Голубиная почта

Учебники и тетради Арсений раскладывает по тумбочкам, освобождая пространство только для самого необходимого. Хорошо, что Алекс убрала все свои девчачьи штучки, и ему не приходится прибираться на кухне после ужина. Шастун сказал, что придёт около восьми, но часы тикают в полной тишине, под сообщениями не появляется двух галочек, и Попов понимает: он не придёт. — Антон не придёт? — не стучась, в проём заглядывает Даша. Арс делает вид, что поглощен подготовкой, хотя в наушниках ничего не играет. — Я могу посидеть здесь, а не на диване в зале? Около десяти телефон оглушает уведомлением. Антон 22:17 извтни не смог сегодня прийти, кое-что случилось только не волнуйся, я всё потом расскажу Шастун не даёт подробностей, где он или чем занимается, но Арсений способен сложить два и два. Антон с Ирой. После шестого урока и перед курсами подготовки к егэ по обществознанию Антон смотрел мимо, продолжал печатать эсэмэски, а потом он видел их около учительской. Они всего-то разговаривали, но с Ирой никогда ничего не бывает случайно. Наконец, Кузнецова положила свою руку на его, и Антон не убрал. Возможно, я ненастоящая «подружка», но так не делается. Мы же на одной стороне, чего ж врёшь, что ты решил провести с кем-то ночь более продуктивно для природы, а не для общества? Арсений продолжает заниматься, но очень трудно сосредоточиться, когда тебя предали. Ведь грубо обещать и не явиться. Ему бы понравилось, если бы я так поступил? Был близким даже со своей бывшей, после поцелуя с другим человеком? И в чём смысл, если он собирался вернуться к ней? В любой момент Попов мог бы отменить их договор, потому что со Стасом всё почти нормально. Так нет же, повёлся на «мы же друзья, у нас всё будет класс, и плевать, что мы сосались». Он просыпается злым и раздраженным на ситуацию и звонит Стасу, чтобы попросить его подкинуть до школы. Посмотрим, как понравится Антону, что меня не окажется дома. Ежели он соизволит снизойти и подъехать. Поездка портит настроение окончательно: Шеминов болтает и всеми силами не показывает, что последний разговор у подъезда задел его, хотя кто и должен обижаться, так это Арсений, который поехал на следующий день к репетитору на автобусе. Арс сейчас лучше понимает, что на подобные протягивания мизинчиков примирения ему плевать с высокой колокольни. Волнует другое. Я думал, что Антон отличается. После всех разговоров. Разочаровался, вот и бешусь. На середине пути Арсений кардинально меняет своё мнение. Вдруг что-то случилось, и у него проблема, а я думаю только о себе? Стас прищуривается с подозрением. — Ты ведешь себя странно. — Веду, как всегда, — шутит Арсений. Вести машину и вести себя, а? Как будто он обладает транспортом и определяет его габариты заранее, чтобы не попасть впросак! — Ты поссорился с Антоном? — Нет, и я просил не говорить об этом вслух. Почему он сразу подумал, что это связано с новыми отношениями, а не с моим провалом на географическом диктанте? Или с тем, что он слишком близко ко мне? И он не посмеялся над шуткой, эх. — Будь осторожнее, — Стас произносит это покровительственным тоном, словно знает всё на свете, из-за чего хочется кричать и топать ногами, ещё больше подтверждая сходство с младшим братом. — Не хочу видеть, как какой-то парень разбивает тебе сердце. — Он не собирается разбивать мне сердце, — закатывает глаза Арсений. — Он идиот, ты же знаешь. Все парни в этом возрасте думают одним местом, и как только это получают, отваливают в закат. — Спасибо, ты только что выразил мнение обо мне в том числе. — У тебя же не было опыта с парнями… в таком смысле- — Если бы я не сидел, то сделал бы поклон такому мудрому и компетентному мнению, — каждое слово Попов произносит четко. — Ты меня не знаешь, но уже примериваешься какая у меня позиция в этих отношениях. — Потому