Путешественница Звездочка и силы хаоса

      Лифт остановился и я снова подхватила под мышку доску, оставленную до этого у стенки, чтобы не мешать другим пассажирам. Немного выше моего роста, цвета чёрный металлик с небольшими серебристыми элементами, она больше походила на доску для сёрфинга, а не на скейтборд, как сониковская. Но помимо большей устойчивости, моя доска имела выдвижную рукоять, от чего походила на самокат и мне было очень удобно стоять, правда я и не пыталась разгоняться.       Стоило шагнуть из лифта, как в нос ударил запах профессионального чистящего средства и лекарств, более сконцентрированный, чем на первом этаже. Иллюзию тишины то и дело разрушали далёкие голоса и бытовой шум, множимый эхом пустых коридоров. Вторая рука была занята букетом диких ромашек, собранных вместе с Крим перед поездкой сюда. Так что мне приходилось удерживать бумажку с номером палаты Нойза самыми кончиками пальцев. По крайней мере, я вовремя сообразила попросить записать номер этажа и палаты, иначе, возясь с доской и бродя по коридорам, точно забыла бы и пришлось бы возвращаться.       Когда с утра Тэйлз сообщил, что собрал для меня доску, я очень удивилась, ведь всё в его доме разрушено. Но оказалось, что детали корпуса он заказывал уже несколько недель назад, остальное он докупил и быстро собрал. Да и на самом деле доску он конструировал не для меня, а просто как эксперимент — помимо большей стабильности, доска может работать на реактивной хаос-тяге, как ботинки Шедоу, а так же работать под водой. Обе функции и сама форма не пришлись по душе синему ежу, больше всего ценящему скорость и манёвренность.       Меня же всё устраивало гораздо больше, несмотря на то, что уже второй раз на повороте попыталась пришибить другого посетителя задней частью доски. Понадобится время, чтобы привыкнуть к габаритам и вообще полёту по улицам. Хотя, несмотря на отсутствие летающих горожан, даже на простых досках как у Соника, никто из прохожих на меня не пялился. Наверно здесь бывают зрелища и постранней.       Вот и нужная палата. Чтобы не ткнуться носом доски, я встала к двери бочком и неуклюже стукнула костяшками занятой цветами ладони. Ответа не последовало. Но не уходить же мне и, осторожно нажав на дверную ручку (слава хаосу, не круглую) сгибом запястья, намеренно слабо толкнула дверь внутрь. Плавно открываясь, она должна дать пациенту морально приготовиться к встрече.       Открывшаяся картина сначала привела меня в растерянность. Ядовитый зелёный окрас помог понять, кто сидит на кровати, но в первое мгновение мозг никак не мог распознать его позы. Вот одно забинтованное ухо стоит торчком, но всё остальное казалось одним сплошным комом, словно кролик свернулся на постели в шар.       Только через несколько секунд мне удалось рассмотреть и второе ухо, загнутое вперёд, и лапы, удерживающие ухо. Сидя в постели, Нойз согнулся вперёд и что-то делал со своим здоровым ухом. Под салатовыми пальцами мелькнуло серебристое колечко.       Опомнившись, я осторожно поставила доску у стенки и подошла поближе к кровати.  — Я могу помочь? — спросила я, всё ещё неуверенная в своём праве присутствовать здесь.       Может, вообще не стоило приходить? Мне было достаточно и новости, что Нойз идёт на поправку, но история с «Адскими кроликами» нуждалась в прояснении.       От звука моего голоса кролик слегка вздрогнул, выронив из пальцев крохотный серебристый шарик, и уставился на меня. Наверно такое положение ушей помешало ему услышать моё приближение.       Здоровое ухо всё ещё нависало над лицом, словно чёлка, а по краю поблёскивали серёжки. Одна из них, пирсинговое колечко, было не завершено — не хватало маленького шарика-застёжки. Отложив букет на прикроватную тумбочку, я подняла шарик с покрывала и присела на край кровати:  — Давайте я помогу. — предложила я, протягивая руки к его уху.       Были у меня такие серёжки, обычно они легко застёгиваются. Разумеется, если ты здорова и спокойна.       Кролик продолжал просто смотреть, широко распахнув глаза. Его глаза… Радужки напоминали цвет майской зелени, шартрез я бы сказала. Такой редкий оттенок на фоне яркого флуоресцентного меха делал взгляд ещё более живым и глубоким.       