Омега самых честных правил

Это заведение было лучшим в городе. Утонченная обстановка, классическая музыка, французская кухня от искуснейшего шефа, официанты с жеманными улыбками и накрахмаленными полотенцами на предплечье и лучший в мире мужчина, поедающий Влада влюбленными глазами-сердечками. Сегодня Влад, нарядившись в свое самое красивое и нацепив на лицо свое лучшее бич-фейс, провалился по всем заранее отрепетированным перед зеркалом фронтам. Потому что Влад чувствовал, что рядом с этим альфой нужно либо быть собой, либо не быть вообще. Костя был мягким, учтивым, обходительным мужчиной. С шикарным чувством юмора и непреодолимым желанием затащить Влада в постель. Последний пункт читался невооруженным глазом. Влад же, помявшись, поднял взгляд с меню на официанта и, прочистив хрипотцу, робко сказал: — Греческий салат и воды, пожалуйста. Костя посмотрел на Влада, сдерживая улыбку, потом на официанта, смиренно ожидающего, что еще закажут, а потом чуть склонился через столик: — Больше ничего не хочешь? Влад, сконфуженно поджав губы, тоже наклонился ближе к Косте и, прикрываясь от официанта меню, прошептал: — Тут такие цены, Кость… Костя заговорщицки отзеркалил жест Влада и тоже прошептал: — Можешь не шептать, официант в курсе, что они с нас семь шкур сдирают! И расхохотался. Влад вторил легкому, заразительному смеху Кости, и напряжение как рукой сняло. Он выпрямился и, сверкнув щербинкой, повернулся к официанту, протягивая ему меню: — Ну, тогда мне кроме салата еще филе миньон с черным трюфелем, пожалуйста, и темный улун, — Влад еще раз улыбнулся официанту, а потом повернулся к Косте и, уже чуть более извиняющимся тоном, уточнил, — ничего? Костя состроил скорбное лицо и покачал головой: — О боже, теперь придется на ближайший месяц пересесть с машины на велосипед! — Влад состряпал испуганное лицо, а потом рассмеялся, и Костя вслед за ним, лучисто подмигивая своему скромному, такому желанному омеге, а официанту он уточнил, — мне то же самое. Весь вечер Костя откровенно залипал, как Влад мило промокал губы салфеткой после глотка чая, как хлопал своими лисьими, о боже мой, кажется, слегка подведенными, глазками и краснел щечками от комплиментов, как улыбался широко и открыто, хвастаясь всему миру своей очаровательной щербинкой в передних зубах, и как восхитительно от него пахло свежей выпечкой, сладко и аппетитно. Последнее совсем срывало Косте всякие тормоза, он еле сдерживался — страсть как хотелось скорее накрыть эти тонкие губы своими, засосать легонько нежную кожу, нырнуть языком в жар чужого рта и сполна напиться вкусом этой сдобной, счастливой булочки. — Кость? — Влад выдернул Костю из его фантазий, и он расфокусированно проморгался, отлепив взгляд от Владовых губ. — А? — Ты так засмотрелся, Кость… у меня что-то там не так? — Влад протер губы салфеткой, а потом, когда понял, почему Костя залип, смущенно улыбнулся и добавил, чуть тише, — твой мед расцвел так ярко, я аж на языке чувствую травяной привкус… Я тоже этого хочу, Кость. Влад многозначительно заулыбался, не прекращая краснеть, и Костя у себя в голове станцевал победный танец, потому что это было их пятое по счету свидание, и на последнем Влад позволил прижать себя к входной двери и обозначить Костины намерения по полной программе. Вжимаясь пахом в хрупкое омежье тело и вылизывая податливый рот, слушая нежные поскуливания и задыхаясь от умопомрачительного запаха корицы, что аж желудок свело, Костя понял, что пропал в этом парне, который завладел всем Костиным сознанием, мыслями и телом. Костя ни о чем больше думать не мог, кроме того, как заполучить этого омегу, сделать его своим и любить-любить-любить. И вот, спустя какую-то жалкую неделю, которую оба пережили в жвачке нудных трудовых будней, Костя приоделся, надушился и привел Влада в дорогой ресторан. Альфа был убежден, что такой очаровательный омега заслуживает самых красивых ухаживаний, лучшей кухни города, вкуснейшего чая и, конечно же, самых страстных поцелуев и не только. И вот, его старания, кажется, увенчались успехом — Влад в открытую намекнул, что вечер у них закончится не так быстро и очень интересно, ну, как минимум, в горизонтальной плоскости. Вызвав такси и приплатив метрдотелю, чтобы машину отогнали по нужному адресу, уже по дороге к Владу Костя жарко шептал в алое ушко, какой, мол, Влад желанный в этой всей своей