что я знаю тебя почти всю жизнь, — одновременно договаривает Стас. — Ты!.. — выкрикивает Арсений. — Не учи меня как жить, ясно? — Это всё? Алекс бросила меня, ты с Антоном, и мы не можем быть друзьями, чтобы я давал дельные советы? — Получается, не можем. Мы не можем вернуться к тому, как было всё до вас с Алекс, мы точно не можем вернуться к тому, как всё было до этого. Я извинился, пора бы и тебе это сделать. Стас пристально смотрит на него, сжимая руль до белых костяшек. — Знаешь, чего я не могу понять: почему ты мне ничего не говорил? Всё это время ты испытывал ко мне чувства и молчал! Арсений открывает рот, чтобы выдать длинную тираду, но не обязательно сорить словами и тратить время. — Ты. Был. С Алекс. — Я не всегда был с ней. Ты написал, что я нравился тебе раньше, чем влюбился в неё. — Если ты считаешь мой ответ недостаточным и воспринял бы всерьез мелкого меня, кинув мою сестру, то иди нахуй. — Ты должен был дать мне шанс. — Стас, ничего не поменялось бы! — Откуда ты можешь это знать?! — Тебя так и распирает от благородства: смотрите, какой я хороший, обсуждаю проблему и ищу ей решение! Ты никогда не думал обо мне в этом смысле! Ни одного ёбаного раза! Не пытайся переписать историю по-своему, когда у меня появился парень! — Блять, а ты не пытайся перевернуть всё в моей голове шиворот-навыворот! Ты же не знаешь!.. — Я всё знаю. Всё, что ты делаешь, так предсказуемо! Единственная причина, по которой мы говорим сейчас — ты ревнуешь! И это… — у Арсения наворачиваются слезы на глаза, -… не из-за меня. Тебя не волнует, с кем я, ты только делаешь вид, что заботишься. Ты дергаешься, потому что тебя заменили — Алекс ты больше не нужен, обидно, да, но я не могу ничего с этим сделать! И вдруг оказалось, что для меня ты тоже не являешься самым важным человеком! Раньше был, не отрицаю, но время идёт, и тебе тоже пора бы двигаться вперёд. Лицо Стаса ещё больше темнеет. — Отлично! Я ревную, теперь ты счастлив?! Нефиг вести себя с ним, как одна из этих влюбленных дурочек! А затем он резко придвигает свою голову, игнорируя движение впереди, и Арсений в последний момент вжимается в стекло. Его глаза широко распахнуты, в то время как Шеминов зажмурился. Ремень врезается в тело. — Это было предсказуемо? — зло произносит Стас. Всю оставшуюся часть дороги они молчат, так как Арс соображает, что нестись сломя голову через дорожную часть будет ещё более опасно. Он надеется, что его сегодняшний водитель пришёл в себя и не совершит второй попытки ДТП. Сначала на пути Арсения попадается Дима, и он мысленно стонет. Светский разговор с ещё одним бывшим претендентом на его сердце, и нервы попрощаются с ним навсегда. — Слушай, мне надо кое-что тебе рассказать. Я живу недалеко от Антона, мы соседи, — на этих словах из Арсения непроизвольно вырывается некрасивый смешок, но Позов продолжает: — Он подвозил Иру, и мне кажется, она пытается вернуть его. — Точно, — с заминкой кивает Арсений и чувствует внезапную боль, даже когда говорит это. — Конечно же, она пытается. — Не дай ей этого сделать, эй?.. — Как пойдёт, — Попов проходит мимо него, массируя виски. Всегда было одно ожидание. Когда Кузнецова захочет свою игрушку себе обратно. Когда Антон поймёт, что со мной был маленький экскурс в российскую неприветливую действительность и теперь пора возвращаться в привычные рамки. Туда, где ему и место. Когда я пойму, что Стас не рыцарь в сияющих доспехах, а Стас поймет, что в его рот не будут заглядывать вечно. Антон перехватывает его у входа в кабинет и сверлит взглядом, тяжело дыша. — Куда ты пропал утром? Ты поехал без меня? — напирает он. — Кто бы возмущался, — шипит Арсений, складывая руки на груди и пытаясь вытянуться в полный рост. Шастун всё равно выше. — Я написал тебе, как только освободился, и звонил тебе, — раздраженно выдыхает