Beyond: Alive and Dead. (За гранью: Живой и Мертвый.)

***

Водная гладь колышется от резкого ветра, но вмиг затихает. Лодка плывет сама по себе. Ранним утром навис густой туман, скрывающий все вокруг. Совсем ничего не видно. Совсем никого нет. Лишь Эдвард, лодка, и озеро вокруг. — Даже теплое лето не спасает от низких облаков, нависших над твоим горизонтом. Он подымает глаза, и смотрит ей в лицо. Она улыбается, смотря в его голубые глаза. Ее бледная кожа говорит об плохом самочувствии, но когда они чувствовали себя хорошо с такой-то жизнью? Эдвард откидывается на бортик деревянной лодки и смотрит сквозь нее. — Надвигается буря, — говорит в пустоту она, выдыхая воздух, смотря на темные облака вдалеке. Эдвард бы посмотрел на них с улыбкой, как раньше, но не делает этого. Сейчас, он смотрит на нее. Он видит лишь ее. — «Наступит день, уйдет печаль, — цитирует она, — Придет весна, уйдет февраль». — Сейчас август, — нахмурившись, осознает он. — Правда? — Удивленно спрашивает она, — Такое чувство, будто круглый год лишь февраль… Эдвард напрягается всем телом, смотря на сестру. Та пожимает плечами, и отводит взгляд в сторону. — Вечный февраль, — тихо шепчет она в пустоту, а с неба начинает сыпаться маленький снег. Эдвард не видит, но чувствует, как вода под их лодкой замерзает, превращаясь в лед. Он подымает взгляд на верх, прямо к небу, но ничего не видит. — Ты во сне, Эдвард, в котором никто не умирал, — улыбается она грустно, — Мне очень холодно, — шепчет она ему, — Прошу… — Что? Улыбается, качая головой. Смотрит прямо в душу. — Здесь так холодно, так же, как и тем февральским утром…

***

Он открывает глаза, осматривая обстановку вокруг. В наушниках играет грустная мелодия, и он выключает ее. Голос стюардессы разрезает тишину. Она предупреждает о скорой посадке самолета. Эдвард не слушает ее, смотрит в окно. Он не помнит сколько времени прошло с того объявления, не помнит, как вышел из самолета следом за толпой, не помнит как забрал свой багаж и вышел из достаточно большого здания аэрапорта. «Как тем февральским утром…» Он загнанно дышит, когда думает об этом. Его сны всегда отражали какую-то часть правды. Это связь. Пока есть связь, у него есть вера. Его сны как загадка, которую нужно разгадать. Он не особо силен в этом. — Будьте добры, до Джудишиари сквера, пожалуйста, — обращается он к таксисту, находясь на улице, возле аэропорта Вашингтона. — Конечно, сэр, — отвечают ему с улыбкой, и Эдвард присаживается на заднее сидение. Он смотрит на улицы пустым взглядом. Они не интересуют его, никогда не интересовали. Сейчас, как никогда раньше, захотелось обратно, в Бирмингем, сидеть в кресле в своём старом поместье, попивать чай возле теплого камина, смотреть вдаль в окне, на оранжерею или на сад, и ни о чем не думать. Сидеть там, и слышать мелодии, играемые скрипкой. Эдвард прикрывает глаза всего на секунду и видит прекрасные воспоминания. Вот он, сидит там, снова, а она рядом, читает книгу. Ей всегда нравился Шекспир. Он смотрит на старую книгу в её руке и вспоминает, что их отец тоже любил Шекспира. Он часто читал его произведения Эдварду и маме. Это было так давно. Увидеть их снова, вот его мечта. Несбывшаяся, далекая. Невыполнимая. Он смотрит в окно машины, и видит яркое солнце на небе. В тот день, когда его родители умерли, был холодный февраль.

