Бродячие псы от А до Я

Он все время вытаскивал докторишку, точнее, его задницу, из проблем, в которые он так любил залазить. А сейчас что? Сейчас он сам — создатель проблем в Йокогаме. Юкичи смотрит своим привычно тяжёлым взглядом на шатена, нарезающего круг за кругом по комнате. — Сколько ты ещё будешь нервничать? Все будет нормально. Они не первый раз идут вместе на задание, — наконец нарушает тишину он, остановив коллегу этой репликой. — Дело не в этом. Я о другом, — заламывает руки Огай, подходя к креслу, где сидит светловолосый, оперевшись локтями об его спинку. Фукудзава теряется — он ощущает прерывистое дыхание рядом с собой, запах сладких, дорогих духов. Черт. — О чем? — изгибает бровь мужчина, глядя в стеклянное окно, и дома за ними, хотя интересовало его вовсе не это. — О том, что будет ждать нас в дальнейшем. Можешь считать это моим заскоком, — Мори тяжело вздохнул. С не меньшей тяжестью ему давались мысли о том, что старый пень все ещё не развернулся к нему, не схватил за тонкие запястья, промяв под себя, как было тогда, много лет назад, перекрывая воздух своим требовательным поцелуем. — Что — то мне подсказывает, что ты задумал очередную гадость, — отмечает Юкичи, побарабанив длинными, изящными пальцами по ручке кресла. Шатен за его спиной не сдерживает своей усмешки. Да, если то, о чем он думает — гадость, то да, он именно её и задумал. Как же невыносимо сидеть и ждать, пока до старого знакомого дойдёт смысл напряжённого молчания. Минута тянется невыносимо долго прежде, чем и в голове Фукудзавы всплывает картинка, что тревожит его коллегу. Может быть этот хитрый лис заранее продумал все, что произойдёт, потому и пригласив главу Детективного агентства? Хотя волновался за их преемников он не менее жарко. — Что ты задумал, Мори Огай? — рука серебряного волка по привычке хватает алый шарф, чей владелец по инерции пытается выпрямиться, но тщетно. — Ты действительно настолько глуп, что бы не понять этого? Я думал, что ты давно разгадал меня, но видимо нет, — смеётся Огай, наклонившись ближе к креслу, от чего у Юкичи возникает сильное желание нагнуть его прямо, мать его, на это кресло. Триклятый докторишка. — Ты сучка, Мори, как был ею, делающей мне мозги, так и остался,— мужчина рывком обернулся, с удовольствием замечая беглый испуг в фиалковых глазах, схватив старого знакомого за грудки и перетаскивая на кресло. — Ууу, вроде бы я глава Портовой Мафии, — обиженно дуется тот, скрестив руки на груди. Шатен полулежит полусидит на том же самом несчастном кресле, а Фукудзава, уперевшись руками в ручки, смотрит на него взглядом, от которого даже Мори хочется сжаться в комочек. — И чего же ты, глава Портовой мафии дрожишь так, словно девственница перед первым разом? — серебряный волк берет прядь тёмных волос в руку, наматывая их на палец. — Может, ты перепутал меня с собой, сенсей? — усмехнулся шатен, и тут же пожалел о своих словах, ведь его снова сгребли в охапку, поставив на колени на кресле спиной к Юкичи, так, что его подбородок упёрся в край спинки, ровно подходя по росту, ну может чуть чуть приходилось тянуться. — Я всегда знал, что ты — извращенец, — на этой ноте Мори замолчал, чувствуя, как его шею стягивает его же собственный алый шарф. Игнорируя эти "детские" выпады, Фукудзава намотал ткань на ладонь, поднявшись губами к ушку шатена. — Не больше, чем ты сам, — прошептал он, натянув ткань. Прекрасная зная абсолютно все слабые места Огая, светловолосый наглым образом на них давил. — Прекращай, ты же знаешь.. — Что тебе нравится? Знаю, — кивает Юкичи, оттягивая шарф назад, параллельно проскользив рукой под вечно расстегнутый плащ. — Специально для меня оставляешь открытым? — усмехается ему в шею мужчина, чувствуя частое дыхание со стороны коллеги. В ответ — тишина. — Кому скажи, что Глава Детективного агентства трахается с Главой Портовой мафии.. И опять его прерывают, не давая договорить. — Главу Портовой Мафии трахает Глава Агентства, будь точнее, докторишка, —рука сжимается на талии, предварительно