Новые люди

“Репетиции сегодня не будет. Дополнительная сессия состоится в пятницу” Высветилось на экране телефона Леши. - Прекрасно, - он сидит на скамейке, что на остановке транспорта и говорит про себя. Был ли он рад ночным репетициям? От дома культуры маршрутки не ездили в его край района, останавливались на проспекте, а вниз пятнадцать минут самому приходилось идти. В полночь еле перебирать ногами со склона к реке было гадким занятием. Тихонько потом продираться в комнату к спящим братьям, буквально паря поднимаясь на второй ярус кровати и выдохнув наконец заснуть. Чтобы в пять часов просыпаться и ехать на учебу. Без подготовленных уроков, без выглаженных вещей. - А можно я останусь дома? - подходит он однажды к матери, будучи еще маленьким ребенком. - И чем ты будешь заниматься? - наклоняется к нему женщина, чтобы поправить ему ворот рубашки. На ее часах осталось 20 минут до прибытия поезда, на который она как раз и опаздывает. Взгляд мальчика падает на приставку, которую мать подарила близнецам на недавнее 13-летие. - Мы вместе будем играть, - заулыбался Леша. - Я сегодня уезжаю. Давай через неделю, на выходных. - У меня на выходных выступление, - стал возмущаться он, - а в понедельник уезжаю на соревнования… - Мой маленький, у меня работа. Если я не буду работать, у нас не будет денег, - она обнимает на секунду сына и выходит из дома, - тебя папа довезет, меня уже ждет такси. Удачи на учебе! - Мама… - маленький Леша тоже хотел выбежать из дома за мамой, но его схватил отец. - Я хочу обнять маму! - Закончи хныкать. - Пожалуйста… - Ты слышал, что она сказала? Она уехала работать. - Я не хочу быть рядом с тобой. Ты плохой, - пытается вырваться из рук отца. - Я хочу быть с мамой! Один звонкий шлепок и Леша уже лежит на полу. Его левая щека жжет, начинает гореть, а в левом ухе звенит шум. - А теперь поднимись и иди в машину. По рукам мальчика прошла дрожь, но ему нужно было встать, иначе отец может подойти и сделать еще хуже. На прошлой неделе, когда Сеня не смог дать сдачи, он также упал на пол и не мог подняться из-за резкой боли в глазах: отец увидел, как “мелчёнышь” разлеживается, взял его за руку и рывком поднял на ноги и стал орать ему в ухо: “Чо непонятного в слове ПОДНИМАЙСЯ?”. Потом маленькому Алексею ничего не осталось, как собрать всю силу и злость подняться на трясущихся от шока руках, борясь с затуманенным зрением, и послушно идти за отцом. - Не подскажите маршрутку до Кирова? - к Леше подходит бабушка на остановке. - 54 и 83, - поднимает голову он и встает со скамейки. - Спасибо, - доносится тихий голос старушки. Леша подходит ближе к магазину. Ехать некуда, идти тоже. Дома отец. Желание спрятаться в уличных кустах по бок с трухлявой двухэтажкой, выкрашеной в светло-бирюзовый цвет, диктовалось страхом и страстью найти покой. В комнате рядом с Сеней и Андреем было безопасно, но звук слоновьих шагов никогда не отпускает хватку. На втором ярусе кровати еще спокойнее, хоть и не удобно. Там он не достанет. Он не настолько высокий. Но он сильный. И огромный. А ты дрыщ на 70 к 185. И в качалку некогда ходить, да и денег нет, танцами лишь жилы и растяжку натренировал. Чарли по блату не пропустит. А девочки пока клюют на твою тушу, можно жить от пасии до пасии. Главное, чтобы мозги не ела и ласкала. На виду появилась Роксана, переходившая дорогу: надела капюшон, большие штаны с карманами, лицо прячет под волосами. Н чем она может отличаться от других девушек, с которыми встречался Леша? Ну пугливая чутка, не страшно. Стеснительная - такие в его вкусе - вроде и боятся, а вроде можно и уговорить на какую-то шалость. Скрытная - здесь могут быть проблемы. Ну ничего! И не такие орехи кололи. Операция “Найди девочку на вечер” начинается. - Подловлю у подхода к кассе, спрошу, как смогла деньги найти, что выбрала. Размышляет он, видя, как она зашла в магазин, так же заходит и виляет меж прилавков, не встречаясь с ней взглядом, хватает связку бананов с ценником и ждет ее недалеко от кассы. - Что-то долго выбирает… Он выглядывает из-за стенда с чипсами и замечает, как она прячет пачки с творогом себе под бомбер - будто ничего там и нет. Подходит к прилавку с