Может, он меня не помнит? Или, наоборот, в его голове всё смешалось и теперь Нойз думает, что это я на него напала?       Не дожидаясь ответа, я осторожно коснулась левой рукой опущенного уха. Нойз дрогнул, но не шевелился. Осторожно взяв пальцами незавершённое колечко, я поднесла к нему шарик-застёжку и покрутила в поисках двух углублений, которые должны принять в себя края кольца.  — Ты… правда, ангел? — хрипловатым полушёпотом заговорил кролик, едва я успела закончить.       Он поднял ухо, но продолжал таращиться на меня. Теперь я отвечала тем же.  — Что? — переспросила я, хотя хорошо расслышала.       Нойз продолжал молчать.  — Ты - ангел. — теперь он говорил громче и увереннее.       Голос всё ещё был хрипловат, но я стала припоминать, что он и был у него такой.  — Я - ежиха. — пояснила я, а потом вспомнила, что он ничего обо мне не знает. — Меня зовут Астра, а вы - Нойз, да?  — Астра? — задумчиво повторил кролик, словно на вкус пробовал моё имя.  — Да. Астра Стар.  — Астра… это цветок? — отрешённо проговорил Нойз.  — Да. А ещё есть такое имя.  — Значит, ты - цветок среди звёзд. — он опять, скорее, утверждал, чем спрашивал.  — Ну, да, можно трактовать и так. — растерянно согласилась я.       И тут он ошарашил меня ещё больше, внезапно схватив за руку. Его ладони были тёплыми. Рассматривая мою руку, словно найденное сокровище, он вдруг подтянул ладонь чуть ближе и коснулся губами меха в районе запястья, чуть выше резинки перчатки.       Все иглы встопорщились, пощипывая кожу. Я ошарашенно застыла, пытаясь оценить его действие и всё время мечась между двух выводов — это такое домогательство или он просто не в себе из-за болезни и лекарств.       Его губы касались меня всего пару мгновений и из-за меха я ничего не ощутила, но, казалось, это длилось минут пять. Но вот он поднял голову и снова взглянул мне в глаза. Взгляд не затмевала поволока возбуждения, чего я вдруг испугалась, он, скорее, показался мне загадочно-мрачным.  — Я всегда звал… — начал Нойз едва слышно, продолжая гипнотизировать меня взглядом.  — Что? — пискнула я.  — …всегда. — он продолжал, как будто меня не слышал. — Когда не хотел, чтобы всё закончилось, когда не хотел оставаться один… И только в этот раз…       Может, он, и вправду, не в себе? Кажется тогда, передав мне набор дронов, он тоже что-то невнятное говорил.  — Может, я врача позову? — промямлила я, собираясь встать, но моя ладонь всё ещё была у него в плену.  — Я звал, и ты пришла… — всё ещё отрешённо бормотал он, а затем его взгляд стал более осознанным, меняя и атмосферу в палате. — Если ты - не ангел, зачем ты мне помогла? — теперь он говорил почти так же жёстко, как тогда в подворотне с Курильщиком.       Он отпустил мою руку, но стремление уйти столкнулось с желанием всё прояснить.  — Тебе нужна была помощь… — попыталась я, но поняла, что это, скорее, очевидно, чем логично. — Ты - не злодей. Я не могла оставить тебя в беде. Так поступил бы каждый.       По взгляду собеседника было ясно, что он не согласен. На полминуты он отвернулся к окну и взгляд его омрачился думой.  — Чего ты хочешь? — несмотря на усталый тон, это было похоже на недовольство.  — Я пришла тебя навестить! — возмутилась я и только тут осознала, что мы незаметно перешли на «ты». — Как ты себя чувствуешь?  — Скоро буду здоров. — теперь в его тоне я узнавала того хмурого дерзкого кролика, которым я впервые его увидела рядом с Хаотиксами.       Но смотрел он выжидающе.  — Я рада это слышать. Тогда, наверно, — говорила я, доставая из сумки цепочку с кругляшами. — ты хочешь это вернуть.       Кролик удивлённо глянул на свою вещь.  — Они теперь твои.  — Что? Но что мне с ними делать? Я не очень смыслю в таких штуках. — неуклюже пыталась объяснить я, протягивая Нойзу набор дронов, что он совершенно игнорировал.  — Я знаю. — его тихий голос словно прогремел. — С моими дронами тебе будет проще.       Знает он… И «Адские кролики» говорили обо мне, как будто зная, кто я. Но может кто-то знать правду на самом деле?       Тэйлз сказал утром, что прослушивать дом Соника не могли, потому что он давным-давно установил на чердаке своё изобретение, отслеживающее все входящие и исходящие сигналы.       Потом он начал объяснять, как оно работает и что делает при появлении прослушки, что я благополучно забыла.  — А что ещё ты знаешь обо мне? — спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.       Он окинул меня оценивающим взглядом, всем видом говоря «ты серьёзно хочешь меня проверить?».  — Я знаю, что ты недавно в наших местах, но сразу познакомилась с самым популярным героем всех рас. Несмотря на явные задатки стратега, ты успела ввязаться в рискованную затею.       У меня внутри всё похолодело.  — Какую затею? — напряжённо уточнила я.  — Ёж Соник - самый известный герой на планете. Ни у кого нет столько врагов, как у него. — тоном официальной сводки сообщал он. — И добровольно, не скрываясь, называться его родственником…  — Всё равно, что нарисовать мишень у себя на лбу. — перебила его я, наконец, поняв к чему он клонит и успокоившись. — Я в курсе.       Это было ясно с самого начала. Да и реакция на доску Соника того зелёного парня из птиц только подтверждала очевидное.       Странно, что Нойз думает только об опасности для меня, а не намекает на мою меркантильность. Даже просто быть другом Соника может быть выгодно, тут без вариантов. Если б я была меркантильной, нашла бы тысячу способов воспользоваться популярностью и знаменитостью моего брата. Всем стоит радоваться, что я не на стороне зла.  — Возможно, ты умней, чем кажешься. — задумчиво взирая на меня, проговорил кролик.  — Мне это уже говорили.  — Но тогда зачем? — своей интонацией, он жутко напомнил мне доктора Ватсона и я хихикнула.  — Это моя семья. — искренне призналась я и на последнем слове лицо Нойза так искривилось, словно я в него плюнула. — Ко мне приходили «Адские кролики». — поспешила я сменить тему. — Как это понимать?  — Что понимать?  — Почему они говорят, что я теперь их лидер? — возмутилась я.  — Я должен был умереть. — сказал он так спокойно, словно о грядущем дожде.  — А я тут… — хотела потребовать более ясного ответа я, но в палату заглянул врач и предупредил, что ему пора на процедуры.       А мне пора было уходить.  — Я могу навестить тебя ещё? — спросила я, беря свою парящую доску.       Хотелось бы закрыть тему с «Адскими кроликами» и понять, что ещё Нойз знает обо мне.  — Навестить? — переспросил он.  — Ну, пока ты в больнице. Я могу фруктов принести.  — Зачем? — переспросил он, только неясно о посещении или о фруктах.       Наше недопонимание заставляло задуматься, а не барахлит ли та «магия перехода»?  — Чтобы есть. — ответила я.       Кролик окатил меня растерянным взглядом. Тут его поторопила медсестра и я покинула палату.  — Я приду на днях. — на прощание пообещала я, получив в ответ согласный кивок.       День выдался ясным и солнце неплохо прогрело воздух, который я рассекала. Парение на этой доске напоминало поездку на эскалаторе и по стабильности не шло ни в какое сравнение с доской Соника. Такой лёгкий размеренный полёт помогал прояснить голову и развеяться после странной встречи с Нойзом, которая оставила много вопросов и ещё больше создала.       Утром, узнав, что Шедоу не будет до вечера, когда мы, наконец, отправимся смотреть на красную луну, я договорилась встретиться с Соником и Тэйлзом у какого-то стадиона, где будут соревнования на парящих досках. Разумеется, соревноваться буду не я, а Соник, Тэйлз и Наклз. И когда младший братишка меня попросил прийти поболеть, отказаться было невозможно.       Пока я навещала лидера Адских кроликов, братишки занимались восстановлением своих бордов. До назначенного времени встречи оставалось ещё пару часов и можно было не спешить. Солнечный день радовал прогретым воздухом, щебечущие птахи вызывали приятные воспоминания об Оливии и, добравшись по карте в центр города, я почувствовала вдохновение пройтись по магазинам.       В этот раз я перестраховывалась от всех грехов подальше и несла борд с собой в глубь магазина, даже если у входа была специальная подставка. Правда, моя доска слишком велика для таких.       Особенно неловко вышло в книжном. Множество красочных обложек, таящих неизвестные истории просто захватили дух. Неловкий поворот и целая лавина книг чуть не погребла неудачливую продавщицу, проходившую мимо.       Ни один работник книжного не пострадал.       Я, от рук работников книжного, тоже.       