недоступности и смущении. Влад еще больше краснел-бледнел, цепляясь в шарящую по телу ладонь своей, взмокшей и дрожащей, и торопливо отвечал на кусачие поцелуи, и даже позволил сунуть нос себе прям за ворот и занюхать себя полной грудью, отчего Костя взбудоражился еще больше, и, добравшись до квартиры, альфа почти не сдерживал себя, сжимая податливого юношу до хруста косточек. Когда входная дверь за ними захлопнулась, Влад чуть оттолкнул от себя раздухаренного Костю, умоляюще заглядывая в подернутые похотью глаза. — Кость, ну подожди, ну… — уворачиваясь от вылизывания шеи, Владу таки удалось отлепить настойчивого ухажера, — давай чуть подготовимся. Давай, может, вина? Костя покорно вздохнул и стал неторопливо раздеваться. Ну, вина, так вина. В квартире у Влада пахло свежестью и какими-то свечами, ни на одной поверхности не было ни пылинки — не то чтобы Костя высматривал грязь, а даже если бы и заметил что, то не осудил бы, подумаешь. А вот отсутствие пыли даже у стыков плинтусов его немного покоробило — будто попал в операционную, будто тут не живет никто… Или живет кто-то, кто день и ночь только и делает, что вылизывает пространство. Может, Влад пользуется услугами клининга?.. — Как насчет освежиться? Пока Костя рассматривал полы в поисках признаков микрожизни, Влад материализовался из ниоткуда уже в домашней одежде, с полотенцем и банным халатом для Кости наперевес. И жест в сторону ванной был вовсе не вопросительным. Запал страсти уже угас, так что Костя, вежливо улыбнувшись и залпом допив свое вино, благодарно принял банные принадлежности и пошел мыться. Все бы ничего, но когда Костя уже домывал себе причиндалы, шторка в ванной вдруг отодвинулась, и Влад беззастенчиво и даже как-то критически уставился на Костин член, от неожиданности спрятанный в ладонях. — Кость, хорошо помылся? Костя смутился, не понимая, как себя вести, но руки все-таки убрал и даже не нашелся, что ответить на такое грубое вторжение в личное пространство, а Влад, будто ничего особенного не происходит, нравоучительно осмотрел повисшую плоть. Чувствовал себя Костя так же, как выглядел. Жалко. — Под головкой хорошо вымыл? Вот, у меня есть интимное мыло. Костя на автомате взял протянутый тюбик и смог более-менее выдохнуть, только когда шторка снова закрылась, и он остался наедине с собой и своим недомытым членом. Закончив свои купальные дела, Костя одернул шторку и чуть не поскользнулся от неожиданности, потому что Влад, как ни в чем не бывало, стоял у раковины и чистил зубы. Спасибо, что больше не пялился. Костя прям чувствовал, как внутри у него вскипает негатив. — Кость, вот зубная паста обеззараживающая и новая щетка, — пробубнил Влад, отодвигаясь чуть в сторону. Костя постарался никак не выдать своего нарастающего недовольства. Надел халат, завязался и взял щетку с зубной пастой. Рядом с тюбиком стояла спринцовка. Влад заметил, как Костя на нее посмотрел, а потом наверняка учуял горечь в медовом запахе, потому что он аж изменился в лице весь, чуть покраснел и, быстро сплюнув в раковину, отошел на полшага назад и зажался в комочек, обняв себя за плечи. Костя хотел было спросить, зачем Влад собрался чиститься, но он был чуть больше подкован в эмпатии, а потому заметил, как Влад сейчас смущен всей этой их неловкостью, так что он не стал подливать масла в огонь, спокойно дочистил зубы и оставил Влада одного. В комнате Костя долил себе еще вина, выпил залпом, продышался немного, и только потом разлил вино в оба бокала, и стал потягивать свой небольшими глотками, закусывая сыром. Пахло, конечно, изумительно. Влад, очевидно, готовился к ночи — и ароматы очень удачные, какие-то полевые цветы, что ли, еле заметные нотки, но очень располагающие, и постель чистейшая, она даже выглядит пушисто и хрустяще одновременно, настолько прекрасно, что Косте пришлось бороться с желанием рухнуть в нее сейчас и уснуть в тепле и свежести. На тумбочке у кровати лежали аж три упаковки влажных салфеток, все они были на спиртовой основе. Костя снисходительно улыбнулся. Влад вышел из ванной совсем какой-то дерганный весь, уши и шея покрылись нервными алыми пятнами. Он взял свой бокал, аккуратно поднес его к губам, но Костя заметил, как же сильно дрожит у него рука. От Влада разнесся запах дрожжей — нервничает, пряча краснеющее лицо за бокалом, и на Костю совсем не смотрит. Ну, раз уж остался, то