овощами, собирает в пакет три огурца и три помидора - прячет в мешковину штанов. - Чего?.. - поднимает Леха одну бровь, наблюдая за тем, как Роксана прячет упаковку сыра себе в капюшон. - Видимо, к кассе ее путь не проходит. Он подбегает к ней, тем же пугая: все награбленное с глухим звуком падает на пол. - Ты… - девушка поднимает глаза исподлобья, согнувшись. - Я помогу, - с добротой в голосе и улыбкой на лице он, делая вид, что не замечает злого взгляда девушки, поднимает продукты и кладет в свою корзинку. - Так будет намного удобнее. Роксана по-волчьи смотрит на протянутую Лешей корзинку со всем, что она смогла собрать. Он подходит к ней ближе, и еле слышно говорит: - Я могу заплатить за тебя. Ее испуганный взгляд обратился к Лешиным глазам. - Когда будет твоя получка, тогда и отдашь. С надеждой, что эти слова помогут Роксане принять помощь, Леша подходит с ее продуктами к кассе. Роксана смотрит ему вслед: - Идем, - оборачивается он. - Ты не должен мне помогать, - зашипела она. - Почему? Если я хочу помочь, то... - Ты не хочешь. Вздохнув, он подходит к ней. - Ты меня боишься? - Нет. - Ты боишься моих братьев? - Я боюсь вас. Ее глаза, широко открытые от страха, волчьим взглядом, четко устремились на его лицо. - Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы хотим тебе помочь. - Что вы от меня хотите? Леша уже и позабыл о своей цели на вечер. А отвечать шуткой хоть и хотелось, но было опасно. - Нам от тебя ничего не надо. Это бескорыстная помощь. Ни на что не направленная, - он старается говорить так же, как и она, почти безэмоционально, пытаясь ей доказать беспристрастность своих помыслов. - Я деньги отдам завтра. Идем. Девушка хватает из его рук продукты и быстрым шагом направляется к кассе, Леша поспешает за ней. - Быстро отдай мне деньги. Быстро, - прохрипела она. - Держи, - протягивает он ей две сотни. Она молча платит за продукты и спехом сбрасывает их в свой мятый пакет, не оглядываясь убегает из магазина. Заплатив за бананы Леша вышел на улицу и наблюдал то, как Роксана бежала по дорогам, перебегая на красный свет. - Лучше побуду дома, - вздохнул он и обнимая бананы, подошел к перекрестку и стал ждать зеленого на светофоре.

***

      “Папа, я знаю, что ты не рад видеть только мое письмо, а не меня саму. Я в Польше. Не спрашивай как, нет листов расписывать все те беды, через которые мне пришлось пройти, чтобы добраться сюда. Нам пришлось пройти. Я дома у своего друга с лагеря - Оскара. Он далеко не советский человек, но довольно советского склада ума. Но я это исправлю в скором времени. Благодаря ему мне открылись (и еще откроются) пути к более осознанному настоящему и будущему. Уж поверь твоя Катерина найдет то, что ищет. Высылаю вам нашу с ним фотографию. Не ругай меня за то, что он такой красивый и совсем не похож на смелого мужчину. Он далеко не тот, кем кажется. Он ради меня готов любому шею свернуть. Но ему есть еще куда стремиться. И я готова идти вместе с ним. Еще раз хочу попросить прощения у мамы за тот разговор. Я была не в меру резка и агрессивна. Мама, прости меня. С того дня я думала о том, что пришлось тебе перенести и не могу знать, как ты все еще готова жить. У меня будут дети и я расскажу им твою историю: моя дочь будет такой же сильной и стойкой, как ты и больше не допустит насилия в свою сторону, а мой сын не опустится до издевательств над слабыми. Я не потерплю больше тайн в своей семье. Я за то, чтобы истории и опыт были донесены до ушей каждого и были приняты к сведению. Мы обязаны учиться не только на своих, но и на чужих ошибках. Только тогда, мы поймем, что чего-то да мы стоим и значим. Целую вас всех, ваша Катерина”.       “Катерина, не буду описывать, сколько слез выплакала твоя мать, когда вместо тебя увидела засланного козачка. Я зачитал твое письмо маме и мы оба рады, что ты жива. Я бы хотел поговорить с Оскаром и его семьей. Я должен знать, куда попала моя несовершеннолетняя дочь. И как она вообще собирается жить в чужой стране. Отчитывать не буду. Это все равно бесполезно. У нас все хорошо. Мама по тебе скучает, я тоже. Я рассказал ей о том, как ты любишь театр. Она плакала и улыбалась. В степени своей болезни. Пиши нам, просим. Нам тебя не хватает. Не забывай про нас. Как найдешь время, можешь приехать к нам. Ты поступила очень жестоко, уехав от нас”.       