Антон. — Почему ты выключил телефон? Я прождал тебя пятнадцать минут у дома, и чувствовал себя виноватым. — Извини, — Арс часто-часто моргает от неверия, но поганое утро не отпускает, чтобы нормально обсудить происходящее. — Я понимал, что ты обидишься, но я думал про несколько кричащих голосовых и красных смайликах. А не эта хрень. Тебя же подвез твой чудесный сосед, — Шаст не спрашивает, а утверждает. — Вчерашняя хрень тоже была чудесной. — Ух, ты сказал «хрень», это серьезнее, чем я думал, — улыбается уголками губ Антон. — Первый раз слышу из твоих губ что-то смахивающее на мат. — Ты был с Ирой, — тоже не вопрос, ему действительно хочется знать, вместе ли они. Шастун колеблется какое-то время, складывает руки в карманы, вытаскивает их: — Она нуждалась во мне. Арсений закрывает глаза на несколько секунд. Почему все хорошие парни такие идиоты? Их специально Бог создал, чтобы ими пользовались? Или секс настолько затуманивает мозги? — Антон, если ты каждый раз собираешься бежать к ней по первому зову, то я не вижу смысла в этом плане. Ответы на её звонки тоже не подходят. Не ты показываешь себя сильным, чтобы расстаться, а она — кукловодом, который легко манипулирует. — Арс, я же извинился, была чсная ситуация. Нужно было быть рядом с ней. — Как я буду выглядеть в её глазах, ты подумал? Шастун смотрит на него, не отрывая взгляда. В коридоре растворяются люди, а они стоят, мешая им и нарушая привычное положение вещей. — Как тупое прикрытие. Для чего ты ей нужен, когда у неё новый бойфренд? Антон вздрагивает, и Арсений тут же сожалеет о сказанном. — Да уж, на твою честность всегда можно рассчитывать, Арсений Попов. — Мне очень жаль, я не хотел, — мотает головой Арс. — Но ты всё ещё любишь её, а потом делаешь вещи, которые перечеркивают это, подавая странные знаки внимания мне. Необязательно было говорить что-то в духе «я твой, ты мой», если воняет фейком. — Боже, Арсений, я не изменял тебе! Я не ожидал, что ты поймёшь, но у неё маму в больницу увезли. Долгое время мы были очень близки, и я знал, что у неё проблемы с родителями: постоянные ссоры, притворства, будто всё в порядке, потом по новой. Ты мне очень нужен, чтобы избавиться от мнимого ощущения потери, а не чтобы поиздеваться! — Свято место пусто не бывает. Ты придерживаешь вакантную должность рядом с собой, чтобы в любой момент она вернулась на законное кресло королевы, и никакая другая девушка не крутилась, мешая. Признайся, мы в американском ситкоме, где меня за углом ждет влюбленный с детства друг, а я гоняюсь за популярным футболистом, — Арсений устал, но столько всего еще не сказано. — Думаю, тебе нужно перестать общаться с моей племяшкой, пока не зашло слишком далеко. Когда всё это закончится, она будет скучать, а мне придётся стать более уверенным за рулём. С каждым разом будет легче. Надеюсь. Нужно продолжать стараться. И это мысли о машине, чтобы ты себе ещё чего не придумал. — Как хочешь, так и будет, Арс. Я не собираюсь оправдываться, если ты не слушаешь. Пока, не опоздай на второй урок, — Шастун провожает его до кабинета, кусая губы и хмурясь, но всё равно как настоящий парень. Словно они в самом деле по уши влюблены. Родители Шеминова ОЧЕНЬ много ссорятся, поэтому Арсений не уверен, что не понял бы мема «ребенка привели к психологу, а оказалось, что проблема у мамы с папой». Жизнь на одной квартирной клетке иногда обрастает минусами в виде соседской лающей собаки, когда ты стараешься тихо проскользнуть домой в час ночи или поставленной не в том углу пятикилограммовой бутыли с водой для уборщицы. А иногда вдобавок идёт мальчик, который приходит к вам переждать острое желание родителей развестись, пока он делает домашнее задание. Арсений никогда не говорил об этом со Стасом, потому что сначала был мал, а позже между ними появилась Алекс. Самое