Покорись мне

Эванс искренне надеется, что Поттер орал недостаточно громко, чтобы Нарцисса их услышала. По идее, блондинка должна ждать её где-то здесь, возле пространства между двумя колоннами. – Нарцисса? Нарцисса выступает из тени одной из колонн. На ней самой, как и на Лили, нет пресловутой школьной формы. Блэк одета в свободный тонкий в светло-голубой джемпер из натуральной шерсти. Открытый ворот не скрывает изящных ключиц. На шее красуется ожерелье эльфийской работы, представляющее собой сплетение будто бы посеребрённых незабудок. Бёдра обхватывают тёмно-синие джинсы, а на ногах – обычные балетки. – Джеймс никогда не задумывался о карьере журналиста? С его громогласностью он вполне мог бы обходиться без Соноруса в общении с публикой. Не удивлюсь, если по пути его сейчас словит дежурный преподаватель. Нас с тобой через десять секунд здесь уже не будет, а вот ему ещё добираться до гостиной. Здравствуй. Нарцисса машинально отмечает, что завела манеру здороваться уже после того, как произнесена первая реплика. Она говорит без злобы, но с лёгкой, и, между прочим, вполне объяснимой насмешливостью, которая налётом оседает на губах. Эта насмешливость въелась в нутро Нарциссы, так же как и все светские манеры, привитые единственной вейле в семье Блэк едва ли не с детства. Нарцисса иногда думает, что была бы, возможно, и рада от неё избавиться, но для этого ей нужна какая-нибудь встряска. Встряска позитивная, а не новость о том, что она уже едва ли не обручена. Нарцисса трижды проходит мимо стены, мысленно прося необходимое ей помещение. В каменной кладке появляется простенькая деревянная дверца со стрельчатым сводом. Нарцисса шагает за порог, ждёт, пока Эванс сделает тоже самое и только после осматривается в комнате. Та похожа на подобие домашней лаборатории. На столе стоят зеркала самых различных форм, лежит открытый на какой-то странице старый фолиант, а ещё с краю скромно примостилась горсть монет. Дверь за девушками глухо захлопывается, Нарцисса проходит к столу и опираясь основаниями ладоней о столешницу, начинает внимательно разглядывать строки фолианта. – Слышала что-нибудь об артефактах-проводниках? Они очень редко используются и крайне непопулярны, но когда я о них прочитала, то посчитала, что это очень интересные вещицы. Они позволяют двум людям связываться между собой без помощи камина, патронусов или ещё чего-нибудь подобного. Ты просто заговариваешь предмет на связь с определённым человеком или даже с несколькими людьми – и вуаля. Обычно такие артефакты способны передавать только голос, но я хочу зайти немного дальше. Я хочу сделать возможным передачу изображения. Именно поэтому предметы, которые мы будем заговаривать – зеркала. Нарцисса, наконец, снова оборачивается к Лили, слегка склоняет голову набок. — Я хочу, чтобы ты была первым человеком, на которого я заговорю зеркало. У тебя тоже будет своё зеркало. Когда мы закончим эксперимент и разойдёмся по гостиным, я попробую с тобой связаться. Если получится, это будет действительно здорово. К тому же, у тебя появится возможность общаться со мной, не опасаясь гнева со стороны Джеймса, если, конечно, возникает желание подобного рода. Кстати. Он действительно считает, что я здесь тебя задумала… Ну, например, в лягушку превратить? Лили слушает Нарциссу, склонив голову к плечу. Извечная насмешка, высокопарность – она понемногу привыкает к своей необычной подруге. К её манере выражаться, к голосу, если к этому действительно можно привыкнуть. Блэк тысячи раз права – Поттер бывает излишне громок, а ещё из-за него неловко Лили, потому что этот осёл, по какой-то нелепости оказавшийся её парнем, постоянно, нет, п о с т о я н н о оказывается причиной чьих-то насмешек. А репутация у них на двоих одна, но берегла её только Эванс. Или про одну на двоих