***

— Спасибо, — благодарит он таксиста и протягивает ему банкноты. Он знает, там слишком много, но он никогда не смотрел на цены. Таксист хмурится, и переводит свой взгляд на Эдварда, собираясь уже что-то сказать. — Всё в порядке, — перебивает его неозвученные слова, его мысли, Эдвард, — спасибо, — говорит он, забирая свой багаж, закрывая за собой заднюю дверь машины. Он уходит молча, не смотря на впечатленного таксиста. Идёт по улице, где жизнь кипит ярче, чем где-либо ещё. Обходит полностью сквер, выходит на другой конец парка, и видит огромное здание. То, что нужно. Смотрит по сторонам, переходит дорогу. Проверяет телефон по пути, и видит сообщение от Лэмба. Ничего не отвечает, и убирает почти разрядившийся телефон в карман любимого плаща. Смотрит на охранников бюро, и заходит в здание. Его встречает девушка. Она сразу же узнала его, как и он её. — Мистер Фитцджеральд, — здоровается она, подходя к нему, — давно вас не видела. Как ваши дела? — Спасибо, Линда, все в порядке, — врет он, — Мистер Карпентер здесь? — Он ждёт вас в своём кабинете, — отвечает она ему, улыбаясь, — Я проведу вас. — Спасибо, — благодарит Эдвард. Они подымаются на самый верхний этаж здания. В последний раз Эдвард был здесь лет 6 назад, когда расследовал дело о массовых преступлениях в городе. Они сменили цвет стен. Зеленый нравился ему больше. — Питер сказал, что у вас новое интересное дело, — заговорил он, когда они уже стояли в лифте, ожидая своего этажа. — Разве вы не за этим здесь? — Удивлённо спросила у него Линда, — Обычно, вас приглашают именно по таким вопросам. — В этот раз помощь нужна мне, — просто ответил ей Эдвард. Красный свет показал нужную им цифру и дверь лифта открылась через несколько секунд, нарушая затянувшуюся тишину. Девушка вышла из лифта, продолжая путь вперёд. Эдвард последовал за ней. — Ясно, — просто ответила она, — Ситуация в этот раз очень сложная. Кто-то убивает священников. Эдвард заинтересованно посмотрел на Линду. — Я точно не знаю, я ведь только секретарь, но, вроде бы, вчера вечером случилось четвёртое убийство священника. Да и не просто на улице, а в самой церкви. Ужас, — рассказывала она, поморщившись на секунду, — Мистер Карпентер очень сильно хочет раскрыть это дело, но, пока что, ценных улик у него нет. Эдвард кивает ей, ничего не говоря. Они останавливаются возле дальней двери. — Заходите, он уже давно ждёт вас, — говорит она, слабо улыбаясь. Должно быть, до сих пор вспоминает жуткие картины убийств. Эдвард знает, что у Линды слишком доброе сердце. Поэтому и не понимает, почему она здесь. Это же Федеральное Бюро Расследований. Здесь всегда творятся кошмары. — Спасибо, Линда, — благодарит он девушку, и переводит взгляд на темную дверь в тёмной коридоре. Подстать стилю Питера. Тот всегда обожал все тёмное. Эдвард тихо стучит по двери, и не дожидаясь разрешения, открывает ее. Лидия уже спокойно улыбается ему и слабо кивает, когда Эдвард бросает на неё последний взгляд, закрывая дверь.

***

Питера Эдвард знает с тех пор, как чуть не пристрелить его, приняв за вампира. Не лучшая история, но определённо смешная. Десять лет назад, когда Питер был на выездном задании, они встретились в логове вампиров, в одном из заброшенных зданий того района. С тех пор, сотрудник ФБР, Питер Карпентер, переведен в отдел «ОСОБО-СЕКРЕТНО», а у Эдварда появился первый нормальный друг его возраста. — Эдвард, — улыбается он, встречаясь взглядом со старым другом. Эдвард не сдерживает улыбку, пусть и слабую, — выглядишь уставшим, — бормочет он, приобняв за плечи Эдварда. Эдвард отвечает на недолгие дружеские объятия, и спешит ответить честно, немного хриплым голосом: — Чувствую себя не лучше. — Старик, — протягивает Питер, грустно смотря на него, — Чтобы ты там не задумал, я с тобой. — Спасибо, — отвечает Эдвард тихо, присаживаясь на свободный стул возле рабочего стола, — Но у тебя вроде и своих дел достаточно, разве нет? — Ну, — медлил тот, что-то обдумывая и собирая документы, лежащие на его столе, — Сам взгляни, — протягивает он огромную кипу бумаг спустя пару секунд. Это были распечатки из базы данных ФБР, а также фотографии с мест преступлений, и анализ найденных улик. Несмотря на количество бумаг, в них было слишком мало информации. Да и, Линда права, дело действительно отвратительное. На всех фотографиях было полно крови. Эдвард пригляделся, и заметил, что у жертв есть кое-что общее. Питер заметил его взгляд. — У них на груди какие-то вырезы. Дело передали мне, когда поняли, что это немного… Не по их специальности. — Полицейские? — Нет, наш департамент. Только по обычным делам, а не по сверхъестественным. Эдвард хмурится. — Что ты думаешь? — Спрашивает Питер у него. Он был сильно напряжен. — А это не может быть обычный религиозный фанатик? — Спрашивает Эдвард, переводя взгляд на старого друга. Тот немного расслабился, но плечи все ещё были напряжены. Питер провел правой рукой по волосам, и посмотрел в окно. Эдвард провел взгляд и увидел облака на небе. Это так странно, ведь ещё пару минут назад здесь было ясно. — Да, я тоже так думал, — говорит он в итоге, спустя пару секунд, — Однако, вчера, когда я уже хотел отдать документы обратно, меня вызвали на ещё одно место преступления. И там я нашёл черную жижу, — он замолкает, и прикрывает глаза, проводя по своим русым волосам ещё раз. — Демон, — понимает Эдвард, тяжко вздыхая, — Что-ж, давай разберёмся с этим, — говорит в итоге он, поднимаясь со стула и бросая документы на стол. Питер странно смотрит на него, приподнимая одну бровь. Немой вопрос так и отражается на его лице, но почему то задать его то не решается. Эдвард хмурится и немного резко спрашивает: — Что? Питер мотает головой, подходя к столу и собирая документы. — Не думал, что ты соберёшься мне помогать, — проведя рукой по страницам, он складывает их обратно в прозрачную папку, и поднимает взгляд, — Разве ты не приехал, потому что тебе нужна помощь? — Я не особо спешу, — Говорит Эдвард, хотя сам не знает, правда ли это. Возможно, у него действительно полно времени, однако он понятия не имеет сколько у него осталось. И ещё эта глупая фраза про февраль не исчезает из его головы. Он тяжко вздыхает, и смотрит на друга, пожимая плечами. — Вместе мы быстрей разберёмся. — Хорошо, — говорит Питер, улыбаясь, — Поехали. — Куда? — Домой, — отвечает он, а затем останавливается возле двери и резко поворачивается, — Нам нужно отдохнуть и подумать, — серьёзно говорит он, и Эдвард ничего не остаётся, кроме как согласиться со старым другом.

