Путешественница Звездочка и силы хаоса

      После ужина я поднялась к себе и заметила книгу и кружку на подоконнике. Прополоскав кружку и заполнив её по-новой, я вернулась к чтению. А когда стало заходить солнце, пересела в кресло и включила лампу. Книга по-настоящему увлекла меня.       Это была история о девушке, выжившей после побега из детского дома, где проводились странные эксперименты. Там она приобрела способности к астральным проекциям. Со временем её способности развились и она научилась видеть ауры людей, определять их чувства и мысли, почти проникать в их сознания. Благодаря этим способностям, она помогает полиции ловить убийц. И вот одним из убийц оказывается подопытный из того же детдома.       В общих чертах «Красный снег» очень напомнил мне «Бессонницу» Стивена Кинга, только вывернутую наизнанку. В «Бессоннице» главный герой получает способности, постепенно теряя сон, а героиня «Красного снега» имеет такие способности только во сне.       Прежде чем поставить книгу обратно на полку и, наконец, отправиться спать, я ещё раз глянула на имя автора — Слова Молчания. И знакомый голос в голове произнёс: «Все мы родом из Дерри*, дорогуша».       Во сне я устало бродила среди развалин, вокруг бесконечной пустыни. Отыскивая и подбирая осколки башни, чтобы собрать её снова, будто какой-то пазл. Чтобы восстановить равновесие и вернуть стабильность миру…       Открыв утром глаза, я с трудом вернулась к реальности. К реальности мира Соника. Осознание существования двух разных миров действительно могло сбить с толку. Или такой странный реалистичный сон навеяли воспоминания о творчестве Стивена Кинга?       Но всё-таки я, кажется, понемногу осваиваюсь, потому что, только встав, уже не стремлюсь вниз, чтобы увидеть хозяина дома и его друзей, чтобы подтвердить, что всё, что было вчера — не сон.       Спустилась на кухню, уже переодевшись и приведя себя в порядок.       Записка Соника в этот раз была гораздо лаконичней:

«Ушёл на пробежку. Не скучай. Соник»

      А поверх лежало пару бумажек и горсть монет, видимо, оставленные мне на «не скучай». Ну да, я здорова, в доме Соника безопасно, есть и вода, и еда, так что сидеть со мной нужды нет. Это даже хорошо — есть время по-настоящему прийти в себя, освоиться в мире и, может, подумать, понять, как я сюда попала и что делать дальше. Должна же быть какая-то причина? Не может же такое происходит просто так! Или может?       Вспомнилось, как много в моём мире людей пропадает без вести, и я ощутила, как сильно топорщатся иглы. Когда это происходит со спинными пучками, возникает чувство, будто по спине под лопатками ползают кусачие муравьи. Да уж, привыкать к иглам вместо волос я буду, пожалуй, подольше, чем к тому, что живу в другом мире.       Готовка прельщала меня только в компании с мамой, а последние пару лет это была лишь утомительная необходимость. К счастью, в холодильнике нашёлся приличный кусок яблочного пирога.       За завтраком читала выбранную наугад из библиотеки Соника книгу — сборник рассказов «Воспоминания Хрустального озера». Сначала мне подумалось, что случай подсунул мне что-то безвкусное — само название озера «Хрустальное» было банальным и при этом вызывало какие-то неприятные ассоциации. Но это была всё та же авторша — Слова Молчания. А стоило глянуть в предисловие, что я делала не всегда, и меня покорила магия слов:       «Вопрос, которым наверняка хоть раз в жизни задаётся каждый: почему нам нравятся истории ужасов? Страшные байки, которые заставляют передёрнуть плечами или спать с включённым светом… Зачем мы пугаем себя?       Для себя я пришла к выводу, что жанр ужасов мы выбираем именно для того, чтобы победить страх. Как кошмарные сны, страшные истории помогают смириться с тем, что нас пугает, принять и одолеть сам страх. А за этим следует облегчение…»       Первый рассказ я буквально заглотила вместе с пирогом, но, к сожалению, взяться за второй мне не позволяло время. Судя по циферблату на микроволновке, уже перевалило за полдень, а я надеялась ещё сходить к Эми и снова навестить Лив.       Приходить без предупреждающего звонка невежливо, но, надеюсь, Роуз простит мне такую вольность. Если её не будет дома или она будет занята другими гостями, я просто вернусь домой.       