Poison in Vain

Ничто так не бодрит после бессонной ночи, как звонок шерифа Гордона о том, что Дереку нужно в участок. Альфред вручает Дереку черное короткое пальто и ключи от машины, когда тот направляется к выходу из поместья. Он проводит три часа в участке, слушая записи допросов грабителей, разбираясь с Гордоном, зачем те пришли. Тот уверен, что их послал Фальконе, чтобы проверить, правда ли поместье Хейлов — неприступная крепость. Дереку уже плевать. Он хочет поесть, выпить около литра кофе и уснуть. Конечно, его рациональная часть все-таки пишет смс Люциусу и Альфреду о том, что нужно усилить охрану поместья, а затем, наконец-то, он выходит из участка. Кофейня напротив участка устраивала только сотрудников полиции, потому что там был жареный бекон и скидки по предъявлению удостоверения, но кофе там был гранулированный, а сахара в нем было больше, чем здоровый человек может потреблять за неделю. Дерек фыркает, смотря на покосившуюся вывеску и забирается в машину. Он все еще смотрит на вход в забегаловку, в уме перебирая кофейни получше, где можно позавтракать, когда двери открываются, и оттуда выходит Стайлз в сопровождении максимально неприятного парня. Судя по выражению лица, он явно недоволен тем, что лысый громила лапает его за задницу. Дерек смотрит на это лишь секунду, пока в его голове крутятся мысли. Он не знает, руководила ли им ревность, или же страх за Стайлза, или страх за здоровяка, потому что Стайлз мог убить его за секунду одним взмахом руки, но он выходит из машины и переходит дорогу, даже не смотря по сторонам, направляясь прямо к этим двоим. — Привет, детка, — Дерек видит мелькнувшую радость в глазах Стайлза, когда тот разглядел Дерека, так что он позволяет Стайлзу сменить сторону и прильнуть к своему боку, а затем косится на громилу. Стайлз незаметно выдыхает с облегчением. — Вообще-то, он со мной, — хрипит громила. — Сомневаюсь, — Дерек двигается назад, уворачиваясь от нетрезвого подобия удара в плечо, и со стороны участка слышится крик не сидящего на месте комиссара Гордона о том, что у него нет времени на разборки на улице. Громила поднимает руки в примирительном жесте, и Дерек кивает ему. Стайлз берет Дерека за руку, и они вместе уходят к машине. — Господи, спасибо, — Стайлз шепчет на выдохе с облегчением, косясь на кофейню. — Ненавижу туда ходить, но я дико хотел выпить кофе, и, знаешь… Ночь была… — Стайлз все не смотрит ему в глаза, взмахивая руками и нервничая. Дерек не мог себе противостоять. Он просто не мог не поцеловать Стайлза сейчас. Желание все еще тлело в нем. Незавершенность. Стайлз мычит что-то в поцелуй, и Дерек прикусывает его губу, заставляя открыть рот и пустить его язык внутрь. Ему сейчас вообще не до выяснений чего-либо и оправданий Стайлза за то, что он был в этой кофейне. Его руки снова держат Стайлза за его нежное лицо, и он не может успокоить свою ревность, свое желание и огонь внутри себя. Стайлз еще тянется к нему, когда Дерек заканчивает поцелуй, выглядя немного опьяненным. — Позавтракаешь со мной? — урчит Стайлз, смотря на него из-под опущенных ресниц, глупо улыбаясь. Дерек кивает и открывает ему дверь машины. Стайлз показывает ему одно кафе в центре, где Дерек не бывал раньше. Крошечное заведение было крайне странным внутри: на полу лежали старые ковры, стулья были обшиты ажурными салфетками, связанными вручную, а на розовых аляпистых шторах были котята и щенята. Дерек скептически вздергивает бровь. — Боже, ты такой богатый, любишь только дорогие элитные заведения! Все уже давно поняли, — Стайлз закатывает глаза, потянув Дерека за руку и усаживая у окна. Дерек ничего не отвечает, взяв в руки меню. Стайлз тут же выхватывает его и отбрасывает на край дивана, на котором устраивается сам. — Нет уж! Бабуля Аделаида все сделает сама! — Стайлз предвкушает что-то радостное и елозит на месте. — Бабуля Аделаида? — повторяет Дерек, хмурясь и снимая пальто. — Да, сынок! — отвечает ему старушка, выходящая из-за прилавка. — Я бабуля Аделаида, — она гладит Дерека по плечу и улыбается Стайлзу. Тот сияет в ответ. Бабуля Аделаида прикрывает глаза и берет Стайлза за руку, словно считывает что-то с его ладони. Затем она улыбается сама себе и уходит на кухню, что-то напевая себе под нос. — Что происходит? — шепчет Дерек, наклоняясь к Стайлзу. — Аделаида — верховная ведьма. Она учила меня… всем моим штучкам, — Стайлз подмигивает, и растение у окна словно потягивается после долгого сна и распрямляется, наливаясь соком. — Она читает людей, как брошюрки, и может приготовить блюдо, соответствующее их настроению. Прямо любое, представляешь? — глаза Стайлза распахнуты, он упирается двумя руками в стол, и от него веет обожанием и уважением. — Например, когда мы с Эрикой поссорились, Аделаида приготовила для меня гороховый суп. Ужасно унылое блюдо, не находишь? А когда я взорвал атомную станцию Джокера, она приготовила мне ежевичный торт! Я даже не знал, что это мой любимый торт, так что… Аделаида знает свое дело, — Стайлз взмахивает руками, улыбаясь. — Я чуть не погиб тогда, — шипит Дерек, складывая руки на груди. — Так, а зачем ты полез спасать этого больного ублюдка?! — Стайлз хмурится и снова взмахивает руками в раздражении, и его лицо меняется с невинного и радостного в лицо Ядовитого Плюща так быстро, что Дерек не успевает заметить перемен. Гнев сияет изумрудами в золотых глазах, а пальцы чертят только им известные узоры в воздухе, заставляя растения на окнах нервно вздрагивать. — Может, потому что он тоже человек? — Дерек наклоняется вперёд, смотря Стайлзу в глаза. — Не все люди достойны жизни, — шипит Стайлз, отведя взгляд и смотря в окно. Он закрывается и выглядит неприступным, словно ледяной дворец. — В корне не согласен, — отвечает Дерек, облокачиваясь на спинку стула. — Если бы я убивал всех, кто был бы якобы не достоин, то ты был бы… — Дерек вспыхивает, как спичка. Он так зол, что не замечает, что говорит. Стайлз резко оборачивается к нему, выглядя пораженным. Растения будто замирают, как и сам Стайлз. Его кисть повисает в воздухе, позволяя свету с окна отражаться в изумруде на кольце указательного пальца. — Что? Убил бы меня? С чего? Думаешь, я не достоин жить, а этот псих в костюме клоуна — достоин? — Стайлз встает, и Дерек встает с ним, удерживая его за запястье. Он выдыхает, смотря в пол пару секунд. — Я не это имел в виду. Я не убил бы тебя, — Дерек чуть расслабляет захват, поглаживая пальцем внутреннюю часть запястья Стайлза. — Мальчики, не ссорьтесь! — кричит бабуля Аделаида с кухни. Стайлз все еще хмурится, но замолкает и садится на свое место. Дерек так же возвращается на розовое кресло с вышитыми котятами. Стайлз опускает глаза и смотрит сначала на свои ногти, а затем в окно, пока Дерек пытается найти, что сказать. Он смотрит на Стайлза, и в голове было лишь то, что Стайлз невероятно красив. Он выглядит совершенно, все еще хмурясь и обижаясь, и Дерек не хочет терять что-то эфемерное между ними, грозящееся стать чем-то большим. Но он понятия не имеет, что у них общего, на чем держатся их отношения, и что будет впереди. Он понятия не имеет почему, но их слишком сильно тянет друг к другу. Бабуля Аделаида вышла из кухни, улыбаясь сама себе. Она поставила на стол общую тарелку с огромным воздушным омлетом и тостами и две большие кружки кофе, а затем ушла. Стайлз пожал плечами, наконец-то встречаясь взглядом с Дереком. Дерек ненавидит давящее молчание, но он понятия не имеет, что сказать. Все еще. Он зол на себя, на того громилу и на чертову бессонную ночь, не отрицая факта, что воспоминания о Стайлзе вспыхивают огнем в его груди. — Прости, — говорит он, когда Стайлз отламывает вилкой первый кусочек омлета. — Я не это имел в виду, —продолжает он, и Стайлз кивает, расслабляясь. — Давай ешь примирительный омлет, — с усмешкой сказал Стайлз, намазывая тост маслом. Когда они доели омлет, бабуля Аделаида вынесла чай и десерты. Дело было вот в чем. Она не перепутала их, Дерек знал это. И Стайлз был прав, говоря о том, что бабуля Аделаида знает свое дело. Ведь у Стайлза были любимые вафли Дерека с персиковым конфитюром, точь-в-точь, как готовила его мама, а перед Дереком стоял ежевичный торт. — Мне кажется, она ошиблась… — начал Стайлз, но Дерек покачал головой, пытаясь скрыть улыбку. Стайлз нахмурился, а затем Дерек буквально услышал, как быстро завертелись шестеренки у Стайлза в голове, соображая. Они узнавали друг друга. Вот что значили эти десерты. — Ох, — выдохнул Стайлз, улыбаясь. — Значит, персиковые вафли? — спросил он у Дерека, отрезая кусочек. Дерек кивнул, отламывая вилочкой кусок торта. На вкус это было божественно.