***

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — слишком радостно произносит Питер, когда они заходят в его квартиру. Они находились в одном из самых тихих районов Вашингтона. Эдварду нравилось здесь. Невысокие квартиры, всеобщее спокойствие. Что ещё нужно, чтобы отдохнуть от долгого рабочего дня? Идеальное место, если ты живёшь в огромном городе. Однако, все равно не то, если ты — Эдвард Фитцджеральд. — Ты будешь чай или кофе? — Спрашивает Питер, проходя вглубь квартиры. Эдвард снимает пальто и вешает его на крючок у двери. Коридор довольно узкий, но он не обращает на это внимание, проходя за другом в другую комнату. Это оказалась кухня, совмещенная со столовой. Эдвард она сразу понравилась. Светлые обои, тёмный пол. Белая мебель, с тёмной, деревянной отделкой. — Чай, пожалуйста, — попросил он, растирая затекшую руку. В последнее время, у него часто затекают мышцы правой руки. Возможно, как думает Эдвард, это связано с перелётом. — Держи, — протягивает ему дымящуюся кружку с чаем Питер, присаживаясь напротив, за светлый стол. Некоторое время они сидели в тишине, пока Питер не решил заговорить, — Так, — протянул он, нервно ставя кружку на стол, — Все дело в твоей сестре? Эдвард не отвечает. И на Питера он тоже не смотрит. — Эдвард? — Привлекает его внимание Питер, — Если ты хочешь, чтобы я помог тебе, то тебе лучше отвечать на мои вопросы. — Да, — отвечает Эдвард, переводя холодный взгляд на друга, — Все дело в ней. — Ты не часто говорил о ней при мне, — вспоминает он. — Я вообще о семье не часто говорю, — признается Эдвард, отпивая из своего бокала, — Да и говорить нечего. Мне было десять, когда большая часть моей семьи погибла. — А твоя сестра? — Неуверенно спрашивает Питер. — А что она? — Сколько ей было? Эдвард пожимает плечами и задумывается. — Не больше, чем полгода. Резкий стук чашки о стол заставил его напрячься. — Полгода? — Восклицает Питер, — В смысле, почти младенец? То есть, она и была младенцем? — У нас были дворецкие, пара горничных, и остальные из прислуживающего персонала, которые знали, что делают, — Холодно говорит Эдвард. Так, будто не о себе рассказывает. — Я и не знал, — шепчет Питер скорее самому себе, — И как вы… справились со всем этим? — Наша семья не самая простая, Питер, — Объясняет он, — Просвященные не дали бы нашей семье закончиться на нас, и не допустили бы, чтобы дети уважаемой и древней семьи попали в детские дома. Они назначили дворецкого нашим попечителем. А через 8 лет, когда я стал совершеннолетним, я сам стал попечителем своей сестры. У верхушки как и всегда все было схвачено, Питер. Конечно же, Питер не выглядел убежденным, хотя и был ошеломлен. — Просвященные? — Переспросил он, — Это те, от кого ты бежишь уже не первый год подряд? Эдвард иронично улыбается, допивая чай. Он смотрит своему другу прямо в глаза. — Как видишь, у них не особо хорошо получается отыскать меня. Питер хмурится, но ничего не говорит. Он смотрит на свою пустую чашку, и пытается принять всю ту информацию, что Эдвард вывалил на него. — Однако, это лишь вопрос времени, когда они поймут, что я здесь. В Калифорнии, пригородах Франции и Германии скрываться было легче и безопасней. 0 — Ты сказал, что тебе нужно в Канаду, — резко перевёл тему его друг, — Но не сказал, куда именно. — Откуда ты родом? — Задал вопрос Эдвард, откидываясь спиной на стул. — Из Ванкувера. — Значит, туда и полетим, — отвечает ему Эдвард, улыбаясь своей лучшей улыбкой. Питер смотрит на него так, что самому Эдварду хочется усомниться в себе. Но он этого не делает. — Звучит как план, — говорит он в итоге, когда все обдумал. — Ага, — соглашается Эдвард, смотря в окно за спиной Питера, — Как план. Как самый странный план в его жизни.

