Обращаясь к свету

      Вот уже час мы ехали по пустынной трассе, каждый думая о своем. Джон помалкивал на заднем сидении, уставившись в окно. Боб и Тайриз были слишком поражены ухудшением обстановки в тюрьме и тоже молчали, периодически тяжело вздыхая. Гнетущую тишину в машине попыталась разбавить Мишон, рассказывая о своих поисках Губернатора.       — Я почти напала на его след. — сказала она. — Мне кажется, что, когда все наладится, стоит вернуться и проверить тот район.       — Губернатор — это меньшее, что меня сейчас волнует. — я продолжал одной рукой держать руль, а во второй была сигарета.       — Она поправится. — шепнула мне Мишон, но я уверен, что все в машине ее слышали.       Джон еще сильнее отвернулся к окну. Я глубоко вдохнул дым, пытаясь не сжимать так сильно несчастный руль.       — Кроме неизвестной болячки, у нас еще проблема с ограждениями. — попытался сменить тему.       — Рик справится. — сказала Мишон, и уже тверже добавила. — Должен справиться.       Затем снова повисла тишина и Мишон сдалась. Порывшись в бардачке, она вытащила пачку дисков и вставила один из них в магнитолу. Из колонок заиграла такая не к месту веселая мелодия, и я закатил глаза, мысленно спрашивая у высших сил, почему нельзя ездить на вылазки одному.       Мы подъехали к зданию больницы и сначала долго не выходили из машины, просматривая местность. Вообще я планировал заехать дальше и попытаться найти неразграбленную аптеку, но то, что нужно было Кире, можно найти только здесь. А значит, задача усложнялась. Больницы обычно кишели ходячими. На звук мотора к забору подошли штук десять мертвецов.       — Маловато как-то. — сказала Мишон, вглядываясь в здание больницы.       — Мы не знаем сколько их внутри. — ответил я.       — Больница маленькая, да и город не большой, может нам повезет. — подал голос Джон с заднего сидения.       Я лишь снова закатил глаза, потому что «повезет» это не про нас, да и вообще не про этот мир.       Осмотрев еще тщательнее периметр, мы все же выбрались из машины и разобрались с ходячими у забора. Пришлось повозиться с решеткой, но вскоре она со скрипом отворилась, впуская нас на территорию больницы. Из всех только Боб и Мишон насторожились и достали оружие. Боб часто ходил с нами на вылазки, а Мишон просто была такой же подходящей для этого мира как я. Мы не знали, кем она была до того как все случилось, а я и не спрашивал, понимая, как иногда не хочется вспоминать прошлую жизнь.       Медленно мы пошли к входу в здание. Я приготовил арбалет и, обменявшись со мной кивком, Мишон открыла запасную дверь больницы. На несколько секунд мы замерли, ожидая, что из темноты коридора на нас повалят мертвецы. Но было тихо. Подозрительно тихо.       Открывшийся нам коридор был практически не тронутый, а в воздухе почти не ощущался запах мертвечины. Возможно, Джон был прав, и нам повезло, но инстинкты подсказывали, что не стоит терять бдительность.       Все еще держа арбалет на плече, я медленно двинулся вглубь коридора. В темноте продолжал вслушиваться, стараясь услышать присутствие ходячих, но кроме шагов моей группы, эхом отражающихся от стен, так ничего и не услышал. Также тихо мы добрались до регистратуры.       Здесь все же присутствовали отголоски апокалипсиса. Свет от больших стеклянных дверей и окон в пол, позволял увидеть множество бумаг на полу, перемешанных с разным мусором, типа разбитых колб и других инструментов. А возле лестницы, прислонившись к полу лежал труп сотрудника больницы. При нашем появлении его глаза раскрылись, а изо рта послышалось мерзкое шипение. Моя стрела пронзила его голову, прежде чем он смог встать, протягивая свои руки к желанной добыче.Пока я вытаскивал ее из головы мертвеца и вытирал остатки мозгов, Джон нашел указатели.       — Аптека на первом этаже в правом крыле. — сказал он тихо. — А вот центрифуга скорей всего в лаборатории, а она на третьем.       — Мишон, бери Тая и Боба, дуйте в аптеку. — я протянул ей список лекарств, составленный Кирой. — А мы с Джоном на третий. Встречаемся возле машины через час.       — Ты уверен? — она обеспокоено перевела взгляд с меня на Джона.       — Да. Так быстрее будет. — я без промедления кивнул Джону, и развернулся к лестнице.       