Путешественница Звездочка и силы хаоса

      Какой-то стук проник в сон, но я его проигнорировала. Сознание всё ещё наслаждалось негой покоя без сновидений.  — Астра, — звал где-то рядом любимый голос. — Астра, проснись! — повторил он громче и моей щеки коснулось что-то тёплое.       В полутьме в глаза бросились два бордовых огонька. Знакомое тепло хаоса не дало испугаться, а через мгновение зрение сфокусировалось и я поняла, что лежу на боку, на своей кровати, а сверху на меня смотрит самый обворожительный ёж.  — Шедоу? — спросила я в темноту и тут же забеспокоилась. — Что-то случилось?  — Я стучал, но ты не отзывалась, — ответил он.  — Я спала, извини, — взволнованная, я привстала, опираясь спинными иглами в спинку кровати и подтягивая одеяло. — Что случилось?  — Ничего, — кажется, он, наконец, понял моё беспокойство. — Просто… Тебе лучше начать собираться. Нам скоро выходить… Если ты, конечно, не передумала.  — Нет-нет, — тут же запротестовала я. — А долго нам ехать? — невпопад спросила, стараясь выкроить время, чтобы собраться с мыслями.  — Нет. Я использую Хаос Контроль. Кофе, — парень указал на кружку на тумбочке у кровати. — Собери вещи на день или два.       Машинально взяв кружку, я ощутила, как греются пальцы.  — Зачем? — ошарашенно спросила я, даже забыв поблагодарить за кофе.  — Побудем там пару дней. Если захочешь, — предложил еж, нервно переминаясь с ноги на ногу.  — Кошмар какой, — выдала я совершенно противоположное тому, что чувствую. — Почему ты вчера не сказал? Как же мне теперь успеть, — с ужасом представляла предстоящий спектр работы, с наслаждением прихлёбывая кофе.  — Я… не подумал, — покаялся чёрно-алый.  — Так сколько у меня времени? — уточнила я.       Кофе выполнил свою знаменитую функцию и в голове прояснилось.  — Час… Два. Вообще луна будет красной больше шести часов, но я подумал, что мы могли бы посмотреть, как она восходит над морем, — предположил парень.       Морем? Так мы едем к морю?       Как же давно я не видела моря. С тех пор как мы ездили с родителями.       Отметя грустные мысли, я ухватилась за радостные — мы, два дня вдвоём с Шедоу у моря! И развила бурную деятельность.  — А ты уже предупредил Соника? — спросила я, складывая в одолженную когда-то у       Ваниллы большую сумку одежду, так и оставшуюся поверх одеяла с вечера.       Не убрала только серебристую тунику и чёрные лосины, которые собиралась надеть.  — Зачем это? — возмутился совершенный.  — Меня не будет два дня, если его не предупредить, он же начнёт искать. А это Соник, он точно найдёт, — весомо отметила я.       Ёж недовольно фыркнул, но отправился в комнату моего брата. Я в это время стала спешно укладывать вещи. Одежда на пару дней, туалетные принадлежности, моя красивая сумочка и фотокамера, альбом и акварельные краски. Так же решила взять с собой книгу, которую сейчас читала перед сном. И «Маленького принца», купленного для Шедоу — наверняка подвернётся хороший случай подарить.       В конце призадумалась — а что если море будет тёплым? Хотя бы днём. Я даже не задумывалась покупать купальник. Можно конечно в нижнем белье… В любом другом случае даже не напряглась бы, но там будет Шедоу, он будет на меня смотреть… Это казалось жутко смущающим. Но я нашла решение — взяла с собой шорты и майку, если засмущаюсь, буду купаться прямо в них.       Заполнив сумку от Ваниллы и сумку от Эми, я прихватила то, что собиралась надеть, и отправилась в душ. Пока проходила мимо открытой комнаты Соника, оттуда донёсся встревоженный голос Тэйлза:  — Шедоу?! Что ты делаешь?       И на порог комнаты вывалился её хозяин, придавленный сверху названным ежом.  — По-твоему, это смешно? — рычал на сверхскоростного Шедоу.  — Ну брось, — пыхтел в ответ синий, стараясь не поцеловаться с полом. — Я лишь забочусь о вас обоих.       И как-то мало насмешки было в его поведении.  — Сдалась мне твоя забота! — чуть ли не как ксеноморф* шипел на собрата чёрно-алый.  — Парни, вы чего? — поинтересовалась я, немного беспокоясь, не станет ли этот спор помехой для поездки.  — О, сестрёнка, — обрадовался Соник, косясь на меня, потому что повернуть голову мешала тяжёлая рука Шедоу. — Да мы тут тепло прощаемся перед вашей поездкой,— пыхтя, улыбнулся синий.  — А. — понятливо промычала я и перевела взгляд на совершенного. — Я сейчас быстренько схожу в душ и буду готова.  — Не спеши, — ответил чёрно-алый, но тут его противник вывернулся, и они стали бороться более серьёзно.       «Только бы не задели Тэйлза» — понадеялась я, скрываясь в ванной комнате.       Вернувшись в свою спальню, я застала там сразу всех. Тэйлз кинулся меня обнимать.  — Я буду скучать! — воскликнул лис, обнимая и окутывая своими хвостами.       Пушистик мой.  — Орбинавт! — в подтверждение заявил орбинавт, подлетая поближе.  — Ну чего вы, я же не на месяц уезжаю, только на пару дней, — обнимая в ответ, успокоила я, чмокнув золотистый лобик.       Понежившись в объятиях, мы всё же отпустили друг друга.  — И меня, — стоило двухвостому отступить в сторону, как ко мне с распростёртыми руками подошёл Соник. — Если этот ворчун попытается тебя обидеть, сразу звони мне, — на ушко прошептал он.       С удовольствием приняв и его объятия, через персиковое плечо я увидела, что Шедоу стоит, скрестив руки на груди, опёршись спиной о подоконник. Он хмуро смотрел в пол.  — Орбинавт, — напоследок я обняла голову-шар робота. — Присматривай за моими братьями.  — Орбинавт, — согласно кивнул он.  — Ты готова? — к этому моменту подошёл чёрно-алый.  — Да, — я нагло всучила совершенному большую сумку, надела куртку и накинула на плечо лямку средней сумки. — Готова.  — Тогда дай мне руку, — протягивая мне ладонь, попросил Шедоу, повесив сумку себе на плечо и освободившейся рукой доставая изумруд хаоса.       Сначала я потянулась в ответ, но в последний момент отдёрнула руку. Это же, по сути, телепортация. В фантастических фильмах это описывают, как расщепление на атомы и обратную консолидацию в другом месте. Как в фильме «Муха»**. Аж иглы на затылке встопорщились от воспоминаний о последствиях, что там были. Конечно, Шедоу, да и другие, не раз делали это, но я всё равно занервничала.  — В чём дело? — забеспокоился чёрно-алый. — Ты передумала?  — Если не хочешь, просто скажи, Шедоу не обидится, — посоветовал Соник. — Правда, Шедоу?       Совершенный кивнул, ожидающе глядя на меня. Он не выглядел злым.       Столько ожидающих взглядов только повышали уровень беспокойства.  — Я хочу… Я, просто, нервничаю, — призналась я.  — Из-за чего? — спросил Тэйлз.  — Да с тобой будет Шедоу, — напомнил Соник. — Хочешь, я с тобой пойду?  — Нет, просто… Я никогда, ну, не телепортировалась. Это ведь не больно? — наивно спросила я.       Тэйлз хихикнул, но это не задело, а только чуть сбавило напряжение.  — Ни капельки. И заметить не успеешь, — успокоил синий, показывая фирменный большой палец. — Только глаза закрой, а то может быть ярко.       Шедоу снова призывающе протянул руку.  — Обними меня, — попросила я, подходя к чёрно-алому вплотную.       Ёж послушно обхватил меня за талию, положив ладонь мне под спинные иглы. Я уткнулась носом в белый мех, фыркнула и закрыла глаза.  — Готова? — спросил совершенный.  — Да, — согласилась я.       На пару мгновений повисла тишина, а потом Шедоу спокойно произнёс:  — Хаос Контроль.       Темнота под веками вспыхнула и погасла. Больше ничего странного я не почувствовала, только стало подозрительно тихо.  — Астра? — позвал парень и его дыхание коснулось моего уха.       Под моей щекой, синхронно голосу шевельнулась грудь.  — Да? — отозвалась я.  — Уже всё.       Подняв голову, я осмотрелась.       Все гостиничные номера имеют неуловимые сходные черты, позволяя сразу понять, что ты в гостинице, хотя конкретно в таком номере ни разу не бывала. Невыразительные, но приятные глазу обои, аккуратная мебель с минимумом декоративных элементов, всё чистое и аккуратно расставленное. Только всё равно создаётся ощущение, что не хватает души.  — Это твой номер, — сказал Шедоу, отходя от меня.       Он положил сумку с моими вещами на кровать, взял с прикроватного столика пластиковую карточку и подошёл ко мне.  — Ключ от твоего номера, — пояснил он, передав карточку мне в руки. — Мой прямо напротив.  — Здорово. А завтрак когда? — полушутя спросила я, подходя к окну.       Оказалось, за занавеской пастельно-зелёного цвета, скрывалась стеклянная дверь на балкон, сквозь которую открывался захватывающий вид.  — Можем пойти сейчас. Я кое-что приготовил, — ответил ёж, но я уже не слушала, поглощённая открывшимся пространством.       Выйдя на балкон, я положила ладони на перила. Лёгкий тёплый ветерок перебирал иглы и доносил солёный запах моря. Этаж явно выше пятого позволял смотреть на милые домики с каштановой и нефритовой черепицей на крышах, ютящиеся вдоль улицы, тянущейся к морю. Вдалеке золотилась полоса пляжа, а дальше, до горизонта, поблёскивало ультрамарином море. Над гостиницей небо уже потемнело до глубокой синевы. Даже проступило пару звёзд. Ближе к горизонту небо переходило в розовую нежность, окутавшую пожелтевшее к закату солнце.  — Красота, — протянула я. — Глянуть бы ближе!  — Я как раз это и предлагаю, — ответил Шедоу, про которого я уже забыла.  — С пляжа? — обрадовалась я, повернувшись к ежу.       Солнце отражалось в рубинах глаз янтарными искорками, а бордовые полосы в окраске ежа приобрели морковный оттенок, как окрас Наклза.  — Да. Позавтракаем там. И посмотрим на луну.       По людным улицам, ярко освещённым уже включёнными фонарями, мы спешно дошли до общественного пляжа. Морфы разных видов подтягивались сюда, располагались на лежаках, шезлонгах и просто стояли и сидели на песке. В толпе бродили несколько продавцов, выкриками предлагавших купить попкорн, чипсы и напитки.       Всё это напоминало неполное затмение, которое мне довелось наблюдать в детстве. Тот день начинался как любой другой, но чем ближе был ожидаемый момент, тем сильней нарастало напряжение. Маленькая я гуляла на детской площадке с другими детьми. Постепенно к нам стали выходить взрослые. Они бродили по двору или топтались где-то группками. Не успела я проникнуться этим странным возбуждением, как всё началось. Почти синхронно все защищённые очками взгляды устремились в небо. Я попыталась сделать так же, но Солнце всё ещё было слишком ярким. Тогда ко мне подошёл отец и надел на меня специальные очки.       Общее напряжение стало нарастать. Надвигалась тьма. Крохотная щербинка в западной части Солнца — «первый контакт» с Луной — стала набирать темноты, превращаясь в ровный след, как от укуса. Злобный оскал тьмы всё расширялся, заставляя мурашки бегать по коже. А, может, виновато было падение температуры.       Полного покрытия тогда не было. Луна лишь на треть наползла на светило и Солнце так же медленно стало отвоёвывать день обратно. Но этого было более чем достаточно, чтобы поразить меня до глубины души. В разгар дня почти настала ночь. Моё воображение дорисовало черноту вместо Солнца и во сне я потом видела чёрную бездну в небесах, высасывающую свет из земли, из меня и всех вокруг. Она поглощала все хорошие мысли, забирала силы, высасывала душу.       «Наверное, так бы выглядело начало конца света» — подумала я тогда, после пробуждения. Но все остальные даже не особо обсуждали эту невидаль. И теперь, похоже, нас всех ждало нечто подобное?       Не успела я присмотреть подходящее место, как Шедоу прихватил меня за руку и повёл мимо пляжа к каким-то скалам.  — Мы будем смотреть не с пляжа? — удивилась я, послушно шагая за ним.  — Я выбрал более тихое место.       Потом нам пришлось карабкаться по скалам и Шедоу взял меня на руки. Он ловко скакал по камням, прекрасно балансируя с нагрузкой в виде меня. И внезапно мы оказались на крохотном пляжике, окружённом скалой. Ёж поставил меня на ноги.  — Здесь? — уточнила я, хотя и так было видно, что это идеальное место.  — Да, — подтвердил он.       Чёрно-алый повёл меня к небольшому кустарнику и возле него обнаружилось расстеленное бордовое покрывало в чёрную клетку и плетёная корзинка на нём.  — Ух ты! — не сдержала удивление я, снимая с плеча сумку и располагаясь на покрывале.       Не ожидала такой предусмотрительности от Шедоу. А он присел рядом и стал доставать еду из корзинки. Свёрток пищевой бумаги с круассанами, лукошко с помидорчиками черри и кусочками огурца в листьях салата, картонный стакан с жареными куриными ножками… В животе приятно тянуло, а рот уже наполнился слюной. Последними ёж извлёк термос, бутылку вина и пару кружек.       Прихватив салфетку из приготовленной Шедоу стопки, я потянулась к куриной ножке и жадно впилась в мясо, ощущая, как мои клыки касаются кости. Ароматная упругость, пряная на языке, побуждала снова и снова кусать, наполняя рот сочным мясом. Мягкие хрящики хрустели на зубах, поджаристая корочка приятно тянулась.  — Кто бы мог подумать, что ты такой романтичный, — заметила я, когда, наконец, смогла оторваться от курицы.  — Это… мне посоветовала Руж, — не поднимая глаз, признался парень.  — Значит, надо её поблагодарить. Это просто потрясающе! Здесь невероятно! — восхищалась я, любуясь солнцем, тронувшим горизонт.  — Об этом много говорят, — через несколько мгновений, заполненных только дыханием моря, заговорил Шедоу и я перевела взгляд на него. — «Рассветы и закаты - это чудо природы». Сколько слышал, но не мог понять. Я видел много рассветов и закатов и на Мобиусе, и в… космосе, но не мог понять, на что смотреть или как. До того вечера в парке аттракционов, — задумчиво говорил он, наблюдая за едва заметным движением солнца.  — Мне раньше это казалось очевидным, — решила я ответить своей откровенностью. — Я рисовала рассветы и закаты десятками, вставала по утрам даже раньше, чем папа встаёт на работу, пила кофе и смотрела, как горизонт розовеет. Особенно красиво, когда над горизонтом были облака, они становились дымно-сиреневыми. Но потом… — всё внутри резко сжалось в чёрную дыру, холодную и безжизненную. — Я осталась одна и когда осознала, что больше не радуюсь ни рассветам, ни закатам, вообще ни на что не смотрю, даже не заметила как и когда, но просто перестала это чувствовать. Я вижу, это красиво. Я понимаю, что такое красота, но я больше этого не чувствую! — подавляемая ледяной дырой в груди, я подтянула к себе колени и закрыла слезящиеся глаза руками. — Теперь мои окна заклеены старыми обоями, а балкон, на котором я всегда любовалась рассветом, всегда зашторен. Я просто больше… не могу… — голос хрипел от слёз и дыхание чередовалось с хлюпаньем.       Тёплые руки неуверенно коснулись моих плеч, погладили, а потом обняли и прижали.  — Прости. Я… не думал, — бархатный голос был непривычно не уверен. — Прости.       