Сгорай

      Я аккуратно вошёл в тёмное помещение. Под ногами захрустели осколки стекла. Мой взгляд проследовал от кончиков обуви до мужских ног в проходе двери одной из спален.       — Лео?.. — вопрос, на который не требовался столь очевидный ответ.       Дверь за спиной тихо закрылась. Послышался едва заметный слуху поворот замка, но оборачиваться и поднимать голову я не стал. Будто боялся спровоцировать того, кто ещё находится здесь.       — Вот ведь досада. Ещё буквально минуты две, и нас бы здесь уже не было. Как же не вовремя ты пришёл, — слова, прозвучавшие в этой холодной тишине, как громкий хлопок петарды.       Нас? Их несколько? Сколько? Страшно даже слишком глубоко вздохнуть.       Боковым зрением я увидел снизу позади блестящие ботинки человека, сделавшего ещё пару шагов в мою сторону по хрустящему стеклу. Из комнаты вышел ещё один силуэт. Выходит, что двое. Будь их больше, вышли бы все сразу, не опасаясь за счёт их численности.       Давай же. Скажи что-нибудь, или они почувствуют твой страх. Надо было говорить что угодно. Любые слова, которые могли бы выгнать их отсюда. Хотя бы на время. По телу прошёл сильный порыв дрожи, какой бывает от сквозняка. Едва удалось его сдержать, чтобы остаться стоять неподвижно.       — Я просто пришёл к другу. Он болеет. Вы можете вернуться позже, когда ему полегчает, — эти слова, пусть и слабо, но имели свой смысл.       Лео действительно неважно себя чувствовал. А последние дни вообще перестал показываться в баре. И его знакомые в один голос твердили, что ему нужны деньги на лекарства.       Дома мои руки сгребли все самые необходимые препараты в один пакет, который так и остался тихо лежать снаружи квартиры. В нём остались антибиотики, жаропонижающее и пакетированный чай, который, как мне казалось, должен был стать связующим звеном в начале наших отношений, на которые я уже решительно хотел согласиться, придя сюда.       — Позже? Это когда? — такой тяжёлый тон голоса не давал даже на секунду расслабиться. Настолько, что мне хотелось согнуться под его тяжестью вдвое.       Раздалось ещё два хруста. Два шага. Перестань идти ко мне. Я сглотнул и медленно сжал руки, готовый нанести удар, если потребуется.       — Можете зайти завтра. Думаю, ему уже станет лучше, — главное — самому верить в сказанное, тогда поверят и они.       — А мне вот почему-то кажется, что ты уже понял, — на мои плечи будто положили одеяло из гранита, которое всем весом тянуло вниз, желая обрушить меня на пол. — Понял, что твой дружок уже мёртв.       Я поднял голову и едва обернулся.       — О, посмотрел всё-таки, — в этой улыбке он оголил зубы, приложив к ним кончик языка.       Тело автоматически резко повернулось, я делал шаги назад в сторону Лео.       — А мы ведь уже виделись. Тем утром в баре Криса, — его шаги были неторопливые, но они без остановок ступали следом за мной.       Мои глаза расширились в ужасе. Это был тот человек, чьё присутствие разбудило меня тем днём, когда добрый бармен разрешил мне хотя бы немного поспать на диване, пока нет посетителей.       — Держись от него подальше, — говорил Крис, недовольно швыряя тряпку.       — А что с ним?       — У него круто получается ломать жизни таких, как ты.       А ведь тогда я и не понял, что именно он имел в виду.       Теперь волосы этого парня свободно лежали без укладки, а деловой костюм сменил серый свитер от Lauren, поверх которого легла тяжёлая чёрная куртка. Не напомни он, я бы даже не узнал его из-за такой смены во внешности. Пусть этот ужасный взгляд никуда и не делся.       — Как удачно всё складывается, да? — слова с самой злой улыбкой в моей жизни, которую только довелось видеть. — Знаешь, мой начальник не любит две вещи: умных баб и неуплаченные долги. Как думаешь, что из этого имеет отношение к твоему дохлому другу?       Я упёрся спиной в стену в конце коридора и вытянул шею, прижавшись затылком к ровной поверхности, будто это могло сделать меня менее заметным.       — А тут приходишь ты, — в его руках появился нож, лезвие сверкнуло под тусклой лампой, ненадолго осветившей коридор. — Ну, не сказка ли? — его лицо остановилось вплотную ко мне.       Он громко сделал глубокий вдох, спускаясь по моей коже от шеи до ключицы. Не будь у него в руках холодного оружия, то я тут же уронил бы его на пол, толкнув со всей силы.       Вторая его рука схватила меня за волосы и опрокинула на пол, чтобы тут же приставить лезвие. Я схватился за руку, которой он держал меня.       — Что вам нужно?       Сзади упёрлось что-то твёрдое. У него встал?!       — Долги надо возвращать. Понимаешь?       О чём он говорит?       Я резко повернулся, чтобы освободиться, но тут же лёг спиной на пол от удара, который последовал за моим действием.       Он навис надо мной и прижал за шею к полу. Я попытался схватить ртом воздух, но вышло сделать лишь очень слабый вдох, который всё равно никак не смог помочь.       Сбоку с хлопком приземлились листы бумаги.       — Подпиши, — хватка немного ослабла, давая мне шанс на пару слов.       — Не буду.       В моей жизни любое подписание документов ассоциировалось с наследством отца, которое так громко уничтожило его жизнь, потянув следом за собой и сына.       Уголок рта у парня надо мной растянулся в ухмылке. Его руки развернули меня, вжав лицом в твёрдый пол.       — Подержи его.       Второй мужчина наступил мне на спину, лишая последней возможности подняться. Наклонился и стал держать меня за руки.       Я вскрикнул от резкой боли. Тот ублюдок стянул с меня одежду и сразу вошёл целиком. Он медленно вытаскивал член, а потом со всей силы входил. И так несколько раз.       — Хватит...       — Будешь подписывать? Или продолжим? — он снова вошёл со всей силы.       Я сжал зубы от боли.       — Подпишу...       Моей вере в том, что надо лишь покорно согласиться, чтобы получить малейшую возможность, дабы тут же исчезнуть, не было конца. Мозг заставил меня быть уверенным в том, что это всё ненадолго и они сейчас просто уйдут с каким-то дурацким подписанным документом, который максимум сможет лишить меня накопленных денег и свободной части зарплаты за каждый месяц. Всё же это лучше смерти и любой существующей боли.       — Вот и умница.       Он отпустил меня. Я тут же рухнул на пол без сил и дрожа от боли. Мужчина с силой вложил мне в руку что-то острое и сжал. Ладонь обожгла рана от проступившей крови. Его рука сдавила мне пальцы и прижала к листку бумаги. Позже в них оказалась металлическая тяжёлая ручка. Я слабо провёл прямую линию и разжал пальцы. Лист тут же выскользнул под движением чужой руки.       — Теперь ты наш, — он улыбался, глядя на меня сверху вниз, а потом свернул лист и убрал себе во внутренний карман куртки. — Ну что? Будешь пробу снимать?       — Конечно.       Пробу чего?       Взгляд с ужасом застывшим в глазах повернулся на второго мужчину, отказываясь верить в единственный возможный вариант, который приходил на ум.       Он перешагнул через меня, оказавшись у ног. Я попытался подняться, но он тут же схватил меня за поясницу и резко сдвинул к себе, насадив на каменный член. Передняя часть тела рухнула на пол, пальцы сжались от боли.       Я изо всех оставшихся сил тянулся к осколкам стекла, чтобы хотя бы их бросить в незнакомца, который сейчас с таким отвратительным наслаждением насиловал меня. Бесполезно. Длины рук не хватало.       Завидев мои попытки, первый мужчина наступил мне на кисть руки. Я закричал уже без шанса сдерживать голос от ощущаемой острой боли, проходящей колом по всему позвоночнику.       — Прекратите! Помогите кто-нибудь!       — А вот это нам не надо.       Через мой раскрытый и застывший в крике рот прошла скрученная в несколько раз ткань. Узел врезался со всей силы в затылок. Зубы сжали плотный кусок ткани больше без возможности кричать и просить о помощи.       