Подниматься бесшумно было практически невозможно. На главной лестнице валялось много битого стекла, которое хрустело под нашими ногами. В звенящей тишине этот хруст казался слишком громким, словно нас могли услышать даже ходячие на улице.       Джон молчал всю дорогу. Да и слава богу! Потому что разговаривать нам было не о чем.       Когда мы поднялись на третий этаж, пришлось углубиться в коридор.       — Куда дальше? — тихо спросил я.       — Направо, шестая дверь. — также тихо бросил он.       Хоть Джон и пытался казаться крепким орешком, но все равно его руки, сжимающие нож, выдавали его страх. И как он так долго продержался один?       Мы прошли уже половину пути, а в коридоре все еще было тихо. Я начал надеяться, что придурошный оказался прав, и нам повезет сегодня.       Наконец, мы нашли дверь с надписью «Лаборатория». Кивнув Джону на ручку, я приготовился. Джон резко нажал на ручку, и дверь не без скрипа открылась, пропуская нас вовнутрь.       — Чисто. — шепнул я, после долгого осмотра комнаты.       Джон сразу сориентировался и направился к дальнему столу, на котором стояла какая-то хрень, похожая на соковыжималку. Пока он осматривал ее и искал видимо все запчасти, я подошел к окну и выглянул на улицу через покрытое пылью стекло.       Территория больницы хорошо просматривалась. На заднем дворе стояли припаркованные когда-то машины скорой помощи.За ними виднелся импровизированный морг. Вот оно — лицо апокалипсиса. Десятки трупов, завернутые в простыни, лежали под палящим солнцем и напоминали о том, что пришлось пережить человечеству. Я даже представить не мог, что творилось в госпиталях в самом начале. Кира рассказывала нам, что врачи попали в самое пекло, когда никто не знал, что это за вирус. Она ведь была в одной из таких больниц. И могла остаться там навсегда, как и большинство таких же ни в чем невиноватых людей, которые просто исполняли свой долг.       И снова мысли вернулись к ней. Продолжая смотреть на этот ужасный пейзаж, приложил лоб к холодному стеклу. Я почти мог поклясться, что, когда Кира меня осматривала, ее сердце билось также быстро, как тогда в заброшенном лазарете тюрьмы. Как билось всегда, когда я к ней прикасался. Также быстро, как и мое. И то, как она смутилась, невинно опустив глаза и пытаясь скрыть румянец за волосами. Я почти поверил, что еще не все потеряно. Что еще можно все вернуть. Словно эта упрямая гордячка не бегала от меня три месяца.       Все мои надежды разбились, когда я услышал ее «Присмотри за Джоном». Руки сами непроизвольно сжались в кулаки. Улыбчивая надоедливая заноза в заднице — вот он кто.       Но в глубине сознания опять всплыла мысль: «А может так будет лучше?» Она, словно удавка на шее, не позволяла вдохнуть и душила во мне всякие надежды. Камнем тащила на дно, напоминая мне, где мое место.       Он ведь лучше меня во всем. Такой приторно, до отвращения вежливый. Но, кажется, это и нравится девушкам? Веселый, умный и скорей всего окончил один из этих пафосных колледжей для богатеньких сыночков. Даже профессия играла ему на руку.       — Я взял, что нужно. — послышалось сзади, возвращая меня в реальность. — Можем идти назад. — сказал Джон, когда я обернулся.       Обратно мы почти бежали, стараясь выбраться из этого странного места как можно скорее. На втором этаже Джон внезапно остановился.       — Мне нужно еще кое-куда. — сказал он тихо, посмотрев куда-то вверх. — Подожди здесь.       Я не успел даже возразить, как он резко свернул с лестницы и нырнул в коридор второго этажа.       — Черт! — выругался я шепотом.       Наверху висел указатель «Хирургическое отделение».       «И что это значит?» — я тупо уставился на эту табличку, пока в моей голове продолжали роем крутиться вопросы. — «Может Кире нужно, что-то еще? Тогда почему она мне не сказала?»       «Конечно, она думала, что я все равно не пойму, я ж ничерта не разбираюсь в этих медицинских штуках.» — сразу пришел ответ, от чего захотелось ударить кулаком в стену. «И снова у них свои секреты! Вот пусть сам и разбирается тогда!»       От души пнув, какую-то разбитую склянку на полу я развернулся и направился на выход. Лучше мне сейчас не видеть его смазливую морду.       