В этом магазине оказались очень приятные душевные и понимающие продавцы. Никто не сказал мне недоброго слова, не покосился осуждающе даже. Милая тётенька-человек только спросила, не пострадала ли я, а потом, с подоспевшими коллегами, приступили к уборке. Меня никто не просил, но как можно было просто уйти? Осторожно поставив борд неподалёку, я взялась поднимать книги и собирать их в стопки, чтобы работницам магазина было проще расставить их по полкам в нужном порядке.       В какой-то момент мне в руки попала легко узнаваемая книга, только у моего экземпляра из прошлой жизни была кофейная обложка с жёлтыми звёздами, а здесь обложка синяя. И, на мой взгляд, она гораздо больше подходит.       «Маленький принц» — Антуан де Сент-Экзюпери. Нигде не было указано, к какому виду принадлежит автор, но иллюстрации меня поразили — это были те самые, классические, всем известные, рисунки. Простые, немного наивные, но изящные и по-своему душевные и уютные. Совсем недавно я рассказывала про эту книгу Шедоу. Может, он ещё её не приобрёл?       Купив «Маленького принца» и почувствовав себя менее виноватой, я отправилась дальше. Солнце уже грузно кренилось к горизонту, но оставалось ещё немного времени, чтобы перекусить. Запивая мороженое кофе, я думала о Шедоу. Таким было его дыхание, когда мы были так близко, что казалось вот-вот наши губы сомкнуться. От этих мыслей щёки пылали, но они были так упоительны.       Может… Мы будем только вдвоём несколько часов, а, может, дольше. Может, мы действительно поцелуемся.       Витая в облаках, я медленно двигалась по улице и отвлёк меня нежный мятный запах, сладкий и заманчивый. Это оказалась кондитерская, а привлёк меня запах мятных жевательных конфет, кругленьких и глазированных как жвачка. Очень похоже на те конфеты, что я любила в прошлой жизни.       Сразу захотелось набить ими рот, как в детстве. И дать Шедоу попробовать. Может, от них и моё дыхание будет таким заманчивым. Здесь конфеты упаковывали в миленькие лаконичные коробочки размером с толстую книгу и, наблюдая как для меня одну из них наполняют конфетами, я ощущала, как рот наполняется слюной.       Уже собираясь уходить, случайно бросила взгляд на лоток с надписью «Новинка». Из любопытства вчиталась в описание этой карамели и расплылась в предвкушающей улыбке. Соник точно удивится.       К месту назначенной встречи — возле стадиона, где должны были стартовать гонки — я подошла минут за двадцать. Как попасть внутрь и вообще, куда идти мне было неизвестно, Соник только отметил мне место встречи на карте. Теперь оставалось только ждать.       Стадион окружала огромная парковка, торчать посреди которой мне было неуютно, и я остановилась у куцей клумбы. Сначала просто переминалась с ноги на ногу, держа доску в вертикальном положении, а потом сообразила — она же может парить. Включив её и оставив на высоте полуметра над землёй, села на неё, как на скамейку, и ощутила себя гораздо уютнее. Только становилось немного скучно. Перечитывать «Маленького принца» — единственную книгу, которая имелась при себе — настроения не было. К счастью, скетчбук как всегда был при мне.       Сначала развлекала себя наброском дома через дорогу. Потом на украшающем его рекламном экране высветилась афиша, противопоставляющая фото двух главных конкурентов предстоящей гонки. Обоих я сразу узнала — мой синий братец и птиц, которого надо стеречься. Неясно, реальный это момент из жизни или удачный фотомонтаж, но на плакате Соник и Джет почти бодались лбами и насмешливо смотрели друг на друга. Это действительно заряжало зрителей задором, хотелось и впрямь посмотреть на их соревнование.       Вдохновившись, я спешно набросала в блокнот парней с плаката. Даже постаралась запомнить все цвета, чтобы возможно потом нарисовать то же самое в цвете.       Парковка постепенно заполнялась машинами. Посетители, двигающиеся к входу на стадион, из скудных ручейков постепенно превращались в потоки горной реки.       Затем изображение сменилось на фото человека, судя по записям — самого знаменитого гонщика среди людей. О людях Бродяга не говорил, но ведь любые соревнования развиваются.       Отвернувшись от афиши, я переключила внимание на клумбу. Сплошная зелень, но ближе к бордюру приютились скромные жёлтенькие цветочки.  — Это одуванчик? — басовитый скрипучий голос со спины заставил руку дрогнуть, а карандаш чиркнуть в сторону.