кривой почерк       “Сивилла. Твой папа заплакал. Никогда его таким не видела. Целуем, папа і мама”.       на листе отпечатки капель слез       “Мама, папа, я тоже вас очень люблю. Но жизнь продолжается. Я не единственная, кто может вас сделать счастливыми. Папа, я бы очень была рада, если бы ты стал лучше относится к моим “братьям”, к твоим племянникам. Да, я об этом смогла догадаться. Верю, что они не последние идиоты и умеют мыслить, имеют свои желания и идеи. До них правильно достучаться и они откроются. Каждый человек способен на многое. Мама, я так рада, что ты попыталась снова писать. Если что, мои старые тетради с прописями остались на том же месте. Я тоже по вам скучаю. Люблю вас, ваша Катерина”.       “Катя, это мама. Я уже месяц как учусь писать. Приходиться выводить каждую букву, папа учит читать на русском. Даётся очень долго, рука устаёт. Твой папа хороший учитель и умеет мотивировать. Мы недавно пошли в театр на пьесу. Нам очень понравилось. Твой отец снова плакал. Вспоминал о тебе. Стал читать пьесы, что ты читала. Ему нравится. Нам выдали домик за городом, ходу до него два часа. Долго. Но мы думаем о машине. Уже стоим в очереди. Как у тебя дела? Учишься или работаешь? Смотри, чтобы родители тебя хорошо кормили. В Польше говорят, сейчас ужасный дефицит. Папа спрашивает, всего ли тебе хватает по одежке? Можем прислать твои теплые вещи. Не бойся у нас что-нибудь просить, мы твои родители, мы всегда за тебя. Особенно, папа. Ждем ответа. Целуем, мама и папа”.       “Катерина, ты уже полгода как ничего не пишешь. Мы волнуемся. Мать не может найти себе места. Может ты зря уехала? Я верю в твой дух, но подумай, чем тебе придется жертвовать ради твоей сцены, славы и всего другого, чего ты хочешь. Я знаю, что переубедить тебя нет шанса, но лучше там, где нас нет. Я уезжал из города на фронт не от плохой жизни. Это уж я понял потом. Я тоже хотел рваться. Но увидев, что творится за забором хотел обратно. Очень сильно. Поехала хотя бы в Киев, я слыхал, там хороший университет есть. С племянниками ладим. Спрашивают о тебе. Хотят, чтобы ты снова сидела за столом, а то тихо нынче. Прочитал уже всего Александра Островского, что у нас был. Интересно пишет, но так и не понял, о чем конкретно. Хотел бы услышать, что ты бы сказала на его счет. Нам дали машину. Ездим на участок. Мать цветы стала сажать, а я их поливаю. Иногда там остаемся на ночевки. Комары кусают, пришлось сетку соорудить. Пиши и ты, как идут дела, почему так долго не писала. Ждем письма. Целуем, Папа и Мама”.       “Катерина, прошел год, как ты ничего не пишешь. Мы волнуемся. Не хочу верить в то, что ты о нас забыла. Я знаю тебя, ты бы так никогда не поступила. Мама за тебя боится. Ее успокаивают книги, цветы и племянники. Этой зимой не стало твоих бабушки с дедушкой. Для мамы это большой удар. Если ты читаешь это и не собираешься отвечать, вспомни день, когда ты сказала своей матери страшные слова. Я знаю, что у тебя есть совесть. А если ты выбрасываешь наши письма не распечатав, то я не знаю, что и думать о тебе. Я старый подполковник, мне почти 60, и мне больно думать о тебе, как о дочери, что забыла про свою Родину. Что ты увидишь в той Польше? Руины, искалеченные души, лица, что видели кровь и смерти. Ты умная девочка, а гонишься за глупостью, как будто она сделает тебя счастливой. Я уже и не говорю о парне, что ты выбрала себе в помощники. Вы так похожи. Я уже очень долго пытаюсь закончить это письмо. Наверное, жду твоего ответа на прошлые письма. Я уже третий раз плачу над этим листком. Я не хочу его отправлять. В нем слишком много о том, как я не хочу, чтобы ты уходила из нашей жизни. Все напоминает о тебе и я уже не могу сидеть дома сложа руки. Катерина, это мама. Папа не может сесть за стол и закончить это письмо. Он верит, что ты жива и хочет, чтобы ты прислала нам хотя бы строчку. Ты сама говорила, в нашей семье не должно быть место недомолвкам. Если ты ничего не напишешь нам в ответ, мы больше не будем присылать писем. Целуем. Твои папа и мама”.

