Голубиная почта

Арсений отмахивается от чувства дежавю, когда видит на ступеньках подъезда Стаса, который-мог-бы-съехать-отсюда-от-греха-подальше. А утро так хорошо начиналось: встал пораньше, сдал книги в библиотеку, купил новые наушники, радовался единственному выходному на неделе… — Ты не отвечаешь на мои сообщения, — начинает тот. В голове Попова играет: «да, блять, сука ты меня уже заебала, что, за что, ЗА ЧТО-О-О?!» — Даже не думай, я не собираюсь с тобой разговаривать. — Мы должны разобраться, что мы будем делать, до возвращения Саши. Я виноват в произошедшем, поэтому я и расскажу. Арсений в недоумении оборачивается, так и не приложив ключ домофона. — Ты с ума сошёл! Ты ничего ей не скажешь, потому что там и рассказывать нечего. — У меня нет секретов за её спиной, — задирает подбородок Шеминов. — Надо было думать об этом прежде, чем целовать меня, — Арс чувствует, как его ноздри раздуваются от смешанных эмоций. Равнодушие, злость, усталость, желание, чтобы всё прекратилось и его оставили в покое. — И тебе на заметку: если кто и расскажет, то это буду я, её брат, а не очередной бойфренд, — он специально так говорит, хотя знает, что Алекс встречалась с ним четыре года. — Ты даже больше им не являешься, так что… Обида застывает на лице Стаса. В следующий раз нарываться не будет. — Я никогда не был всего лишь её парнем. Похоже с тех пор, как я получил письмо. — он колеблется. Старая песня. Арсений открывает дверь и заходит внутрь. — Несправедливо, что ты убегаешь! Ты высказал всё, что хотел, а я тот, кто должен был пересмотреть своё отношение к тебе. Ты застал меня врасплох, а потом отгородился, встречаясь с Шастуном, перестал быть моим другом, — Стас делает вдох, чтобы продолжить «великую» речь. — Я не могу перестать думать о тебе. — Хватит. Заладил со своей дружбой, когда мы потеряли общие нити давным-давно. Перестань подходить ко мне, лить одно и тоже в мои уши, повзрослей уже! Ты закончил одиннадцать классов, но поступил в колледж, и теперь я понял почему: ты не целеустремленный, а назойливый! С тобой не-вы-но-си-мо! — крик Арсения отдаётся от стен, оглушает, а ему ещё подниматься вверх. Этот подъезд держат не несущие стены, а происходящие в них разборки. — Антон недостаточно хорош для тебя, вы не подходите друг другу никак, ни с одного бока. На мой взгляд, ни один парень не будет достаточно хорош… — Стас опускает голову, но Попову кажется, что уголки его губ подозрительно складываются в улыбку. Мною жёстко манипулируют, поменяв тактику на противоположную. — Необязательно очернять другого человека, чтобы на его фоне выглядеть лучше. — Возьми, пожалуйста, и я перестану мешать тебе, — замолкает сосед и протягивает письмо в том же конверте с бережно выбранными марками. Арсений аккуратно принимает его обратно, планируя разорвать на мелкие кусочки и выкинуть. — Когда прочтёшь, может, передумаешь. Тьфу ты. Не в бровь, а в глаз. Не унимается, будто остальные слова можно забрать назад. — Ты был первым парнем, который мне понравился. Все остальные письма родились из фантазий, твоё — на том, что я тебя знаю. Я не понимал, как отношусь к тебе, пока ты не стал встречаться с моей сестрой. Но со временем чувства прошли, и я стал скучать по лучшему другу. И это была не любовь, прости, что не понял это до Антона. Мне жаль. Чё тебе еще надо, господи… Воровато двигаясь в свою комнату, Попов прижимает конверт к себе. Он не положил его в карман, боясь помять, но планирует избавиться от него в скорое время. Не хватало, чтобы и это письмо нашло своего нового адресата. «Был один раз, где-то пять лет назад. Мы пешком возвращались домой от кого-то, скорее всего от Кирилла, в темноте, по малоосвещённой улице. Я был в ярости, потому