Но не сделав еще и шага, я услышал грохот и шипение ходячего как раз из того самого коридора, куда побежал этот придурошный. Скрипя зубами, я развернулся и побежал на шум.       Звук доносился из дальнего кабинета. Влетев в него, я сразу схватил за остатки больничного халата ходячего и скинул его с лежащего на полу Джона. Можно было просто пристрелить его, но ярость, не выплеснутая раньше, затуманила разум, поэтому я просто расквасил мозги мертвеца по полу своим ботинком. Затем я сбросил обвалившийся стеллаж с пока еще не мертвеца, и, подняв его за грудки на ноги, прошипел в перепуганное лицо:       — Нахрена ты поперся один?! Жить надоело?! — практически взяв себя в руки, отшвырнул его к стене, а сам развернулся к выходу.       — Тебя забыл спросить, куда мне ходить! — испуг уже сошел с его лица, и теперь он недовольно оттряхивался от битого стекла, собирая в сумку какие-то пакеты.       — Че ты сказал?! — я обернулся, начиная снова закипать.       — Что слышал! — бросил мне этот самоубийца.       Я сжал кулаки, представляя, как они сжимаются на его горле.       — Мне глубоко насрать, что будет с тобой, но увы от тебя зависят жизни наших людей. — прошипел я сквозь зубы.       — Ой, можешь не прикидываться! — он сделал шаг ко мне. — Тебя Кира попросила за мной присматривать. Можешь при мне не строить из себя героя. Подмазаться к ней решил?       Он, наверное, хотел сказать мне что-то еще, но мой кулак прервал его, с хрустом врезавшись в его нос. Джон-суицидник отлетел обратно к стене и сполз по ней на пол, хватаясь за лицо и пытаясь остановить кровь. Я просто продолжил смотреть на него, в глубине души наслаждаясь, что, наконец, сделал то, чего так долго желал. Но улыбка, появившаяся на его физиономии, заставила снова сжать кулаки. Продолжая стирать кровь рукавом, он медленно поднялся.       — Значит я прав. — сказал он, улыбнувшись еще шире и обнажив красные от крови зубы.       — Не лезь не в свое дело. — я из последних сил сдерживался, чтобы не убить его прямо сейчас, а Джона казалось это лишь еще больше забавляло.       — Кода же ты поймешь, что ты не тот, кто ей нужен? — в его насмешливом взгляде появилась еще одна ненавистная мне эмоция.       Жалость. Этот сукин сын еще и жалел меня.       — Так значит, ей ты нужен? — не зная, куда выпустить свою ярость, я нервно прошелся туда-сюда.       — Сам посуди. — он развел руки, словно это была самая очевидная вещь на земле. — У нас с ней много общего.       Одно дело задумываться об этом самому, а другое дело услышать это от него. Я прекрасно знал, кто я и где мое место. Но никто не смеет мне на него указывать. Подняв с пола свой арбалет, я резко закинул его на плечо и сказал, поворачиваясь к выходу:       — Она сама выберет, с кем ей лучше.       И уже почти дойдя до двери, до меня снова долетела его усмешка:       — О, она выберет меня. И знаешь почему?       Разум кричал, что надо не останавливаться и просто уйти, но я не смог сделать и шага, схватившись за дверной косяк, и обернулся.       — Потому что я уважаю ее выбор. Со мной она свободна. — уже тише сказал он, поднимая с пола свою сумку.       И еще одно попадание в цель. Я так и остался стоять там, в дверном проеме, а перед глазами всплывали картинки, как я всегда решал за нее, как старался ее защитить от всего, включая самого себя, даже не спрашивая, нужна ли ей моя защита. Вспомнилось, как тогда в ее камере, Кира кричала, захлебываясь слезами. Ей было больно, очень больно. Потому что я подумал, что могу решать за нас двоих.       — Пройти дашь? — вернул меня в реальность голос за спиной. — Или так и будешь насиловать дверь?       Я взглянул на свою руку, сжимающую дерево так сильно, что оно начало хрустеть, и быстро одернул ее. Затем я вылетел в коридор, больше не проверяя, идет ли за мной этот придурошный.       Возле машины нас ждала Мишон. Она сначала оглядела меня, а затем заглянула мне за спину и удивленно вскинула брови.       — Что у вас произошло?       Я молча прошел мимо и закинул в багажник арбалет. Не хватало еще объяснять, почему у Джона лицо разбито.       — Ходячий напал.– услышал я его короткое объяснение.       Мишон лишь хмыкнула и шепнула мне, когда мы уже сели в машину.       — Не знала, что ходячие разбивают носы.              ***       Мы подъехали к тюрьме уже поздно ночью. С замиранием сердца мы смотрели на обвалившуюся ограду и боялись даже подумать о том, что опоздали. Когда нам выбежал открывать ворота Карл, Мишон шумно выдохнула от облегчения, как и все присутствующие в машине.       Тайриз выпрыгнул из машины почти на ходу и сразу побежал к сестре. Ко мне подошел Рик, с автоматом наперевес и изрядно уставший.       — Вы нашли то, что нужно Кире?       — Да. — я осмотрел поле усеянное трупами. — Как они там?       — Пока держатся. — он вздохнул.       — Иди. — Мишон кивнула на Джона, который уже ждал меня с сумками. — Мы тут справимся.       Мы с Риком обменялись кивками, и я поспешил за Джоном в изолятор. То, что Рик имел в виду под «Пока держатся», встретило нас разбитым окном в переговорной. Не медля больше ни секунды, я перепрыгнул через ограждение и поспешил к камерам. Но в коридоре меня встретил Хершел. Такой бледный и уставший, что, казалось, он постарел еще лет на десять.       — Дерил, не входи туда. — сказал он строго оттесняя меня обратно в переговорную, где Джон только смог влезть вовнутрь.       — Хершел, как вы тут? Как Кира? Мы достали центрифугу. — затараторил он.       Хершел не успел ответить на все его вопросы, так как за ним из коридора послышался жуткий кашель, и мы все посмотрели туда. Шатаясь и опираясь на стену, почти не поднимая ноги, к нам вышла Кира. Я ошибся. Хершел по сравнению с ней был полон сил и энергии. Такую бледную с покрасневшими глазами ее можно было принять за ходячего. Даже просто стоять ей было тяжело, и казалось, что она вот-вот потеряет равновесие и упадет. Мое сердце сжалось от этой картины, и я инстинктивно сделал шаг вперед, чтобы подхватить ее. Но Хершел удержал меня за рукав и обеспокоенно спросил:       — Кира, зачем ты встала?       — Тайриз сказал, что вы вернулись. — слабым голосом сказала она и снова закашлялась. — Поторопитесь с вакциной. Саше становится хуже, а Гленн уже на ИВЛ.       — Иди, приляг. — Хершел взял ее под руки и повел к коридору. — Джон справится.       Когда мы убедились, что Кира ушла, не сговариваясь, начали действовать.       — Хершел, возьми у него кровь. — Джон поставил сумку с аппаратом на стол и начал доставать все необходимое. — Я настрою центрифугу.       Пока я закатывал рукав, а Хершел брал у меня кровь, мы молчали. Но внезапно тишину нарушил Джон.       — Насколько все плохо?       — Мы потеряли уже семерых. — старик устало вздохнул. — Благо Мэгги прорвалась к нам. Гленна пришлось подключить к аппарату, Саша практически без сознания, а Кира… — он запнулся и как-то странно посмотрел на меня. — Кира держится только на своем упрямстве, но с ней все еще хуже.       — Что с ней? — спросил я, переводя взгляд с одного на другого.       Хершел явно замялся, а Джон вообще отвернулся к своему прибору. Я продолжил сверлить взглядом старика, пока он, наконец, не сдался и с тяжёлым вздохом не продолжил.       — У Киры может сердце не выдержать нагрузки. Любой приступ и ИВЛ ее даже не вытянет.       От этих слов внутри все похолодело. Насколько страшными были эти слова, и насколько страшно было опять ощущать беспомощность. Я ничего не мог сделать, чтобы ей помочь. Я никогда так ни за кого не боялся. Да и вообще страх для меня был каким-то забытым чувством. Наверно, поэтому сейчас он сковал все тело, отыгрываясь за годы бесчувствия.       — Вот черт! — внезапно выругался Джон. — Пробирки разбились. Осталась одна.       Я взглянул на футляры заполненные осколками и снова захотел убить этого безрукого.       — Какого хрена! — я вскочил со стула и немного пошатнулся.       Хершел подхватил меня и усадил обратно на стул.       — Спокойно. Без резких движений. — сказал он.       — Наверное, они разбились, когда на меня упал стеллаж. — виновато проскулил Джон.       — Надо было еще что-нибудь на тебя уронить! — я снова попытался встать, на этот раз спокойно, и, не обращая внимание на слабость, подошел к этому бездарю.       Но между нами опять вырос Хершел.       — Не важно, как это произошло. Значит, будем делать по одной вакцине. — он повернулся ко мне. — Сядь, пожалуйста, и подожди. А ты, — обратился он к Джону. — Заряжай одной пробиркой центрифугу и побыстрей. У нас нет времени искать виноватых.       