***

Стоя у дверей Леша прислушивается к замочной скважине. Отец дома. Походу на кухне. За всю свою жизнь он не приготовил ничего кроме разваренных пельменей и сухой гречневой каши. Ну и тех слипшихся макарон, после которых твоя кишка вряд ли скажет спасибо. Был когда-то год пищевого кошмара. Маму повысили и она уезжала на полгода. Потом еще на полгода. Меню прискорбное: завтрак - пельмени, обед - каша, ужин - овощи, фрукты, что найдем, то съедим. “Скажите спасибо, что хотя бы на завтрак и обед что-то есть”, - грузный и бахлачный голос доносится до ушей братьев. В это же время Сеня начал быстро худеть, так как не хотел есть стряпню отцовскую, после пытался готовить сам - вскоре придет время, когда он в отсутствии мамы, будет готовить на всех. Чарли от такого питания и отсутствия должных физических нагрузок стал заболевать гинекомастией - жировая складка на груди стала все больше расти, нервные срывы только ухудшали ситуацию, а спрятанные шоколадки в загашнике помогали рыть ему еще большую яму для комплексов. Леша же старался есть в школьной столовой, мелочь на еду удачно крал с отцовского кошелька, который особо не следил за своими деньгами. А когда к ним в гости заехала бабушка после очередного театрального турне, она забрала их к себе и велела отцу больше не беспокоиться за пропитание. “Я сама буду их возить к себе домой и кормить. Можешь не хлопотать”. После такого марафона мама естественно отругала отца, и тот понял, что истинный мужчина может и должен готовить хоть что-то съедобное, а не только то, что можно выкинуть в мусорку. “Ты где?”

“На крыльце дома”

“Заходи!”

“Я не хочу видеться с отцом!”

“Ссыкло” “Мы тебе помогать не будем. Ты должен пройти мимо него” “Хватит за нас прятаться” Леша прячет телефон в карман. В доме Лады сейчас ее мама и бабушка. Роксана списалась со счетов. А бывшая подружка обматерила его при последней встречи. Ну бывает. Забыл о ее дне рождении. - Действительно. Кошмар. Он заранее снимает с себя ботинки и дотрагивается до ручки двери, медленно на нее нажимает. Еле заметно заходит в дом и аккуратно кладет обувь у коврика. - Заходи, крыса! Леша замирает. - Заходи, заходи, не покусаю. Отец Чарловых сидел за столом и чистил лук. Высокий, плечистый мужчина, с широким корпусом и сильными ногами, волосы на которых были гуще, чем на его уже линяющей голове. Красивым лицом он был обделен: бывало бабушка рассказывала, очень боялась, что внуки станут такими же “зайцами”, но удача встала на ее стороне, - все пошли в мать, а еще точнее, в бабушкиного мужа. - Как школа? - звучит громкий голос отца. - Ничего. Все идет, - старается не бояться Леша. - Угу. Чет ты не часто бываешь дома. - Репетиции по танцам. Еще детей учу, преподаю, - голос парня становится заметно громче и бодрее. Он так же продолжает стоять в прихожей, на коврике, делая вид, что раздевается. - Вот уж сдались тебе те танцульки, - отец таки заглядывает к двери, почему сын так долго копается с обувкой. - Может Оскара получше попросить, чтобы тебя к себе в зал записал. Хоть больше станешь. - Так в танцах будет неудобно… Здесь отец хватает сына за плечи и уводит на кухню, где жарится омлет. Или что-то напоминающее его. - Сколько-сука раз я тебе говорил, нахера тебе те виляния ногами? Что ты ими сделаешь? Кем ты будешь после них? - Так я уже деньги могу зарабатывать, - выпрямляется Алексей. Отец наклоняется к нему: - Хуйня это все, Леха. Хуйня собачья, - мужчина садится рядом с сыном за стол. - Маргаритка тоже своей гимнастикой занималась, так только и тренером могла быть, а тренер получает лишь хер без масла. Я с ней же ходил на соревнования. В одном центре она танцует, пируэты свои крутит, а в другом я дерусь. И что в итоге? Травмы раз, сущие гроши два и коммуналка в подарок три. Тренера последние крошки всегда собирают, а дом стоит на нашей с матерью работе, между прочим. Если бы она не пошла в дизайн, так бы и сидели в обмотках. Я на своей спине не смог все это снести. Отец встает со стола и подошел к плите: - Да елки-палки! Получившиеся “блюдо” он выкинул в мусорку, сковородка с лязгом стукнулась об плиту. - А расчетки ты видел? После этого ебучего Майдана газ подскочит, так заживем, вся Европа будет завидовать. Говорят, скоро прекратят обстрел. Знаем таких. На войне хорошие деньги сделать можно. Ублюдки… Другого не жди. Чем дальше, тем хуже. Леша сидит на стуле, за широким столом и мирно слушает монолог отца. Лучше слушать. - Я, конечно, так и не понял, почему Донбасовцы бунт подняли против Европы. Я не особо в истории силен, да и тарелку давно выключили. Зачем та лишняя информация, правильно? Лучше