что один из компании обещал подвезти, а потом смотался куда-то и не вернулся. Были только ты, я и громкие шаги. На тебе была странная футболка, наверно, ты одел её, чтобы произвести впечатление на ребят старше тебя. И я почти поцеловал тебя в тот момент, когда ты коснулся моего плеча. Мне просто хотелось посмотреть, на что это будет похоже. А потом я постарался забыть о странном позыве, хотя ты всегда был милым, Арс. Может, это судьба, и всё должно было произойти так, чтобы остались только я и ты, как и в тот вечер.» — Нет, не должны были мы наедине оставаться. Подростковые гормоны бушуют, а толку ноль, — шепчет Арсений и знает, что сказал чистую правду. Я точно не люблю его уже какое-то время. Вероятно, вовсе никогда не любил, хотя теперь мы могли бы попробовать быть вместе. Как по закону подлости, вот он, бери, а уже не хочется. Странно потратить так много времени, желая чего-то, кого-то, а потом в один прекрасный день остановиться, потому что захотелось кое-кого другого. Арсений открывает пустую, дорогую сердцу, коробку и достаёт записки. Кучу листочков от Антона, большинство из которых что-то наподобие: «как обычно в столовой после 6 урока?» и смайлик, «одолжишь карандаш?», «у меня есть ответы на тест по химии, бартер?». В других послания более длинные. «Спасибо за поездку с мной на распродажу вместо школы. Я твой должник, если оденешь корсет». «Если ты снова принесешь рисовую кашу с фруктами и напугаешь меня, то всё кончено! Я же не заставляю тебя есть семена помидоров и выкидываю их!» А одно Арс перечитывает снова и снова. «Выглядишь великолепно. Эта рубашка тебе очень идёт, я серьёзно, хотя растегнуть первые три пуговицы — и я бы не устоял на ногах». Полторы недели проходят очень быстро, и в пять тридцать утра, в день лыжной поездки папа высаживает Арсения у школы. — Обещай мне, что выйдешь на склон, но не на самую тяжелую тропу, чтобы не покалечиться, Арсений, — он замечает Антона и его друзей, возящихся около автобуса и заражается от них зевотой. — Ладно, удачи! — Спасибо, что помог с вещами. Скоро увидимся, — Арс хватает свою сумку, машет ему на прощание и застёгивает куртку, наблюдая, как Шаст разговаривает с Ирой и отмечается в её блокноте. Затем он видит его и жестом подзывает, пока Кузнецова задумчиво прицепляет ручку обратно к планшету. Антон снимает с его плеча сумку и кладёт сверху на свою в багажном отделении. — Привет, Антон, — ёжится Арс и неожиданно чихает. — Ой, там же будет ещё холоднее, Арс, — Шастун притягивает его к себе и обнимает. — Буду согревать тебя, — он прижимается к шее Арсения, и он, извиваясь, отстраняется. — Ты чего-о? — обиженно тянет Антон. — Скоро остальные соберутся, будет неловко, — признаётся Арс. — Фух, а я думал, что-то случилось. Плевать, ты же со мной будешь сидеть, пока не доедем, — тепло улыбается Антон, не отпуская его талию. — Быстрей заходи внутрь и займи нам место. — Хорошо, — переступает с ноги на ногу Попов и смотрит строго вперед. — Ты очень милый. — С-спасибо, — его глаза сияют. — Ладно, пусть они сами закончат, я с тобой. — Я снова взял перекусить бутерброды, — улыбается Арсений, проходя между кресел. Они словно постоянно находят возможность коснуться друг друга, так или иначе, незаметно. На улице идёт снег вперемешку с дождем, а они слушают музыку и кладут куртки рядом, укутываясь в них. Хихикают над предостережениями провожатых и над теми, кто в последний момент забыл билет или паспорт и бежит домой. Потом Антон говорит, что у них обязаны быть общие фотки, снимает поле и небольшой лесок и засыпает через несколько минут. Арсений украдкой поправляет его капюшон, чтобы ему было удобнее. Коттедж точно такой, как описывал Шастун: там есть огромный декоративный