***

— Расскажи мне о ней. — О ком? Они едут в машине в церковь, когда Питер прерывают тишину. Снова. Он снова спрашивает о ней. — О своей сестре. Как ее зовут? Как она выглядит? — Спрашивает он, поворачивая машину направо, когда светофор засветился зеленым светом. — Кейтлин, — отвечает Эдвард, смотря на друга, — ее назвали Кейтлин, в честь нашей бабушки, — зачем-то добавляет он, — А меня назвали в честь дедушки, только с отцовской стороны. Говоря это, он достает свой портмоне из внутреннего кармана пальто. Внутри была спрятана старая фотокарточка. Единственная, которую Эдвард взял с собой, когда в спешке собирался, чтобы уехать из Великобритании. На темной фотографии он и его сестра, которые сидят в старом доме. В доме, который еще не сгорел. Эдвард протягивает фотокарточку другу. — Красивая, — Задумчиво говорит он, рассматривая старое фото, — У нее рыжие волосы, — вдруг отвечает он. — Она покрасила их в третьем классе. — Зачем? — Кто знает? — Спрашивает Эдвард, улыбаясь самому себе. Он помнит тот вечер, когда она заставила горничную купить краску для волос. Ему до сих пор жалко ту девушку. Кейтлин почти довела новую горничную до истерики, когда он пришел тем вечером домой. — Звучит круто, — с улыбкой говорит Питер, отдавая фото обратно. — Почему ты спрашиваешь? Питер пожимает плечами, и сворачивает на перекрестке налево. В этой части города машин меньше, и Эдвард предполагает, что они почти доехали. — Иногда, я жалею о том, что один, — тихо отвечает он в конце-концов, — Иногда, мне очень хочется найти кого-нибудь, поженится, обрести счастье в виде маленьких детей, и спокойно жить себе где-то в пригороде. — С детьми сложно, — говорит Эдвард, переводя взгляд в окно. — Ну да, ты же у нас профессионал, — ерничает его друг, и Эдвард издает смешок. Профессионал, как же. — Кейтлин не такая, как все. Она никогда не была ребенком. Впрочем, как и я. — Разве ты не был счастлив с родителями, когда они были живы? — Удивленно спрашивает его друг. — Я был, — соглашается охотник, — Но они все время работали и я часто оставался сам по себе. Конечно, рядом были взрослые, которые следили за мной, но… Это все не то. — А твоя сестра? У нее же был ты, — Питер смотрит на него, и Эдвард снова растирает руку. — Не думаю, что я смог заменить ей родителей, — отвечает он, — Я был ее семьей, но не такой, какой она хотела. Питер хмурится, и невольно замедляет машину на повороте. Эдвард не обращает на это внимания. — Это она тебе сказала? — Нет, я просто знаю, — Эдвард не смотрит на него. Он часто винит себя за прошлые ошибки, но говорить об этом он не хочет даже с Питером. — Ты не можешь так говорить, приятель, — растерянно говорит его друг, — Ты понятия не имеешь, какую она хотела семью. Может тебя ей было достаточно? — Что ты имеешь в виду? Питер тяжко вздыхает. — Ты готов перевернуть всю страну лишь для того, чтобы найти ее, и вернуть домой. Вы родственники, уверен, она не один раз заставляла тебя оставаться рядом. — Нет, она не… Эдвард запинается, и невольно хмурится. Вспоминаются все те разы, когда она просила его не уходить. А он не слушал, и все равно уходил. — Так я прав? Эдварду не нравится все это. Весь этот разговор неправильный. Ему не нравиться, что Питер прав. Не нравиться, что его друг понимает его сестру лучше, чем сам Эдвард. А ведь он даже с ней не знаком лично. — Возможно, — отвечает он в конце-концов. — Вы же брат и сестра. Родная кровь и все такое… Ему все еще не нравится это. — И что это должно значить? — Честно? — Спрашивает его друг, останавливая машину возле старого собора, — Понятия не имею. Эдвард хочется хлопнуть дверью, чтобы выпустить пар. Но он этого не делает.