вообще ничего не знать и жить с краю. Меньше стресса. На работе и так кабздец происходит. В отряде половина людей из Луганска, поуезжали к своим семьям, забрать из того дурдома, да и обратно. Но что они здесь делать решили? Один вон переехал на Чапаевку жить, что на Запорожье-1. Болото болотом. Зато крыша над головой. Холодная, но крыша. Кстати, есть будешь? - Нет, я уже поел в столовой. - Ладно, давай еще поговорим, - отец садится за стол. - Так мне к урокам надо готовиться! - вскакивает парень. - Завтра контрольная. - Какая контрольная? Только ж первая неделя учебы. - Училка попалась странная, - парень забирает свой рюкзак и направляется на второй этаж. - Первая неделя, а уже дерут! Лицей же, престижная школа, все дела. - Ну давай, учись. Да, успехов, - махнул рукой мужчина. - Ага, спасибо, - бежит на второй этаж Леха. - Да. На второй этаже, у каморки старшего, его встречают беззвучно хохочущие в кулак Чарли с Сеней: - Престижная школа, - шепчет сквозь смех старший. - Ох уж эти училки! Дерут! - не унимается Сеня. Леша заходит в каморку, шикая на них: - Я должен был как-то выкрутиться! - Выкрутился, - присаживает Арсений у окна, - но твоя “престижная школа”... КХэээээ! - парень продолжает заливаться смехом. - Все, хватит, - откашливается Оскар и присаживается за противоположный от Сени угол. - Ты хорошо справился. Ты не сможешь вечно от него прятаться. Леша садится между братьями за письменный стол. - Я вообще не хотел приходить домой до самой ночи. - Опять по девкам хотел шастать? - кидает Сеня. - Другого варианта не было. Репетицию отменили. - Ах, так вот… - отзывается Чарли. - Че? - не понимает злой близнец. - А! Так вот, зачем тебе та мышка. - Она не мышка! - Сеня, прекрати давать клички людям, которых ты не знаешь, - поучает старший. - Она хорошая, но немного пугливая девочка. - Да-да, - в голосе младшего слышится ирония, - а еще у нее есть дом без родаков, дырка на лице и между ног. - Прекрати! - стукнул по столу Чарли. - Пускай он прекращает охотиться на всяких шлюх и целок. - Я не собираюсь на нее охотиться! - О, и почему же? - Во-первых, я не охочусь на девушек, а лишь провожу с ними время. А во-вторых, она сама списалась. Я ей безразличен. - Еба, на Лехину внешность не запала очередная деваха. Завтра коррупцию победим. - Как низко, - ворчит Оскар, смотря на Лешу. - Ты прячешься от отца в спортзале и в больнице, я на свиданках. Ничего необычного. - Я не пользуюсь чувствами невинных девушек. - А откуда ты знаешь, что они невинные? - встревает Сеня. - Сексистов попрошу молчать, - отсекает старший. - Я ими не пользуюсь. Я так же заинтересовал в отношениях, как и они. Чарли бросает взгляд на Лешу, подняв брови. - Что ты на меня смотришь? - Этот взгляд означает “Ну это же девушки! Самые восприимчивые существа на планете Земля”, - кривляет Сеня манерно старшего брата. - Не настолько драматично, но суть одна: девушки-подростки больше рассчитывают на долгие взаимоотношения. Даже с намеком на замужество. Благодаря ебанным стереотипам счастливой семьи и бесмертной любви. - А ты соцопрос проводил? - спрашивает Алексей. - Он педик - он девушек понимает, - махает Сеня в сторону старшего. - Если нет ничего путного сказать, хотя бы не язви. - Да вы общаетесь, а я как всегда третий лишний. Я с ним близнец, а не ты. - Если ты не заметил, мое ебло очень похоже на ваши. - Не на наши, а на мамино. - Извини, но ты только что назвал мамино лицо… - Не я, а Чарли. - Мы вообще не об этом, блять, разговаривали, - в полтона сказал Оскар. В дверь стучится Андрей, чем пугает старших от разговора. Мальчик подходит к братьям и усаживается на колени к Леше: - У меня проблемы вселенского масштаба. Я не понимаю вот это, - маленький пальчик тычет в учебник первого класса по математике. - Сеня, ты умеешь объяснять. Объясни. - Если он умеет объяснять, почему ты сел мне на колени? - спрашивает Леша. - У Сени они костлявые, а твои удобные. Брат отвечает удивленным от наглости взглядом. Первоклашка снова обращается к Сене. - Объясни, пожалуйста, как тогда. - Что “как тогда”? - спрашивает Сеня. - Как про штучку-дрючку. Тогда я понял. Сейчас так хочу. - Андрей! - звучит голос только что пришедшей мамы, - а кто будет убирать свои игрушки? - Ой, - малыш слезает с колен брата, - вы там решайте пока свои дела, я свои дела иду решать. Мелкий закрывает дверь с той стороны и Леша обращается к Сене с неоднозначной ноткой в голосе: - Штучка-дручка? - на лице появилась заинтересованная улыбка. - Действительно, - старший повторяет изгиб губ младшего и придвигает свой стул ближе. - Да че вы? - Сеня смотрит на братьев. - Ну