Я ещё раз сказал взглядом Джону, куда ему следует пойти, когда он, наконец, закончит, и сел. Минуты тянулись так медленно, что усидеть на этом чертовом стуле казалось невозможным. Я нервно крутил в руках пачку спичек, наблюдая, как в этом аппарате крутится пробирка с моей кровью. Хершел давно ушел проверить больных, убедившись, что мы не убьем друг друга в его отсутствие.       — Готово. — спустя почти полчаса сказал Джон и набрал первую вакцину в шприц.       У меня не было времени удивляться, что из моей крови он как-то сделал прозрачную, желтоватую жидкость, и я сразу вскочил с места.       — Неси это Хершелу, а я поставлю вторую пробирку. — он протянул мне шприц с долгожданным лекарством. — Хоть крови твоей у нас достаточно.       Дальше я слушать не стал, а быстро схватил вакцину и метнулся в изолятор. Ноги до сих пор были слегка ватными, наверное все же стоило поесть перед тем как сдавать кровь. Но в тот момент я думал лишь о том, что сейчас мы вколем Кире лекарство, и ей станет лучше.       В изоляторе было мрачно. Повсюду была кровь, а из камер доносился сильный кашель. Больные передвигались как ходячие, медленно опираясь на стены и прутья решеток. В одной из камер сидела Мэгги. Она держала за руку Гленна. У него во рту была трубка, подсоединенная к той машине, о которой рассказывала Кира и которая спасла однажды жизнь моему брату. Пройдя еще несколько камер, я нашел нужную и замер на пороге.       На койке сидел Хершел, поддерживая за плечи Киру. Она почти задыхалась. Хершел старался придерживать ее, но было видно, как с каждым тяжелым вдохом Кира все больше наклоняется вниз.       — Хершел, вот вакцина. — я зашел в камеру, и они оба посмотрели на шприц у меня в руке.       — Одна? — слабо удивилась Кира.       — Да, там возникли проблемы с пробирками, и Джону придётся делать по одной. — Хершел почему-то начал объяснять это, словно Кире было лет десять. — Но это ничего, сейчас зато тебе полегчает.       Хершел потянулся за вакциной, но Кира остановила его, придержав за руку.       — Сначала Гленну. — прохрипела она и снова закашлялась.       — Кира? — возмутился Хершел.       Я начал немного закипать, от того что ее душа Матери Терезы проснулась именно в этот момент и уже хотел возразить, но она словно предугадала мою реакцию.       — Он пациент. Я врач. — сказала она, посмотрев мне в глаза. — Это мой выбор.       Кира снова уставилась в пол, а Хершел лишь очень тяжело вздохнул. И именно в этот момент в камеру вошел Джон.       — Почему вы еще не вкололи ей вакцину? — спросил он.       — Кира решила отдать первую Гленну. — пояснил Хершел, вставая.       — Но как же…? — Джон осекся, мельком взглянув на меня, но, кажется, только я один и не понял, что он хотел сказать.       — Все нормально. — снова подала голос больная, видимо на голову. — Я так решила.       Хершел и Джон что-то говорили, пытаясь ее образумить, но быстро сдались, не согласившись, но хотя бы принимая ее выбор. А я так и стоял посреди камеры, сжимал в руках злосчастное лекарство и думал. «Она выберет меня. Потому что я уважаю ее выбор. Со мной она свободна.» — звучал в голове голос Джона. И вот судьба со мной сыграла злую шутку. «Должен ли я принять ее решение? Может быть она права, и все обойдется. А если нет? Если мы не успеем? Если она и от второй откажется?» Голова начинала гудеть от бесконечных вопросов. И вот Хершел уже тянет свою руку, чтобы забрать шпиц. Что-то говорит. А я его не слышу. «Она ведь об этом меня просила. И если я опять решу все за нее, она меня возненавидит.»       «А пусть ненавидит, главное, что будет жива.»       Я резко снял колпачок со шприца и так быстро, что никто не успел опомниться, воткнул его в плечо Киры.       — Дэрил! — возмутилась она, насколько ей хватило сил, и дернула плечом, но лекарство уже было введено. — Ты что наделал?!       В ее глазах было столько злости, и, кажется, разочарования, но я не собирался прятать взгляд. Я не Джон, и никогда им не стану.       — Поступил правильно. — наконец ответил и пошел на выход, пропуская мимо насмешливый и победный взгляд Джона.