проведя по ней рукой, а щеки Мори непроизвольно краснеют,и правда, как в первый раз. — Прекрати, Юкичи, иначе я повторю на тебе мой трюк, как с боссом, — на этой ноте шатен непозволительно застонал — пока он говорил, Фукудзава не терял времени зря, стянув с него плащ, оттягивая ленту алого шарфа и параллельно пробежавшись беглыми поцелуями по шее. — Что ты там бормочешь? — покусывая мочку уха, спрашивает тихим, невероятно спокойным голосом Фукудзава, буквально вжав главу мафии в спинку кресла. — Черт, ты всегда такой медленный?! — прошипел шатен, выгнувшись под давлением рук, стянувших с него жилетку. Фукудзава тяжело вздохнул, заводя руки вперёд и разрывая белоснежную рубашку на партнёре. Возможно, если бы кресло стояло не близко к стене, они бы упали. — Ты знаешь, сколько она што.. — пальцы проникли ему в рот, заставляя замолчать. Если его и можно было заставить заткнуться, то только так. — Тсс. Помолчи, — голос снова оказался в опасной близости, а губы перешли на шею, той же рукой подняв подбородок выше. Попытку сжать ноги вместе из — за невыносимо давящего жара внизу живота бессовестно обрубила коленка Юкичи, вклиненная меж ног Мори. Да кого он обманывал? Он сам изнемогал от желания сорваться и взять напарника прямо тут. Но если он это сделает, то Мори победит в своих словах на счёт того, как все просто. Мори все продумал.. Чтоб его! Неужели так сложно было догадаться об этом ещё пару минут назад? Но думать об этом сейчас хотелось меньше всего. Рука с шарфом потянула его назад, сдавив шею, покрытую следами страсти. Огай спокойно поддался назад, уперевшись в пах Юкичи. Не только он знает, что нравится старому товарищу. Этот жест не остался незамеченным, и, вытащив руку, игравшую пальцами во рту босса мафии, Фукудзава надавил на его талию, вынуждая того выгнуться в спине чуть ли не до упора. — Ты трахнешь меня сегодня или нет?! — прошипел тот, ерзая бёдрами. Жар охватил не только низ живота, но и ребра, грудь.. Кажется, Юкичи наконец сдал свои позиции и попытки доказать что — то, избавляясь от остатков их одежды. Пара скольских движений заставила Мори вцепиться в обивку кресла, едва ли не взвыв от боли, пронзившей его. — Чего затих? — удушье в области шеи и ровные, но быстрые толчки смешались в одну картинку, на выходе из которой хватало лишь на рваные стоны. Закатив глаза, Мори снова застонал. Можно ли считать это его победой? Определённо. Свободной рукой Фукудзава играл с его членом, не позволяя расслабиться раз за разом. Каждое прикасновение обжигало, но ни просьбы, ни стоны, ничего не действовало. — Хочу видеть твоё лицо, — спустя какое — то время заявил серебрянный волк, перехватив партнёра через плечо — его взгляд упал на рабочий стол. Естественно, все бумаги тут же оказались на полу, а их владелец наоборот, на столешнице, на их месте. На секунду Юкичи позволил себе насладиться этим видом — красные, румяные щеки, блестящие глаза, растрепанные пряди волос, лежащие рядом, влажные губы.. "Какой он красивый" — подумал босс Агентства, по новой входя в уже разработанный проход. Толчок за толчком, они стали рваными, как стоны самого Мори минут 20 назад. Сильная рука перехватила шею снова, на сей раз без помощи шарфика. Ему нравилось. А самому Фукудзаве нравилось чувствовать его слабость — слабость человека, способного уничтожить все святое. Сексуальность момента не прервал даже влажный поцелуй, оставленный на и без того искусанных губах. Мори готов был задохнуться от удовольствия в тот же самый миг, когда его шею снова сжали, при этом не прекращая долбить. А затем целовать.. Когда он последний раз целовался? Не помнит. Голос срывается на крик, когда толчки внутри начинает сопровождать знакомый чпокающий звук. Огай напрягается, выгибаясь, и по его телу пробегает дрожь. Долгожданная. Так же как и, по всей вилимости, у Фукудзавы, кончившего прямо в него. Проходит пара минут прежде, чем он ослабит хватку, проводя языком по одному из своих засосов, за что получит впоследствии смачный подзатыльник.