встал у него, он прибежал ко мне. В каморке взрывается гиений смех. - Я один с ним на весь пустой дом, пришлось выкручиваться. Стал рассказывать. - Так если начал, то почему придумал какой-то позывной. Сеня съежился, глазами косит то на Леху, то на Чарли. - Растерялся. Двое продолжали хихикать. - Ой, умники, посмотрел бы я на вас. Ты бы стал ему свою карьеру на порнохабе показывать? - тыкает он в Оскара. - На кой черт ему это видеть? - Потому что мне так когда-то отец показал свою пленку. В каморке засвистела тишина. - Серьезно? - удивился Леха. - Пиздец. А чего ты не рассказал? - спросил старший. - Вас дома не было тогда, опять где-то тусовались. А я… Короче, - махнул он рукой, - после того ебалавства я походу и стал чудить. - Ты уж прости нас, - берет его за руку Леша, - так ты правильно все сделал, что рассказал. Ну бывает, растерялся. - Согласен, - бурчит Чарли, - ты хотя бы объяснил. А не то, как у нас было. - А что у вас было? - Сеня поднимает глаза на братьев. Леша с Оскаром переглянулись. - Да было… - начинает Леха, - мы дома тогда были, в гостиной сидели, тогда и встал у обоих. Мы не поняли что это и... Он берет один палец правой и один палец левой руки и ударяет их друг об друга. - Ааааааааа, - растягивает младший, - теперь понятно, почему вы оба по мужикам ходите. - Сеня, прекрати! - опять рычит старший. - А че я? Это ты его заразил! - Я не хожу по мужикам, - встревает средний. - И это не передается. Дитя науки, блин. - Это еще не доказано. А про твои походилки с тем пацаном я знаю, кстати. В каморку постучались. Братья умолкли и крикнули входить. Дверь открыла мама и полушепотом сказала: - Разорались. Женщина тянется обнимать троицу, быстро сгруппировавшуюся на широкой стороне стола. - Сели в кубло щенячье и визжат. Она целует каждого сына в щеку и кладет голову на плечи Леши и Сени. - Хотим и визжим, - отзывается младший. - Что на обед? - выглядывает Чарли из-за лица среднего. - Отцовские шкварки, - смеется мать. - О, да, фирменное блюдо, - Сеня прикладывается к большому пальцу указательный и средний, оттопыривая мизинец. - Может ты что-то приготовишь, умник? - кидает взгляд на него старший. - Кстати, да, - соглашается женщина, - у тебя прекрасно удалось жаркое. - Сделаю, если мои угнетатели начистят картошки, - указывает он на Лешу с Оскаром. - Угнетатели? - удивляется мама и обращает внимание на двух сыновей, что сидят от Сени. - Да он сам начинает! - возмущается Леша. - Педиками нас обзывает, наших подруг мышами называет. - Да-да, пожалуйся… - кривляется близнец. - Сеня, то, что Чарли выглядит очень манерно, а Леша, хочу заметить, изредка бывает стеснительным или боязливым не дает тебе право называть их педиками. К тому же, - опускает она глаза и из-под тишка говорит, - не пойман - не вор. Сыновья засмеялись. - Поэтому… - продолжает улыбчиво женщина, - никаких педиков, педерастов и прочих фантастических тварей не упоминать. Я все равно вас люблю. Она обнимает сыновей, которые еще ближе придвигаются к ней. - Чтобы отец вам не рассказывал. Чтобы вам в школе не говорили. Вы для меня самые умные, самые красивые и самые смелые мальчики. - А я? - детский грозный голос Андрея зазвучал у открытых дверей. Братья оглянулись, мама подходит к ребенку и хватает его на руки. - Особенно, ты! Самый проворный и самый хитрый, - восторженно ему говорит и целует в щеку. - Кто украл пакет с печеньем из моего кабинета, а? Без зазрения совести ребенок радостно открывает рот и выкрикивает: - Я! - Правильно! - кричит в поддержку старший и поднимает руку, согнатую в кулаку в поддержку самому мелкому. - А мне потом ваши слипшиеся жопы по стоматологам водить? - спрашивает мать, обращаясь к Чарли. В ее поле зрения не попадает, как двое близнецов распирает от смеха. - Деньги еще есть, но вспомни, как ты рыдал на приемах. - Я рыдать не буду, - обнимает Андрей маму. - Я знаю, что зубы молочные и все равно выпадут. Я по ним скучать не буду. - Если что, я помогу, чтобы они выпали, - поднимает руку Сеня. - Не надо, - пугается женщина, - лучше к дантисту, чем в медпункт. У Лешки так и остался шрам на челюсти. Волосами все закрывает. Кстати, на счет волос. К парикмахеру так записывать и не будем? - Да, - соглашается Оскар, - я их сам буду стричь. - Ну, и хорошо. Деньги сэкономим. И да, у нас там остался вчерашний басмати. Если хотите успеть, закругляйтесь, пока там отец все себе на работу не забрал. Братья подпрыгивают со стульев и бегут по узкому коридору, вниз по лестнице, на кухню. Мать Чарловых с семилетним сыном на руках идет за ними. Низкие мужские голоса начинают звучать у обеденного стола.

