Pieces

Зойсайт ненавидит Нефрита. За то, что тот его названный брат, за то, что сбежал, вырвался из сетей Металлии, за то, что выторговал себе немного настоящей жизни на костях и крови своих самых близких, своей семьи. И если уж честно, Нефрит ведь всегда был эгоистичным мудаком, тут не о чем говорить, но Зойсайту все равно ужасно жаль, ему не хочется верить в это, признавать, не хочется даже думать об этом. Но он думает. Все потому, что, наверное, он ему завидует. Его свободе, его неприкрытому счастью. С той самой секунды, как Зойсайт узнает, что Нефрит нашел Литавру, женился на ней, родил сына, Зойсайт не находит себе места, мечется словно в клетке. Его ничто не радует и ничто не захватывает. Потому что у него такого не будет никогда. Его тонкая и звонкая Амелия мертва. И не будет никогда больше долгих прогулок в парках, ее руки в его руке, их общего вместе, такого драгоценного и такого, как оказалось, хрупкого. Зойсайт помнит каждую секунду этого короткого нервного вместе – в Серебряном Тысячелетии, и здесь тоже. Помнит и ненавидит Нефрита за его предательскую слабость, за эгоизм и за смелость тоже. Второй лорд смог сделать то, на что не отважился четвертый. Взять и выйти из игры, королевской, кровавой, не нужной им всем, но все е затянувшейся на долгие годы. Эта война сломала их, перемолола их мечты и надежды в порошок. И Зойсайт все понимает - они не могли остановиться, Эндимион не мог бросить Серенити, а принцесса не могла не бороться с тьмой. Но от этого понимания не легче. Они все мертвы – Амелия, его прекрасная нареченная, Кунсайт – его учитель, ближайший друг. А Нефрит живет у океана, наслаждается свободой, любовью и вседозволенностью, ни на секунду не задумывается о том, что он с ними сделал. Минако лежит в постели и курит тонкую сигарету. Зойсайт задумчиво наблюдает за ней. Он никогда не думал и не желал, чтобы эта блестящая женщина стала его. Наверное, все дело в том, что Зой всегда воспринимал ее как старшую сестру, неотъемлемую часть Кунсайта, великолепную звездную защитницу, но не как женщину. Когда мир внезапно рухнул, оказалось, что Серена – маленькая девочка, а не богиня, Эндимион – запутался и потерялся, а Мина – женщина из плоти и крови, и она страдает. Зойсайт не хочет знать, что бы подумал Первый лорд об этой связи, задвигает эти мысли подальше в сознание. Потому что, наверное, у Амелии было бы аналогичное мнение. Их нареченные были похожи между собой. Тогда как сам Зой и Мина олицетворяли пламя и яркие эмоции, Кунсайт и Ами были всегда сдержанными и спокойными, даже несколько холодными. Может, потому они притянулись друг к другу, словно разнополюсовые магниты, и больше не могли расстаться. Разлучила их, как водится, только смерть. Зойсайт привык к тому, что он должен защищать женщину рядом, и так странно, что Минако эта защита вовсе не требуется. С Ами было по-другому, хотя теперь он и понимает, что принцесса Меркурия только позволяла ему быть защитником. Но эти воспоминания ее мягкости, трогательной, хоть и напускной, беззащитности, Зойсайт будет с трепетом хранить в своем сердце. С Минако совершенно не так. Когда они сошлись, ему казалось, что она разбита и не собрана, что ей требуется утешение, бережная нежность и забота. Но оказалось все иначе. Коротая вспышка жалости к себе прошла, и оказалось, что Минако сделана из слишком крепкого материала. Сочувствие ей не нужно, только компания, понимание, что она не одна. Так, незаметно для себя Зойсайт полюбил Минорию и остался с ней. Это чувство болезненно и несовершенно, не так, как с Амелией. Но совершенно точно это любовь, или одно из ее воплощений. Наверное, вопреки всему, нагаданной судьбе, вечной гонке за добром, справедливостью и счастьем, Зойсайт рад, что вышло вот так. Он не знает, считать ли это предательством нареченной и чувств к ней, слабостью, глупостью. В одном четвертый лорд уверен точно – Минако солидарна с ним. - Не кури так много, - шутливо замечает он, притрагиваясь к непослушной прядке у нее на лбу. Минако трясет головой, улыбается. Золотая, как полная луна. Краше нет во всем свете. Краденое солнце, краденой счастье. - Хочу и курю, - огрызается она беззлобно. Нервы ни к черту у венерианской девы, латает дыры сизым дымом, пытается храбриться. - Сегодня я пойду за Нефритом и Литаврой, - Зойсайт переводит тему так, словно выключает свет. Было хорошо, но становится внезапно сумрачно и душно. Минако всегда была против привлечения к их войне второго лорда и своей ближайшей подруги. Из мудрости, солидарности, из жалости. Зойсайт не знает, но он не готов согласиться. Его жжет ненависть и месть. Он снова светлый, но в душе его Металлия, наверное, все-таки оставила темный след. Минако молчит долго, докуривает. И он не ждет ее разрешения, но хотелось бы услышать слова одобрения. Мина не только стала его женщиной, нет, она также стала его другом, всегда была Верховной, к ней стоит прислушиваться. Даже несмотря на то, что ни одной сенши не осталось под ее началом. - Хорошо, - совершенно неожиданно произносит Мина, - но мы пойдем вместе. Ты можешь наделать много ошибок, если отпустить тебя одного, огненный ты мой, - смеется мягко Минако. И вот тогда Зойсайт понимает, что все очень плохо. Раз Минория разрешила потревожить покой Литы, значит, сил у них не осталось, значит, им по-настоящему нужна помощь. Зойсайт неприятно сглатывает, но все же улыбается. Что ему еще остается? - Как пожелает моя госпожа, - шутовски склоняет он голову на ее плечо. Мягкие золотистые кудри Мины холодят щеку, словно золото. От нее пахнет табачным дымом и мятными конфетками. Зойсайт переворачивается и ложится головой на ее колени. - Золотко мое, если бы тебе выпала возможность убежать с Кунсайтом, так, как и Нефрит с Литаврой, ты бы сделала? – спрашивает он. Это вопрос без подвоха, потому что ответ Зойсайту прекрасно известен. Минако гладит его тонкими пальцами по рыжим кудрям, смотрит задумчиво в пространство. Она знает очень много, помнит то, чего Зой даже представить себе не может. И ему хотелось бы знать, о чем она сейчас думает. Мина отрывается от созерцания сизого дыма, танцующего в ровном воздухе, и говорит: - Нет, - говорит она и улыбается. В этой ухмылке столько смысла, столько спрятанной насмешки и жалости к себе, к ним всем. И, понятное дело, что это неправда, что Мина думает по-другому. Но внезапно Зойсайту становится чуть легче. Может быть, если даже Верховная понимает Нефрита, удастся его простить и Зойсайту.