камин, хайтековский интерьер и множество укромных уголков. Арсений мягко толкает его в бок, чтобы тот окончательно проснулся и взял ключи от своего номера с парнем, с которым его распределили жить, но Антон тупо моргает на его восхищенные заявления об обстановке. — Счастлив, что тебе нравится, — потягивается он и двигается в сторону стойки. Дети с лыжными палками проносятся мимо, заставляя совершать немыслимые зигзаги. После ужина Арсений направляется обратно в комнату и наталкивается на Антона с полотенцем в руках. Он выглядит таким самодовольным, что Арс тянет его завязки толстовки и смеётся. Он не рассчитывает расстояние, и Антон налетает на него, опираясь об стену. — Если тебе тоже так сильно хочется в джакузи, то я тебя подожду, не обязательно снимать с меня одежду здесь, — шепчет Антон с какой-то неуловимой ноткой в голосе. — Мне нравится твой напор. — Извращуга, — отвечает Арсений, но с любовью. — Прекращай дразниться. — Я не дразню. Почему ты думаешь, я поцеловал тебя в шестом классе? Именно поэтому я вообще согласился на это. Я тебя люблю, — улыбка резко сходит с лица Антона после этих слов. Арс умолкает на полуслове, потрясённо уставившись в зеленые глаза напротив. — Знаешь, я только один раз был влюблён, — тихо начинает Шастун. — Это случилось в тринадцать лет, первая любовь, все дела. И так и не прошло. — Неправда, — Арсений сглатывает и мотает головой. — Если бы, — Антон грустно улыбается. — Шаст… — Попов даже не знает, что на это сказать. Сердце тает, и он чувствует страх и приятное томление одновременно. — Всё это время я думал, что не нравлюсь тебе, поэтому не отсвечивал. Когда мне под дверь просунули письмо, думал, кто-то зло пошутил. Хотел поговорить с тобой наедине, чтобы случайно не прознали, к тому же, вдруг, ты вообще был не в курсе, или тебе тоже пришло что-то похожее, — Антон никак не показывает, сколько чувств он испытал в эти моменты. — И я воспользовался шансом только после поцелуя. Тебе сейчас тяжело это осознать, — голос Антона еле слышен, — но для меня всегда всё было просто, если дело касалось тебя, — долгая пауза. — Хотел честно признаться раньше, но ты уже говорил про схожесть с американским ромкомом, а ещё это могло отпугнуть и… Я тебя всегда считал милым, а ты сказал то же самое про меня сегодня утром. — Вырвалось. Я же не мог назвать тебя солнышком или заей, — вглядывается в него Арсений. — Если ты и считал меня милым, то только в причудливом смысле. С длинными волосами я мало кому тогда нравился. — Тогда полагаю, что мне нравятся причудливые, — Антон склоняет голову ближе к его, и Арс боится, что ему придётся стремительно убегать отсюда, поэтому выпаливает: — Тебе же нравилась Ира? — Почему ты всегда вспоминаешь о ней? Я пытаюсь поговорить о нас с тобой, Арс. Да, у нас с ней вышла история, потому что ей хотелось иметь парня, а мне — быть крутым парнем, — он пожимает плечами. — Ты же знаешь, что мы расходились и сходились. Только вот во время таких перерывов её видели на свиданиях в кафе и в парке, пока я сидел и рассуждал, что сделал не так и посылал букеты. То, что у меня было с Ирой совершенно отличается от того, что у меня с тобой. Хочешь верь, хочешь нет. — Изначально ведь затея была из-за неё? — Неа. Когда мы всё это начали, тебе нравился Стас, а я пытался затмить его. — И ты, и я говорим в прошедшем времени?.. — Ну и? Я не могу оставить в прошлом всё, будто ничего и не было. Я понял, что тебе нравились люди, с которыми вряд ли получится, потому что они далеко от тебя или натуралы, или ещё что-нибудь. Потому что ты боялся, создавал в голове воображаемый образ, а я встречался с реальным человеком — у меня не хватало фантазии на то, чтобы придумать, что ты усядешься на