Dies irae

«Путь же беззаконных — как тьма: они не знают, обо что споткнутся.»

      Вокруг стоит гул из разношерстных человеческих голосов, топота десятков ног и скрипа стареньких кресел, обитых бордовым бархатом, что занимают практически всё помещение театра. Люди снуют то туда, то сюда в поиске заветного места, указанного на цветастом билете. Пройдет еще совсем немного времени до того, как в зале погаснут все источники света, и сцена предстанет пред публикой нагой, лишь с черным лаковым роялем по центру и банкеткой рядом с ним. Как только это происходит, из-за кулис выходит тёмноволосый мужчина в строгом угольном костюме и белой шелковой рубашке. Пианист грациозно садится за инструмент, и его пальцы начинают порхать по клавишам, выбивая маленькими молоточками известную многим мелодию: соль диез, осторожно к ней добавляется ми, а следом интервал — ре диез и фа бекар. Ким Чонин не в первый раз слышит вальс Шопена в исполнении этих искусных рук. Он завороженно ласкает взглядом изящные длинные узловатые пальцы, выточенное гением не хуже Бернини, лицо, чей обладатель явно находился за несколько тысяч километров или даже миров отсюда. Океан, никак иначе, мрачный, стальной — ледовитый океан, что накрывает тебя с головой и тащит в свои потаенные глубины. Ни крупицы надежды, только смирение. И все это в одном человеке.       Зал взрывается овациями, и лишь один зритель поднимается с места, чтобы выйти из театра так и не дослушав концерт.

***

      Грузные шаги отскакивают эхом от стен пустой парковки. Ким подходит к чёрному джипу и вальяжно садится внутрь, держа в зубах зажженную сигарету. Мужчина около сорока, что сидит за рулем заведенной машины, смотрит на парня с легкой усмешкой. — Не можешь ли напомнить, сколько раз я просил тебя не курить в салоне моей машины? — Да ладно, аджосси — протягивает наигранно тоненьким голосочком Кай, — я уже закончил, видишь? — Чонин достает из бардачка пепельницу, чтобы поставить ее перед собой и выбросить окурок. — Честное слово, как буду выходить обязательно заберу с собой и выброшу.       Подавив в себе смешок, Донхэ с нечитаемым взглядом посмотрел на собеседника и спросил: — Что думаешь? У тебя не будет проблем с этим заказом? — Не думаю, поворот судьбы, безусловно, интересный, но что должно мне помешать? То, что я его фанат? Не смеши, работа есть работа, глупо отказываться от дела, к тому же платят хорошо, — почесав подбородок и метнув задумчивый взгляд на наставника, Чонин задал ему вопрос. — Правда, мне очень интересно кому же он ухитрился перебежать дорогу, репутация у парня — идеальная. Я уже запрашивал информацию у Кенсу. — На этот вопрос ты можешь получить ответ только от заказчика: узнаешь кто он — узнаешь причину. Но этим займешься сам, если так неймется. Тебя домой везти или куда-то еще сердце потянуло? — Домой, нет у меня сердца, чтобы его куда-то тянуло.       Тяжело вздохнув, Донхэ завел машину и поехал в нужном направлении.

***

      Звон упавших на тумбу ключей оглушительным грохотом раздался в звенящей тишине квартиры. Повесив верхнюю одежду на крючок и сняв ботинки, наступая на пятки, Чонин проходит в спальню и падает камнем на кровать.