***

— Так почему Канада? — Спрашивает Питер, выходя из машины, следом за Эдвардом. — Что? — Удивленно спрашивает Эдвард, оборачиваясь к другу. Он совсем не ожидал такой вопрос. — Канада. Почему именно туда? Некоторое время Эдвард стоит на месте, не двигаясь. — Потому что мне приснился сон, — честно ответил ему Эдвард. Заметив недоумевающий взгляд, направленный в свою сторону, охотник поспешил объяснить все прежде, чем тот начнет задавать глупые вопросы: — Там была Кейт. Мы говорили о… Не помню, на самом деле, о чем мы там с ней говорили, но она сказала, что ей холодно. Что, по ее ощущениям, как-будто вечная зима. — И причем тут Канада? — Все еще не понимал Питер. — Я раздумывал над тем, где может быть холодно, но где есть люди. Канада одно из тех мест, которые славятся своей холодной погодой, и это то место, которое ближе всего расположено к нам. — Ладно, допустим, — согласился с ним Питер. Нахмурившись, он устремил свой взгляд на облачное небо, — Но даже так… Канада очень огромная… Как ты собираешься искать? На это Эдвард только усмехнулся. — С помощью интернета, конечно же, и используя собственные мозги. Питер опустил взгляд на него. Он совсем забыл о том, кто стоит перед ним. — Ладно, ладно. Я внезапно вспомнил, что книгу не судят по обложке. Эдвард на это только улыбнулся. Развернувшись, он быстрыми шагами направился к старому зданию. Вокруг все было оцеплено, а у входа в церковь стояли два охранника, тихо разговаривая между собой о незначительных вещах. — Мистер Карпентер, — Поприветствовали они его, когда Питер с Эдвардом подошли ближе. — Здравствуйте, — поздоровался он в ответ, — Это мистер Фитцджеральд. Он со мной. — Конечно, мистер Карпентер, — ответили ему, пропуская двух друзей на место преступления. Внутри было темно. Эдвард огляделся вокруг. Сразу же он приметил множество ограждений, пятна крови около входа. И очень много крови в центре здания. Недолго думая, Питер включил свет фонарика, захваченного с собой. Эдвард сделал так же, когда Питер отошел от входа на пару метров, уходя вглубь старой церкви. — Когда все это закончиться, они снесут здание, — Вдруг сказал Питер. Тихий шепот разрезал удушающую тишину. Эдвард пошел за ним следом, обходя ограждения и перешагивая через лужи алой крови. — Слышу жалость в твоем голосе, — отвечает охотник, подходя ближе к другу. Теперь они оба стояли в месте, где крови было больше всего. Тела уже давно не было, однако, оно и не нужно было Эдварду, чтобы понять, как все произошло. — Так и есть, — продолжал шептать Карпентер, — Как бы там ни было, место все-таки святое. — Что-ж, думаю, ты прав, — соглашается Эдвард. Не нравилось ему все это. — Смотри, — указывал Питер фонариком в сторону, — Там я обнаружил письмена. Они были похожи на те, что были на теле жертвы. — Вот как… Написано кровью, — хмыкнул охотник, — Судмедэксперт определил, от чего умер тот человек? — От кровопотери, как и другие. — Занятно, — прошептал Эдвард себе под нос, нахмурившись. Символы, что были нарисованы в спешке, он видел лишь однажды. Это было так давно, что он уже и не помнит, с чем это все было связано. — А вон в той стороне, — привлек его внимание Питер, — Я обнаружил ту самую черную жижу. — Чья это церковь? — Вдруг спросил Эдвард, прерывая своего друга. — Ну, — с сомнением отвечает ему Питер, — Она принадлежит объединённой ассоциации… — Нет, ты не понял… В честь кого эта церковь была построена? Долгих двадцать секунд Питер молчал, смотря на своего друга с непониманием. Вздохнув, он помотал головой, решив что-то для себя, и указал держащей фонарь рукой в сторону огромной иконы, расположившейся на всю стену церкви. Освещая фонарем кафедру, Питер отвечал осторожно, будто-бы боясь сделать ошибку. — Церковь святого Михаила. Взгляд архангела был направлен в душу, как если бы тот смотрел насквозь.

***

Открывшаяся дверь квартиры неприятно скрипнула, нарушая блаженную тишину. Внутрь зашли двое мужчин, одинакового телосложения, и одинакового возраста. — Так что ты думаешь обо все этом? — Наконец спросил один из них, сбрасывая свою кожаную куртку с плеч. — Пока что — ничего, — отвечает ему второй мужчина, — Мне нужно немного подумать. — Хорошо. Будешь что-нибудь пить или может приготовить ужин? — Нет, спасибо, Питер. У меня нет настроения на ужин. — Понимаю. Тогда, располагайся в гостиной. Я присоединюсь чуть позже. — Хорошо, — отвечает ему Эдвард, улыбнувшись напоследок. Выйдя из комнаты, пройдя сквозь коридор, он остановился в проеме между гостиной и коридором. Внутри было довольно убрано. У Питера почти не было личных вещей. Кое-где лежали книги, а на кофейном столике был ноутбук, возле которого лежали заметки и пару ручек. Эдвард прошел вглубь комнаты, остановившись возле дивана. Не долго думая, он присел, взяв лежащую рядом книгу в руки. Старый детективный роман. Вздохнув, Эдвард открыл первые страницы. Его ждал скучный вечер и скучный преступник, вычислить которого не составит большого труда.