большее, что он знает: Стас считает, что пора бы уже настать концу и походу в загс с подачей обратного заявления, иначе зачем ходить вокруг да около. Прошлый отвлеченный разговор на эту тему был так давно — Шеминов захватил с собой книгу, Алекс сделала сериал чуть потише, Арсений вытирал пыль с подоконника. — Ты собираешься пробоваться в пьесе? Это ведь будет последний год в школе, — спросил Стас, наблюдая за ним. Арс отрицательно помахал второй рукой. — Я думал, тебе нравятся публичные мероприятия. — Не похоже, что я собираюсь стать театральной шишкой или типа того. Мне хватит подготовки к выпускному и, возможно, если во мне взыграет детство, ко дню непослушания. — Тебе стоило хоть немного выйти из зоны комфорта, — проговорил Стас, потягиваясь. — Если не рисковать сейчас, то когда? Я же не предлагаю тебе ехать в Африку и спасать детей от голода, — фыркает он. — Даже не о простом переезде на другую квартиру идёт речь, а я знаю: ты бы никогда не съехал от семьи так быстро. Твой мир мог бы стать больше. Это лучше, чем просиживать вечера здесь, с нами, занимаясь уборкой. — Эй, не выгоняй человека из его же комнаты. Что плохого в комфорте?.. — включилась Алекс. — Арс, не слушай его советы, думай сам. — Я хотел сказать, что он мог бы давать людям шанс узнать себя поближе. Все бы поняли, что он крутой, — Стас поднял руки вверх в сдающемся жесте. Тогда он еще не знал, что Алекс благополучно рискнула аж до поступления в Москву. И тогда же впервые солгал. Если люди начнут любить Арсения больше после того, как узнают, то почему зная его лучше всех, он не влюбился? Антон в этом плане выразился правильнее: движение к лучшей жизни и преодоление маленьких страхов и впрямь находятся на разных ступенях. Прав ли Стас? Неужели мой мир настолько ограниченный, а я сам не умею выбирать партнеров? — Парням не всё равно, Арсе-ений, — тянет Даша, когда тот намыливает тарелку во второй раз и чуть не выливает воду из сковородки себе под ноги. — Прекрати повторять про себя имя Стаса, когда я рассказываю тебе о том, как встретила его маму в ближайшем супермаркете. Поставь себя на место Антона, тебе же это легче сделать, чем девушке. Стас сё, Стас то, он будет чувствовать, что не нужен тебе. — Даш, ты о чём вообще говоришь? — опускает взгляд Арсений обратно в раковину. — Я не мартышка: не слепая, не глухая и немного знаю. Вы ходите вокруг да около, он подвозит тебя, причём уверена, куда попросишь, вы гуляете вместе. Только у меня такое ощущение, что ты его обманываешь. — Кажется — перекрестись. Пока что только я чувствую себя обведенным вокруг пальца, — обреченно откровенничает Арс. — Ты нормально относишься к… В общем, что я провожу с ним время? — А что меня должно смущать? Это твоя жизнь, а не моя. Я в этом доме гость, между прочим, до тех пор, пока меня сбагрили на твою семью собственные родители. Так что поговори со мной, как с независимым экспертом. — Хорошо. Антон уверен в себе, и ему будет всё равно, чьи имена я бурчу себе под нос. — Именно таким больше всего не наплевать, — усмехается Даша. — Или они успешно делают вид, что их ничем не задеть. Ладно, не хочешь делиться подробностями, не надо. А лавочка закрывается, взрослым мальчикам пора баиньки, — девочка показательно машет рукой и затыкает уши руками, напевая: — Ла-ла-ла. Арсению мало самобичевания, и он быстро заканчивает с намыванием плиты, чтобы пристать к другому члену семьи. — Бабуль, а как понять, что поступаешь верно? К примеру, у тебя есть выбор: оставить всё, как есть, или перевернуть с ног на голову, причем непонятно, принесет ли это решение хорошие последствия. Ты сама бы что выбрала — синица в руке или журавль в небе? — Хм-м, ты и правда обеспокоен будущим поступлением, Арсюш. Но тебе не нужно волноваться, в девятом классе твои баллы на экзаменах были хорошими, и