Затакт

      Посреди проводов и мигающих мониторов в небольшой коморке, сгорбившись в кресле, сидит парень с бритой головой и большими красными глазами, устало потирает лицо ладонями и вопросительно глядит на гостя, что его потревожил. — Ну и что тебе от меня надо? Мог бы и предупредить, что припрешься, — проворчал Кенсу. — И так ты встречаешь своего дорогого друга? Неудивительно, что с тобой больше никто не общается, — с обворожительной улыбкой проговорил и громко рассмеялся Чонин. — По делу я к тебе пришел вообще-то, мне начальство сказало, что вся информация по новому делу находится у самого дружелюбного и добродушного человека в конторе, — он на секунду остановился, подмигнул До и продолжил говорить. — Я сразу понял, что они про тебя. — А ты-то сама доброта, на себя посмотри! — возмутился парень. — На что там смотреть? Ослепительно красив, как всегда. — Ладно, всё, заканчивай балаболить. Вот твоя цель, — с этими словами Кенсу протягивает лежащему на диванчике Каю фотографию, на которой изображен молодой парень. — Ли Тэмин — пианист, из особенностей заказа: с жертвой необходимо сблизиться, и только потом убить. Способ не важен, времени достаточно — до полугода, но лучше не сильно затягивать. Платят двойную ставку. Как мне сказало начальство, ты, Чонин, «con fuoco»*, и никто лучше тебя не справится. Они там еще задвигали что-то про искру и пепелище, но я не слушал если честно, а то еще лопнешь от самодовольства, обойдёшься. — Ну ты и злобный карлик, До Кенсу, — фыркнул Кай. — Раз вы так меня упрашиваете, так уж и быть, я согласен взять этот заказ. Жалко, конечно, — разочарованно протянул он, — мне нравилось, как этот парень играет, чертовски талантливый. — Ага, закончили. Петь оды и дрочить на своих мальчиков будешь дома, исчезни уже, а? — нараспев прокричал До. — Ухожу, ухожу, тоже мне, друг называется! — затараторил Чонин и ушел, громко хлопнув дверью. — Йа! Поосторожней!

***

      Перевернувшись на спину, Чонин озадаченно уставился в потолок: — Ну, и что же делать? Не подходить же наобум к незнакомому человеку — он пошлет сразу, — цокнув, пробормотал он про себя. — К черту, надо расслабиться, сегодня крайне насыщенный день, — со стоном встав с кровати и переодевшись в домашнюю одежду, парень направился на кухню, чтобы взять бутылку холодной воды, а после пойти в танцевальную комнату, в которой он наденет наушники и включит музыку.

Epik Hight (feat. Lee Hi) — Here come the regrets

      Чонин начинает с вращения, с первым упоминанием Бога падает на колени, раскинув руки перед собой на полу, и резко, отчаянно вскидывает их вверх, плавно опуская на уровень горла. Потом, своими же ладонями прибивает себя к паркету, и перекатом не спеша встает на ноги.

«А вот и сожаления, / А вот и…/ Хотел бы я не делать этого тогда… Хотел бы я вернуть все назад»

      Снова вращение, падение, и вскинутая к серому потолку голова: «Боже, я знаю, что ты где-то там, / Но ты нужен мне здесь». В одну секунду он движется с четкими и острыми, как лезвие ножа, движениями, а в другую воздух будто становится для него вязкой смолой. С последней нотой, Кай понимает, как заставить океан бушевать.

***

— Кенсу-я, — весело протянул Чонин, — у меня к тебе просьба небольшая. — Ким Чонин, ты в конец обнаглел или как, а? Совсем уже: в три часа ночи звонить, совесть имей! — гневно перебил его До. — Я спать пытаюсь! — Йа, не злись, прости, не уследил за временем. Это быстро, клянусь, — виновато проговорил он. — Быстрее, что тебе нужно? — Назначь мне встречу с менеджером Тэмина, это очень важно, — с мольбой в голосе проговорил парень. — Пожалуйста, пожалуйста! — Это реально не могло подождать до утра?! Чокнулся совсем, — проворчал Кенсу. — Хорошо, устрою я тебе встречу с ним, только дай поспать, ради Бога. — Ты лучший, дружище! — радостно воскликнул Чонин. — Да не ори ты!       В трубке послышались короткие гудки.