***

- Подожди, маленькая, маме нужно сходить в туалет. С ребенком на руках молодая Катерина пытается сесть на привокзальный унитаз где-то недалеко от Нью-Йорка. Да, все настолько далеко зашло. - Ну-ну, - девушка одной рукой покачивает восьмимесячную девочку, укутанную в белое одеялко, придерживая локтем подол яркого платья, а второй рукой держится за ручку туалетной дверцы. А при приезде сюда, щеколда еще не была вырвана с корнем. - Скоро наш поезд. А там мы уже улетим, к себе на Родину. А оттуда уже к бабушке и дедушке. Да? Да, моя маленькая. Моя Маргариточка, мое солнышко. Девочка заулыбалась и ее солнечный пушок на головке засветился - через маленькое окошко прошел солнечный лучик. Катерина встала с унитаза, вытерлась, смыла за собой, пригладила платье, вышла из кабинки и посмотрелась в заплеванное зеркало уборной. Волосы убраны, костюм удивительным образом не загажен, в таком-то месте, и душа может испачкаться. Она накинула на плечо тяжелую сумку с вещами дочери, на локоть еще сумочку с документами и билетами, а в ладонь ручку чемодана с колесиками. - Сейчас мы подойдет к своей платформе, покажем тете билетики и уедем отсюда. Но не навсегда. У нас здесь есть близкие люди, которые нас любят. Любят, да? - мама нянчит маленькую и та радостно откликается на ласковые слова, - Так же, как и я тебя люблю. Но нам нужно ехать домой. К другим близким людям. Которые тебя так же будут любить. Дойдя до поезда, она села на свое место и посадила на колени ребенка. Поезд медленно заполнялся людьми, громко разговаривающими на гнусавом и резком американском. - Сначала мы поедем в другую часть города, оттуда на самолете, в Варшаву, посмотреть, как дела у наших близких. У нас так много близких людей, - на молодую мамочку стал засматриваться какой-то мужчина в костюме. - Нас многие любят. И тебя. И меня. Да? Да, моя маленькая. - Здравствуйте. Вы так хорошо говорите по-русски. - Здравствуйте, - перед Катериной встал высокого роста мужчина, от его костюма пахло едким одеколоном, а в руке он мягко держал свой портфель. Девушка улыбнулась и пригласила мужчину сесть рядом, - русский мой родной язык. Здесь я была по работе и семейным обстоятельствам. - Как знакомо, - присел он, - русский тоже мой родной, я здесь тоже по работе. Но у меня нет семьи. Я холост. - Да-да, - отозвалась Катерина, крепко взяв в пальцы ручки сумки, ей хотелось прижать дочь ближе к себе. - Стоит признать, Вы прекрасная актриса. - О, вы видели меня на сцене? - Еще как. Из-за вас я пересмотрел “Призрака оперы” пять раз. - И разве вам не было скучно? - хихикнула девушка. - Ничуть. Потому что я смотрел лишь на вас. Девушка переменилась в лице. Он что-то хочет. Его глаза углублялись в ее образ, губы расслаблено сложились в улыбку. Страх Катерина не собиралась показывать. - Любите смотреть на хороших актрис? - Не только, - он наклонился к ней. - Люблю смотреть, предлагать им работу, связи. Он что-то знает. - Я работаю в главном театре Нью-Йорка. Мне хватает. - Тогда почему русскоговорящая девушка с ребенком на руках уезжает от хороших ролей? - Мы не настолько хорошо с вами знакомы, чтобы я рассказывала вам детали. - Екатерина, вы не в том положении, чтобы о ваших деталях не было известно. Мужчина продолжал сидеть с улыбкой. - Я еду помогать моего мужу… - Вы ему никак не поможете. Он осужден, - Катерина сглотнула, - а когда приедете вы, поедете вместе с ним. Как соучастник. - Я не имею никакого отношения к его действиям. - Это их не интересует, - девочка на руках захныкала. - Вам придется забыть о том, что он вообще существовал. - Он мой… - Катерина голос задрожал. - Нет. Он уже их, - мать укачивала дочку. - Оскара Тучека, как личности и человека, не существует. Скажу на вашем, возвышенном и гипертрофированном. Если вы будете его искать, они так же, как и его, упекут, поставят клеймо и вы забудете о дочери, о работе, о семье. И о себе. Подумайте, кто для вас важнее: ваш муж, который не смог понять, что он пешка в этой игре, или ваша невинная дочь, которая по каким-то причинам должна