Зайка Петя и Волк

Сердце пропускает удар, когда я поднимаю голову: Волк, не шевелясь, рассматривает меня, его взгляд темнеет, он сжимает челюсти. Становится страшно, но внезапно он берёт мою руку, подносит её к губам, а у меня подкашиваются колени. Он касается губами костяшек, и я понимаю, что пропал. Он не сводит с меня глаз, а я медленно освобождаю свою руку и резко тянусь вперёд, целуя его, готовый к отказу, но встречаю ответное желание. Волк сминает мои губы, наклоняет голову, углубляя поцелуй, выбивая из меня едва слышный стон. Хочу обнять его, но он толкает меня к стене, прижимает всем телом. Целует жадно, крепко, не давая возможности отстраниться. С нажимом оглаживает одной рукой бок, талию, бедро. Заметно морщусь, когда он задевает свежие синяки на рёбрах, и он отстраняется, обеспокоенно всматриваясь в моё лицо. – Всё хорошо, – шепчу, облизывая губы. Волк хмурится, а я целую его снова. Не останавливайся, прошу. Он отвечает на поцелуй, прикусывает мою нижнюю губу, целует подбородок, линию челюсти и отступает на шаг. Приседает, ставит чашку, что всё ещё держал в руке, на пол и, поднимаясь, снимает с меня толстовку. Откидывает её на пол вместе с ободком, а я ёжусь, стыдливо прикрывая синяки. Но он видит их и рычит: – Кто это сделал? – Я… упал, – боюсь признаться, что подрался со второкурсниками в день сдачи нормативов для зачисления в спортивный колледж. Он сжимает челюсти, выдыхает и осторожно касается синяков кончиками пальцев. – Всё в порядке, – торопливо произношу я, а Волк поднимает на меня глаза: – Убью любого, кто к тебе притронется. …вздрагиваю, уверенный, что это не просто слова. – Зайка, – шепчет он, – не бойся. – Не боюсь, – вру я, а он широко скалится и подхватывает меня под бёдра, поднимает, прижимает к себе. – Но, если хочешь – кричи, – ухмыляется он, подходя к двери. Открывает её, включает свет, а я оглядываю незнакомое помещение. Похоже на… кабинет. Шкафы и стеллажи с документами, большой стол, заваленный бумагами, офисное кресло. Закрытые жалюзи на окне. Не успеваю осмотреться, как он легко скидывает документы со стола и усаживает меня на него. Не сразу отпускаю его плечи, испуганно всматриваясь в разлетевшиеся по полу бумаги. Он мягко улыбается и снимает с себя кофту. Сглатываю, рассматривая его – подтянутый, крепкий, грудь усыпана старыми шрамами. Он ведёт плечами, широко скалится и с силой целует меня, вставая между моих ног, вжимаясь в мой пах своим. Чувствую его напряжение и не удерживаю глухого стона. Порывисто прикусываю его губы, прижимаюсь сильнее, грудь к груди, и тону в его дыхании. Волк отстраняется от меня, вытирает губы большим пальцем, глядя мне в глаза, а я с трудом сглатываю. С силой оглаживает ладонями плечи, предплечья, талию. Поддевает пояс шорт и стаскивает их с меня вместе с бельём, замедляясь на секунды перед тем, как снять с меня кроссовки и полностью избавить от одежды. Рефлекторно ёжусь, свожу колени, сжимаю бёдра, а он чуть склоняет голову к плечу: – Ты же знаешь, что сейчас будет? – чуть прищурившись, шепчет, а я с готовностью киваю: – Да, – сглатываю, чувствуя лёгкое головокружение. С ума сойду, просто возьми меня уже! – Возьмите меня, – шепчу, дыша через раз. Его губы растягиваются в жутком оскале, взгляд темнеет ещё больше, глаза становятся почти чёрными – не вижу радужки, – а он приподнимает мою голову за подбородок и рычит: – Как скажешь. Избавляется от одежды и разводит руками мои бёдра, встаёт между ними. Прижимается ближе. Не могу вдохнуть… Сплёвывает на ладонь и мягко обводит пальцами головку моего члена. Я едва заметно приподнимаю бёдра, желая получить больше прямо сейчас, на что он только коротко ухмыляется и опускает вторую ладонь на моё бедро, не позволяя ёрзать. Прикусываю губу и не свожу взгляда с его