ты не сбавляешь оборотов, — бабушка поправляет очки и переключает канал на другой кинозал, чтобы поставить уведомления на понравившиеся фильмы. — Все вот эти современные программы так и кричат о стрессах и перегорании, так что дай себе передышку. Чаще делай дыхательную гимнастику и заваривай чай в чайнике, а не в пакетиках. — Бабуль, я понимаю, но это не связано с учебой. — Тогда тебе нужно самому подумать. Дело не в том, что надо гнаться за остальными или следовать какому-то плану. Ты же знаешь, что я поступила туда, куда хотела, только со второго раза. Может, жизнь даёт тебе немного времени, чтобы определить, нужно ли тебе что-то так сильно, как хотелось раньше. Или цель изменилась. Или её вовсе может не стать, но жизнь не останавливается. Для начала спроси себя: доволен ли ты уже имеющимися данными. — Немного да, немного нет, — Если ничего не менять, то коробки так и останутся единственным счастьем. — Но боюсь, другие не поймут, если я начну поступать по-другому. — Может, так и произойдёт, Арсений. И ты будешь жалеть, что сделал, как хотел, а все фыркнули? Ну, хорошо, признаётся Арс, крохотная рациональная часть беспокоится: тебе всё ещё это нужно? Впервые за долгое время его всё устраивает, и ему нравится общаться с Антоном. Очень нравится, поэтому стоит извиниться за домыслы и слухи. Что за мысли? Арсений так давно грезил о Стасе, чтобы теперь кинуть, потому что тот повел себя, как идиот, впервые на его памяти? Пора уже беспомощно раздавить старую часть Арсения Попова, лелеющего письмами в коробке. Нельзя питать чувства к парням — это было первое правило. Никаких больше тупых хлопаний ресницами. Никаких неловких прикосновений. Никаких поцелуев. Смахивает на манифест униженных и оскорбленных. По всем фронтам же сделаешь наоборот, дурачина. Черт, только Антон меня так называет. Не буду извиняться, но постараюсь не лажать. — Ты просто невероятен, — продолжает повторять Антон, украдкой отпивая у него сок и замечая, что последнее печенье одиноко валяется на дне. Он делает вид, что вчера ничего такого не было и переплетает с Поповым пальцы, а тот не высказывает ничего против, надеясь, что всё само рассосётся. — Ты можешь съесть его, — Арсений свободно расстаётся с упаковкой. — Нет, ты и так уже накормил меня, он твой. — Возьми, это моё извинение за вчерашнее. У тебя были непростые дни, а я усугубил, потому что тоже не в масле катался, — игнорируя протесты, Арс берет и подносит к его лицу крутелик с вишневым вареньем. — Вы такие педики, ребят, — смеётся Матвиенко. — Я не застал вашу ссору, но примирение отдает слишком сильными ванильными вайбами. — Я согласен мириться только на моих условиях, — Антон с огромной важностью воздевает к небу указательный палец. — Ты отправишься со мной в лыжную поездку. — Что? Мы так не договаривались, Шаст. — Тебе необязательно кататься на лыжах, можем просто покататься на подъёмнике и пофоткаться, — Антон хватает его за руку и просит: — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Арс. Я куплю тебе лучший горячий шоколад! Он застаёт Попова врасплох. Лыжный поход не сказать чтобы скоро (то есть они «провстречаются» так долго, вау), но туда чаще ездят парочки и спортсмены. Поездки от школы вообще славятся тем, что ученики лишаются там девственности, что считается высшим пилотажем: девушки и парни находятся в разных комнатах и везде неусыпный надзор. Арсений ни разу не был там, конечно же. — Ни одна нормальная девушка или парень не отпустит туда свою половинку одну, поэтому ты обязан поехать. — Я поеду с тобой, если ты так просишь. И… давай поговорим наедине. Антон непонимающе пожимает плечами перед Сережей и безропотно встаёт со скамейки, заодно забирая рюкзак Попова и закидывая его на второе плечо. — Пошли. — Надо говорить «пойдем», а не «пошли». «Пошли» значит говорить