***

      Стоя перед зеркалом, Чонин сушит еще мокрые волосы феном. На нем черная легкая рубашка с двумя расстегнутыми пуговицами сверху и закатанными до локтя рукавами, и такого же цвета брюки. До встречи с менеджером Ли Тэмина — Ли Джинки — еще целых два часа, которых вполне хватит, чтобы добраться до нужной студии. Как и ожидалось, Ким подъехал к самому началу встречи. В холле его ожидал приятной наружности мужчина. — Добрый день, я Ли Кай, приятно с вами познакомиться, — с улыбкой пожимая руку собеседнику произнес Чонин. — Добрый, взаимно, наслышан о вас! Мое имя вам уже знакомо. Давайте пройдем в мой кабинет, он как раз рядом с залом, который мы арендуем. — Конечно.       Поднявшись на пятый этаж, они прошли в необходимую дверь. Джинки сел за свой рабочий стол и жестом пригласил парня присесть. — Не будем терять время, о чем вы так жаждали поговорить? На самом деле с Тэмином не часто хотят работать; да и он не очень-то и стремится… — спохватившись, мужчина быстро проговорил: — Вы ничего не подумайте, он неплохой парень, однако характер у него сложный. Мало кому удается найти с ним общий язык. — О, конечно, я понимаю. Просто почему-то мне показалось, это может его заинтересовать. К тому же, ходят слухи, что он готовит особенное выступление. Точнее, пытается, но пока безуспешно, поэтому я решил рискнуть и предложить кое-что. — И что же это? — Танец под аккомпанемент, который будет исполнять Господин Ли. У меня есть короткая запись, могу вам показать прямо сейчас. — Да, мне бы хотелось взглянуть.       Чонин достает из кармана телефон, включает короткое видео и передает его менеджеру. По восхищенному взгляду можно предположить, что эта встреча оказалась успешной, однако радоваться еще рано: впереди более сложная задача — доказать Тэмину, что он тот, кто ему нужен. — Это… Невероятно! Вы превосходно владеете искусством танца, и мелодия… Думаю, что у вас есть шанс получить согласие. Мое у вас точно уже есть, осталось только поговорить обо всем с самим Тэмином. Он может категорично отказать поначалу, однако… Есть у меня предчувствие, что вы получите то, что хотите, — с восторгом сказал мужчина. — Кстати, он же сейчас репетирует, пойдемте со мной! — Правда? Это удача, — с улыбкой протянул Кай.

***

W. Mozart — Fantasia in D minor, K.397

      Оказавшись рядом с репетиционным залом, мужчины услышали глубокие сдержанные басы и пассаж по нотам аккорда, что сменяются голосами печали, одиночества, а местами прорывается беспокойство и растерянность. Они осторожно вошли в помещение, чтобы не создавать лишних звуков, которые могли потревожить и сбить пианиста.       С последними игривыми, светлыми нотами Тэмин аккуратно отнимает руки от клавиш и, слегка наклонив голову вбок, кидает на гостей озадаченный взгляд из-под челки. — Тэмин, прошу, можешь выслушать этого человека?       Пианист, полностью развернув корпус в сторону нежеланных посетителей, пробегается сканирующим недовольным взглядом по красивому смуглому лицу, крепкому, жилистому телу, а после впивается им в глаза, в которых в этот самый момент будто тонет огненное солнце во мраке водной глади.       Напряженное молчание сохраняется около минуты, прежде чем Чонин его нарушает, смотря в упор на сидящего парня. — Здравствуйте, господин Ли, я бы хотел вам предложить совместное… — Не интересно, — грубо отвечает Тэмин, отворачиваясь от мужчин и начиная репетировать произведение заново. — Но вы даже не знаете, что… — с досадой произнес Чонин.       Тяжело выдохнув, Джинки обратился к Каю. — Пойдемте, он сейчас не станет вас слушать, видимо совсем не в настроении. Мой номер вы имеете, поэтому позвоните мне через некоторое время. Думаю, вам стоит поговорить с ним еще раз. — О, благодарю вас, — сказал он с радостной улыбкой. — До встречи. — До свидания, — Джинки весело помахал ему на прощание.

