Бездонный омут

Как понял Цзян Чэн из «очень» информативного говора Вэй Усяня — его отец рассматривает вариант с отправлением лучших учеников Ордена на обучение в Облачные Глубины. Несмотря на то, что Ваньинь едва появился в своём юношеском теле, разумом он оставался тридцатилетним главой Юньмэн Цзян, прошедшим через гибель всей своей семьи, Аннигиляцию Солнца и воспитание племянника с малых лет. Зная все эти события, Саньду Шеншоу, как гласил его ещё несуществующий титул, не мог оставаться безучастным. Сперва он решил прибегнуть к логическим размышлениям: «А нужно ли мне вообще вмешиваться в ход истории?» — и ответ, даже без лишней траты времени, оказался положительным. Цзян Чэн обязан вмешаться. Как минимум, не допустить сожжения Пристани Лотоса во второй раз. — Эй, ты меня вообще слушаешь?! — Обиженно отзывается Вэй Ин, пихая шиди в плечо. — Слушаю, — коротко кивает Цзян Чэн. Конечно же, он врёт. В его голове творится полнейшая суматоха! Как Ваньинь мог откинуть всякие тревоги, забыть о том, что происходило с ним в течении всей жизни — и вот так просто, с первых же мгновений проведения в своём же детском теле?! Откинуть всякие устои уже сформировавшейся, зрелой личности статного Бессмертного, от произношения титула которого у доброй половины Мира Заклинателей подкашивались ноги, а их громогласный рёв превращался в бессвязный лепет! — Ты, верно, врёшь мне, — фырчит первый ученик ордена. — Вру и вру, какая разница? Цзян Чэн закатывает глаза. Оказывается, в пятнадцатилетнем возрасте Вэй Усянь был ещё более невыносим, чем во времена своего безумства! Несмотря на то, что в свои двадцать Старейшина Илина уже слыл «доброй» славой на весь Мир Бессмертных Заклинателей — его рассудок только начинал затмевать. Да, он становился безумным, но всё же… Ваньинь внимательным взглядом скользнул по старшему, названому брату. Растрёпанные волосы, собранные в высокий хвост; чёрно-красные одежды, беспорядочно завязанные алым поясом… Да он же ни в одном глазу не выглядит, как беспощадный убийца! Как гроза всего живого и мёртвого! — Цзян Чэн, о чём ты снова задумался?! Возмущаясь, Вэй Ин оттягивает правую щёку Ваньиня. Тот хмурится сведя брови к переносице и незамедлительно вырывается из крепкой хватки пальцев. — Пошёл прочь! Несмотря на то, что дальнейшая их прогулка до тренировочного полигона оказывается более плодотворной (пусть и состоящей только из безутешного лепета Вэй Усяня), у Цзян Чэна выходит узнать много нового. Как минимум: Вэй Ин ещё не натворил никаких бед в ордене Гу Су Лань! А значит, что ни стрелковых соревнований, ни Черепахи-губительницы ещё и в помине нет. «Что ж», — независимо рассуждает Цзян Чэн, окидывая взглядом тренирующихся адептов ордена Юньмэн Цзян, — «У меня ещё есть время, чтобы более ответственно подойти к защите Пристани Лотоса… Если даже это моё наказание: прожить все страдания ещё раз — я приму это. Но с достоинством и крепкой рукой, даже не думая о пощаде этих чёртовых Вэньских псов! Чу! Будут ещё эти лоботрясы разгуливать по Пристани Лотоса, устраивая здесь свой чёртов шабаш!» Выражение лица Ваньиня кривится от отвращения. Цепкий взгляд Вэй Усяня задевает лишь вспыхнувший огонёк ненависти и гнева в глазах названого брата. Его рука невольно вздрагивает. Вечереет. Первым с тренировочного полигона уходит Цзян Чэн, отмахиваясь и совершенно не думая возвращать на своё лицо юношескую беззаботность и незаинтересованность во всех дипломатических делах ордена. Если Ваньинь и сказал, что отправляется отдыхать в свои покои — то только приближенные к нему люди могли догадаться, что в его руке крепко-накрепко были зажаты лук и колчан с несколькими десятками стрел. Это говорило о том, что Цзян Чэн ни в одном глазу сна не видывал и не собирался, отдавая предпочтение самостоятельным тренировкам. — Эй, а вы заметили, что сегодня Цзян Чэн какой-то очень… Задумчивый, что ли? Весь такой суровый, хмурый. Как настоящий взрослый!.. — Да-да, сегодня у молодого господина Цзян какое-то особое выражение лица. Это так пугает! — А-а?! Он-то и на взрослого?! Да наш молодой господин Цзян — само воплощение зрелости и благовоспитанности! Чу! Вы ещё скажите, что раньше не замечали его лидерских качеств! Все эти шептания за спиной оказываются пропущены мимо ушей Цзян Чэна, но не Вэй Усяня. Поджав губы, первый ученик ордена обхватывает пальцами деревянный лук и опускает голову вниз. Он и сам заметил эти стремительные, резкие изменения в поведении своего брата, однако… Разве это не из-за того, что Ваньинь недоволен внезапным известием об отправлении в Облачные Глубины? Конечно же, несмотря на всю свою говорливость — Вэй Усянь ещё не растрепал каждому, кто попадался на его пути, о том что совсем скоро их ожидает отплытие в Гу Су Лань на обучение! — Послушайте! — Неожиданно для всех взрывается Вэй Ин, непривычно хмурящий брови, словно его тревожит непосильная ноша. — Мне кажется, что нам не стоит обсуждать А-Чэна за его спиной! Всё же, он взрослый и будущий глава ордена. Наверное, просто не в настроении. Не беспокойте его пока что. Никто из адептов не осуждал слова, сказанные Вэй Усянем. Всё же, в них была сокрыта доля правды. Да и к тому же, кому как не первому ученику ордена знать о состоянии своего драгоценного шиди?! Поэтому все говорливые юноши замолкли, едва ли стоило тёмноволосому ворваться в их обсуждения.