Путешественница Звездочка и силы хаоса

      Это было так резко, что я зажмурилась и прижала уши к голове. Мощный ветер обдувал ноги пониже колена, будто водный поток. Лямка оттягивала и, подтянув сумку, я уместила её у себя на животе. Так было удобнее.       Глаза удалось открыть не с первого раза — давление встречного воздуха просто вышибало дух. Иногда в поток попадали песчинки и они едва слышно шкрябали по одежде и царапали чувствительный нос. Постепенно я привыкла и приоткрыла глаза. Чувствуя под спинными иглами и коленями уверенные руки, я ощущала себя в безопасности. Соник на меня даже не взглянул, только внимательно следил за дорогой. Пейзаж так быстро проносился мимо, что я не решалась посмотреть вперёд. Обычно меня не укачивает, но я даже на скоростных поездах не ездила.       Беготню Соника часто описывали как погоню за свободой, как стремление чувствовать себя вольным. А я чувствовала себя парящей, падающей на большой скорости.  — Ох, — вырвалось, когда синий поставил меня на ноги.       Слегка повело, но головокружение тут же прошло.       Сбоку от Соника встал Шедоу. Они, как и всегда, бежали наравне.       А вокруг к небесам вздымались тёмно-зелёные и землисто-коричневые стволы. С земли высота деревьев казалась колоссальной, но густые нефритовые кроны опускались поразительно низко. Полусвет, пробивающийся сквозь листву, поддерживал преждевременные сумерки под пологом леса. Едва ощутимый ветер шелестел листьями под редкие окрики птиц. Пахло землёй и жухлой листвой.       Немного оглядевшись и признав красоту природы, я глянула на ежей. Они тоже озирались.  — Где это было? — оторопела я.       Эта местность не казалась мне знакомой. Это было где-то здесь?  — Сейчас, сейчас… — пробормотал синий, осматривая какие-то кусты.  — Здесь, — подал голос Шедоу.       Мы с Соником быстро нашли чёрно-алого. Он стоял возле очередного кустарника, под особенно густой и низкой кроной. В этом месте будто скапливался полумрак. Всё сильней и гуще… Меня передёрнуло и я почувствовала, как шёрстка на руках и плечах встаёт дыбом. Хвост поджался, предназначенная для него прорезь в бриджах неприятно надавила на основание.       Уши интуитивно подрагивали, готовые уловить даже мимолётный выдох. Обхватив себя за плечи и проведя ладонями до локтей и обратно, будто пытаясь согреться, я шагнула в гущу, ближе к тьме. Слух не давал направления и вообще глушил окружающий мир. Ещё шаг и нахлынуло ощущение погружения в водную толщу. Боковое зрение решило, что тьма вокруг сгущается, но не было сил отвернуть голову.       Осознание ненормальности происходящего всплыло где-то далеко-о-о.       А полумрак подступил ближе, как только на глаза попался угольно-чёрный камень. Мой камень. В темноте было сложно разглядеть, но я чувствовала — это мой камень.       Я сделала шаг вперёд, бездумно желая вернуть его себе, снова взять в руки, владеть им…       Камень был уже на расстоянии вытянутой руки, когда что-то в нём изменилось. Из чёрной угловатой поверхности проступили полосы, они шевельнулись, обретая более чёткие очертания. Гладкие чешуйчатые чёрные тела. Это были змеи, клубок змей!       Из меня вырвался неожиданный даже для меня визжащий звук «И-и-и!», пронзая и разбивая ватную тишину вокруг.       Мир вернулся к четкости, тьма размылась. Тело подобралось, все мышцы напряглись. Огромными глазами я уставилась на расползающийся клубок чёрных змей, прижав к груди руки, будто стоявший настороже суслик.  — В чём дело? — донёсся обеспокоенный голос Соника, — Змеи?!       