Голубиная почта

— Заеду за тобой в шесть часов, окей? — Ты не говорил, что так рано, — пытается отделаться от нового плана на среду Арсений. — Школу пропускать ещё. — А ты часто со своими одноклассниками видишься? Экзамены на носу, все у репетиторов чаи гоняют, а в классах по три калеки. — ехидно интересуется Антон. — А мне нужно забрать заказ побыстрее оттуда, и по пути сможем в ещё одну барахолку заехать, — оправдывается он. — Тебе же нравится по магазинам ходить, так вот, там не сильно ношенная одежда, наоборот можно найти очень классный винтаж. — Откуда ты знаешь? — хмурится в недоумении Арс. — Часто безделушки покупаю, — Антон показательно звенит браслетами и улыбается, потому что крепость по имени «я-люблю-бродить-по магазинам» дала согласие на продолжение капитуляции. Вечером Попов собирает завтрак для себя и для него. Делает бутерброды с копчёной колбасой, сыром, помидорами и сельдереем. Племянница пытается перехватить кусочек, но Арсений шлёпает её по рукам: — Это не для тебя. В сковородке кусочек домашней пиццы, Даш. — А для кого стараешься? — она садится на табуретку и наблюдает, как Арс заворачивает еду в фольгу. — Знаешь, мне понравился Антон. Он сильно отличается от Стаса, но классный. — О чём ты? — отвлекается от такого важного дела Арс, убирая нож и доску в раковину. — Он много шутит, а ещё помог тебе. У меня все вафли за десять минут разобрали на этой ярмарке, вон орден из глины валяется, — пожимает она плечами. — Должно быть ты по-настоящему его ценишь, раз готовишь для него. Когда Алекс и Стас стали встречаться, она приготовила мясо по-французски с индейкой, а не с обычной свининой, потому что он так больше любит. А что Антон любит? — Я… не знаю, Даш. То есть, ему нравится всё, если готовит кто-то другой, — смеётся Арсений, не замечая, как буквально освещает всё вокруг своей фразой. Девочка косо смотрит на него, открывая крышку сковородки. — Если ты его любишь, то должен знать, какая у него любимая еда. Вдруг у него аллергия? — Нет у него никакой… — Арс спотыкается. — Не неси ерунду, никого я тут не люблю. Почему ты вообще переключилась на какого-то Антона, а? По Стасу совсем не скучаешь? Кто тебя катал на плечах по парку? — складывается впечатление, что, всё больше распаляясь, он задаёт вопросы кому-то другому. — Хотелось бы, что бы ему было с нами весело, — Даша задумчиво жуёт и выплёвывает ненавистный ей кусочек помидора. — Но так ведь уже не будет, Арс. Поэтому посмотрим, что выйдет у тебя, — и она спрыгивает с табуретки, оставляя его наедине с грязной посудой. Посмотрим, что выйдет у меня? Когда она только успела так повзрослеть? В назначенное время никого у подъезда не оказывается, и Попов нервно поправляет лямку рюкзака. В конце концов, он и правда готовился к этой поездке как к своему первому свиданию. И почему ему так хочется произвести впечатление? Мог бы поспать еще час. — Арс! Прости, немного задержался, — вопит Шастун, сразу же открывая дверь и возвышаясь над ним ещё больше. — Я купил нам перекусить в маке, так что не злись на меня долго, — он подхватывает его и приподнимает над землей. — Поехали? — Куда ж от тебя денусь, — бормочет Арсений. — Вообще-то я приготовил нам завтрак. И… у тебя есть на что-то аллергия? — На рис, — хмыкает Антон. — Если бы я знал, что меня ждет домашняя вкусная еда, то гнал бы ещё быстрее! — Ты не часто ешь дома? — спрашивает Попов, чтобы продолжить разговор. — Мама на работе пропадает, с отцом общаюсь по выходным. У него дома ем только лапшичный суп, всё остальное бабушка готовит так, что у меня возникают подозрения об их желании иметь внука. Она