меня и поцелуешь. — Хватит припоминать мне тот случай, — возражает Арсений и нервно облизывает губы. — Лучшее, что случилось со мной в последнее время. Навсегда в памяти, — берет его за запястье Антон. — Пойдём купаться. — Подожди, — стопорится Арс. — Ты говоришь это и зовёшь с собой? Типа… — Типа у меня нет стояка и я весь вспотел, стараясь не заикаться, поэтому я приму душ, а ты возьмешь полотенце, и мы вместе пойдем, да, — терпеливо объясняет Шастун. — Мы приехали сюда, и я собираюсь по максимуму проводить с тобой время. — А… как же… — Ты бы сразу мне сказал, что я тебе не нравлюсь, или ударил за то, что врал, — без обиняков говорит Антон. — До сих пор этого не произошло, и мне этого достаточно. Я ведь нравлюсь тебе хоть чуть-чуть? — Н-нравишься, — шокированно подтверждает Арсений. — Ты предлагаешь встречаться по-настоящему? — Представь себе, от формулировки ничего не поменяется, — широко улыбается Шаст, заходя в его номер и наблюдая, как тот снимает полотенце в ванной. — Первое свидание будет позже, а сейчас у нас счастливый медовый месяц в горах, юху! — Отвернешься? — неловко уточняет Арсений, копаясь в сумке. — Конечно, — Антон закрывает глаза и прикрывает их для верности руками. — Хотя чего я там мог не видеть, если у меня то же самое? Арсений щипает за руку. У него в комнате сидит Шастун и рассуждает о членах. А он при нём переодевается. Как я докатился до жизни такой? Что ж… Дыхание рядом с горячим источником вырывается небольшими клубами пара, точно так, как снаружи на холме. Антон скидывает шлёпки и ныряет, пока Арс возится с шнурками. — Э-э… что ты делаешь? — интересуется он, поправляя мокрые волосы. Они смешно облепляют его лоб, а бурлящая вода не позволяет рассмотреть ничего, кроме лица и шеи. — Забираюсь в ванну, — расстёгивает рубашку Попов и подтягивает выше джинсы, садясь на уголок. Антон пристально смотрит на его торс и молчит некоторое время. — В общем, я не надеялся на то, что ты разденешься, и это выше моих ожиданий, но… Арс, джинсы? — хихикает Шастун. — Сексуальненько будет, когда они облепят тебя ещё больше. Нас тут никто не увидит, все спать давно пошли, так что не стесняйся. — Я не взял плавок, — Арсений неловко складывает руки на груди и болтает ногами в воде. — Воу, ты решил меня об этом не предупредить, и всё равно пошёл? — подплывает к нему ближе Антон. — Они не дизайнерские? То есть, ничего, если ты всё-таки поплаваешь в них? Я помогу потом аккуратно снять. Арс вздрагивает, когда ощущает прикосновение к своим лодыжкам. Затем выше, к ткани, через которую он чувствует чужие пальцы. Его колени раздвигают, и Антон оказывается между ними, почти утыкаясь носом в пупок. — Довольно скользко опираться, — пыхтит Шастун, — так что долго так не продержусь, а, подожди, тут же есть ступенька, — Арс от неожиданного маневра кладёт руки ему на плечи и чуть не топит. — Ха, осторожнее, — тяжело дышит Антон, снова задирая голову вверх и обнимая его за талию, находя удобное положение на ступеньке. — Места двоим хватит. Арс ахает, когда он проводит пальцами правой руки по спине, надавливая на позвонки. — Тут гидромассаж классный, а тебе удовольствие восполню я, — Арсению от этих слов жарко в прямом и переносном смысле. — Мне не так уж и жалко эти джинсы, — раскалывается он и ждёт, пока Антон отпустит. — Один раз живём, правильно?.. — Звучишь, как дед, — встаёт в полный рост Антон, хотя даже для него глубина нормальная, но не успевает открыть рот, как Арсений начинает руководить процессом. Попов без слов усаживает его обратно на ступень, располагаясь сверху. — Сударь, чего это вы изволили? — краснеет Антон. — Массаж, — невозмутимо заявляет покрасневший Арс и склоняет голову. Антон целует его сразу с открытым