нести грехи своих родителей? Вагон заполнялся людьми, мужчина в костюме с прежней замороженной улыбкой рассматривал лица входящих. - Знаете, я всегда считал, что человечество очень глупое, - Катерина продолжала держать каменное лицо, смотря на мужчину, покачивая ребенка. - Зачем сближаться с теми, кто явно не лучшего сорта? Они придают, нервируют, совершают бездумные поступки, они не умеют мыслить. У них есть свои цели и они к ним идут. Как быки на тряпку. Женщины выбирают убийц и насильников. Мужчины выбирают безграмотных проституток, - девушка на момент поджала губы. - Но потом я понял, что люди сами этого хотят. Чтобы выглядеть лучше. Быть героем - все хотят верить в мессию. Быть жертвой - все сочувствуют жертвам. Быть мучеником - всем нужны идолы. У всех разные идеалы, но все хотят быть чистыми. Перед собой, перед родителями, перед семьей, перед Богом, обществом, стереотипами. Но почему-то никто не хочет быть чистым перед здравым смыслом. Поезд стал отходить с перрона. Ребенок успокоился от покачиваний. Катерина наклонилась к мужчине в костюме. - Что вам от меня требуется? - Мне? - удивился мужчина, не снимая улыбки. - Ничего. А вам от меня? Его спокойное лицо поднимало тревогу внутри молодой мамы. Мужчина отвернул рукав пиджака и взглянул на часы. - Как быстро идет время, - уводя глаза от часов он посмотрел в окно поезда. - Три года назад тут не было столько людей. Недавно встретил свою знакомую в метро, девушка улетела из Вроцлава, убегала от своей семьи с возлюбленным из Америки. Возлюбленный исчез, а она сама попала в какой-то бордель. Бедняжку изнасиловали три раза, кошелек украли, в чемодане только ее грязное белье и пятьдесят долларов. Его взгляд снова пал на Катерину. - Ей так хотелось помочь. - И что же с ней сейчас? - Не знаю, - мужчина повернул голову на бегущих по перрону людей. - Может стала очередной жертвой попрошайки, которому срочно нужны были деньги. Улыбка. - Думаю, семья мужа ничего не заподозрит, если я полечу к себе на Родину. - Прекрасный выбор. Ручаюсь, вы не пожалеете о своем шансе.

***

На ночь везде был потушен свет. Чарли ушел в свою камору, сидит доделывать учебные дела, в детской засыпает Андрей, на противоположной от него стороне на двухярусной кровати лежат близнецы. В полутьме с нижней кровати доносится тихий голос Сени: - Леш. - М? - А как ты понял, что ты ей безразличен? С верхней кровати приходит шорох одеял. - Я ее встретил у магазина, когда она воровала продукты, любезно предложил заплатить за нее. Сначала она волчилась на меня, боялась за мной идти. Стояла как вкопанная, спина согнутая, взгляд из-под лба. Она думала, что мне от нее что-то нужно или я специально помогаю, чтобы потом от нее что-то требовать. - А она была не так далека от правды, - бубнит Сеня. - Я уже и забыл о том, чтобы куда-то ее вести или ждать приглашений от нее. Сказал, что ничего мне от нее не нужно, я просто хочу помочь. Она согласилась на помощь после того, как я сказал, что она потом мне деньги может вернуть. Мы подошли к кассе, она шикнула отдать ей незаметно деньги, как бы, это она платит за себя, а не я за нее. - Самостоятельная и независимая. - Тип такого. Заплатила, скинула в пакет продукты и побежала на красный свет. - Странные эти бабы. - Не будь отцом. - Да... - Она хоть и странная, но все же интересная. - Не говори, что ты втюрился. - Да нет. Просто... - Что? - ...она тоже чего-то боится. - Нашел близкую душу? - Хочется с ней подружиться. Хотя бы попытаться заговорить с ней. - Ну, сидите за одной партой. Договорись. Только скорей. А то я слышал, как она с Нафаней разговаривала, что будет сидеть с Чарли. Вдруг снова упадет в обморок. - Тогда надо будет действительно поговорить и договориться. - Пугливая собака. - Значит, есть повод. - Ты про то, что с ней однажды может случалось. - Ну да. Случилось. И вот стало вылезать все наружу. - Шептуны, спать надо, - пищит Андрей у стены. - Да, надо, спокойной ночи, - соглашается Леша и одеяла вновь зашуршали. - Спокойной ночи, - отвечает Сеня и закрывает глаза.