пошлости, получается лексические значения не соотносятся, — Арсений улыбается и разряжает обстановку, пока они идут под лестницу рядом с кабинетом музыки. — Фух, теперь я могу расслабиться, что ты меня исправил. А то вдруг я в клубе скажу «пошли, выйдем» неприятному индивиду, а мужик подумает, что я к нему клеюсь. И всё, моя песенка будет спета. — Хаха, да, — натужно смеётся Арсений. — Давай я кое-что сделаю, а ты меня не убьешь, — он натыкается на высоко поднятые брови и взгляд «чё, серьёзно?». Выглядит смешно, но Антон ещё не знает, в какое болото увяз. — Я слышал, как ты разговаривал с Ирой. Не специально, сам понимаешь, мне же нет никакой выгоды… Она сказала, что у нее нет времени на тебя и что ты постоянно со мной, а ты ответил, что устал быть на побегушках и повторил мои слова. Что так поступать нельзя. Я сильно ошибался в тебе, прости, ты и вправду не собирался вернуться к ней. Антон вздыхает. — Я не знаю, когда смогу нормально общаться со Стасом, потому что я сам наломал дров, а Кузнецова ревнует тебя, поэтому можно уже закругляться, — мягко подводит его Арсений, как в умных книжках для девочек всех возрастов (мужчина должен думать, что сам разобрался). — Не могу поверить, что ты пытаешься расстаться до поездки. — Если бы нам нужно было быть вместе, то я бы не отпирался, — мнётся Арс. — Но нам нужно быть вместе!.. — Я могу поехать туда в качестве твоего друга. То, что мы прекратим играть, не значит, что я не хочу общаться с тобой. Я… привязался к тебе. Как сказать своему фальшивому парню, что ты не хочешь ехать в романтичную поездку, потому что у тебя появились какие-никакие настоящие чувства? Да никак. — Если это правда, то мы едем как пара. Ты кормишь меня с ложечки мороженым, едешь в одном подъемнике, живешь в соседней комнате и так далее. У тебя нет повода отказываться, потому что я не заставлю тебя делать то, что тебе не понравится. Например, не захочешь спускаться в угловую комнату или тырить алкоголь под носом биологички — не будем. Окей? — Окей, умеешь уговорить, зараза, — сдаётся Арсений, уже догадываясь, как ему аукнется это в будущем. — А ты расфуфыренный педант. Я уточнял это слово в словаре! — Это ещё не всё, есть вторая неприятность, — Арсений утыкается глазами в пол, собираясь с силами. — Ты был прав насчёт Стаса. Он не умеет слышать и остановиться, когда просишь об этом. — Что он сделал? — напрягается Антон и придвигается ближе. Нет страха, что он выплеснет агрессию на него, наоборот, он будто защищает. — Попытался меня поцеловать, когда мы орали друг на друга. — Какого чёрта он думал, когда решил поцеловать моего парня? — закипает Шастун. — Это, блин, смешно. Если он старше, это не значит, что его не поставят на место. Окей, я поговорю с ним, не беспокойся. — Погоди, что? Нет! Я не для этого рассказал. — Арс, это не только твоя честь, но и моя тоже. Как бы сексистки это не звучало, я мужчина и не могу себя уважать, если моего партнера уводят из-под носа, пристают к нему, причем наплевав как на его мнение, так и на моё, — Антон кладёт руки ему на плечи и растирает их, то ли в попытке согреть, то ли встряхнуть, привести в чувство. — Ему же не удалось поцеловать тебя, да? — Нет, но это было ужасно, — облегченно поникает Арсений. — Мы ехали в машине, и я думал, что мы врежемся, потому что он отвлёкся. Косвенно был бы виноват я. — Мне жаль. Знаю, что для тебя дорога — не самое приятное место на земле, — Антон колеблется несколько секунд, а потом наклоняет голову и прислоняется своим лбом к его. — Не хочешь, не буду забивать со Стасом стрелку. Но если он снова выкинет что-то подобное, ты не будешь ждать и сразу скажешь, а я подумаю, как доступно объяснить, что такое хорошо и что такое плохо. Договорились? — Ага. Только следующего раза не будет, потому что я сам за себя постою. — Боже, я так