ртом, прижимаясь вплотную. Джинсы промокают насквозь, но Шастун не покушается на его ноги, зарывается пальцами в волосы, и это такое приятное ощущение, что здравые мысли улетучиваются. — Представляешь, я тебя заставлял раздеться, а сам комплексовал, что ты убежишь, — шепчет Антон, опуская его в воду целиком и сияя. — Пора идти обратно, нас уже наверно обыскались. — Ты очень красивый. Тогда давай вылезать, — нежно гладит его по щеке Арсений и выбирается из круглого джакузи вторым. Его сразу же начинает колотить, и он пытается выжать джинсы, собирая их маленькими складками. Шастун начинает обтирать Арса полотенцем, набрасывает его сверху. Они забегают обратно через другой коттедж, и как-то прячутся в комнате Антона, хихикая и оглядываясь, не заметил ли кто. — Не думаю, что Влад будет против, если ты посидишь здесь со мной, особенно если у них там вечеринка до часу ночи, — Шаст запирает дверь и набрасывает на себя футболку. — Дуй в ванну, будем спасать то, что осталось от твоих капри. Иначе завтра весь мир будет наблюдать твои чудесные щиколотки. Арсений опирается на край ванны, потом садится на пол, чтобы не упасть, и начинается операция по избавлению последствий вечерних купаний. Когда возвращается Влад, он режет джинсы на коленках по советам из видео, которое нашёл Антон на ютубе по запросу «переделка старых вещей». Попов возмущается, что получается неровно, и Антон растягивает дырки, чтобы они выглядели небрежно модными. — Я не могу сидеть и смотреть на тебя полуголого, — тихо жалуется Шастун, возвращаясь с зарядкой для телефона. — Возьми мои вещи, мы же почти одного роста. Ох чёрт, стой, мне станет хуже, я глаза закрою. — Твоя S-ка на меня не налезет, — шутит Арс. — Чего сразу S-ка, M-ка. — Куда тебе M-то? — Ну чё ты думаешь, прям S? — усмехается Антон, разводя руки. — А ты чё льстишь себе… — начинает Арсений, но прекращает смеяться, когда видит довольно чётко очерченный орган под ширинкой. В это время Влад напевает что-то про мальчика на девятке, и Антон оставляет Арсения одного в ванной под предлогом: — Щас вправлю ему мозги и вернусь. Влад, у тебя репертуар поменялся, где Лазарев? Где семь цифр и звонок, семь цифр и гудок, даже если ты уйдешь всю пустоту миров мысли о тебе одной заполнят, ю зе намбер уан где? Айм э лаки стрэнджер? Страна ждет, а он девяностые вспомнил, хотя бы это всё она-на-на-на, а то стыдно! Пьяный Влад принимает всё за чистую монету, поэтому через секунду затягивает: — Я в глазах твоих видел сне-ег в океа-ане-е… — Другое дело, — Арсений видит через приоткрытую створку, как Антон показывает класс. — Щас ванну тебе освободим, потерпи, звезда. — Почему ты меня вечно обзываешь дурачиной, а он звезда?.. — надувает губы Арс, кутаясь в его свитер. — Справедливость должна восторжествовать! — Пусть торжествует где-нибудь в другом месте, — устало выдыхает Шастун. — А я спать. С лучшим парнем на свете, который дурак, потому что сидит на полу и жопу отмораживает. Давай освободим человеку его рабочее пространство на эту ночь, а то проштрафимся перед администратором на следующее утро. — Может, мне по-тихому по коридору пройти, там же ковёр и недалеко, — предлагает Арсений, в то время как его укладывают на кровать и подвигают поближе к стенке. — Помнишь ты сказал, что свято место пусто не бывает? Так вот здесь вам не храм, но тоже можно поместиться, — поправляет подушку Антон и снова направляется в ванную. — Спи у нас, не напрягайся. — А ты где? С буйной головушкой на толчке? — шутит Попов. — Не, мне такого счастья не надо. Таблеток ему подкину, тазик рядом с кроватью поставлю, воды на всякий случай наберу… Вернусь скоро. Арсений облегченно кивает, будто ему одно и было нужно — обещание вернуться.