Справа от меня появился синий, слева — Шедоу. Они смотрели, как оставшиеся змеи поспешно скрываются в высокой траве. На устланной тенисто-зелёным мхом земле остался только мой камень.       Ещё один шаг, я присела, коснулась камня и ощутила, как мир сдвинулся снова. Это чувство совсем забылось, но вот оно.       Первый раз я ощутила как сдвинулся мир, услышав в телефонной трубке о гибели родителей. С тех пор я не ответила больше ни на один звонок.       И вот снова это чувство. Мир больше никогда не будет прежним, не для меня.  — Что это? — мне показалось, что это синий, но через мгновение в голове прояснилось и стало понятно, что голос слишком низкий для Соника.  — Это мой камень, — я сама себя едва расслышала.       Что-то не давало мне нормально вдохнуть, что-то похищало мой голос. А в окружающей полутени угловатый кусок угля таил в своей матово-поблёскивающей глубине фиалковую искорку.  — Что за камень? Какой-то талисман? — полюбопытствовал Соник.  — Наверно… — я не знаю, что хотела сказать дальше.  — Он с твоей родины? Ты с собой его принесла? — продолжал сыпать вопросами синий.       Его прорвало, что ли?  — Да, — на выдохе удалось сказать мне.       Я стояла там, в неизвестном лесу, возле места, где нашла этот камень, и не могла оторвать от него взгляд. Меня не отпускало желание снова разглядеть в нём свечение. А вокруг нарастала давящая атмосфера. Хотя Соник сохранял свое дружелюбие, в его голосе нарастало нетерпение. А Шедоу только молчал и сверлил меня всё тем же прожигающим взглядом. Боковым зрением были видны два, будто светящихся, багровых овала, выделяющихся на чёрном фоне. Может, его глаза и вправду сияли энергией Хаоса?  — Ты не вспомнила, как оказалась здесь? — не умолкал синий.  — Нет, — попытка говорить почти мешала мне дышать.       Светящиеся рубины всё ещё продолжали наблюдать за мной.  — И нет идей, как могла попасть сюда?  — Нет, — с трудом ответила я.       Мне приходилось чаще дышать, чтоб оставался воздух для разговора. Это начинало меня раздражать.  — Может, ты нашла у себя на родине изумруд хаоса? Он выглядит примерно так, — Соник достал из иголок огранённый под бриллиант красный камень, он тускло сиял.       Вяло переведя взгляд на знаменитый источник энергии, я не нашла в нём ничего привлекательного. Мой блёклый чёрный камень занимал мысли.  — Нет, — говорить было всё так же тяжело.       Иглы на спине и затылке напрягались, дыбясь.  — А может, на тебя кто-нибудь напал перед тем, как попасть сюда? К примеру, такой лысый мужик с усами, — напирал ёж, убрав обратно изумруд.       Эггман, что ли?  — Нет, — выдохнула я.       Чёрно-алый всё смотрел, будто даже не моргая. Зачем он это делает? Они с Соником в чём-то меня подозревают?  — Но почему же ты оказалась в этом месте? Это очень странно. Ты точно ничего не помнишь? Может, есть какие-нибудь предположения? — зачастил сверхзвуковой.  — Нет, — начинаю чувствовать себя попугаем.  — Думаешь… Твой дом очень далеко?  — Не знаю, — вздохнула я.       Но ощущался он, действительно, очень далёким. Дом так далеко, что, кажется, его и вовсе не было. И я даже не могу объяснить это двум ежам. А они подозревают, что я не совсем та, за кого себя выдаю?  — Наверняка есть способ туда попасть?  — Я не знаю! — вырвалось у меня от возмущения и я обернулась к Шедоу, — И хватит смотреть на меня, как на прокажённую! — зыркнув на него хмуро, рявкнула я.       Поспешила отвернуться от ежей и отойти, пытаясь скрыться с их глаз. В груди всё ещё жжётся тлеющий гнев, но раздражение схлынуло и мне стало стыдно за этот срыв.  — Астра!.. — синий кричит мне вдогонку, его голос быстро приближается.       От него мне не убежать, но я надеюсь, что хотя бы Шедоу за мной не последует. Я стараюсь затеряться среди деревьев, но шаги Соника слышатся почти за спиной. Он снова зовёт:  — Астра!       Мне не хочется останавливаться и что-то говорить. Мне стыдно смотреть ему в глаза. Хорошо хоть Шедоу за нами не пошёл.  — Прости, — голос синего расстроенный. Он почти врезается в меня, когда я торможу, — Я не хотел тебя расстраивать. Мы обязательно найдём способ вернуть тебя домой!       Оборачиваясь вполоборота, вижу Соника в его фирменной позе — искренне лыбится и показывает большой палец. Почему-то от его слов у меня тоскливо сжимается сердце, но его улыбка подбадривает. Это же Соник — герой, защитник слабых, неунывающий весельчак, рыцарь Свободного Ветра. Неважно кто я и откуда, Соник поможет. А я - типичная дама в беде — слабая и беспомощная, только обворожительной красоты не хватает.       Я тяжело вздохнула и, опустив глаза, сказала:  — Прости, — громкости голосу всё ещё нехватало, но говорилось уже свободней, — Ты не виноват. Просто… Я правда не знаю, как сюда попала, что вообще происходит…  — Ничего, — добродушно отозвался ёж, — Мы…       От внезапного скрежещущего звука я вздрогнула всем телом. Сердце затрепетало пойманной птичкой.  — Оставайся здесь, — то ли попросил, то ли приказал парень и тут же умчался.       Поддавшись инстинкту, я безвольно замерла.       Что-то грохнулось вдалеке и мне представилось, как синий игольчатый клубок спиндэшем врезается в робота. Я снова застыла в инстинктивном оцепенении, только уши непрерывно подрагивали.       Ещё пара скрежещущих ударов отдалялись, пока всё не затихло. Хотелось пойти к месту шума и узнать в порядке ли ежи, но страх всё ещё удерживал тело.       Наконец, я выдохнула и, предчувствуя разрушительную панику, втиснулась между большим камнем и кустарником. Хотелось найти хотя бы относительно безопасное место, чтобы подумать. Здесь, по крайней мере, мимо проходящие злодеи не сразу меня заметят. Хотя чувствовала я себя в таком положении очень глупо.       Просто прижимая коленки к груди и слушая, как шумит кровь в ушах, я потеряла счёт времени. Несколько раз откуда-то издалека доносился какой-то грохот. Постепенно сердце успокоилось и за шумящей в ушах крови стали проступать обычные звуки леса: дыхание ветра, редкие возгласы птиц, тихие шорохи и скрипы. Даже через мягкий мох стала ощутима могильная прохлада земли.       Наверно, уже достаточно долго было тихо. Может, пойти посмотреть в порядке ли ежи? Хотя они достаточно сильные, чтобы о себе позаботиться. Наверно, стоит оставаться на месте и ждать, когда они закончат бой и вернуться за мной. Они же про меня не забудут?       Мощный звук удара о землю чего-то огромного раздался где-то позади, вне поля зрения, так внезапно, что я подскочила. А когда оттуда же уши резануло громоподобным металлическим скрежетом, я, не думая ни о чем, выскочила из своего укрытия и побежала. Сначала по прямой, потом метнулась чуть вправо, на случай, если робот меня заметил и стал стрелять. Я буквально чувствовала, как мне в спину летят плазменные залпы (такими я их представляла). Взяв ещё правей, я продолжала бежать, часто и глубоко дыша, поскальзываясь на корнях, позволяя кустарнику цепляться за бриджи и безрукавку, траве тереться о шёрстку на ногах. Сумка почти до боли ударялась о бедро. Приходилось придерживать рукой её ремень, чтобы она не перекручивалась и не мешала бежать.       