репутацию – это её романтические бредни? Так или иначе, Выручай-комната открывает перед ними двери, они оказываются внутри. Нарцисса не обманула, действительно лаборатория. Пока девушка рассматривает зеркала, вчитывается в буквенную вязь на страницах фолианта и оглядывается, Цисса раскрывает свою задумку. Лили кивает по ходу её повествования. Артефакты-проводники – это интересно. Если сделать такие для Сириуса, Поттера, Римуса и Петтигрю – они умрут от счастья. Только Нарциссе-то это зачем? И с чего вдруг именно её она выбрала в качестве... Второго экспериментатора? Больше не с кем колдовать и проверять всё это? Странно. Появится возможность общаться с Нарциссой, не опасаясь того, что Джеймс психанет. А у неё есть потребность общаться с Нарциссой? То есть, им есть о чём говорить? Лили нейтральна, добродушна, дружелюбна, открыта для людей, да, тысячи раз "да", но некоторую настороженность по поводу темпов развития завязавшегося знакомства она чувствует. – Ну, не в лягушку. Он был уверен, что мне решили устроить здесь тёмную. Весь Слизерин во главе с Северусом. Как будто им делать больше нечего. Лили фыркает с остатком невысказанного раздражения и бессильного недоумения по поводу Джеймса. – Интересный эксперимент. Я тоже читала о проводниках, было бы забавно иметь нечто подобное. Эванс не разглашает своих сомнений, думая, что лучше они развеются по ходу дела. Нападать с расспросами она не собирается. Завтра Астрономия, и ей предстоит за обеденный перерыв закончить гороскоп на ближайшую неделю, иначе профессор её четвертует. Можно было бы потратить на это ночь, но она торчит в Выручай-комнате, собираясь не пить или проводить время с Поттером, как это бывало обычно, а, гляньте, почти заниматься научной работой. – Хочешь сделать сюрприз Люциусу? Верно, нужно проверить, можно ли сделать такую вещь. Руководи мной. Боюсь, способ изготовления подобных штук я читала недостаточно внимательно. Эванс деловито завязывает волосы в высокий хвост и закатывает рукава свитера, обнажая худые запястья. Невольно оглядывается на Нарциссу, задерживает взгляд на ней, отмечая и украшение, и изящную линию ключиц. Чисто по-женски оценивая, на самом деле. Всё-таки Блэки – совершенно особая порода. — На самом деле в этом ритуале нет ничего особо сложного, кроме заклинания. Но здесь ты тоже на вряд ли ошибёшься, поскольку всё, что тебе нужно будет сделать – просто повторять слова за мной. С этим, я думаю, ты справишься. А сперва нам с тобой будет необходимо сварить одно простенькое зелье. Подробная инструкция по приготовлению должна быть где-то на том столе вместе с необходимыми ингредиентами. Нарцисса кивает куда-то за спину Лили, и если обернуться, то можно обнаружить, что там действительно притаился ещё один стол, на котором и правда стоят два котла, какие-то склянки с порошками и жидкостями, а ещё смутно белеет свиток пергамента, на котором, как видимо, написано та самая подробная инструкция, речь о которой вела Нарцисса. Недолго думая, и сама блондинка отправляется к обозначенному месту, отведённому для приготовления зелья, попутно привычно взмахивая палочкой и так же убирая волосы в высокий хвост. Для неё пользоваться волшебством в каждой мелочи так же естественно, как для маггла жить без него. Временами Нарцисса думала о том, как именно ей бы пришлось, если бы вдруг она по каким-то причинам лишилась магии. И тогда она приходила к выводам, что не могла бы назвать себя абсолютно беспомощной, но многому из того, что она умела благодаря волшебству, ей бы пришлось учиться заново. Зелье и правда было несложным, его предназначение заключалось в том, чтобы как бы "запомнить" сущность варившего его волшебника. По идее, по окончанию работы, артефакты окунались в это самое зелье и оно, в виду своих особенностей, как бы впитывалось в вещицу