Богатые девчонки

***

      Бэт выросла в патриархальной семье. До семнадцати лет она не задумывалась о своём предназначении, пока не поняла, что старшая школа не будет длиться вечно. Иногда ей казалось, что все вокруг знают, что делать дальше, а она опоздала на собрание, где этот секрет раскрывали, но на самом деле её окружали такие же неуверенные в своём будущем подростки — просто никто не озвучивал это вслух, ведь быть слабым — стыдно.       Мир двигался дальше, даже когда мистер Хэмптон всё бросил и уехал восвояси вместе со своей коллегой по работе, про которую говорил «она ценный сотрудник». И если Бэт вписала имя отца в свой список предателей, то её мать убивалась за ним добрых три года, а младшая сестра, как ни в чём ни бывало, брала у отца деньги, аргументируя это тем, что отец бросил их мать. Вокруг происходили странные вещи, но ни одна из них не была похожа на чувство, которое испытывала Бэт — отвращение к единственному человеку, который умел зарабатывать деньги в их семье. В двадцать лет девушка поняла, что мир моды — это её стихия. Оставленных отцом денег на счету хватило, чтобы оплатить некоторые курсы, которые помогли Бэт поступить в Нью-Йоркскую школу дизайна, которую через четыре года миссис Хэмптон назовёт «выкачкой денег». — Думаю, что чёрный и белый являются классикой, — слышит Бэт и её сердце пропускает удар. — Просто здесь необходимо другое «исполнение».       Девушка вспомнила свой первый заказ для некой Евы Бридженс — эта дамочка хорошо запомнилась неопытному модельеру. — Как ты видишь это «исполнение»? — оторвавшись от своего телефона, Хэмптон осматривает молоденькую практикантку с ног до головы и про себя замечает, что её образ притягивает взгляд. — У меня есть некоторые варианты, — неуверенно пожав плечами, рыжеволосая практикантка достаёт свой старенький айфон и показывает некоторые фото. — Если Вам не нравится, то я могу придумать что-то ещё…       На некоторое мгновение Бэт теряется, ведь определённо чувствует то, что хотела бы не чувствовать — духи девчонки. — Ты тоже считаешь «L`Imperatrice» классикой или это просто случайность?       Были времена, когда у Бэт не было денег на духи. Наверное, это был первый год после развода родителей. Тогда даже остатки заезженной классики в виде «L`Imperatrice» казались ей роскошью, ведь у каждой девушки, как говорила миссис Хэмптон, должен быть свой запах. — Это подарок, — буквально пищит девчонка, на что Бэт лишь усмехается. — Мой старший брат привёз их мне из Парижа пару лет назад. Они долго стояли у меня на полочке в упаковке, но от многих я слышала, что они слишком вычурные и надоедливые, хотя моя мама сказала, что я не должна идти на поводу у общества. Во всяком случае, это лучше, чем запах пота в метро. Вы со мной не согласны? — Я не езжу в метро, — ложь.       Машину матери пришлось продать из-за долгов, а на свою Бэт ещё не насобирала. Девушка грела себя мыслью о том, что однажды будет сказочно богата и тогда сможет позволить себе автомобиль премиум-класса, а все её подружки так и будут ездить на метро. Вспоминая свою прошлую жизнь и старых друзей, Хэмптон невольно грустила, ведь тогда у неё был личный водитель, собственная кредитка и богатые подружки, с которыми она покоряла клубы Нью-Йорка. — Я просто хочу сказать, что, например, Ваши «Bombshell» тоже не особо мне нравятся, но это лучше, чем если бы от Вас пахло потом, — легко пожав плечами, заканчивает свою мысль практикантка, на что Бэт закатывает глаза. — Луиза Стайлс, — рыжеволосая протягивает руку своей собеседнице и её губы растягиваются в идеальной улыбке — такой, какая когда-то была у самой Бэт. — Бэт Хэмптон, — брезгливо посмотрев на руку Луизы, девушка чувствует, как её телефон вибрирует. — Нет времени на практиканток, извини. — Вы очень поверхностны, мисс Хэмптон, — вслед говорит Стайлс. — Был бы здесь сейчас мой брат, он бы точно преподал Вам урок уважения. — Но его здесь нет, — пожав плечами, произносит Бэт, а после криво улыбается. — Наверное, твой брат плохо знает современный мир, раз всё ещё готов кому-то преподавать уроки. — Он преподаватель в Колумбийском университете, так что это его работа — преподавать.       В прошлом у Бэт был роман с профессором, который был старше неё на двадцать лет. Она не рассчитывала выйти за него замуж, нарожать кучу детей и умереть в один день — Хэмптон хотела лишь иметь какую-то поддержку, пока весь её привычно устроенный мир разваливался на части. — Тогда я бы не получила у него «зачёт».       Вернувшись в свой маленький кабинет, Бэт посмотрела на себя в зеркало: костюм в стиле «Chanel», неудобные лодочки, высокий хвост (потому что она не успела помыть волосы утром) и дорогая помада, купленная на остатки её зарплаты в прошлом месяце — такой была новая Хэмптон. Девушка часто задумывалась, когда в последний раз была в салоне красоты, где её волос касались руки профессионала. Наверное, это было в другой жизни. В той, где отец всё ещё обеспечивал семью, где у её матери была машина, где её сестра не пропадала на тусовках с сомнительными личностями, а сама Бэт была богатой девчонкой без цели в жизни.       