меня сладостями приманивает, как маленького, а я понимаю, что надо уступить, но ничего сделать не могу. Ты бы стал есть несоленую тушеную капусту белого цвета, без томатной пасты? — Если она с маслом, то нормально. Знаешь… — Что? — Не, забудь. — Я же теперь ночами спать не буду. Спрашивай. — Твои родители развелись, верно? — Арсений дожидается ответного кивка. — И ты нечасто видишься с отцом, правильно? — второй кивок, уже более удивленный. — Тебе хватает общения с ним? Скучаешь? — Не знаю, — Антон ждёт пока цвет светофора сменится с желтого на зеленый. — Я скучаю по тем временам, когда мы втроем были одной командой. Наверное, ты также скучаешь по своей старшей сестре. Они заезжают в небольшой дом, где проводится распродажа. Если бы Арс не был вместе с ним, то не догадался бы, что сюда можно заезжать. — Подожди, это находится здесь? — Да, сейчас остановлюсь там, где с меня не снимут огромный штраф, а что? — Но ты ведь недалеко живешь отсюда? Антон слегка озадаченно кивает, оглядываясь на зеркала бокового и заднего вида. — То есть ты заехал за мной просто так, сделав огромный крюк? Я мог подъехать на автобусе. — Зачем? Мы же договорились, и я хочу подвезти своего парня. — Но… я лишился машины на некоторый срок, и это не значило, что ты должен меня выручать. — Мне же нужно в эту сторону, а не тебе, А-арс. Я заберу набор стульев со столом, который собирается подкорректировать мой отчим, окей? Он вырезает причудливые деревянные маски, а тут захотел попробовать себя в большем масштабе. Ты пока осматривайся, вдруг что-то приглянётся, и не бойся торговаться. Арсений разглядывает рамки на выцветших обоях, пока тот отчаливает в неизвестном направлении. Интересно, их продают вместе с черно-белыми фотографиями людьми в цилиндрах и платьях? — Нравится? –раздаётся голос сзади. — Раньше фотографии было не так просто сделать. Арсений поворачивается. Это говорит старик в джинсах и модном однотонном свитере оверсайз, по-прежнему не сводя с него взгляда. — Ага, — облизывает губы Попов, за неимением новой темы обсуждения. — Не могу забрать их с собой, и так все коробки переклеивали. Может, тебе хочется взять их? В интерьер в стиле минимализма хорошо впишутся, как необычная деталь. Еще осталась старая одежда, если тебя не интересует мебель, как остальных, — он кивает на людей, расхаживающих по дому и без спросу трогающих обивку диванов. — Мне правда можно посмотреть? — с опаской интересуется Арс. — У меня не так много денег, как у всех здесь. — Тем и отличаешься. В молодости они и не сильно нужны. Допустим, мне не нужны деньги. А ему… люди? Когда Антон находит их, Арсений сидит на полу и гладит блузку с шнуровкой впереди. К ней прилагается корсет, и вместе это выглядит настолько шикарно, что оторваться не хватает сил. — Ты только взгляни, — шепчет Арс. — Мне сказали, я могу взять часть бесплатно. — Серьёзно? — копирует его манеру Шастун. — И кто тут благодетель новоявленных дизайнеров? — Хозяин дома, — Арсений прикладывает палец к губам, чтобы тот был ещё тише и указывает на кресло вполоборота, в котором дремлет мужчина. — До свидания, спасибо огромное вам. — Что, понравилось какое-то барахло? — усмехается тот. — А это кто? Друг? Антон укладывает подбородок на плечо Попова и многозначительно молчит. — Да, но он уже нашел то, что искал. Ещё раз спасибо, — Арс прижимает к себе сокровища и ещё один небольшой пакет и ретируется, пока старик задумчиво наклоняет голову набок. — Странный выбор, — слышит он вдогонку. — Там ещё подвязки добротные были к чулкам… В одном из темных коридоров Арсения нагоняет его провожатый и крепко