и после помогало артефакту окончательно обрести способность к восприятию. В случае с проектом Нарциссы, артефакты нужно было "искупать" в обоих зельях, чтобы была обратная связь. А чтобы зелье "запомнило" характер волшебника, нужно было всего лишь бросить туда несколько своих волосков. Нарцисса, уже успевшая затянуть тонкие руки в кожаные перчатки, размышляет о том, что, наверное, на деле у Лили к ней тысяча и один вопрос. И один из них наверняка о том, почему в качестве своего напарника слизеринка выбрала именно её, Эванс. – Я объясню, почему я выбрала тебя, если позволишь. Тебя наверняка интересует этот пункт. Так вот, Лили. Я могла бы попросить составить мне компанию Северуса, но он бы много ворчал как минимум из-за того, что мы нарушаем правила. Нет, Северус вовсе не зануда и на самом деле замечательный человек. Поттер зря его цепляет. Хотя, мне кажется, что Поттер готов в принципе цеплять любого, кто окажется в кругу твоих… Знакомых. Но я не об этом. Помимо Северуса я могла бы попросить кого-нибудь из знакомых Люциуса, но их мне тоже не хотелось бы привлекать. В какой-то степени сюрпризы это несколько личное дело. Так или иначе, в кругу моих знакомых не принято вовлекать кого бы то не было в дела, носящие столь деликатный характер. Так же, я вполне могла бы обратиться за помощью к кому-либо с Рейвенкло, но, увы, что-то мне подсказывает, что в таком случае мой эксперимент всенепременно бы провалился. Как минимум потому, что ни один факультет, будем смотреть правде в глаза, не относится тепло к тем, кто занимает подземелья. Как максимум – потому что Люциус редкой породы ловелас. Не хуже Сириуса. И думаю, ты прекрасно об этом осведомлена. Если бы о помощи я просила кого-нибудь из мужчин, то вполне возможно, что после поползли бы нелепые слухи. А я вовсе не желаю способствовать их рождению. Хаффлпафф? Здесь, увы, даже у меня не находится слов. Меня бы просто совершенно не поняли. У меня оставалось всего два конкретных варианта. Это ты и Сириус. Мой, на самом деле, горячо любимый брат. Однако, Сириус, в виду своего не слишком хорошего отношения к конкретно Люциусу и довольно бережного – ко мне, тоже наверняка отказал бы. И как-то выходит так, что ты, Лили – моя единственная надежда и опора в этом деле. Нарцисса поднимает на рыжеволосую взгляд и коротко ей улыбается. Она не пустила в голос мёда или лести, её слова звучат искренне и спокойно, пусть и произнесены они всё тем же прохладным тоном. — Иными словами, никого другого я не могла бы просить о помощи потому что я – это я. Нарцисса Блэк. Имя и репутация в таких делах разворачиваются перед собственным взором во всей своей красе. А ты — ты нейтральна, у тебя есть своя голова на плечах, ты не желаешь оказаться в одной постели с Люциусом, ты не трепещешь от одного моего взгляда, ты не хочешь пустить мне в спину мстительный Ступерфай. — пауза. — Я надеюсь. Возможно, тебе покажется, что я сейчас непривычно откровенна, но предупреждая эти мысли в твоей очаровательной рыжей головке, скажу только, что я всего лишь озвучила и без того всем известные факты. А так — я удовлетворила Ваше любопытство, мисс Эванс? Нарцисса приподнимает уголки губ в лёгкой, такой привычной ей усмешке и переводит взгляд на Лили, параллельно стряхивая с кожи перчаток на кончиках пальцев капли какой-то жидкости. Разумеется, она не теряла время зря, пока говорила. – Это слишком сложно. Серьёзно. Слишком. Сложно. Лили, убаюканная ровным, мелодичным голосом, встряхивается. Залихватски отбрасывает упавшие на лицо пряди, доброжелательно ухмыляется, с оттенком насмешки над собой, а не над Нарциссой. Все эти... Ухищрения. Репутация, честь, имя, фамилия, го-осподи. Да как так люди живут, постоянно думая о том, что бы не сделать, не сказать, чего нельзя, и. И вообще. Эванс бы так не смогла. Если