Сгорай

      Влюблённость, перетекающая в любовь — самое дурацкое чувство на Земле. А что, если она возникла по отношению к человеку с аутизмом, который даже от обычного прикосновения шарахается, как от огня?       Ему повезло не познать человеческой жестокости до такого возраста. Вернее он знал, но не ту её степень и грань, за которую могли шагнуть многие люди, готовые сделать всё, лишь бы заполучить желаемое.       Невозможно с такой добротой и равнодушием говорить о человеке, лишившем тебя родителей. Для него такого слова просто не существовало. Если человек сделал что-то плохое — значит, Ренуа точно мог найти ему оправдание.       — Разве ты не хочешь отомстить тому, кто убил их?       Элиот посмотрел на парня, который перестал двигаться, осознав, что его поймали за внеплановым поеданием кексов. Пару секунд они просто молча смотрели друг на друга.       — Ренуа!       Тейлор закричал, поднялся со стула и попытался отобрать ложку, наполненную шоколадным тестом. В этой битве он проиграл, потому Ренуа тут же сунул её в рот, подняв пустые руки вверх.       Эта сильная тяга к сладкому была последствием ужасного питания в интернате, где он рос. Из сладкого там была максимум овсяная каша и пара фруктов. Отучить его есть десерты перед нормальной едой было просто невозможно.       Элиот возмущённо вздохнул.       — Я тебе больше не буду готовить что-то из сладкого.       — Пафему?       — Сначала прожуй, а потом говори, — руки Эла стали поочерёдно задвигать стулья аккуратно под стол.       Ренуа вздохнул, доел свою часть украденного десерта и повторил:       — Почему?       — Да потому что ты ничего, кроме сладкого, не ешь. Недавно только переболел, а уже весь иммунитет просаживаешь.       Элиот остановился, заглядывая в окно. Он вспомнил тот день, когда смотрел на него, полного радости от какого-то обычного дождя. Если бы было в этом мире что-то прекраснее, то остановил бы его. А так лишь продолжал смотреть, пока уже сам не замёрз.       Видимо, организм Ренуа не был особо силён к подобным вещам, раз слёг так быстро, дойдя до двусторонней пневмонии. Пришлось откупаться от врача деньгами, лишь бы тот не забрал его в больницу. Никто не имел права так рисковать, но и ложиться туда на лечение было небезопасно, зная, что где-то в Берлине шастает исполнитель своего французского заказчика.       Прежде Элиот и подумать не мог, что у человека может быть настолько высокая температура. От него несло, как от печки. А из-за тяжёлого состояния только и делал, что постоянно спал. Чего нельзя было сказать о самом Тейлоре, который без отдыха следил за любым малейшим изменением в его состоянии. Куча антибиотиков и внутривенных препаратов сменяли друг друга изо дня в день, медленно возвращая организм в норму.       Всё было бы хорошо, если бы Эл не знал о том, как легко может убить обычная пневмония. А информация из уст врача о группе крови Ренуа добила весь этот замкнутый круг постоянного стресса и бессонных ночей.       АВ отрицательная. Как будто его уникальной внешности и цвета глаз было мало. Будь у него хотя бы положительный резус фактор, было бы допустимо переливание любой другой группы в экстренном случае. Но из-за отрицательного значения он мгновенно попадал в группу повышенного риска.       Любое происшествие, которое вызовет у него чрезмерную потерю крови, может стать для него последним.       Обычно такие люди на протяжении всей жизни сдают крови на донора самому себе раз в какой-то промежуток времени, чтобы избежать риска. Но ему до этого надо было хотя бы дожить. Насколько Элиоту было известно, стать донором можно было лишь достигнув совершеннолетия.       Как объяснить человеку, который выбежал в холодный ливень, что не нужно рисковать? Человеку, который пламя готов трогать, лишь потому что оно красивое.       Знал бы Ренуа, за какие деньги достались его лекарства. Те самые, которые бросили на стол перед Элиотом за добытую информацию. Из рук людей, готовых оплатить целую жизнь убийце, лишь бы избавиться от молодого наследника. Ирония. Вполне подходящее здесь слово.       