Лёгкие жгло и в какой-то момент на секунду в глазах потемнело. По закону подлости в этот момент под ногу подвернулась кочка, руки рефлекторно дёрнулись ладонями передо мной, а земля рванула навстречу. Впервые перчатки оказались полезны — если бы ни они, кожа на ладонях была бы содрана. А так, благодаря подушечкам, обошлось даже без серьёзного ушиба.       Зашипев от боли, я прислушалась к самой себе, пытаясь определить, хватит ли сил снова бежать, но потом поняла, что никаких звуков погони не слышно. Села и огляделась. Кругом рябили деревья. Сплошная зелень и стволы. Стволы…       Где-то завопила птица и я вздрогнула всем телом, аж сердце ёкнуло. Прислушивалась, пока не начало не хватать воздуха. Поняла, что так затаилась, что даже не дышу, и выдохнула.       Поднялась, отряхнулась, убедилась, что кроме лёгких ушибов, ноющих ладоней и непонятно откуда взявшейся царапинки на щеке, других травм нет. Снова затаилась в ближайших кустах, уже чувствуя себя не такой уязвимой.       Интересно, у Эггмана сейчас опасное оружие? А вдруг это был не Эггман, а кто похуже? К примеру, Инфинит…       Ну и дура я! Сорвалась на ежей, опять нагрубила Шедоу. А вдруг они решат, что я сама от них ушла? Что бросила, что мне всё равно. Наверняка Шедоу решит больше со мной не общаться…       Но ведь Соник не может просто так меня бросить в лесу!       Надеюсь, они меня найдут.       Постепенно стало холодать и, кажется, смеркаться. Я выбралась из кустов, достала свой плед из сумки, завернулась в него и забралась обратно на насиженное место. Кажется, меня здесь действительно плохо видно. Ещё и в сгущающемся сумраке. Соник тоже может меня не заметить… Но он наверняка будет звать меня по имени.       Постепенно я погрузилась в себя. Мысли в голове хаотично сменялись одна за другой. Постепенно стало клонить в сон. От холода шёрстка на плечах стояла дыбом, но делать было больше нечего. Я так устала… Просто завернулась плотнее в плед и, плотно сжавшись в позе эмбриона, легла прям под теми же кустами.       «Навряд ли мне удастся здесь заснуть…», — подумала я и провалилась в дремоту. Кажется, несколько раз из сна меня вырывал жуткий холод, дрожала, ворочалась и куталась в жалкий кусок ткани, а холодный воздух продолжал лизать озябшее тело. Озноб уже не прекращался.       Пронзительный вопль окончательно вырвал меня из сна. Стемнело окончательно и я сидела, прислушиваясь, пока глаза немного привыкали. Была ли в небе луна или нет, свет её всё равно не мог пробиться сквозь кроны. Но всё же постепенно проступали очертания пейзажа. И как мне удаётся видеть без источника света?  — Нет! — кричал тоненький голосок гораздо ближе.       Подумала о Сонике, но голос был слишком тонкий и определённо женский. Встала на ноги, ощущая какую-то колкость в горле. Прокашлялась, но заболело только сильнее.  — Пожалуйста! — снова этот голос и тяжёлые шаги, металлический скрип.       Наплевав на горло, поплотнее накинула одеяло на плечи, встала и пошла на звук.  — Пожалуйста, оставьте меня в покое! — всё тот же голос.       Сначала показался силуэт вдвое выше меня ростом. Я, конечно, могла напутать, но всё же сразу пришла уверенность в том, что это творение Эггмана. Робот стоял ко мне спиной.       Я метнулась за дерево, когда рядом с первым роботом, грузно ступая, появился второй.  — Именем Эггмана, сдайте анти-изумруд или будете убиты, — корявый металлический голос исходил от роботизированной махины.       