бы ей понадобилась помощь в изготовлении артефакта, она могла бы обратиться к кому угодно. К Джеймсу, к Сириусу, к Римусу. К девчонкам из Гриффиндора, да даже к паре знакомых слизеринцев – были и такие, и общение с ними Лили держала в тайне от Поттера. И, что самое главное – никому не было бы дела до того, что там мутит рыжая бедокурка из львов. Пригласи она себе в помощь пятерых слизеринцев мужского пола и закройся с ними в Выручай-комнате до ночи, всем было бы плевать. А здесь... Хитросплетения какие-то. Может, стоит повнимательнее приглядеться к собственному окружению? То-то радости будет, если окажется, что и в её отношениях со знакомыми столько же подтекста, и это она, дура, об этом не подозревала. – Кажется, мне никогда не понять всех этих. Правил, что ли? Имя, честь, долг... Не зря существует чёткое деление на магглорождённых и чистокровных. Нет смысла защищать своё имя, если ты Эванс, а твои родители – автомеханик и швея. Зато жить куда веселее. Лили подмигивает Нарциссе, а по губам разливается самая лисья улыбка, на какую она способна. – Что же, спасибо за оказанное доверие, мисс Блэк. Эванс произносит это почти Нарциссе в тон. Не всякая грязнокровка способна здраво рассуждать о минусах и плюсах своего происхождения. В тоне Лили нет ни сарказма, ни яда, ничего напрягающего разговор. Просто констатация факта. Эванс, к слову, слушая Блэк, тоже в облаках не витала. Сверяясь с инструкцией, шаманила над своим котлом, доводя зелье до ума. – Ты говорила, у тебя ко мне какие-то вопросы. Если любопытно, что я забыла в коридорах после отбоя – уверяю, тут нет никакой страшной тайны. Просто мы все засиделись тут же, в Выручай-комнате. И я велела мальчишкам идти раздельно и разными путями, потому что вместе и молча они не умеют. На их шум собрались бы все приведения во главе с Кровавым Бароном. Всё было почти так. Только вот возвращалась она с улицы, как и мальчишки. Полнолуние кончалось, последняя ночь была. У Римуса "эти дни". Лили так всё время над ним подшучивала, превращая уродливую на его взгляд особенность во что-то лёгкое и смешное. Ну, или пытаясь превратить. Но Люпин смеялся, а значит что-то получалось. Зелье в котле жизнерадостно булькает, Лили размышляет над тем, что иметь козырный способ связи и дружбу с самой Нарциссой Блэк, если учесть, что она ещё и староста – довольно круто. А ещё Блэк интеллигентная, интересная, приятная, и, – что важно, – умная девушка. Нарцисса наблюдает за своим зельем в котле. Она вовсе не уверена, что хочет продолжать разговор с Лили дальше. Прямо сейчас. Своими словами Эванс, сама того не подозревая, опять задела Блэк за живое. Она подняла вопрос о свободе и возможности быть свободным. Достаточно болезненная тема для кого-то вроде Нарциссы. Однако, Блэк понимает, что собственные чувства можно и отодвинуть куда-нибудь на задний план, если они могут помешать осуществлению твоих задумок. Поэтому, несмотря на возникшие душе смятение и неприязнь, блондинка продолжает. — И чем же вы здесь занимались? Просто Нарцисса думает о том, что Лили не так уж и не права, и это плохо. Действительно, зачем бороться за свою репутацию, если твои родители – магглы. Как она там сказала? Швея и автомеханик. Родители блондинки – маги. Нарцисса думает о том, а нужна ли ей будет собственная репутация и честь, если задуманное удастся провернуть? И понимает, что да, разумеется, нужна. Все эти игры с Эванс – всего лишь способ добиться свободы, но конечная цель – вовсе не заставить всех шептаться у тебя за спиной, как об испорченной безумной девчонке. После содеянного ей ещё жить, работать и вертеться в пресловутом волшебном обществе. И если не в качестве приложения Малфоя – то в качестве себя самой. Она – Нарцисса Блэк. И ей нужна её репутация. Нарцисса берёт со стола гребень из кости фестрала