Насколько упростилось бы общение с ним, если бы он всего лишь понимал некоторые вещи и знал про существование других. Любовь, убийство на заказ, проституция, секс, отношения, домогательство, снотворное, поцелуй.       Поцелуй. Теперь эта идея не выходила у него из головы. Что, если просто поцеловать его? И почему чёртов интернет не знает ответа о том, какая реакция будет у человека с аутизмом на нечто подобное?       Опасаясь пустить эту затею в действие, он стал избегать Ренуа. Как можно дольше не быть с ним в одной комнате, надолго уходить из квартиры. Дошло до такого абсурда, что однажды за какой-то жалкий час вся упаковка сигарет оказалась пустой.       Мороз шёл по коже от одной мысли, насколько сильно он может испугаться. Та реакция, которую невозможно было предвидеть.       Перед рукой Элиота вырос стеклянный стакан, сквозь грани которого проглядывались мужские черты лица.       — Чего задумался? — руки бармена натирали другой уже чистый бокал.       — Скажи, Джош. Как признаться необычному человеку в чувствах?       Джош Стивенс. Его брат Крис заведовал ещё одним элитным баром в одном из штатов Америки. Семейное дело, которое они вели по мужской линии из поколения в поколение. Менялось лишь местоположение этих паб-баров. Кому понравится второй десяток тереться у одной и той же барной стойки, когда есть деньги, чтобы арендовать другое помещение?        — Смотря насколько он необычный, — рука высокого русого парня загнала ножку бокала в навесной держатель.       — Очень.       Джош повернулся и упёрся обеими руками в нижнюю барную стойку. Его добрые зелёные глаза всегда смотрели прямо в душу. Ещё одна семейная деталь всех Стивенсов.       — Это случаем не тот французский парень, который ждал тебя у входа, когда вы переезжали в этот район?       Элиот развёл руками.       — Тебе вообще есть смысл что-то говорить или ты и так всё знаешь? И как понял, что он француз?       — А мне Филипп всё рассказал, — губы Джоша растянулись в скромной ухмылке.       — Вот ведь Шо. Старый хрен.       Да, этот парень не умел держать язык за зубами. Хотите узнать какой-то секрет? Тогда вам к Филиппу Шо — местный добродушный сплетник. В словах он был так же прост, как и замешивание колы с виски. Что ни спроси, на всё ответит.       — Ну, во-первых, он всего лишь на два года тебя старше. А во-вторых, не припомню, чтобы ты был по парням. Всегда ведь девушек таскал. Что изменилось?       — Он другой.       — Да? — Стивенс улыбнулся. — Какой же?       — Не такой, как все. Радуется мелочам, о которых многие даже не задумываются. От одного взгляда на него становится как-то спокойнее. Забываешь обо всём, что творится в этом грёбаном мире, — Элиот выдержал паузу. — Раньше я вообще ничего не чувствовал.       — Вау, кто-то смог растопить каменное сердце, — от Джо так и веяло лучами счастья.       — Ой, иди ты.       — Честно сказать, тебя проще представить с какой-то тупой стервой, нежели с ним. Хотя выбор и неплохой, он красивый.       — Очень, — Элиот взял стакан и начал постепенно опустошать его.       — Что будешь делать? — Джош выдал коктейль очередному клиенту и вернулся на прежнее место.       — Хочу поцеловать его.       — И в чём проблема?       А вот и та самая причина, по которой вообще начался весь этот диалог.       — У него аутизм. Он не даст это сделать.       Джош, стоящий напротив, выронил тряпку для полировки стекла и очень долго поднимал её, будто искал на полу не её, а ответ, который стал бы хорошим продолжением разговора. Наконец он выпрямился и ещё некоторое время стоял молча, прежде чем выдать своё мнение:       — Ты всё равно не станешь слушать, если я скажу тебе найти вариант попроще, поэтому отвечу так: забудь обо всём своём опыте с девушками. Да, несомненно, для женского пола ты находка, и они от тебя без ума. Но тот парень вряд ли так просто обратит на тебя внимание.       — Всё ещё хуже.       — Насколько?       — Он не в курсе, что такое секс, отношения и прочая ерунда, связанная с этим. Даже слов таких не знает.       — Тебе совсем скучно живётся, да?       — Да что?       — Элиот, одумайся. Сходи в клуб, найди там самую тупую красивую тёлку и отымей её как следует. А потом предложи встречаться. И она, чёрт, согласится. А знаешь почему? Потому что она знает, зачем ей нужна дырка между ног, — Джош повернулся к нему спиной и сложил руки на груди, опустив голову. — А ты хочешь невозможного. Пойми, что аутистов не просто так зовут людьми без эмоций. Они не способны любить. Ты просто потратишь своё время впустую.       — Всё сказал? — пустой стакан приземлился со звоном на столешницу. — А теперь ответь: ты бы мог заявить, что у него аутизм, не скажи я тебе об этом?       Джош молчал, периодически наклоняя голову на бок. Элиоту уже заранее был известен ответ, но он хотел услышать его именно из уст своего собеседника.       — Нет, — воцарилось молчание. — Ты прав.       — Поверь, я тоже не так часто встречал подобных. Если быть точным, то никогда. Но если все аутисты такие, как он, я готов искать их специально, чтобы наслаждаться тем, как они видят этот мир и получают удовольствие, живя в нём.       — Как признаться в чувствах, говоришь...       Элиот кивал. Даже стоя спиной к нему, Джош видел это в отражении бутылок.       — Мне нечего тебе посоветовать. Зная тебя, могу сказать лишь то, что тебе придётся очень сильно сдерживаться. Да и в конце концов не сбежит же он от тебя из-за одного поцелуя.       И правда. Это же всего лишь поцелуй. Так ведь? Да, если бы вместо него была какая-то очередная девушка... Но это была не та ситуация.       Доверься Ренуа ему полностью, то уже плавился бы от удовольствия, которое способен был доставить Элиот с горой опыта за плечами. Но всё прошло не так гладко, как было в лучших мечтах.       Тот истинный страх до ужаса в его голубых глазах заставил Элиота покорно сделать всё так, как хотелось этому парню. Он тут же остановился и молча аккуратно развязал ему руки, которые пришлось вынужденно сдерживать, чтобы больше не было возможности закрыть ими лицо.       Таким он его ещё не видел. Страх и растерянность смешались в одно целое, придав Ренуа сил, с которыми он смог одёрнуть с себя руку и даже повысить голос.       Неужели настолько испугался? Что именно было сделано не так? Может, стоило быть ещё более медленным и деликатным, объясняя каждую деталь и действие до мельчайших подробностей? Разве это возможно, когда один лишь поцелуй вызвал в его теле столько желаний, что он не сдержался и повалил его.       Но и плюсы тоже были. Элиот лёг на спину и положил руку поверх глаз, едва унимая улыбку, которая готова была вырваться от радости на губы. Первый поцелуй Ренуа теперь принадлежал ему. Осознание этого вызывало приятный жар в области груди.       Мятный запах с его тела, сидящий сладким послевкусием на кончике языка, уже невозможно было забыть. Настолько мягкая и гладкая кожа, что он был бы счастлив, лишь иногда касаясь её.       Когда уже решился зайти в нему комнату, предварительно подготовив речь в своё оправдание, Ренуа оказался спящим на полу у стены. Недолго думая, Элиот аккуратно подложил ему подушку под голову и укрыл своим тёплым толстым пледом, а затем лёг рядом на спину, дожидаясь, когда тот проснётся.       Насколько всё-таки переменчива человеческая жизнь. Всего несколько лет назад ты был сыном в семье, чьё финансовое состояние было не измерить. А сегодня лежишь, ничего не подозревая, перед своим заказным убийцей.       Так и он, отказался от всех своих планов, где уже мысленно распределил деньги, которые получит за свой последний заказ. И ради чего? Чтобы смотреть и получать радость, видя только то, как он спит. Уставший и расстроенный после поцелуя, который ему впервые подарили.       Радость. Знал бы ты, Ренуа, какие эмоции вызовешь у человека, лишённого этого чувства на многие годы. И то, как ему не хочется, чтобы ты теперь принадлежал кому-то ещё.       Признаться, Элиота задели слова Джоша о том, что он никогда не сможет полюбить и почувствовать что-то в его сторону. Но знать этого точно никто не мог. Здесь было властно только время...