рад, что ты со мной поговорил, — вдруг открывается Шастун. — Ночь не спал, боялся написать и разозлить ещё больше. А ты пришёл весь такой светлый и легкий с этим «дай пять, бро». — Так и знал, что тебя легко подкупить выпечкой! — смущается Арсений, толкая его. Шуточное недовольство переходит в щекотку и общие улыбки. Когда наступает очередь Арсения рассказывать Алекс о домашних новостях по скайпу, то он молниеносно выдаёт новость о лыжной поездке. Нет времени рассуждать, зря ли он так сделал. — Но ты же не умеешь кататься на лыжах и никогда туда не ездил, — удивляется старшая сестра. — Это будет моей попыткой расслабиться после первого пробника в октябре. — Дело не в… Скажи, в комнате сейчас кто-то есть помимо тебя? Даша? — она дожидается, пока он закроет дверь и сядет обратно. — Ты же знаешь, что во время лыжной поездки все спят друг с другом так же, как и на выпускных? — Есть учителя, сопровождающие каждую группу, и я не собираюсь ввязываться в неприятности, — Арсений старается не встречаться с ней взглядом. — Как люди могут заниматься сексом в общественных местах? — Тихо и незаметно. Там есть джакузи. — То есть… в воде? — Арс медленно краснеет. Его сестра определенно не хочет знать, что он представил Антона в плавках. — Если мне не захочется, я вообще не зайду в ту часть здания. — В том году, когда я ездила, народ купался голышом. Будь готов к тому, что девушки поснимают топы и бра от купальников, и не выгляди убитым. У тебя всё-таки есть сестра, которая не хочет, чтобы ты опозорился, — Алекс цокает и стучит пальцами по клавиатуре. — У меня тут чаты разрываются, так что я отчаливаю. В шкафу на моей полке за коробкой есть презервативы, разрешаю одолжить. Пока-пока! Арсений откладывает в сторону ноутбук с громким вздохом облегчения. Хорошо хоть наушники догадался сразу надеть. Не то чтобы Антон попытается с ним что-то сделать, это звучит смешно. Знаю, он не станет, так как не рассматривает меня в этом смысле. Поцелуй был мягким и странным, хоть и нежным, а не страстным, так что всё в порядке. Но придётся ли мне тайком пробираться к нему, чтобы Ира подумала, что я не могу прожить без него и секунды? Иногда Антон умеет убеждать. Последняя мысль остаётся в голове очень долго, а спустя время и вообще кажется горячей. Что, если Антону захочется, чтобы она застала их? Он расстегнет ему брюки и залезет под свитер, или это должен будет сделать Арсений? Попов уже сидел у него на коленях и не чувствовал себя неправильно. А если бы он сел не боком, а лицом лицу к нему? Он мотает головой: хватит, хватит, хватит. Так недалеко докатиться и до джакузи. На дисплее появляется незнакомый номер. Арс игнорирует несколько гудков, но абонент удивительно настойчив для мошенника. — Алло? — Наконец-то. До тебя как в службу президента не дозвонишься, заведи секретаршу, — Попов почти сразу узнает голос на той стороне трубки — шутник Матвиенко. — Я знаю, о чём вы там шептались, так что решил подтвердить уже от себя, если ты такой придурок. — Чего? — Шаст не станет принуждать тебя к сексу, потому что он не Казанова, если тебе розовые очки мозг затмили. Вычитая тот факт, что он встречался с дьяволом в женском обличии, он чист, как ангел, и довольно приличный. Только если ты сам захочешь… покататься на лыжах, он с радостью согласится. — Вы что, сговорились? — срывается Арсений. — Ничего такого мы не обсуждали и не собирались! Мы же притворяемся, зачем нам заниматься этим! — Чтобы получить удовольствие нормально?.. — полувоопросительно спрашивает Матвиенко. — Я думал, он уже признался тебе, и вы просто не можете найти место, везде же родители… Так, этого звонка не было. Разбирайтесь сами, голубки недоделанные. Пи-ип. Пи-ип. Пи-ип. То есть даже если у меня была возможность улизнуть, она была чисто стратегической. Спасибо, лучше бы не знал.