Поняв, что всё ещё остаюсь незамеченной, я прокралась чуть в сторону, чтобы видеть, к кому обращаются марионетки злодея. Оказалось, они стоят на краю небольшой полянки. Перед ними на спине лежит девчонка в шортах и футболке, цвет которых не различить в темноте. Шёрстка была вроде бы тёмной. На голове круглые ушки. На вид незнакомки наталкивал длинный лысый хвост — крыса или мышь. Она явно моложе меня, как минимум на голову ниже.       Бедняжка смотрела на нападавших расширившимися от страха ярко-фиалковыми глазами, они как будто светились в темноте.  — Я не понимаю, о чём вы! Прошу вас… — пропищала она.       У меня сжалось сердце от отчаяния в её голосе и ужаса во взгляде.       Ну где же Соник?!       Что мне делать?!       Если я выскочу на поляну, у роботов будет две жертвы.       Где же Соник?!  — Это последнее предупреждение, — сухо проскрипел робот, целясь механической рукой в бедняжку.       Видимо, там было какое-то оружие. Паника накатывала волной. К пересохшему горлу подступил склизкий комок. Я не хочу на это смотреть! Я не хочу видеть, как её убьют! Ну кто-нибудь…       Выдох облегчения вырвался из груди, будто кто-то вскрыл гнойник. Может быть, это судьба? Может, это какой-то знак — то, что я здесь одна. Только я могу ей помочь!       Сколько раз ночи напролёт я размышляла о смерти. Мама с папой уже там — на небесах. Они ждут меня, нужно только решиться… Но ведь самоубийцы попадают в ад. Если я решусь закончить всё сама, то могу с ними и не встретиться. Были дни, когда я злилась на маму и папу за то, что они оставили меня одну.       И вот оно — помочь бедной девочке, это не самоубийство, это — героизм! За такое ведь отправляют в рай, к родителям…       Я тяжело сглотнула, чувствуя упругую резь в горле. То ли от холода, то ли от нахлынувшего нервного возбуждения трясло так, что стучали зубы, но я всё же убрала плед обратно в сумку, чтобы не сковывал движения. Роботов двое и надо решить, как выкроить девочке достаточно времени, чтобы убежать.  — Четыре… — донёсся до меня искусственный голос.       Видимо, пока я усердно паниковала, робот решил исполнить угрозу.  — Три… — продолжал отсчёт он.       Тянуть больше нельзя было и я заметалась в поисках хоть какого-то оружия, ощутила тяжесть в кармане и достала оттуда мой камень. Нету времени колебаться!       Я спешно двинулась к грозящему роботу. В голове истерично метались панические мысли… Я сейчас умру! Только бы успеть помочь… Надеюсь, это будет быстро… И не больно…       На ближней периферии сознания, видимо, основанной на романтической части моей души, мелькнуло какое-то произведение искусства. Оно должно было придать ситуации драматичности, вдохновить меня почти на абсурдную театральность безрассудных действий, и я ухватилась за него, чтоб не дать себе передумать.  — Два… — продолжал робот, я уже была в пяти шагах от него.       Я кинусь… Я двинусь… Ага, двинулась я уже давненько.       Я ринусь… Точно! Я ринусь! Стоило вспомнить первые слова и стих сам всплыл в памяти: «Я ринусь в бой, достойный схватки, Последний на мой век. Живи и умирай в сей день. Живи и умирай в сей день…» © — проговорила я про себя, вплотную подойдя к роботу.       Отступать больше некуда!       Я крепче сжала в руке свой камень, чувствуя как его углы давят на ушибленную ладонь.  — Один, — произнёс робот.  — Беги! — что есть мочи крикнула я, поперхнувшись резанувшей горло болью, и со всей силы своего отчаяния обеими руками ударила робота камнем.       