Погода радовала солнечным теплом и мягким ветром, приятно перебирающим иглы.       Ежиха была дома и с радостью приняла меня в гости. Мы снова устроили чаепитие в беседке на улице. Оливия сидела на веточке молодого деревца рядом с беседкой. Другие птицы переговаривались и порхали вокруг, то и дело подсаживаясь на её ветку и весело щебеча. Лив радовалась их вниманию и выглядела полной жизни.       Эми рассыпала корм обычным птицам и поставила два блюдечка на стол для Фликов. Наблюдая за этим, я замечала всё более явное отличие Фликов от обычных птиц.  — Эми, я заметила, что Флики умнее других птиц, — обратилась я к ежихе, — Мне кажется, такого в моём мире нет…  — Нет? — повторила за мной девушка, — А изумруды Хаоса есть? Флики — создания Хаоса. Я имею в виду, что они способны генерировать и поглощать энергию Хаоса, как мы… Но поменьше.       Понадобилось время, чтобы осознать сказанное. Генерируют и поглощают… Ну да, наверно, как Соник — генерирует, чтобы бегать супербыстро, и поглощает, к примеру, когда принимает суперформу.  — Кажется, я вспомнила: Эггман похищал Фликов и похожих на них животных, чтобы питать ими своих роботов.       Роуз подтвердила мои знания, но устройство этого мира всё ещё не до конца было мне понятно.  — Кажется, у Тэйлза есть книга об этом. Или даже несколько, — припоминала ежиха, задумчиво наблюдая за кормящимися птицами.       В естественном дневном освещении я обратила внимание, что глаза Эми не совсем такие, как у Соника. Глаза Роуз, скорее, близятся к оттенку нефрита, такого насыщенного цвета соснового леса в пасмурный день. Но при этом они почти светились изнутри энергией и жизнерадостностью — точно как у синего ежа.  — Тогда заскочу к нему и попрошу дать почитать, — решила я, а потом глянула на Лив, закончившую трапезу, и решила, — Пойду к нему завтра.       Пока Эми хлопотала на своей кухне, мы с Оливией мило проводили время. Птичка явно прониклась ко мне взаимной симпатией. Я легонько потрепала перышки на её грудке (памятуя о том, что птицы не любят, когда их гладят) и Лив довольно зачирикала. Но маленькие округлые фиолетово-сиреневые перышки смялись и я дунула на птичку, чтобы вернуть её «укладку». От этого Оливия просто пришла в восторг. Наверное, для птиц нормально любить поток ветра.       Затем снова настал час рисования. Лив немного нервничала от того, что я постоянно перевожу взгляд с неё на свой скетчбук и обратно много-много раз подряд. Но, как умная девочка, она проявила терпение даже тогда, когда я попросила её расправить крылышко. Рисование Оливии было интересно для меня не только потому, что она - милашка, но и потому, что она - птица. Ведь только умненький Флик будет так спокойно позировать, да ещё и расправлять крылышки по просьбе.       Наполнив скетчбук новыми зарисовками миленькой птички в разных ракурсах, можно приступать и к обеду. Бедная Роуз всё пыталась заинтересовать меня непринуждённой беседой, но я давно потеряла к такому интерес и только слушала, молча жуя, её рассказ о готовке, уборке, уходе за птицами и животными, прогулках, магазинах, любовании закатом…  — Прости, я всё болтаю и болтаю. Тебе, наверно, неинтересно… — начала она смущённо, но я поспешила перебить.  — Нет-нет. Это ты меня прости: я давно отвыкла вести разговоры за едой, — я могла бы сослаться на смерть родителей, что, несомненно, разжалобило бы собеседницу, но это было бы не очень честно, — Я вообще не очень хорошая собеседница. И к тому же раньше всегда читала за едой.  — Ох, правда? А я подумала, что тебе скучно. Давай тогда покушаем молча. А лучше ты чего-нибудь почитай, а я понаблюдаю за птицами. Мне очень нравится здесь кушать и смотреть на них, — к счастью, ежиха совсем не обиделась.       А я пожалела, что не взяла с собой тот интересный сборник рассказов. Но раз Роуз так легко отказалась от беседы (и уже увлечённо наблюдала за птицами), то можно ещё немного понаглеть.  — Эми, а у тебя не найдётся книги? А то я ничего с собой не взяла, — аккуратно спросила я.       Девушка казалась такой увлечённой и сосредоточенной, что было даже как-то неловко её отвлекать.  — Да, конечно, возьми в кабинете… — отстранённо ответила она, даже не повернувшись.       