливаю кофе в зелёную чашку. Добавляю молоко – предварительно попробовав его, – и тянусь к телефону, но останавливаюсь. Сегодня спрошу Зайку, что он хочет. Кажется, ему не понравилась классическая «маргарита»… Беру свою кружку, но останавливаюсь – не хочу кофе. В кабинете остался коньяк. Странно, что после Василия он вообще остался… Иду в кабинет, наливаю себе оставшийся коньяк. Мимолётно улыбаюсь, вспоминая первую ночь, что мы провели здесь вместе. Когда это было?.. Столько всего произошло. …Неделя? Две? Мотаю головой, делаю небольшой глоток. Вкус обжигает, но я с удовольствием сглатываю. – Зайка, – шепчу, вспоминая его покрасневшие скулы и искусанные почти в кровь губы, когда он пришёл из туалета. Я уверен, что знаю, чем он занимался. Коротко скалюсь и выхожу из кабинета. Иду за его чашкой, но внезапно дверь туалета передо мной резко открывается, и Зайка буквально врезается в меня, а коньяк щедро расплёскивается на его руку и закатанный до локтя рукав. Он вздрагивает, ойкает и поднимает голову, а я забываю сделать вдох. На его лице испуг, удивление, стыд. Капли воды скатываются по его щекам, губы чуть приоткрыты, скулы стремительно краснеют. Волосы убраны под ободок. И эти недлинные белые заячьи ушки… Повинуясь порыву, осторожно беру его ладонь, смахивая большим пальцем капли янтарной жидкости с костяшек, и подношу её к губам. Прикасаюсь губами к костяшкам пальцев, не сводя с него глаз. И с трудом сглатываю, утопая в этом вожделеющем взгляде.