***

— Хватит, — слышит он шепот в темноте, и не понимает, когда успел уснуть, — Прекрати. Раздражаешь. — Что именно я должен перестать делать? — С улыбкой спросил он, переводя взгляд на свою сестру. Сейчас она в образе пятнадцатилетней себя. Эдвард любил ее такой больше всего. Пылкая, эксцентричная, воодушевленная, самоуверенная… Он может бесконечно перечислять какой она была тогда. Он тоже был таким однажды. И какие сломанные они теперь… — Прекрати думать. Это не идет тебе на пользу. — Я не думаю, — отвечает он через пару секунд, смотря прямо в ее синие глаза, — Я размышляю о своей жизни. Она ничего не отвечает, но и не отводит взгляд. Сейчас, эти двое смотрят друг на друга. Эдварду неспокойно, душа чувствует напряженность, как если бы все это было наяву. Он хочет все понять, но не видит истины, потому что та скрыта от его взора. Даже если истина прямо перед ним, смотрит на него и молчит, набрав в рот воды. — Лучше не оглядывайся, — говорит ему девушка, а он слышит звон разбивающегося сзади стекла. — О чем ты говоришь? — Тихо спрашивает он, откладывая детективный роман. Что удивительно, так это то, что Эдвард не знает, откуда эта книга здесь взялась, и куда в итоге делась. Казалось, она просто провалилась в темноту. Зачем его мозгу проецировать во сне заурядный роман? — Эдвард, — зовет она его, — Не смотри. — Почему? — Тихо спрашивает он. — Я не знаю, что мне делать, — шепчет она, а звон становиться лишь сильней и сильней, — Я будто лежу глубоко под землей, и с каждым днем я погружаюсь во тьму все глубже и глубже. Эдвард хмуриться, но не отвечает, и не оборачивается. Стекло трескается, как если бы мир вокруг него трескался на части. — Здесь нет веры, если верующий не видит света. Потому что, он видит только тьму.

***

Резко открыв глаза, Эдвард моргает, пытаясь привыкнуть к солнечному свету. Он совсем забыл, что в августе солнце рано встает. Во сне не было света. Лишь только тьма. Неудивительно, что Кейтлин кажется, будто она проваливается все глубже и глубже. Пол в коридоре скрипнул, и в гостиную зашел Питер. Немного сонный, хотя, Эдвард думает, что тот и не ложился спать. На часах 5:49. Питер точно не ложился спать. — Доброе утро, — говорит Эдвард, откладывая книгу на столик. — Ты уснул, — отвечают ему. — Извини, я забыл, что ты обещал прийти позже. — Все в порядке, — говорит Питер, уходя в коридор. Эдвард следует за ним, — Тебе это нужно было. Ты выглядишь как живой мертвец. Когда твоя сестра увидит тебя, боюсь, что не узнает с первой попытки. — Сделаю вид, что никогда не слышал этой фразы. Что ты делал все это время? — Читал заявления свидетелей, — отвечают ему, подавая горячий кофе, — Так, теперь то ты мне скажешь, что думаешь об этом деле, или мне нужно через силу вытаскивать из тебя твои умозаключения? — Все достаточно просто. Демону захотелось поразвлечься или привлечь чье-то внимание. Те знаки, что я видел на фотографиях, и те рисунки на полу в церкви — я уже видел такие раньше. — Хочешь сказать, убийство было показательное? — С удивлением спросил Питер, нахмурившись. — Возможно, — с сомнением отвечает Эдвард, — Один демон призывал другого демона свершить правосудие над святыми отцами, чтобы показать преданность делу. — Думаешь, будут еще убийства? В комнате повисла тишина. Обдумывая ситуацию, Эдвард тяжело вздохнул, и со стуком поставил кружку на стол. — Если я правильно перевел последние строки, то церкви святой Софии стоит ожидать посетителя в лице маньяка, одержимого демоном, где-то в районе часа ночи. — Церковь святой Софии — одно из самых распространённых мест. Мы не можем допустить убийства в таком месте. — Мы и не допустим.