Обняв мощную грудь, я уткнулась влажным носом в чёрное плечо. Не хотелось пускать сопли при Шедоу, он ведь не мой дорогой братец, и не обязан слушать моё нытьё, но сейчас так хотелось, чтобы меня вот так обнимали, чтобы кто-то целовал меня в лоб и обещал, что всё будет хорошо. Тогда, возможно, это противное чувство внутренней пустоты чуть отступит.       Надо было всё-таки позвать Соника. Просто подержать его за руку. Или пожамкать хвосты Тэйлза.       Дома была тёплая ванная и тишина, и жалкие отблески в заточенном крае, и алые капли…       Но заставлять Шедоу терпеть моё нытьё я просто не могла. Он, конечно, захочет помочь, но как? Я не знаю, как объяснить, что я чувствую. А оно рвётся наружу и рвёт мне душу.       Наконец я сообразила что делать, отстранилась от собрата и полезла в сумку за своим блокнотом.  — Астра? — обеспокоенно окликнул ёж.  — Щас-щас, мне нужна минутка, — отозвалась я и, отвернувшись, в неровном свете заката стала быстро заполнять лист кривым почерком:

«С этим адским псом Мы тужили вдвоём Далеко не одну ночь. Мир вертелся вокруг. Был не рад мне ни друг, Ни чужак и не злейший враг. Так прогнала всех прочь Бывший друг — чья-то дочь. Не готовы помочь Если ты не простак, а чудак. Вот сидим мы вдвоём На полу под столом Я — сиротка, которой невмочь, И загнавший сжиратель грёз.»

      Закончила я с лёгким чувством опьянения, которое часто вызывали законченные стихи. Закрыв блокнот, я повернулась к Шедоу. Всё это время он не отвлекал меня и не пытался заглянуть через плечо.       Поняв, что я смотрю на него, он отвлёкся от созерцания заката. Закатившееся солнце воспаляло горизонт и бордовый переливался гранатовым и рубиновым. Не в силах отвести взгляд от его глаз, я положила ладонь на палевую щёку.  — Порой я всё же чувствую, что закат прекрасен, — признала я.       Остатки света разукрасили Шедоу в невероятные оттенки красного. Чернота его основного окраса делала цвет крови и пламени ещё ярче, а в глубине поразительных глаз поблёскивали золотые искорки, словно демонстрируя необъятный хаос, пылающий внутри.       Совсем стемнело и я встрепенулась. — У меня же тоже есть кое-что для тебя, — сообщила я и полезла в сумку. — Вот, — и протянула ему книгу.       Нас накрыло непроглядной тьмой и в ней тут же замерцали мириады звёзд.       Чёрно-алый достал из игл сиреневый изумруд хаоса и поднёс к обложке книги, в тусклом свечении вглядываясь в название.  — «Маленький принц»? — удивился он.  — Ага, — улыбнулась я в ответ, не зная, может ли он увидеть это в темноте. — У каждого должен быть свой Маленький принц.       Мой, к примеру, синий и шустрый.  — Спасибо, — тихо проговорил парень, прижимая книгу к груди, но его мягкую улыбку я рассмотрела в темноте.       Тем более, что улыбающиеся глаза светились.       Кровавое сияние вернулось.       Из-за края горизонта выглядывала красная луна.       Когда я услышала об этом феномене, то подумала, что она, просто, будет немного отливать красным, что это будет больше похоже на цвет ржавчины. Но она оказалась, действительно, насыщенно-красной, с лёгким кофейным отливом.       Так же медленно, как опускалось солнце, к нам поднималась луна. Красное свечение, словно от аварийных ламп, становилось всё ярче. Вокруг не было толпы, но вдруг я ощутила, как воздух электризуется от того самого волнения, нагнетающего, сулящего что-то…       «Сейчас что-то произойдёт!» — подумала я и шёрстка на плечах встала дыбом.       И тут я заметила море под восходящей кровавой луной — оно было чёрным, как дёготь, но всё так же волновалось, накатывая на берег и отступая обратно.       Что происходит?  — Море… чёрное… — пробормотала я.  — Кажется, это связано с тем, как падает свет. Так бывает, когда красная луна поднимается над морем, — говорил рядом ёж, но я уже, поражённая зрелищем, спешно снимала обувь и носки.       