Ого, как увлеклась!       Обойдя весь первый этаж, я начала беспокоиться. Может, она издевается надо мной? Вспомнилось, какой безумной она показалась с лопаткой в руке, когда я увидела её в первый раз. А есть ли вообще кабинет в её доме?       А потом набрела на лестницу и поняла в чём дело — кабинет наверняка на втором этаже. Сначала я нашла спальню в розовых тонах… С кучей фоток Соника в рамках и на стенах. Ну, в принципе, этого можно было ожидать.       Кабинет оказался маленьким, аккуратненьким и, на удивление, уютным. Здесь, помимо небольшого письменного стола, имелись только книжные стеллажи вдоль стен. Запас книг ежихи едва ли уступал сониковскому, но я заметила значительное различие — здесь доминировали любовные романы. К этому жанру я всегда относилась хорошо, но каждый раз, берясь за подобную книгу, оставалась разочарована. Дело было не в мастерстве авторов, а в сюжете. На мой взгляд, весь успех книги о любви в том, что автор должен заставить читателя полюбить персонажа вместе с главной героиней. Но подобного я ни разу не встречала. Возможно, это со мной что-то не так.       К счастью, довольно быстро на глаза попалась полка с классикой и, о чудо, некоторые названия произведений, как и в библиотеке Соника, мне были знакомы. «Гордость и предубеждение» — вот, что всегда можно перечитать и гарантированно получить удовольствие. К тому же хотелось узнать, похожа ли эта книга на ту, что есть в родном мире.       К моему возвращению ежиха уже ушла мыть посуду. Надеюсь, она, действительно, не обиделась. Я начинаю сомневаться, что на самом деле знаю Эми Роуз.       Перед уходом я попросила хозяйку дома одолжить мне книгу на время — навряд ли подобное чтиво водится у Соника.       Время явно близилось к вечеру, а настроение в предвкушении хорошего чтения было на редкость приподнятым. Пока обычный шум городского пригорода не пронзил вопль ужаса. Неподалёку собралась целая толпа — они кого-то окружили на проезжей части с явным желание помочь… Или поглазеть.       «Наверно, кто-то ранен», — подумалось мне, — «Может, ДТП?». Курсы оказания первой помощи я проходила лет пять назад и едва могла что-то вспомнить, а глазеть на такие вещи никогда не любила. «Без меня разберутся» — решила я, но…  — Вызовите же скорую! — голос из толпы показался очень знакомым, несмотря на сильные эмоции кричащего.       Ладно, ладно. Только гляну, нет ли там знакомых.  — Что случилось? — неуверенно приблизившись к толпе, тихонько спросила я у крайних.  — Женщина ранена…  — Её сбила машина…  — Прям на переходе, водитель даже не остановился!  — Он это специально…  — Да не сбивали её! Просто легонько задели.  — По-моему, у неё сердечный приступ…       Не став больше слушать, я постаралась протиснуться в центр толпы. Никто особо не сопротивлялся — это ж не японский вагон метро в час пик.       Добравшись до первого ряда, я постаралась опознать главных участников происшествия. Видимо, пострадавшая, судя по окрасу — лайка, лежала на земле с очевидным переломом ноги. Одной рукой она держалась за плечо, наверно, тоже повреждённое. Сидя на земле, голову пострадавшей держал на своих коленях какой-то чёрный пёс. На его белых перчатках была кровь.  — Держитесь! Скорая уже в пути… — уже более спокойный, и от того более знакомый, голос чёрного пса дрожал от беспокойства.       Присмотревшись, я, наконец, поняла откуда его знаю. Его чёрная шляпа валялась рядом на земле и короткошёрстная голова со стоячими ушами вначале сбила меня с толку, но этот плащ со странной нашивкой было сложно с чем-то спутать.  — Бродяга? — удивилась я.       Это его жена? Какой ужас — что с ней случилось?       Подойдя ближе, я присела рядом с псом. К сожалению, мне нечем было помочь, но очень хотелось его поддержать.       Бродяга перевёл затравленный взгляд на меня. В тёмно-фиалковых глазах мелькнуло удивление, узнавание, немой вопрос…  — Я - Астра, — напомнила я, сочувственно положив руку ему на плечо, — Что случилось? — не знаю, подходящее ли время для расспросов.  — Авария… — начал он, смотря сквозь меня, а потом женщина на его руках застонала, и пёс снова обратил всё внимание на неё, — Леди Вульф! Держитесь… Уже скоро…       Как будто в ответ на его молитвы послышалась приближающаяся сирена. Больше Бродяга меня не замечал, а я не привлекала его внимания, продолжая оставаться рядом. К счастью, Леди Вульф не собиралась умирать прямо на руках моего недавнего друга, но, возможно, была очень серьёзно ранена. Больше всего меня пугала кровь на руках добермана — возможно, это из разбитой головы лайки.       Скорая прибыла. Врач осмотрел пострадавшую, сделал ей несколько уколов, закрепил шины на пострадавших конечностях. Затем даму уложили на носилки и погрузили в карету скорой помощи. Бродяга поражённо наблюдал за всем этим и казался заторможенным.  — Вы - родственник пострадавшей? — обратился врач к псу, но тот оставался в оцепенении.       Я потрясла друга за плечо.  — Ты поедешь с ней в больницу? — спросила я, когда Бродяга наконец по-настоящему меня увидел.  — Да… Да. Я должен! — наконец очухался доберман.       Может, и ему нужна врачебная помощь? Наверно, он просто в шоке.       Врач спешно занял своё место в машине. Пёс забрался за ним и обернулся на меня.  — А ты поедешь со мной? — меня удивила жалостливая интонация в его голосе.  — Я?  — Просто… Я просто… Я не знаю, что должен делать! — потерянно бормотал мой друг.  — Вы едете? — требовательно поторопил врач, спеша закрыть дверь, чтобы тронуться в путь.  — Да… — согласилась я, торопливо забираясь к Бродяге, — Да.       Это было неожиданно, но другу нужна моя помощь. Пусть мы недавно знакомы, но он вроде хороший парень и так потерянно выглядит сейчас. Не знаю, смогу ли я его поддержать, но надо постараться.       Пока мы мчали под звуки сирены, врач проверил состояние женщины и стал задавать стандартные вопросы о том, кем приходится Бродяга пострадавшей, об её аллергиях и прочих аспектах её здоровья.  — Я… Её друг. Я - детектив и работаю на Леди Вульф. Я не знаю… Об аллергиях и… — пустым голосом отвечал мой друг.       Видимо, поняв, что с псом каши не сваришь, врач обратил внимание на меня, но я объяснила, что вообще с раненой незнакома.       В больнице лайку увезли, а мы остались в коридоре. Бродяга оставался всё таким же потерянным и мне почти силой пришлось усаживать его на стул. В конце коридора таился автомат с напитками и мне подумалось, что от заряда сахара моему другу может стать чуть получше. К счастью, на автомате у нужной прорези были изображены нужные монетки в нужном количестве. Хорошо, что я прихватила оставленные Соником деньги.       Автомат налил в бумажные стаканчики кофе для меня и чай для добермана, а напоследок выплюнул в меня два бумажных пакетика с сахаром. Я бы удивилась устройству автомата — не видела таких в моём мире — только время сейчас было неподходящее.       Высыпав оба пакетика сахара в кружку чая, я присела рядом с Бродягой и протянула ему стакан.  — Выпей, должно стать легче, — посоветовала я, хотя, конечно, не была уверена, что это поможет. Но хотя бы силы подкрепит.       Пёс заторможенно глянул на стакан, затем на меня и вдруг заключил меня в крепкие объятия. Он сдавленно выдохнул мне в плечо, а потом… Всхлипнул.       Совершенно растерявшись, я сидела, глядя в выкрашенную серым стену поверх плеча Бродяги и даже не могла похлопать его по плечу для поддержки — обе мои руки были заняты стаканчиками с напитками. А парень всхлипнул ещё раз и дрогнул всем телом.       Потом снова всхлипнул. Он тяжело вздыхал и, очевидно, плакал.  — Всё будет хорошо, — спокойно пообещала я, спустя полминуты.       Доберман ещё раз всхлипнул, вздохнул и отстранился.  — Прости… — хриплым голосом извинился он.  — Всё нормально, — поспешила успокоить я, чувствуя себя немного неловко, — Держи. Выпей, — наконец вручила ему стакан.       Он послушно, с какой-то неуклюжей поспешностью принял напиток, тут же отхлебнул и поморщился.  — Горько, — пожаловался он, прежде чем я успела спросить в чём дело.       И сколько сахара тогда ему нужно? Ах, да…       Сообразила, что перепутала стаканчики, и поменяла их.  — Попробуй этот, — посоветовала я.       Он не стал возражать и в этот раз был доволен.       Пару минут мы цедили свои напитки.  — Спасибо, — выговорил он спокойным голосом, уже больше походя на того обходительного и уверенного джентльмена, которого я встретила тогда тёмной ночью у прилавка с фруктами.