***

Проведя весь день в департаменте, Эдвард и Питер готовились к вечерней бойне с демоном. Вот только Эдвард сомневался в том, будет ли это бойня или разговор по душам. Обычно, на такие случаи, он брал святую воду, и читал молитву, дабы изгнать демона из тела невинного человека. Он постарается поступить так и на этот раз, однако, есть лишь огромная проблема. Что делать с человеком, в теле которого демон убивал столько людей? Такие вещи не происходят бесследно. Эдвард же достает семейную реликвию, клинок, что передавали из поколения в поколение своим детям. Где-то далеко, такая же копия, близнец клинка Эдварда ждал своего часа, а может, уже не раз использовался в битве со сверхъестественными существами, защищая свою хозяйку. Эдвард очень надеялся, что защищал исправно. К вечеру все было готово. Люди были расспрошены, улики — проверены, места преступлений — просмотрены, оружие — вычищено до блеска. С каждой минутой становилось холоднее. Солнце поздно зашло за горизонт, скрываясь среди огромных зданий, оставляя после себя не слишком яркий, красно-желтый цвет. В конце-концов, мир всегда погружается во тьму. Они приехали ровно в то время, что Эдвард отметил накануне. На улице было очень тихо, несмотря на место, где обычно скапливались люди. Сейчас здесь не было никого. Эдвард не знал, что это. Судьба может, или просто проделки демона, однако, они были на руку охотнику. Чем меньше жертв и свидетелей — тем лучше. — Действуем по плану, — говорит Эдвард, выходя из машины. Следом за ним выходит и Питер, держа правую руку на кобуре. Эдвард видит, как взволнован и напряжен его друг, но ничего не говорит. Питер не в первый раз столкнется с демоном, и уж точно не в последний. В соборе было тихо. Тихие звуки шагов отдавались еле слышимым эхом, но никто не обращал на это внимание. Питер шёл впереди, изредка оборачиваясь назад, смотря на друга секунду или может две, а затем переводил взгляд вперед, зная, что все в порядке. Что все под контролем. Эдварду казалось, что уже давным давно все вышло из-под контроля, но он старался не думать об этом. Несколько секунд спустя, после их вторжения в собором, спереди возле алтаря и огромной иконы послышался резкий стук. Удар чего то металлического об пол распространил звук на весь собор. Эдвард стиснул правую руку, из-за чего та разболелась пуще прежнего. Питер же резко остановился, и потянулся рукой за флакон со святой водой. Эдварду кажется, что святая вода им сегодня не понадобится. История стара, как то дерево, что росло на заднем дворике их семейного поместья в Бирмингеме. Эдвард всегда гордился этим, потому как ни годы, ни буря, ни пожар не смогли разрушить это дерево. Оно стояло там раньше и стоит до сих пор, и Эдвард не знает, когда придёт день, который окончит существование того прекрасного растения. Впрочем, не о дереве идёт речь. Давным давно, когда Эдвард только начинал охотиться один, оставляя свою младшую сестру на людей, которым он доверял, он встретил его. Судьба свела его со странным демоном, которого и демоном то сложно было назвать. Он никого не убивал, особо крупные сделки не заключал, да и вообще вёл себя очень тихо в маленьком пригороде при Портленде. Словом, никто о нем и не знал. По крайней мере до тех пор, пока на свою голову Эдвард не встретился с ним на охоте. Черт знает, что щелкнуло в голове у демона в тот момент, когда они встретились, однако от Эдварда он не отставал до тех пор, пока охотник не улетел обратно в Англию. И то, отстал лишь потому что питал к Англии личную неприязнь, хотя, судя по всему, на самих англичан это не особо распространялось, иначе, Эдвард по просту не мог объяснить странное поведение демона. Иногда, Эдвард думал, что их семья проклята быть связанным с демонами. Теперь Эдвард знает, что это не просто предположение. — И века не прошло, ты все-таки узрел моё сообщение тебе, — улыбался демон, — Я уж думал, ты не вспомнишь. Питер нахмурился на несколько секунд, но потом, кажется понял, что к чему, и опустил пистолет. — Да ладно, — С усмешкой протянул он, — Только не говори мне, что это… — Да, да. — Перебил его демон, продолжая улыбаться, — Это я, один из тез странных друзей, о котором вы, сэр Карпентер, весьма наслышаны. После такого замечания, Питер лишь усмехнулся, резко повернулся к Эдварду и истерично прошептал: — Пойду покурю. Эдвард уже хотел сказать, скорее даже напомнить, что ни он, ни Питер не курят, но почему то решил промолчать. — Зачем ты убиваешь священников? — Со вздохом спросил Эдвард, присаживаясь на близжайщую лавочку. — Да никого я не убивал. — Протянул демон, — Я вселился в это тело, после того как моё прошлое облили святой водой какие-то неопытные охотники в соседнем квартале. И как раз в тот момент, когда этот маньяк убил свою жертву. Эдвард молча смотрел на демона, пытаясь переводить сказанное. Сам же демон продолжал говорить. — Я, конечно, запониковал, — с ухмылкой протянул он, смотря в глаза Эдварду, — Не всякий раз вселяешся в маньяка, да и ещё на месте преступления. Ну и смылся по быстрому. А потом увидел парней в форме, а потом ещё несколько из отдела «ОСОБО-СЕКРЕТНО». Ну, сначала, я конечно же решил все по быстрому зачистить. Не получилось. А потом, я увидел тебя, подходящему к зданию. Я ведь не глупый, сложил два и два, и вернулся обратно, на место преступления, и оставил послание. Повезло, что там только двое охранников было. Отвлечь их было проще простого. Эдвард все ещё молчал, смотря на демона с упреком. — Не смотри так. Я оставил сообщение без жертв. Никому не навредил. Те мёртвые — не моя вина. Вздохнув громче, чем ожидал, Эдвард прикрыл глаза и дочитал до десяти. Не помогло. — Даже если ты сказал правду, нам все равно нужен убийца, чтобы посадить его за решётку. Демон смотрел на него я огоньками в глазах. Эдварду это не понравилось. — Не проблема. Вылезу из этого тела, и найду какого-нибудь мертвеца, который проживает свои последние минуты. — Это как минимум звучит странно, — послышался голос Питера сзади. Демон посмотрел на него, что то обдумал, но вскоре лишь пожал плечами. — Я постоянно так делаю. Влезть в мертвеца не могу, а вот в того, кто доживает последние минуты — без проблем. Эдвард правда старался быть спокойным. Спокойствие не хотело быть рядом с Эдвардом. — Кстати, я так и не представился, — обратился демон к Питеру, — Моё имя — Астарот.