хватает за руку. — Не туда бежим, нам в другую сторону. Или ты хочешь переодеться? Потому что я бы посмотрел на тебя в образе капитана опасного судна, — Антон смеётся, и это не звучит обидно или с намеком на грязные разговорчики. Просто сказал то, что думает, как и всегда, а Арс покраснел и радуется, что этого не видно. — Насчёт последней реплики, эй, не напрягайся. Я считаю, это рубашка унисекс. Причем секс — это главный слог, сам понимаешь. — Зачем ты мне это говоришь? В чём вообще смысл общей поездки, если твоя бывшая не следит за тобой, как шпиёнка? — Арсений специально произносит это слово по-своему коряво, добавляя оттенок мягкого знака после буквы «н», будто пародируя французское правило на соседнюю букву. — Как это зачем? А как ты предлагаешь играть, если мы не проводим время друг с другом? — Так это же не обязательно делать двадцать четыре на семь. Вполне достаточно полчаса-час перед встречей с ней, потом делать всё, будто её не замечаешь, и она кислотой изойдётся. — А-арс. Я думал, мы друзья, и тебе нравится проводить со мной время, — Антон произносит слова без особой жалости к себе и без ожидания оправданий. — Извини, если таскаю тебя по местам, где тебе некомфортно. И если тебе со мной… неудобно, я понимаю, — он отворачивается, отпуская его плечо. Закрывается, как несколько дней назад, когда Арсений оговорился, что тот ему нравился, а не нравится. — Спасибо, что согласился съездить. — Спасибо, что пригласил, Антон. Ты меня опять неправильно понял, — Арс кладёт руки ему на плечи и смотрит в глаза. Шастун не моргает. — Я боюсь, что заиграюсь. — Тогда я должен пугаться первым. Моя мама хотела, чтобы ты поужинал с нами, но я понял, что для тебя это слишком. — Ты рассказал о нас своей маме?! — чересчур громко напрягается Арсений. — Это мой единственный близкий человек, и она никому не расскажет. — Типа о фиктивных или как будто настоящих отношениях? — Ну… настоящих. Если не хочешь приходить, то не приходи. Она не обидится, и я тоже. — Чем больше людей знают, тем выше шанс того, что это превратится не в общую шутку, а в форменную травлю, Шастун! Я один среди нас двоих соображаю, что это серьёзно? И как можно о таком сказать маме?.. — Я думал, тебе нужно почувствовать себя свободным. — О чём ты? Я прямо сейчас выхожу из зоны комфорта, как могу, пропуская школу и… — Арсений вспоминает про пакет в руках и начинает трясти им, -… и даже собираясь надеть это. — Чувствовать себя свободным и сделать шажок оттуда, где привык смирно сидеть — разные вещи, не мне тебе это говорить, — качает головой Антон. — Я не собираюсь привлекать тебя в секту с радужными попытами вместо крестов и называться твоим наставником на путь истинный через черный ход борделя. И кстати, ты поцеловал меня на футбольном поле, где нас мог увидеть любой. Арсений закрывает лицо руками и делает шаг назад. — Раньше мне нужно было такое место, где я мог быть собой, но его не было. И я создавал его на протяжении нескольких лет. До сих пор не уверен, что это самое уютное родовое гнездышко на свете, но меня там не осуждают и знаю таким, какой есть. У тебя, Арс, тоже должно быть такое, иначе не выжить. — Делишься своим? — резко выдыхает Попов. — Предлагаю временный бункер, пока вокруг небезопасно. — А если он разрушится от первой же бомбы? — Значит у тебя будет выбор — выбраться и построить новое либо похоронить себя под останками, — серьёзно предлагает Антон, через секунду уже выглядя совсем по-другому: — В скрытый секонд-хенд на следующей улице едем или нет, мистер дырявые коленки? — Я подумаю. На какой из вопросов предназначался этот ответ?