Посмотрев на часы, брюнетка отметила про себя, что её рабочий день закончен — можно было с чистой совестью идти домой. Выключив в кабинете свет и проверив окно, Хэмптон вышла из кабинета. — Хорошего вечера, Бэт.       Не очень симпатичный, но добрый парень — Роберт — всегда желал Хэмптон чего-то «хорошего», покупал утром кофе и часто приглашал на свидания. — Улыбайся чаще.       Пробурчав что-то себе под нос, Бэт почти вылетела из офиса. Возле входа стояла Луиза. Её пальто от «Celine» не было похоже на жалкую копию, но старенький айфон вызывал подозрения и вопросы. — Ждёшь личного водителя?       Стайлс подпрыгнула от неожиданности, положив руку себе на сердце. — Вы напугали меня до чёртиков, мисс Хэмптон. — А меня напугал твой старый айфон — это какой-то социальный эксперимент? — сощурившись, Бэт ещё раз осмотрела с ног до головы рыжеволосую. — Ты одета в дорогое пальто, но у тебя старый айфон — это загвоздка. Но на тебе превосходный наряд — это заставляет меня слишком много думать, а когда я много думаю, то у меня начинается мигрень.       Губы Луизы растягиваются в широчайшей улыбке, и по улице разносится заливистый смех. Щёки Бэт краснеют как никогда прежде. — Всё-таки, вы не так поверхностны, как я думала, — пожав плечами, мило говорит девушка. — Думаю, что Вы не просто так оказались в этом посредственном ателье. На Вас дорогой костюм, Вы приехали сюда не на метро и у Вас, кажется, помада из последней коллекции «Chanel» — у меня тоже много вопросов к Вам, мисс Хэмптон.       Что-то внутри Бэт обрывается и у неё спирает дыхание. Луиза продолжает смотреть на неё как жалостливый щенок и на её губах всё ещё играет та красивая улыбка. — Некоторые вещи просто созданы для того, чтобы вызывать вопросы. Когда всё слишком просто — становится скучно. Но о скукоте ты должна спросить у своего брата, ведь это он преподаватель в университете.       Луиза лишь качает головой всё с той же улыбкой. — Вы не задеваете меня и не обижаете, мисс Хэмптон. Думаю, что Вы просто пережили в своей жизни что-то такое, что заставило Вас спуститься с небес, но посмотрите вокруг — это Бруклин, а не Манхэттен. Здесь Вы можете быть самой собой, иначе какой тогда вообще смысл в пребывании здесь? Конечно, если Вы здесь не ради самого вкусного кофе, который ниже по улице делает мой бывший одноклассник — Конни.       На мгновение Бэт кажется, что все вокруг слышат их разговор, который вдруг стал похож на затейливую беседу у психолога. Иногда у неё было сумасшедшее желание покинуть Нью-Йорк, но в одном она была точно уверена: этот город — единственный омут, в котором она с радостью утонула бы. — Извини, у меня нет налички, чтобы заплатить тебе за сеанс психотерапии, — закатив глаза, Хэмптон улыбается. — Но было приятно услышать оценку, которую я не просила, за задание, которое я не выполняла.       Луиза лишь качает головой и смотрит куда-то в сторону, тепло улыбаясь. — Я жду тебя здесь добрых десять минут. — Прости, принимал «зачёт» у одного способного студента, — тепло отзывается мужской голос. — Простите, я не представился. Гарри Стайлс, а Вы… — Бэт Хэмптон — работаю в этом ателье, а Вы, наверное, старший брат Луизы, — в очередной раз за последние двадцать минут закатывая глаза, брюнетка складывает руки на уровне груди. — Ваша сестра очень разговорчивая особа и она уже успела рассказать о сфере Вашей деятельности и о Ваших жизненных уроках. К счастью, я не Ваша студентка.       Парень улыбается и Бэт замечает сумасшедшую схожесть в их с Луизой улыбках. По привычке, Хэмптон осматривает парня: дорогой костюм «тройка», идеально белая рубашка и начищенные чёрные ботинки вроде тех, которые всегда носил её отец. — Некоторые жизненно важные уроки мы получаем сами того не понимая, мисс Хэмптон.       Бэт отмечает про себя одну вещь: этот старший брат новенькой практикантки похож на парня из её прошлой жизни, в которого она бы с радостью влюбилась, но при нынешних обстоятельствах это кажется безрассудством, ведь в её жизненном плане было вернуться к патриархальной модели семье. Бэт жаждала богатого мужчину, который сумеет обеспечить её, помочь с долгами её семье и который обеспечит безоблачное будущее. Преподаватель в университете — не её история. — А некоторые практикантки слишком разговорчивые. Хорошего вечера, — помахав на прощание, Бэт зашагала в сторону метро, напрочь забыв о своей лжи.       Прислонившись в метро к дверям, в этом чёртовом костюме и абсолютно неудобных лодочках, Хэмптон вдруг вспомнила, что так давно не улыбалась по-настоящему — открыто и искренне. Какая-то её часть завидовала этому Гарри и его младшей сестрёнке — их улыбки были идеальны и приветливы. — Просто дыши, Бэт, ведь ты — богатая девчонка, — а разум добавил: «Была когда-то ею, а теперь ты средний класс — и то с большой натяжкой».       Бэт ценила в людях умение быть хладнокровными, когда того требовала ситуация, и способность отстаивать свою позицию, но только если она была схожа с её. Таким образом, Бэт Хэмптон была абсолютно незрелой, но притворившейся, что выросла — вы должны знать. И пока её загранпаспорт пополнялся штампами, список Гарри Стайлса пополнялся причинами, по которым он никогда не станет встречаться с богатой девчонкой.       Хорошо, что Бэт больше не была богатой.