и проводит им по белоснежным локонам, не распуская хвоста. Несколько белых волос опускаются в зелье. То вспыхивает и окрашивается в серебряный, мгновенно загустевает. Блэк увеличивает температуру, зелье вновь начинает разжижаться и бледнеть. Через несколько минут оно будет прозрачным, словно вода, да и по плотности приблизительно таким же. Лили косится на котёл Нарциссы, сравнивает со своим зельем. Решает, что тоже пора трясти волоснёй в направлении жерла котла. В инструкции ничего не сказано о том, каким именно образом нужно собирать волосы для зелья, так что она ограничивается движением от основания хвоста к концу. В ладони остаются искомые рыжие нити. Эванс совершенно по-женски успевает поморщиться и вспомнить, как Джеймс утверждал — его девушка совершенно точно линяет, как и лучший друг в не самые радостные моменты своей жизни. И угораздило же его связаться с ними, да? – Ну, а чем могут заниматься маги нашего возраста в невидимой комнате? Пили, дурью маялись. Семикурсники же. Распоясались. Она улыбается своим воспоминаниям, никак не связанным с последней ночью, и даже уже жалеет о том, что поссорилась с Джеймсом. Конечно, ссорой это не назвать, скорее, недовольство и разногласия, но так или иначе, не стоило разговаривать с ним в таком тоне. А потом ещё и кости ему перемывать за спиной. Мол дурак и подозрительный. Эванс почти готова расстроиться из-за собственных мыслей. Она рассеянно машет палочкой, прибавляя огню сил, следит за тем, как жидкость выцветает. Её, отучившуюся уже шесть курсов, до сих пор не перестал восхищать сам процесс магии. Нарцисса пользуется волшебством так легко и самозабвенно с самого рождения — ей невдомёк, какое это чудо, какой дар, как это необыкновенно. А тут жидкость вопреки законам физики меняет консистенцию, цвет, обретает какие-то вон свойства. И это всё настолько н е о б ы ч н о. Хотя, больше относится к лирике, на которую бывает заносит. Особенно, если ворожишь ночью, не слишком законно и над сомнительными штуками. – Теперь просто... окунуть туда зеркало, да? У Лили Эванс был тысяча и один вопрос. Теперь вопросов, после краткого экскурса по хитросплетениям в Хоге, у неё вопросов только тысяча. Мысль о том, что Нарцисса действительно экспериментирует с проводниками для Люциуса, казалась слишком романтичной и никак не налезала на образ мисс Блэк. Не по размеру ей были эти сентиментальности. Больше похоже на Молли, хотя она никогда не решилась бы выбраться из гостиной после отбоя, чтобы сделать что-то в этом роде. Но, в конце концов, стереотипы — вещь вредная. Почему бы Циссе Блэк не оказаться тонкой, ранимой натурой? По этим осколкам они будут связываться с блондином, договариваться о встречах на границе Запрещенного Леса, может быть... Эванс была почти рада. Это новый опыт, новая возможность лучше узнать людей вокруг. Зелье выглядит вполне готовым, девушка взмахивает палочкой, заставляя огонь потухнуть, и... С кем поведешься, от того и блох наберешься, да? Может, тесное общение с Джеймсом виновато в том, что на умницу-Эванс переброшен талант притягивать неприятности? Размахивая палочкой, она задевает локтем что-то из склянок, стоящих на столе. Высокая колба мгновенно, будто только этого и ждала, переворачивается, проливаясь на свитер, холодя кожу сыростью. Сваренное зелье цело и не испорчено другими ингредиентами, да, но... – Нарцисса, я даже не хочу знать, что там было. Эванс, снова забывшая, что вообще-то является волшебницей, отбрасывает палочку, чтобы освободить руки, и оттягивает подол промокшего свитера. Неясно правда, чего она ждет. Может того, что свитер начнет растворяться? — Эванс, господи, да что там знать? Голос Нарциссы неожиданно ожесточается и звучит холодно, и отрывисто. До этого, вроде бы, Эванс лично не приходилось наблюдать за Нарциссой в подобные