***

На следующее утро Арс видит лицо Антона, спрятанное в сложенных руках на краю кровати. Он громко сопит, полулежа-полусидя на полу, и его одежда выглядит помятой. Арсений хочет осторожно положить его на кровать, чтобы тот отдохнул нормально, но тот просыпается, когда Попов обхватывает его спину и подлазит другой рукой под колени. — Т-ты что делаешь… А, доброе утро, — расслабляется Антон. — Опускай обратно, не стеклянный. — Ты почему на кровать не лег? Она не такая уж и маленькая, — виновато садится рядом с потягивающимся Шастом Арсений. — Арс лежал, Шастун сидел, Серёжа девочку хотел… — напевает Антон. — У меня была весёлая ночка в обнимку с колонкой, — он указывает на устройство под кроватью. — Был план переплюнуть Евровидение, а я твой сон защищал. Когда они заходят в автобус, несколько девчат визжат. Кажется, остальные глазеют на них, и поначалу Арс думает, что это разыгравшееся воображение. Дальше он видит Кузнецову, смотрящую прямо на них и что-то нашептывающую подружке. По спине Попова пробегают мурашки. У него даже засосов нет, чтобы так напрягаться, но внимания они привлекают чересчур много. — Ира пялится, — шепчет Арс, сминая в руках лямку рюкзака. — Ты же с ней не разговаривал сегодня? — Нет, — Антон кладёт руку ему на плечи. — Не обращай внимания. Через час после начала поездки автобус останавливается заправиться и дать шанс забывашкам сходить в туалет, а умным людям еще немного погулять. Шастун тянет его в закусочную, где оплачивает хот-доги и сок, и удивляется протянутой ему булочке с корицей. — Ты часто пахнешь похоже, — потупляет взгляд Арсений. Они держатся за руки, спрятав их под столом. Арс быстро бежит в туалет, но задерживается у соседней кабинки и сталкивается с Ирой, красящей губы перед зеркалом. Он надеется, что она уйдет через несколько минут, но она по-прежнему недвижима, как статуя. Попов моет руки, а потом она быстро произносит: — Почему некоторым достаётся всё, а другим ничего, как думаешь? Она с щелчком захлопывает чехол телефона и застёгивает сумку. — Хорошая семья, оценки, друзья. Так ты еще и любишь брать чужое. К примеру, моего бывшего парня. — Я не виноват, что вы расстались, — набирается мужества Арсений. — Человек — не вещь, имеет права встречаться с тем, с кем хочет. — Ты на самом деле не знаешь? — цокает Ира. — О чём ты? — В тот день у меня дома. Ты знал, что он мне нравился, все знали. И всё равно поцеловал его, — она смеётся, и становится страшно, насколько довольной она выглядит. Только сейчас Арсений видит, как странно себя ведет Кузнецова, и готовится ко всем гадостям, которые могут слететь с её губ. — Я говорю о том, как прошлой ночью вы развлекались в джакузи. Секс в лыжной поездке — как банально. В голове Арсения становится пусто. Возможно, он отключается на секунду, как тогда, при виде письма в руке Стаса. — Кто… с чего ты вообще решила, что между нами что-то было? Мы же не… ничего не было… — Фу, Арс, противно. Это же общественная ванна, — её передёргивает. — Я понимаю, что тебе хотелось переплюнуть меня, перекрыть его первый раз, но у нас было в кровати, я бы на такое в жизни не пошла. Арсения знобит. Это неправда. Ничего не было, кроме поцелуев. — Не ври, мы просто сидели там и плавали, — голос немного дрожит, но звучит твёрдо. — Чтоб ты знал, единственная причина, по которой он встречался с тобой вообще — моя ревность. Он использовал тебя, а бесплатный секс сам подвернулся, — что бы Ира не увидела на его лице, ей это нравится. — Он всегда был со мной, а тут думаешь, ты ему понадобился? Пф, верь в сказочки. Теперь когда я рассталась с Денисом, мы увидим, не так ли? Арс закусывает губу, второй раз намыливая руки. — Шлюха, — завершает Кузнецова. — Кто б знал, что ты по парням. Он выходит следом за ней, чувствуя себя полным ничтожеством. Не опускает голову. Лицо Антона сохраняет невозмутимое выражение, когда он видит их вдвоём, но взгляд скользит между, а черты становятся более жёсткими через секунду. — Что она тебе сказала? Попов пожимает плечами и лихорадочно быстро улыбается. — Всё