Отдача удара отдалась в запястьях и локтях. Вмятина на металлической поверхности осталась едва заметной, но при ударе по всей поверхности робота пробежал тускло засиявший в темноте сиреневый разряд. Робот дрогнул всем телом и рухнул вперёд, к ногам взвизгнувшей мыши.  — Беги! — ещё раз рявкнула и горло резануло так, что я была готова ощутить во рту металлический привкус крови.       Только теперь девчонка очухалась, развернулась и метнулась в безопасный мрак ночного леса.       Я не думала о том, что произошло с роботом, главное, что теперь остался только один и его отвлечь проще, чтобы девчонке хватило времени сбежать.       Но не успела повернуть голову к противнику, как меня повалил на землю тяжёлый удар в щёку. Тьма вокруг сгустилась, позвоночник пронзило болью от удара хвостом о землю. Изо рта вырвался скуляще-стонущий звук, выступили слезы. Всплыла мысль о девчонке и о том, что надо отвлечь робота ещё хоть чуть-чуть, но все мысли вытеснила боль. Я снова проскулила.       А потом что-то грохнуло рядом. Вспышка пробралась под веки и я поняла, что мои глаза закрыты. Снова проскулив, с трудом перевалилась на бок, прижимая к груди свой камень. Только не бейте меня…       Невольно шевельнулся хвост и в поясницу стрельнуло. Что-то зашуршало рядом, что-то коснулось меня. Я вздрогнула. Тёплые руки коснулись спины и ног. Некто брал меня на руки и я потянулась к нему, как спящий ребёнок. В угасающем сознании промелькнул образ Соника. Мой герой.       Из вязкой болезненной дремы резко вырвал удушающий кашель. Тёплый некто, у которого я всё ещё на руках, вздрогнул всем телом и крепче прижал к себе. Всего три судорожных вдоха и рвущих болью рявкающих выдоха. Голова такая горячая чугунная. Усталые глаза слезятся, нос забит, будто я плакала. Меня передёрнуло и зазнобило.  — Да, я нашёл её, — прям над ухом прозвучал бархатный низкий голос, — Робот её не сильно приложил, но… Что-то не так, — в нём зазвучало неуверенное беспокойство.  — Что ты имеешь в виду? Она цела? — ответил голос откуда-то со стороны моих ног.  — Не знаю, — напряжённо отозвался первый голос. Да это же Шедоу! — Она кашляет… Громко. И вся какая-то горячая.  — Ну да, она - горячая штучка, — весело отозвался второй.  — Соник! — рыкнул Шедоу над ухом и я рефлекторно дрогнула, — Я серьёзно!  — Прости, прости, — совершенно никакого раскаяния в голосе, — Похоже, она простыла. Донесёшь до моего дома? Я позвоню Эми.  — Принято. Конец связи, — как-то задумчиво, будто машинально, отозвался чёрно-алый.       Его рука шевельнулась под моими коленками. Оттуда же доносился голос Соника. Наверно, на той руке у него коммуникатор.       От мыслей голова стала ещё тяжелей, сон манил блаженной темнотой. Я шмыгнула носом и устроила голову поудобней на плече ежа.       Сон почти поглотил меня, но… Ох, ведь меня несёт на руках Шедоу!       Я поёжилась от холода, в груди было горячо, хотя кожа казалась холодной, будто шёрстку намочили ледяной водой. Попыталась поднять тяжёлые веки и перед глазами замаячило что-то белое. Рука сама потянулась.       Белый и длинный, мягкий. Я пропускала это чудо между пальцев и мысль о том, что это мех на груди Шедоу, даже отгоняла сон. Но голова начинала ныть от тяжести.       Осторожно запустила пальцы в глубину и коснулась кожи под мехом. Ёж вздрогнул.  — Астра… — голос казался неуверенным, будто он не знал, правильно ли произносит имя, — Ты меня слышишь?  — М… — меня хватило только на короткое мычание.       Не было сил поднять голову, посмотреть в его глаза. Но моя рука обосновалась в гуще белого меха и ёж ничего не говорил. Я улыбнулась и погрузилась во тьму.