моменты. А между прочим, именно таким мгновениям младшая Блэк была обязана репутацией Снежной Королевы Слизерина. Глаза покрываются корочкой льда, Нарцисса как-то стремительно протягивает руки к подолу свитера рыжеволосой и едва ли не ломает руки гриффиндорки, когда срывает с неё злосчастную тряпку. — Это была слюна саламандры. Сама по себе она разъедает не хуже, чем серная кислота. Мгновенно впитывается в любую поверхность. Нарцисса встряхивает вещь своих руках и отчётливо видно, что вместо мокрого пятна по свитеру молниеносно расползается дыра с рваными краями. – Можешь с ним попрощаться. Заклинанием это не исправить, увы. Нарцисса щурит серые глаза, немного потеплевшие после того, как блондинка ликвидировала опасность. Она вдруг протягивает руку и аккуратно касается живота рыжеволосой девчонки прохладными пальцами. Мягко и едва ощутимо ведёт по бархатистой коже вдоль белой линии, но выше. Это ощущается, как скольжение шёлка. Приятное, чуть покалывающие электрическими зарядами. — Не ощущаешь никакого жжения или дискомфорта? – Интересуется белокурая, внимательно глядя в зелёные глаза. Она понимает, что нагло воспользовалась неуклюжестью девушки. Эта забота несёт в себе подтекст, который гриффиндорка в силу своей наивности навряд ли увидит, но почувствует. Ведь Нарцисса ощущает лёгкое волнение от осознания того, на какие на самом деле эмоции она провоцирует Лили? И пусть рыжая не посмеет даже подумать о подобном исходе событий, она наверняка тоже почувствует. А что забавно – она также наверняка устыдится своих мыслей. Или нет? — Если жжётся, нужно нейтрализовать. — таким же чуть понизившимся, глухим голосом говорит Нарцисса и… Обрывает касание. В случае чего, раздразнить она раздразнила, а рыжая пусть разберётся в ощущениях чуть позже. Нарцисса же возвращается к изготовлению артефактов. Конкретно – отходит к столу с зеркалами, выбирает два зеркальца. На цепочках, похожие на медальоны, но раскрывающиеся. Она берет вещицы, наматывает цепи на небольшой кулак, возвращается к столу с зельями. Окунает оба зеркальца одновременно сначала в своё зелье, после – в зелье гриффиндорки. Теперь осталось только произнести заклинание и разойтись. Или нет... Зависит от пожеланий Лили. И это вовсе не обязательно будет что-то интимное, или вернее, интимное и стыдное. Как бы Нарцисса не хорохорилась, ей и самой всё ещё несколько не по себе от того, что она делает. – Отлично. Просто отлично. Только прогулки в полуголом виде мне не хватало, чтобы окончательно превратиться в... В. В такое же безответственное существо, как всё моё окружение. Эванс вздыхает и ёжится. Без свитера ей как минимум неуютно. Как максимум — продирает дрожь при мысли о сквозняках, гуляющих по замку вне зависимости от сезона. Неудачница — это призвание и образ жизни. Руки Нарциссы... Да. Да, они ощущаются неоднозначно. Это такое послевкусие предчувствия, какое возникает в «особые» моменты между будущими влюбленными. Ты смотришь человеку в глаза, он смотрит прямо на тебя, вокруг для вас не существует «ничего, кроме», должен случиться поцелуй, и у тебя где-то внутри всё сводит от этого предощущения, а потом... Потом прилетает чей-нибудь патронус, сова, приходит друг/мать/посторонний – нужное подчеркнуть, – атмосфера безнадёжно пропадает, и. Всё. И часто ты об этом, нечаянном и неслучившемся, даже забываешь. Поначалу, как минимум. Потом только думаешь, что — вот! Ещё тогда все было, да-да-да. Поэтому в памяти Лили откладываются и голос, и прикосновение, и собственные мурашки – откладываются чем-то лёгким, незаметным, тревожным – как звон маленького колокольчика, неразличимый в гомоне человеческой толпы. Она этого не понимает, разве что ощущает на уровне инстинктов. А потому оживляется почти сразу. Окидывает взглядом пол в попытке найти отброшенную палочку, в