Было странно и до смешного глупо надеяться, что мою просьбу о помощи услышит хоть кто-то. В районах подобных этому не принято влезать в чужие разборки и драки.       Не раз приходилось видеть ситуации, в которых молодых девушек окружала толпа пьяных незнакомцев. Поможешь — окажешься рядом с ней. «Не обращай внимания. Лучше пройти мимо,» — заверял меня коллега с работы, пока мы шли по одной из едва освещённых улиц, оставляя за спиной громкие женские крики.       В своих мыслях я давно обернулся, вернулся и помог ей, а на деле лишь вспоминал ночами перед сном то испуганное бледное лицо, размышляя о дальнейшей её судьбе. Жива ли она? Если нет, получается, что всё могло быть иначе. Один человек, решившийся на помощь. Им мог быть и я. Пусть всё закончилось бы не так удачно. И ладно. Это была бы попытка, а не противное игнорирование в неспешном мнимом шаге, отдаляющимся всё дальше от хрупкого тела.       Сквозь слёзы, покрывающие глаза мутной пеленой, тело Лео продолжало лежать на прежнем месте без единого движения. Сложно помнить молитвы, которые зачитывали вслух перед иконами погибшие родители, но прямо сейчас я всей душой умолял о чуде, которое смогло бы как-то прекратить этот дикий ужас.       «Подними его на ноги.»       Тишина в голове.       «Сделай что-нибудь с этими людьми. Ты же можешь!»       Полнейшая пустота с продолжением монотонных болезненных вбивающихся движений.       «Да сделай хоть что-нибудь!»       Ничего не произошло.       Спустя долгое время, когда всё закончилось, один из них стал держать меня, чтобы второй в это время сложил и затянул твёрдой верёвкой руки за спиной. Мои глаза закрылись от осознания поражения, пустив скопившиеся слёзы бежать по щекам.       Он снова опрокинул меня спиной на пол. Взгляд уставился в пустоту на потолок, смотря мимо него. Что теперь? Его нога наступила мне на область члена. Я зажмурился от боли и попытался отвернуться.       Мужчина поднял меня за волосы и закинул себе на плечо. Запертая дверь открылась. Я видел в проходе ноги парня, который продолжал неподвижно лежать на полу. Секунда — и дверь закрылась, когда второй вышел оттуда. Проход превратился в тонкую щель света, который тут же погас в силуэте полностью закрытой двери.       Зачем я пришёл к тебе?       — Сходил бы проверил Лео. Ему вроде как нездоровилось.       — Хорошо. Как вернусь, джин за мой счёт, — я махнул рукой и исчез в проходе.       Открылась задняя дверь машины, он швырнул меня внутрь, как какой-то мешок земли.       Стоп. Что? Куда?!       В груди засела острая тонкая игла душевной боли. Она давила и была готова разделить рёбра, когда в моменте пришло осознание того, что мне уже не вернуться.       Ушёл с той фразой, не подозревая, что она станет последней от того человека, которым я был.       — Надо его пристегнуть. Он слишком смышленый парень. Только отвернись — и сбежит. Я уже такое видел.       Это тело уже отказывалось двигаться. Мой мозг сдался, оставив сознание безрезультатно бороться в одиночестве без малейшего отклика даже в пальце руки.       Дверь у головы открылась. Они одновременно натянули ремни безопасности. Один из них закрутил его вокруг шеи и застегнул. Второй сделал то же самое с ногами.       Лопатки и предплечья начали болеть от сложенных и туго связанных рук. Приложив много усилий, удалось заставить тело попытаться скинуть петли с ног, но заведённая машина тут же втянула свободный конец ремня, затянув шею и ноги до упора.       Я оказался в неподвижном положении, чтобы не задушить самого себя. Но несколько крутых поворотов сделали своё дело. Края ремня режущей болью стянулись сильнее, уменьшив количество кислорода, который получалось вдохнуть. Не будь завязан рот, вышло бы доехать без обморока. Но так потерял сознание уже через первые двадцать минут от поездки. Уши заложило, я сделал последний глубокий вдох носом, закрыл глаза и отрубился.