Твои чувства – мои чувства

– М, местечко прямо в твоём вкусе, – протянул Джонни, нагло ухмыляясь.    Они с Ви вошли в номер "отеля мечты Ви", как уже сто раз его назвал Сильверхенд. "Лазурная головка" – любовный отель с определенным рядом услуг для клиентов мужского пола. И оказывали услуги рабочие того же пола.    В номере не было окон, вся комната светилась розовато-фиолетовым. Посередине стояла большая синяя кровать, по бокам от которой стояли два искусственных фикуса. Справа от входа была дверь в туалет, совмещенный с душевой.    – Я, помнится, жаловался, что ты таскаешь меня по сраным помойкам, но, знаешь, уж лучше помойки. Ви?    Наёмник крепко держался за угол, медленно осел на пол, тяжело дыша. Он был бледен как мел, по лбу и вискам тек холодный пот, все вокруг кружилось, земля уходила из-под ног. Оптика выдавала сообщение о сбое биочипа.    – Уф, дышим, терпим. Блядь.    Чувство тошноты неприятно давило на горло, Ви зажал рот ладонью.    – Ви, – тихо позвал Джонни, садясь на одно колено рядом с мужчиной. Почему-то сейчас его голос звучал словно скрип металла по стеклу. Нет, все вокруг так звучало. – Ви, посмотри на меня. Пойдем, надо дойти до кровати.    – Я туда не лягу, – отмахнулся Ви.    – Поверь, на полу еще грязнее, полежи на кровати. Я буду следить за временем. Тебе нельзя отключаться.    Энграмма подхватила Ви под руку, подняла, придерживая за плечи. Наёмник понимал, что это просто визуализация, это он так все видит, а на самом деле Джонни лишь берет контроль над отдельными частями его тела и тащит их к кровати. В другой ситуации он, может, даже обрадовался бы такому повороту, но, увы, единственное, о чем он сейчас мог думать, это о том, чтобы его не вывернуло наизнанку на этот блестящий белый ковер.    Когда они все же доходят до кровати, поперек ожиданиям Ви, Джонни не толкает, не бросает его на постель, а пытается аккуратно уложить на сбитое одеяло, удобно устроить болевшее тело.    – Если бы я только был... если бы у меня было отдельное тело, – Джонни садится рядом, опираясь рукой возле плеча Ви, отводит обеспокоенный взгляд в сторону, – я бы лучше о тебе позаботился.    – Нет, – хрипит Ви, – нет, Джонни. Не ври ни мне, ни себе. Во-первых, будь у тебя отдельное тело, со мной бы этого не происходило вовсе. А во-вторых, даже если бы ты был отдельно, даже если бы я подыхал, ты резвился бы где-нибудь в "Посмертии".    – Если бы не знал тебя, – медленно кивает Джонни, – и если бы мы не прошли через то, что прошли.    – Ну да, – фыркает Ви.    – Ви, – наёмник чуть ли не вздрагивает от того, каким глубоким голосом сейчас произнесли его имя. Джонни смотрит прямо в глаза. – Я спасу тебя. Чего бы мне это не стоило.    Ви смотрит на него: на страх, незаметно скользивший по лицу, на нервно сжимающиеся губы.    – Спасёшь, наебёшь – главное оставайся рядом до конца. Ладно, Джонни?..    В груди щемит. О будущем и обо всем, что с ним связано, Ви всячески старался не думать.    Джонни поначалу смотрит долго, как-то потерянно, словно никак не ожидал услышать нечто подобное. Через мгновение его необычайно глубокие карие глаза теплеют и он улыбается одним лишь уголком рта.    – Ну, придурок ведь, – хрипло смеется рокер и запускает пятерню в чужие волосы.    Ви тут же хватается за теплую ладонь.    – Охренеть, – выдыхает Ви, переплетая их пальцы, – никогда не чувствовал тебя настолько четко. А ты? Джонни?    Джонни как будто закоротило.    – Я всегда тебя так чувствую, – у Сильверхенда голос почему-то сбивается, словно мотор, который барахлит и все не может начать работать исправно. – Чётко ощущаю...    Джонни запинается, когда вторая рука Ви ложится ему на щёку, гладит по скуле.    – Как настоящий...    – Тебя так из-за сбоя в чипе штырит? – Джонни скалит зубы и пытается отстраниться. Слишком показательно, слишком неправдоподобно.    Ви проводит ладонью вниз, ведет по подбородку, чуть ли не касаясь большим пальцем губ, затем рука перемещается на шею, плавно перетекает на грудь. Ладонь замирает на сердце: оно бьётся – сам факт того, что Ви чувствует это, заставлял мурашки бежать по коже. Но что окончательно снесло наёмнику крышу так это то, что оно билось именно так, как билось его собственное: громко, быстро, сильно стучась о ребра.    – Ви? – Джонни хмурится, смотрит с опаской.    А Ви уносит: он чувствует, как становится горячее собственная кровь, слышит сбитое своё дыхание. Наёмник ощущает слишком много сразу: желание, страсть, теплота, забота, нежность – и он никак не мог разобрать, где из этого его чувства. Но он точно знал, что именно сейчас ни в нём, ни в Джонни не было страха и привычной агрессии, и это пугало, как бы парадоксально это ни было.    Ви проводит пальцами по холодной искусственной руке.    – Меня сейчас вырвет, –Ви опускает руки. Джонни прыснул сначала тихо, а потом засмеялся вслух со своей бархатистой хрипотцой.    – Ну и придурок же ты.    – А ты хмурый ублюдок. Улыбался бы вот так постоянно, я бы все для тебя сделал.    – Ой, иди нахуй, Ви, – посылает Сильверхенд, улыбаясь шире.    В дверь стучатся.    – Ждешь гостей? – приподнимает бровь конструкт.    – А ты?    – Господин Смит? Я от администрации отеля, – слышится глухой мужской голос из-за двери.    – Смит? – ухмыляется Джонни. – А у Реджины туго с фантазией для журналиста.    Ви, держа на всякий случай пистолет неподалёку, открывает дверь. На входе стоит мужчина: метис с очень яркой привлекательной внешностью, с очень выразительными глазами и не менее выразительными губами. Он делает шаг и оказывается в номере, автоматическая дверь почти беззвучно закрывается за ним. Метис одет весьма прилично (для проститутки, разумеется). Торс обтягивала полупрозрачная белая майка, на плечах пышный ярко-синий полушубок, на ногах черные кожаные штаны, обтягивающие стройные ляжки. У него были черные волосы длиной примерно до плеч, завязанные в тугой пучок на затылке.    – А ты ничего, – тянет мужчина наигранно вальяжно, смотрит из-под опущенных томно век.    Ви как-то по-ребячески испуганно косится на энграмму Джонни, а тот сидит все так же на кровати и сжимает губы в плотную полоску: пытается не заржать в голос гадёныш.    – М, слушай, эм...    Ви ждет, когда мужчина представится.    – Ты можешь называть меня так, как пожелаешь, – не дождавшись предложений со стороны Винсента, мужчина сдался: – Обычно меня называют Джей.    Мужчина делает шаг вперед – Ви шаг назад. И так несколько раз, пока Ви не упирается задней частью коленок в кровать. Потеряв на секунду равновесие, наёмник плюхается задницей на кровать, а Джей, видимо, признавший это позывом к действию, садится ему на ноги, ставя колени по разные стороны от бедер.    Что бы там не происходило в голове у Ви, сколько бы противоречащих чувств не возникало, тело реагировало быстрее и у низа живота уже кружился огонёк возбуждения.    – Ви, ты ведь не собираешься..? – Джонни посмотрел на него с какой-то по-странному разбитой надеждой в глазах.    – Расслабься, – Джей надавил на плечи, укладывая тело на кровать.    – Слушай, – Ви еще пытается сохранить собранность мыслей. – У меня была долгая рабочая ночь, я вымотан. Очень. Может, придешь через часика четыре?    – Я помогу тебе получить достойный отдых, – метис скользил руками по торсу Ви. – Тебе даже не обязательно двигаться, я всё сделаю сам.    Мужчина ухмыляется нагло и легким движением распускает пучок на голове: черные прядки падают вниз, едва касаясь плеч. Ви замирает. Как он сразу не заметил этого отдалённого сходства? Черные волосы до плеч, узковатые карие глаза и смуглая кожа, только щетины и вечного сарказма в глазах не хватает. Если до этого момента желание наёмника формировалось лишь на физическом уровне, то сейчас он задумывался о том, чтобы согласиться на "услуги" всерьез.    – Блядь, – слышится в голове голос Сильверхенда. – Ты серьезно? Я понял, мне тут не рады, – тянет он раздраженно, – если вдруг припрёт поболтать, я буду в воспоминаниях о доме, где сидит кошка. Лучше уж смотреть на сфинкса, чем на то, к чему тут все идёт.    Джонни исчезает, эхо его голоса стихает. И Ви рад, что наконец остался один, рад, что может получить то, в чём так долго нуждается его тело.    Ви перехватывает чужие руки, подминает мужчину под себя...