конце концов – видит рукоятку, выглядывающую из-под стола. Склоняется, демонстрируя неосознанно узкую спину и выпирающую верёвку позвоночника. На правой половине спины, чуть ниже последнего ребра – тонкий рваный шрам, еще свежий, розовый. – И как я умудрилась не разнести половину этой твоей... лаборатории? На самом деле, такое со мной никогда не случается. Обычно с Джеймсом. Видимо, мы дополняем друг друга, и когда не косячит он, с этим вполне справляюсь я. Палочка уже зажата в ладони. Лили оглядывается в поисках какой-нибудь тряпки, которую без опасности для жизни можно трансфигурировать в кофту. Она видит, что Нарцисса уже закончила с зеркалами, осталось только то заклинание прочитать, но вообще-то кожу действительно жжет. – По-моему, эта дрянь на меня всё-таки просочилась. Жжется. Эванс рассматривает собственный живот, на котором всплывает красноватое, слабое пятно раздражения. – Дырка в животе — это очень эксцентрично. Думаю, ничего страшного? Если бы было смертельно, я бы уже мало отличалась от свитера. Она нерешительно усмехается. Ей неуютно стоять в бюстгальтере перед Нарциссой Блэк. Бельё у неё — весёлое, голубенькое, с бантиком посередине. Мама выбирала, да. – Лучше сначала закончить со всем этим. А потом уже со слюной этой твоей разбираться. То есть, не с твоей, а с саламандровой, конечно. – Лучше, как раз, сперва разобраться со слюной. – отрезает Нарцисса и возвращает своё внимание лаборатории, точнее она обращает взгляд на стол и ищет на нём что-то взглядом. Находит искомое довольно быстро и уже через несколько мгновений в тонких пальцах блондинки зажат небольшой бутылёк с какой-то белесой жидкостью внутри, по консистенции больше напоминающую желе. Слизеринка протягивает бутылёк Лили. — Нанеси тонким слоем на место ожога, а я пока что-нибудь придумаю с твоей одеждой. Когда рыжая забирает из рук Нарциссы злосчастный бутылёк, блондинка отходит от стола и оглядывается в комнате в поисках чего-нибудь мало-мальски подходящего для трансфигурации в джемпер. Единственное, что Нарциссе кажется приличным – это мягкий зелёный плед на кресле цвета морской волны. Небольшой, как и положено подобной накидке, но ведь и Нарцисса не ищет здесь какую-нибудь простыню, верно? Заниматься самостоятельным нанесением противоожоговой мази на кожу Лили Нарцисса не стала. Во-первых это смотрелось бы уже странно, а во-вторых – блондинка посчитала, что пока что и для неё, и для рыжеволосой, впечатлений того характера на сегодня более, чем достаточно. Нарцисса колдует над пледом и уже меньше, чем через минуту, вместо него на кресле лежит очень даже симпатичный джемпер с изящным V-образным вырезом. — Кстати. Возможно, с моей стороны довольно нетактично задавать подобного рода вопросы, но временами даже девушек вроде меня одолевает некоторое любопытство. Наверное, в силу того, что я на самом деле… В общем, не расскажешь мне, что за чудный, а главное – свежий шрам красуется у тебя на спине и откуда он взялся? Нарцисса не смотрит в сторону девушки, чтобы не смущать её слишком прямым любопытством. В ожидании ответа на заданный вопрос, она просто возвращается к столу и оценивает результат уже проделанной работы. Эванс собиралась благодарно улыбнуться и уберечь себя от последствий контакта с ядом, а потом приступать к своей части работы, но. Вопрос застал её врасплох. На лице сменилась целая серия эмоций, и хвала Мерлину, Нарцисса не смотрела на Лили в этот момент. От удивлённого "какой шрам..?" до почти беспомощного "чёрт, что ей сказать?". У Джеймса всегда как-то лучше получалось выкручиваться из подобных ситуаций, в запасе вечно была пара отмазок, да и к тому же он – игрок в квиддич, этим вообще всё можно оправдать. А вот примерная и не шебутная Лили ничего подобного себе позволить не могла. Просто вся история с помощью