Подкатав эластичные лосины до самых колен, я воткнула ступни в песок. Ещё тёплый после жаркого дня, он приятно облепил пальчики.       Встав, я медленно побрела к морю, наслаждаясь ощущением песка под ногами. В этом мире я так мало ходила босиком. А раньше мы с мамой часто ходили в парк и бродили босиком по газону. Трава кололась, а длинные острые травинки могли порезать кожу. И не дай Бог, набрести на крапиву. Хотя сейчас мех, скорей всего, защитит меня от ожогов и даже трава не будет так колоться через подушечки на ступнях.       Подойдя совсем близко, я ступила на влажный песок, а затем накатила чёрная волна. Вода оказалась прохладной, но вполне сносной.       Боковым зрением я заметила Шедоу, он тоже зашёл в воду.       Луна поднялась на две третьих. Её мистическое сияние вырисовывало багровую дорожку к нам по чёрной неспокойной поверхности.       Шедоу шагнул ко мне ближе и я ощутила его руку на талии. Повернувшись, заглянула в глаза цвета необычайной луны и благодарно улыбнулась.  — Спасибо, что привёл меня сюда, — мой голос едва перекрывал шелест волн.  — Спасибо, что пришла, — отозвался он, ещё приблизившись.        Смотреть на окровавленное ночное светило было больше невозможно. Луна — ничто, по сравнению с его глазами.       Он приблизился ещё, не отрывая глаз, выдохнул через едва приоткрытый рот. Я ощутила запах кофе и вкус курицы на языке. Жадно сглотнула слюну.  — Спасибо, — повторил он, касаясь моего носа своим, заставляя меня дрогнуть.  — За что? — промямлила я, наслаждаясь касанием нежной кожи.       Это было так же мягко, как касаться языком взбитых сливок.  — За то, что пришла, в мою жизнь, — с придыханием закончил он и краем глаза я заметила, что луна полностью оторвалась от горизонта, но мне вмиг стало плевать, потому что он сократил расстояние.       Нежное касание губ, нежная шёрстка его щёк, сердце, забывшее как биться, и мир переставший вертеться…       Лёгкий, как касание крыльев бабочки, поцелуй — лучшее, что случалось со мной во всех мирах. И в тот момент не существовало больше ничего.       Но вот он отстранился, открывая глаза, довольный, с опылёнными цветом луны щеками. И я, наконец, вспомнила, что нужно дышать.  — А это неплохо, для первого раза, — довольно отметил он.  — Ну, это не первый раз, — распалённая, неуклюже отшучиваюсь я и тут же понимаю всю непомерность своей ошибки.       Он говорил не обо мне! Он говорил о себе!       Но времени посыпать голову пеплом нет. Если и есть шанс что-то исправить, то только сейчас!       Поэтому, не давая себе времени подумать, а ему что-то сказать, я хватаю совершенного за щёки и снова соединяю свои и его губы.       Он вздрагивает, но тут же расслабляется, позволяя мне действовать. Я касаюсь языком его губ, ещё раз и ещё. А потом он повторяет за мной. И мы касаемся языками. Между губами образуется слюна, а у меня кружится голова, как после бутылки вина, которое мы ещё не пили.       «Ты - мой личный сорт г*роина»*** — проносится в голове фраза из наивного милого фильма. Кажется, я знаю, что это значит.       Мы отстраняемся и тяжело дышим, словно оба ныряли в эту тёмную глубь. Шедоу смотрит на меня смущённо.  — А вот так я ещё ни с кем не целовалась, — поясняю я, опираясь о его плечи руками, чтобы не упасть в воду.       Кажется, под нами шевелиться бескрайняя бездна, холодом лижет ноги. Но пока он меня держит, мне нечего бояться.  — Надо как-нибудь повторить, — заявляет он и, несмотря на то, что лицо горит от смущения, я не могу не улыбаться.  — Обязательно, — обещаю я, любуясь его довольной улыбкой.       Внезапно луна вспыхивает, ослепляя нас фиолетовым.