нормально. Я тебе верю, — все усилия затрачиваются на эти слова, и он сжимает руки в кулаки. — Девочек бить нельзя, да? — Можно, если она больно ударила первая. У нас равноправие. Глядя в его сощуренные глаза, Арсений осознаёт две вещи: первое, он абсолютно прав, и второе, ну и пусть остальные боялись дать отпор Кузнецовой, кто мешает сделать это ему? Хотя бы частично отомстить? Руки дрожат, но он зовёт её, и когда она не отвечает, нагоняет и хлопает по плечу. Ира оборачивается, и её красивые брови поднимаются. Она не ожидала, что он еще держит себя в руках. — Неправильно, что ты сказала всё, что хотела, а мне не дала ответить, — Попов пользуется словами Стаса. — И смеяться, как в детском саду, над тем, что у кого-то был секс, тупо. Давай тогда делать вид, что мы паиньки и у тебя из ушей ребенок вылезет. Ира бледнеет. Заметив подбадривающую улыбку Антона, который выходит из-за его спины и встаёт сбоку, Арсений расправляет плечи ещё шире. Впоследствии он не знает, что на него нашло. Любому терпению настаёт конец, а если тебя грубо опустили, остаётся только дать сдачи той же энергией. Кузнецова по сравнению с ним холодный айсберг. Уж она-то знает, как вести себя в подобных скандалах. — Чего ты так злишься? — усмехается она. — Правда глазки режет? Потому что это ты хапаешь, хапаешь, берешь от жизни, не задумываясь, что можешь причинять боль. Еще и посмела обвинять в этом меня. Потому что тебе не нравится, когда никто не поет под твою дудку. — Нет, Ир, потому что ты грубая и избалованная. Кузнецова качает головой и зевает. Зевает и отходит! — Ничего себе, Арс, — ошарашенно говорит Антон. — Теперь ты точно звезда! — Её ничем не проймешь, но я знаю, что её задевает на самом деле, поэтому доказывать не собираюсь, — складывает руки на груди Арсений. — Ты меня поцеловал в шестом классе. Это отпечаталось не только в твоей памяти, но и её. Представь, выбрали не её, и она решила, что в лепешку разобьётся, но ты за ней бегать будешь, — стук каблуков Иры останавливается. Она будто прислушивается к их разговору. — А ты вернулся к тому, кто тебе нравился по-настоящему, и плевать хотел на её чары, когда обрёл что-то большее. Она пытается сделать побольнее, да не срабатывает. — Потому что невозможно принизить, если ты этого не позволишь, — кивает Антон, становясь серьёзнее. — Только вот я услышал кое-что бредовое. У кого там был секс и с кем? — У нас с тобой, вчера, в горячей ванне, — шепчет Арс. — О, неужели? А ты как, в порядке? — чешет нос Шастун. — Почему я ничего не помню? — Память от удовольствия отшибло. — А откуда она знает? — озадаченно хмурится Антон. — Может, кто-то видел, — дёргается от осознания Арсений и закрывает глаза руками. — Бля-ять. — Веди себя, будто насрать, — подхватывает волну его настроения Шастун, не отпуская шутку про мат. — Если бы что-то было, я бы ещё и фак показал напоследок, но ты тоже потрясно справился. Всю поездку на них оглядываются, изредка раздаётся какой-то смех впереди, но Антон глазами успокаивает, и Арс кивает время от времени: понял, принял. Всё меняется, когда Шастун привычно заходит в подслушку школы. — Не смотри, — он быстро блокирует телефон и срывается со своего места, крича: — Так, народ, это не ваше дело, но чтоб вы знали, ничего не было! Если я услышу, что кто-то говорит обо мне или Арсе, получите в ответ! — Что там? — громко спрашивает Арсений. Гам вокруг становится невыносимым, поэтому его не слышно. Два учителя, сидящие за водителем, не справляются, делая всем замечания. — Я не дам тебе это смотреть, — прячет телефон Антон и закрывает рукой лицо. Арсений достаёт свой телефон и видит сообщение от Димы. Дима 17:32 Я не знаю, видел ли ты <вложение> Я уже пожаловался, чтобы запись удалили, и попросил своих знакомых Ты держись, рядом со мной Серега Он знаком с Антоном, ты его точно знаешь Щас всю систему им снесём, есть знакомый Сашка-информатик Арсений видит картинку. Это они с Антоном в джакузи. — Я знаю, кто это сделал, и ты тоже, — жёстко констатирует Попов. — Значит, тот разговор не закончен.