Римусу разве что в глазах доброго дедушки Дамблдора выглядит источающей лучи радуги. Джеймс и Сириус изначально слишком часто оказывались под ударом молодого оборотня, это только потом к кому-то из них двоих пришла идея об анимагии – в животной форме проще защищаться, да и агрессии со стороны Люпина меньше. Петтигрю – о нём и говорить нечего, он трусил. А Эванс, позже остальных узнавшая секрет молчаливого парнишки и ставшая его лучшей подругой, так и не смогла освоить обращение в животных. А помогать ему помогала. Ну, и иногда всё идёт как-то не так... Римус каждый раз неделями извиняется, таскает заживляющее зелье и требует от Эванс Непреложный Обет о том, чтобы она никогда и на метр не подходила к нему под полной луной. Но, это же Лили, верно? Свежий шрам – последствие вчерашней ночи, она про него уже и думать забыла, к завтрашнему дню свела бы совсем. А тут вот. Зоркая и любопытная мисс Блэк. – Слушай, я. Не хочу тебе врать. Просто если расскажу правду, то открою чужой секрет, а это неправильно. Не обижайся, ладно? Она нетерпеливо размазывает странную мазь по коже, почти сразу чувствует облегчение – как будто холодом обдуло. Значит точно не умрёт, да? Потом ждёт пока это все впитается, исчезнет или хоть куда-нибудь денется. Непонятная белесая жидкость на животе смотрится... Как минимум неоднозначно она смотрится, в общем. – И спасибо за кофту. Лили берёт с кресла готовую одёжку, в голову приходит шальная мысль – вот Поттер взбесится, если после такой не слишком приятной сцены в коридоре она появится на утро не в своём свитере, а в кофте слизеринской расцветки. Пожалуй, истерика может выйти знатная. Эванс хоть и была умницей, но такие глупости себе позволяла. Тем более Джеймс влюблён в неё безумно, пусть не расслабляется. Уже одетая, она вновь занимает место за котлом, возится со своим зеркалом. Может быть, узнав тайну Римуса, Нарцисса не побежит рассказывать об этом всему Хогвартсу. Да ей это, скорее всего, не так уж и нужно. Но... – Теперь читаем заклинание, верно? Просто это всё не важно, а за эксперимент она уже заплатила собственным свитером, так что хочет результата. Нарцисса не обижается. Конечно, любопытство её остаётся неудовлетворённым, но это не самое досадное, что может с ней произойти за этот вечер, верно? Вот если у них с рыжеволосой ничего не получится и зеркала так и останутся простыми зеркалами, вот тогда да, будет обидно. А чужие секреты и неудовлетворённое любопытство – это ерунда. Всё это можно усмирить и забыть. Поэтому Нарцисса кивает, велит Эванс взять своё зеркало в ладонь – это не сложно с учётом того, что зеркало-медальон размером всего-то с немного более крупную, чем стандартная, монету, — сплетает свои пальцы с пальцами той руки Эванс, в которой теперь зажат медальон, и, наставив палочку на сцепление их рук, принимается за дело. Заклинание кажется несложным , слегка напевное, немного более длинное, чем стандартное, но. Но факт в том, что едва ли Эванс вспомнит нужную формулировку, если только она не учила заклинание заранее. Слова похожи одно на другое, как близнецы. Нарцисса и сама опасалась сбиться, но. Блондинка цепляет кулон на шею, ждёт, пока то же самое сделает Эванс. Когда Нарцисса открывает свой медальон, то в отражении видит вовсе не своё лицо, а сосредоточенно-любопытную мордашку Эванс. — Как славно. Поздравляю, Эванс, у нас получилось. Нарцисса не видит смысла задерживаться более в комнате. Они с Лили покидают помещение, слизеринка даже добросовестно провожает Эванс почти до её башни, как староста, оставляя только возле поворота, за которым девчонке предстоит пройти одной всего несколько метров. — Спасибо за помощь. Доброй ночи, Эванс. Блэк вежливо кивает рыжеволосой, разворачивается и уже через несколько секунд прямая узкая спина растворяется в темноте коридора.