***

— Тебе не кажется это странным? — Спрашивает он, вставая с земли, — Сначала тот призрак девушки, теперь Астарот. Как будто вселенная что-то пытается мне сказать, но я её не понимаю. Кейтлин смотрела на него, мягко улыбаясь и качая головой в такт ветра, что слабо дул со стороны океана. — Здесь красиво. И нет льда. Эдвард переводит на неё свой взгляд. Долгих пять секунд он смотрит на неё, запоминает черты лица, а затем обращает внимание на ее руки. — Ты выглядишь так, будто скоро умрёшь от холода. Она лишь слабо усмехается, и закрывает глаза. — Астарот поможет тебе. Ты же знаешь. Доверься ему. И Эдвард даже не может с ней спорить.

***

Он проснулся в машине, когда они уже подъехали домой. Спустя два дня, после того как они нашли демона. Спустя два долгих дня бесконечных отчётов, и окончания дела. Питер, каким то чудом, сделал все так, как и предложил Астарот. Маньяка, что убивал священников, он оставил на отдел, что занимается убийствами в соседнем отделе, а сам пошёл просить отпуска у начальства. Эдвард же разбирался все это время с Астаротом. Схема действительно была рабочей: в Вашингтоне почти каждый десятый, у кого нет семьи, а потому найти умирающего, без родственных связей не составило демон у труда. Хотя Эдвард до самого конца думал, что это просто хорошо продуманный план Астарота. Уж слишком все гладко прошло. Эдвард все равно не мог успокоится, и не столько из-за Астарота, сколько из тех мёртвых священников. Сон в самолёте, и последующие сны, давали надежду. Давали веру. Эдвард не помнит, когда в последний раз верил во что-то, но теперь он боится потерять эту веру. И вот, втроём, они сидят в машине, поздно ночью, и держат путь в сторону Канады. Эдвард не совсем уверен в том, что увидел во сне. Он, на самом деле, понятия не имеет, что делает. Он прислушивается к своему внутреннему чувству, и долго думает, прежде чем сказать то, что изменит его жизнь. Его, его друга, и демона, который просто решил составить компанию. — Ты спрашивал, куда я хотел полететь… Я ответил, что в Ванкувер, — Нарушил тишину Эдвард, обращаясь у Питеру, что сидел за рулём, — Забираю слова обратно… Я думаю, нам стоит навестить Йеллоунайф. Питер смотрел на него и не знал, о чем ему думать. Но от своих слов он отказываться не собирался, а потому держал курс на город, что располагался у озера. У вечно замерзшего озера.

***

— Что будем делать? Эдвард смотрит в окно, но видит лишь темноту. Это не нравится ему, заставляет насторожиться, усомниться в их плане. — Действуем по плану, — говорит он в итоге. Нельзя сдаваться. Не сейчас. Слишком рано. — Эд, — шепчет она, беря его за руку. Её глаза полны тревоги. О, он запомнит это на всю оставшуюся жизнь. Он смотрит на неё неотрывно, и кивает, когда она беззвучно спрашивает. Она отпускает его, и отходит на пару метров назад, глубже в темноту комнаты, что окружала их. За окном была темнота, но он видел там вечный февраль, замороженной озеро, и падающий сверху снег.

***