***

Арсений смотрит в зеркало и чувствует, какой же он противный и злой. Он специально отутюживает пышные рукава, затягивает под грудью корсет, о неполезности которого вещают в интернете, и обрезает ногти поровнее. Ему больше не хочется нравиться, но и не появляется желания позориться, всего-то нужно показать весь свой отвратный характер. Не матери Антона, а ему. Хотя тот ничем не заслужил такие финты. Или заслужил такими же выпадами о рассуждениях чьей-то несвободы? Тогда попытка накрасить глаза не является лишней, хоть и заканчивается тыканьем ватных палочек мимо век и кражей специального средства для снятия макияжа из косметички сестры. Немного всё равно остаётся в межресничном пространстве, и Арсений добавляет совсем тонкую полоску стрелки. Если не смотреть близко, то и вообще не видно, но ощущение шалости — ни с чем не сравнимое. — Ты очень красивый, — не тот эффект, который он ожидает. А ещё Антон не в толстовке, а в белой рубашке, которая не прикрыта пиджаком, с немного не причесанными волосами, и опять на машине, как джентльмен. — Не подумай, ты всегда симпатичный, но сегодня это в переводе — Стас, ты много потерял, дрочи со слезами на глазах. Не в обиду твоей сестре, ёмаё. — Стараюсь соответствовать твоему уровню, — подмигивает Арс, пока Шастун впадает в осадок от его модельной походки и небрежного закидывания чёрного клатча в салон машины. Сидя за кухонным столом, у Арсения складывается впечатление, что он живёт чужой жизнью. Квартира небольшая, двухкомнатная, очень милая и с сервантом. Мама Антона тоже очень хорошая. Она подкладывает вторую порцию, и Арс думает, что невежливо отказывать. Один раз он ловит на себе взгляд Майи: она смотрит с мягкой улыбкой на лице, не обращая внимания на его внешний вид. Женщине интересно, что он думает об автошколе, о преподавателях и инструкторах, о том, как живётся его сестре в столице. Антон расхваливает его на все лады. Она не спрашивает, имеет ли он в виду то, что подразумевает. Семейная идиллия, от которой у Арсения захватывает дыхание. — Кстати, на нём сейчас точно меньше косметики, чем на Ире. После неё на моих белых рубашках всегда оставались следы румян, а тут натуральное, мам. Арс сам по себе яркий, иногда даже непонятно, что у него в голове происходит. — Я и у тебя в голове иногда разобраться не могу, а ты мне новую задачку подкидываешь, — улыбается Майя. — Покажи ему свою комнату, а я пока здесь приберусь, — Арсений встаёт, чтобы возразить, но она машет на него руками: — Варианты порешайте, чтобы время не терять, а посуду еще успеете намыть в этой жизни. — Не припоминаю, чтобы учебные занятия входили в наш контракт, — довольно бормочет Антон, подталкивая его, — но перечить в гостях нельзя, Арс! — Тогда мне нужен твой ноутбук. Ты видел в этой сумке книжку с кимами по литературе?.. — Окей, у меня даже пароля нет, включай. В следующий раз я оккупирую твой. — Без проблем. Ты первый сбежишь, когда я начну читать вслух стихи, чтобы определить их размер. — Размер? Тебе нужно считать сколько в нем строк… строф или что? — хмурится Антон, параллельно открывая вариант, вспоминая общий термин из ряда «природа, общество, система, политика, экономика» и печатая сообщение в телефоне. — О-ох, всему тебя надо учить, — тяжело вздыхает Арсений, через секунду понимая, что звучало двусмысленно. Шастун не подстебал, и ладно. — Хорей, ямб, дактиль, амфибрахий, анапест — основные размеры, и зависят они от того, на какой слог слова падает ударение. Антон 18:42 я это сделал. напросился к нему домой, но он вроде не заметил, как согласился Сергей 18:42 резкий, как пуля дерзкий тогда ты может перестанешь пиздострадать что он тебя не замечает Антон 18:43 хаха как смешно он сейчас рассуждает о каких-то размерах, я прикрылся телефоном я же понятия не имею на кого поступать пойти работать официантом? Путешествовать автостопом? я недостаточно крут и целеустремлен для того чтобы тусоваться у него дома на самом деле Сергей 18:45 или недостаточно уверен, чтобы взять и сказать, что он красивый потом пару дебильных подкатов и в кафе Антон 18:46 Я ЕМУ УЖЕ ГОВОРИЛ Сергей 18:46 я не понял он рядом а ты переписываешься, придурок? Антон 18:46 И МЫ БЫЛИ В МАКДАКЕ Сергей 18:46 … Был