***

      Тихий перезвон колокольчиков известил о том, что в небольшой уютной чайной на одного посетителя стало больше. Чонин подошел к столику из темного, почти как эспрессо, дерева, что спрятан от посторонних глаз низенькой перегородкой с маленькими зелеными растениями, названия которых он не знал и приблизительно. Парень тихонько отодвинул стул и осторожно присел, чтобы остервенело чиркающий что-то в своей тетради человек не сразу заметил его присутствие. Однако, как бы далеко не был оторван Тэмин от земли в этот момент, он, резко вздрогнув, недоуменно посмотрел на неожиданного гостя. — Ты меня преследуешь, что ли? — с слегка истеричным взвизгом произнес пианист. — Я рад, что мы так быстро перешли на «ты», — обескураживающе улыбнулся и подмигнул собеседник. — Мне птички нашептали, что ты частенько захаживаешь в это место, — он огляделся по сторонам. — Здесь уютно, понимаю, почему тебе нравится эта чайная, — усмехнулся. — Не волнуйся, не сталкер какой-нибудь, просто решил, что если мы поговорим в менее напряженной обстановке, то ты согласишься на мое предложение. — С какой стати я должен соглашаться на какое-то там предложение? — скрестив руки на груди, проворчал Тэмин. — Может ты вообще какой-нибудь сумасшедший или убийца. Хотя, — задумчиво протянул. — судя по твоему внешнему виду, ты, скорее, украдешь сердечко маленькой девочки, которая перепутает тебя с огромным плюшевым медведем, — парень скептически оглядел наряд сидящего перед ним человека. — Эй, а что не так с моей одеждой?! Не могу же я постоянно ходить в рубашке и брюках, — с смешинкой в голосе произнес Кай и уставился на свою плюшевую толстовку и вельветовые штаны. — И фантазия у тебя чересчур бурная, будешь всех подряд в темных делишках обвинять — точно никто не подойдет даже, — слегка подался корпусом вперед. — Ну, и какую же великую тайну ты хочешь мне поведать? — выжидающе уставился на Кая. — Слышал, что ты готовишь выступление, но оно должно быть особенным: не таким, как остальные. Думаю, что у меня есть кое-что интересное. — И что же? — вскинул бровь. — Танец. Точнее, балет под живую музыку. Ты никогда не аккомпанировал для певцов или танцоров, люди явно удивились бы такому повороту. — Почему мне должен быть интересен твой танец? Что в нем такого? — с вызовом Тэмин посмотрел в глаза Чонина, которые тут же заискрились, словно где-то внутри подожгли фитиль. — Увидишь. Дай мне показать — и ты поймешь, о чем я говорю, — его голос стал на несколько полутонов ниже и сыграл глиссандо* по позвонкам пианиста. В этот момент он ощутил себя грешником, что сгорает в очищающем пламени. — «И все, что проходит через огонь, проведите через огонь, чтоб оно очистилось»*. — уставившись в никуда, прошептал Тэмин. — А? Что ты сказал? — удивленно произнес Кай. — Ты чего? — Все нормально. Я согласен, Джинки позвонит тебе и сообщит время, когда ты сможешь показать танец, — резко поднявшись со стула, от чего он с громким противным звуком проехался по полу, парень стремительно покинул заведение.       Чонин недоумевающим взглядом проводил его до самого выхода, перевел взор на стол и заметил оставленную тетрадь, в которой были записаны ноты. Задумавшись, он пролистал пару страниц, содержимое которых было для него одинаково непонятным, и положил ее в сумку. — Странный ты человек, Ли Тэмин, — с нечитаемой интонацией проговорил про себя Чонин и отправился на выход.

***

Camille Sant-Saens — The Swan

      С первыми переливами фортепиано и виолончели Чонин плавно взмахивает руками и аккуратными шажками продвигается к центру зала, а Тэмин с этого момента не мог себе позволить и на секунду сомкнуть глаза. Он будто наяву видит, как у танцора струнами лопаются мышцы под блестящей от пота бронзой, как с рокотом рушащихся ледников ломаются кости и вспарывают тупым ножом кожу. С каждым новым движением человек все меньше походил на человека. Перестроившиеся кости срастаются заново и тут же покрываются пепельными перьями. Исключительная метаморфоза.       Кай делает резкий выпад вперед и волной изгибается назад, прикасаясь кончиками крыльев к полу, разводит маховые по сторонам и грациозно поднимается. Сделав необходимый разгон, уходит в изящный пируэт, замедляясь к концу и застывая в позе на несколько секунд. Повторяя начальные движения, возвращается к центру зала и оседает на правое колено, склонив голову с руками к паркету. Тэмин думает о том, что до этого он видел этот танец в исполнении только одного человека, и, что крылья Чонина почему-то практически черные… — Я сыграю для тебя, — задушенно произнес пианист, взглянув на танцора с чем-то болезненно диким в глазах, и молча отправился прочь. — Чего это с ним? — с перерывами на вздохи удивленно проговорил Кай. — Совсем не понимаю, почему он так быстро убежал, — почесав голову, ответил Джинки. — Ну, раз уж Тэмин согласился на совместное выступление, то могу лишь пожелать вам удачи на репетициях! — неуверенная улыбка тронула его губы. — Спасибо, она мне понадобится, — усмехнувшись сказал Чонин. — До свидания, господин Ли!       Помахав на прощание менеджеру, парень отправился в сторону парковки с четким ощущением, что скоро случится нечто непоправимое.