руки на моём члене. Хочется закричать: «быстрее!», но он легко массирует уздечку и крепко обхватывает член, почти резко проводит вверх и вниз, вырывая из меня глухой стон. Он грубо двигает рукой, на грани боли, а я упираюсь руками в стол и отталкиваюсь, прижимаясь к нему максимально близко, чувствуя его напряжение. Тянусь к нему рукой, боязливо касаюсь, а он сбивается с ритма, хватает меня обеими руками за бёдра, вжимая в себя: – Нетерпеливый. – Нетерпеливый, – повторяю за ним и едва толкаюсь бёдрами. Он скалится, клацает челюстью и толкает меня в грудь, валит спиной на стол. Коротко целует, прикусывает линию челюсти, кадык, и отстраняется, ищет что-то в подставке для ручек, что чудом не уронил со стола. Рассматриваю его лицо: не красавец, но… Слышу характерный хруст упаковки презерватива и не могу вдохнуть, видя, как он зубами открывает блестящий квадратик. Сплёвывает тонкую полоску фольги куда-то на пол и надевает презерватив. Щелкает крышка, и мне не надо смотреть – знаю, что это смазка. Не успеваю удивиться и заревновать – откуда у него всё это в кабинете в «Ручье»? – как чувствую прикосновение прохладных пальцев. – Я растянут, всё в порядке, – не вру, хоть и недоговариваю – но я не хочу чувствовать пальцы – я хочу чувствовать его, пусть и будет больно, – пожалуйста. – Кто тебя растянул? – он наклоняется надо мной, а я не могу понять, насколько он серьёзен – слёзы размыли обзор, – и я с трудом отвечаю, наскоро вытирая глаза, понимая, что мне действительно стыдно признаться: – Я сам. Вместо ответа, он целует меня в лоб и толкается. Он прохладный от смазки, а чувство заполненности отдаёт болью внутри, но я рад этому. Тянусь руками к его бёдрам, пытаюсь прижать его ближе, и через несколько толчков он входит максимально глубоко, а я прогибаюсь в пояснице, не в силах удержать эти ощущения. Он лучше, чем в моих фантазиях – его движения уверенны, чётки. Он легко понимает, куда надо толкнуться, чтобы выбить из меня крик, и я действительно не сдерживаюсь – вскрикиваю, когда ощущений становится слишком много. Спина начинает болеть от трения по твёрдому столу. Лопатки неприятно ноют, а я только губы кусаю и мечусь по столу, устав кричать. Горло почти болит, а он не даёт мне коснуться себя, только двигается размашистее. Член сочится смазкой, чувствую, как она капает на живот, и я понимаю, что сейчас кончу. Тянусь рукой к члену, собираясь притормозить, но Волк отталкивает мою руку. Упираюсь обеими руками в его живот, хрипло шепчу: «притормозите, пожалуйста». Хочу, чтобы он остановился, но он хватает мои руки, заводит их за голову, крепко сжимая запястья, и ускоряется, а я взрываюсь с тихим скулежом. Он толкается ещё несколько раз и замирает, позволяя мне отдышаться. Чувствую его горячее дыхание на своём лице и открываю глаза: – Владимир, – хрипло шепчу, облизываю губы сухим языком, а он крепко целует меня, проталкивая язык в мой рот. Задыхаюсь, почти задыхаюсь, а он отрывается от меня, коротко касается губами носа и выпрямляется, поднимает мои ноги, укладывает их на свои плечи и толкается вновь. Размеренно, широко, и не сводит с меня глаз. Мне почти больно, ощущений слишком много, но я вижу, как он на мгновение закрывает глаза перед тем, как кончить. Глубоко выдыхает и осторожно вытаскивает член, придерживая презерватив. Завязывает его, бросает на пол и снимает мои дрожащие ноги со своих плеч. Придерживает мои бёдра, а я, наконец, нахожу в себе силы посмотреть на него. Он смаргивает слёзы и, наконец, смотрит на меня. Весь дрожит. Я хочу вымыть его, уложить на кровать, закутать в одеяло… – Петька, – шепчу, помогая ему сесть, понимая, что, должно быть, он натёр поясницу. Обнимаю его за плечи, касаюсь губами мокрого виска. Глубоко вдыхаю и чувствую, как он крепко меня обнимает.