в сети минуту назад Шастун возмущенно отрывается от телефона и натыкается на идентичную эмоцию очень близко от себя. В горле пересыхает от затянувшейся паузы. И это не волшебство прекрасного слоу мо* в романтическом фильме на втором федеральном канале, а его очередной проёб. — Я дико извиняюсь, Антон, но ты был так увлечен, а я не знаю, как включить вай-фай. Там, наверно, пароль стоит, и я всё-таки хочу, чтобы ты сам удалил историю браузера, пока я не напоролся на тайные аккаунты. Ещё я нашёл карандаш, но не стержни к нему, и мне бы двойной листок не помешал, — оказывается, за это время Арсений успел пересесть с компьютерного кресла к нему на кровать. Он настолько переполнен воодушевлением, забыв о старых обидках, что активно жестикулирует. Шастун нервно поправляет рубашку, сам не замечая, как край ещё больше вытаскивается из брюк, и книга громко грохается об пол. Он наклоняется, карандаш выскальзывает из его пальцев и приземляется на колени Арса, который хочет отдать его, но Антон скользит ладонью по внутренней стороне его бедра, обтянутого красной джинсой. — И-извини, — отдергивается Шастун. — Он мой любимый, такой удобный… — в ужасе закрывает себе рот. -… не удержал, — теперь он не только краснеет, но и потеет во всех возможных местах. — Знаешь, как говорят, теперь держись за него всю свою жизнь, — легко смеётся Арсений. — Серьёзно? Предлагаешь мне держаться за тебя? — Антон опирается рядом с его бедром и соприкасается коленями с ним. Такое близкое действие почему-то действует успокаивающе, а не на нервы. Арс закусывает нижнюю губу. Почему у Антона такое лицо? Он пытается не думать о Стасе, правда пытается. Арсений знает, что у того мускулистое тело и хорошие задатки для режиссёра. В то время как Антон… смешит его. Поддерживает как творческую личность, хотя непонятно, с чего так. Говорит, что расправить крылья и полететь может каждый. И между нами что-то происходит. Что-то настоящее. Почему он ведет себя мило — спотыкается на ровном месте или бьется о низко повешенные лампы, — и невероятно уверенно? Не боится говорить о своих истинных мыслях? Шастун прикрывает глаза и двигается ближе. — Можно мне тебя поцеловать? — У меня нет большого опыта в этом, — шепчет Арс в ответ, не в силах отказать, и почему-то добавляет: — Ты точно знаешь. — Инициативности тебе было не занимать в прошлый раз. Антон гладит его по щеке и целует. Не ждёт активных ответных действий, и Арсений их не совершает, боясь всё испортить, но кладя руку ему на волосы. Прервав поцелуй через неопределенное количество секунд, Арсений отворачивает голову в сторону, усиленно сосредотачиваясь на пыльной книжной полке. — Оу. — Ты в порядке? — слегка хмурится Антон, не пытаясь придвинуться ближе. Его губы покраснели и выглядят более полными, чем до того. Я запомнил, как они выглядели до поцелуя, какой кошмар. — Тебе не понравилось? — Антон нежно касается его руки, поглаживает пальцы. Господи, он сейчас решит, что он делает это не очень, а я ни с кем за всю жизнь кроме него и не целовался. Я же не могу ему признаться в этом. — Нет. Антон, скажи, это же просто был особый момент? То, чего я боялся: я у тебя дома, познакомился с родителями, мы на кровати… — Я не планировал всё специально, если ты думаешь, что я маньяк, — чешет затылок Антон. — Я в состоянии не смешивать наш договор и личную жизнь. Арсений глубоко вдыхает и выдыхает воздух. — Щас ты меня неправильно воспримешь. Я рад тому, что мы здесь, и повторил бы ещё, даже если бы по морде получил. И то, что ты сегодня нарядился, — Шастун указывает на весь его торс, — тебе было необязательно. У тебя собственный стиль в поведении, поэтому хочется, чтобы ты оставался рядом подольше. Это один из ответов на твой вопрос, почему я хотел, чтобы ты притворился моим парнем. — Понятно. Когда он прощается, Арсений обнимает его за пояс. За плечом стоит мама Антона, поэтому он добавляет: — Спасибо за ужин, всё было выше всяких похвал. Спасибо. Антон медленно кладёт руки ему на талию. От сильного прикосновения сердце запускает бабочек в желудок, но Попов старается дышать ровно. Это дружеское объятие, пусть таким и остаётся. Поэтому он отступает, хотя под второй благодарностью имеется в виду не только еда.