делать нужно все как надо, решил Костя, и забрал из рук Влада несчастный бокал. — Эй, — Костя улыбнулся своей самой теплой, самой обезоруживающей улыбкой, взял в ладони румяное лицо и нежно, даже где-то целомудренно, коснулся губами его губ. Влад как-то облегченно и даже чересчур торопливо обвил Костю за шею и ответил на поцелуй. Такая несдержанность Костю привела в восторг — ну, наконец-то, можно зажать этого мальчишку всем собой, залюбить и сожрать, как хотелось еще с самого ресторана. Сбросив с себя банный халат и оставшись перед Владом полностью обнаженным, теперь уже демонстрируя себя без смущения, Костя потянулся к трусам Влада и стащил их с узких бедер, даже не разрывая поцелуй. От футболки Костя избавился так же стремительно, но Влад воспользовался той небольшой заминкой и, отлепившись от Кости, помялся немного и лег в постель, настороженно разведя бедра в стороны. Костя забыл, как дышать. Юный омега олицетворял собой застенчивость и такую трогательную хрупкость со всей этой своей белой кожей, розовыми сосочками и пяточками. Животик у него вон, впалый какой — дышит прерывисто и нервно, руки не понимает, куда деть, и потому то простынь мнет, то по бедрам себя поглаживает. Между ног у Влада все-все гладенько выбрито, из-за чего розовая мошонка и маленький, буквально с большой палец, привставший пенис напрочь пробил Костин колпак своей очаровательностью и нежностью. Пока у Кости ехала крыша, Влад смущенно лежал и не понимал, какого хрена он тянет? Из-за внутреннего мандража Влад был суетливым и беспокойным, и за своими сомнениями он даже не мог разглядеть самого Костю. А посмотреть было на что. Крупный, широкоплечий альфа с мощными грудными мышцами, ярко выраженной талией и узкими бедрами, с округлыми, мясистыми ягодицами. Поросль на лобке у Кости была темной, густой, но аккуратно постриженной, а член уже заинтересованно привстал, покачиваясь открытой, набухшей головкой. Влад как-то особенно трогательно поджал пальчики на ногах, гоняя беспокойные мысли в голове, и Костя, захлебнувшись слюной, наконец, отмер и медленно подошел к постели, встав коленками у разведенных ног. И подавил вздох разочарования. Между упругих половинок поблескивала металлическая анальная пробка. Влад сначала дернулся, пытаясь закрыться, но потом расслабился и раскрылся пошире, чтобы Костя смог умоститься поближе. По внутренней части бедра скользнула теплая ладонь, сжала нежную кожу и сместилась к промежности, поглаживая поджавшиеся яички. Влад шумно задышал, а когда Костя посмел чуть коснуться кожаного бугорка, где спрятался махонький, мягкий член, Влад шуганулся и дернулся, затравленно глядя на Костю. — Не надо, Кость… — шепнул Влад, снова раскрываясь. Костя растерянно поймал взгляд Влада и прочел в нем застенчивость и испуг. Вот уж последнее, чего хочется, так это пугать омегу во время секса, так что Костя убрал свои руки от промежности Влада и занялся более насущным — опустился лицом к лицу и обхватил свой член, торопливо надрачивая. Влад отвернулся, и Костя шумно занюхал теплую кожу и волосы, но не почувствовал какого-то особенного состояния Влада, как, например, было в такси. Костя голодно впился в подставленную шею влажным поцелуем, но собственное возбуждение, впервые за всю его сексуально активную жизнь, подводило по всем фронтам, и Костя знатно занервничал. Ни Влада расслабить не может, ни у самого не стоит. Это что за секс такой? Куда растерялась кипящая страсть, в которой они горели каждую минуту своего времяпрепровождения? Где лисий прищур и умопомрачительный запах сдобной ватрушки с корицей? Почему обнаженный Влад в его объятиях выглядит так, будто с минуты на минуту не выдержит и забьется куда-то в уголок, избегая не то что прикосновений, но даже взгляда Кости? Что случилось? Влад часто-часто задышал, так нервно, что Костя чуть не пропустил его приглушенный шепот с просьбой надеть презерватив. На тумбочке под пачкой салфеток и правда обнаружился один-единственный презик стандартного размера. Костя внутренне застонал, потому что стандарт для него слишком узко. Однако говорить об этом Владу Костя не стал. Он опустил жалобный взгляд на свой вялый член, потом на дрожащего всем телом Влада. Его и самого захлестнуло отчаянное желание самому уже вот так же сжаться в комочек, стыдливо прикрыться, остановить все это безумие, ничего общего с занятием любовью не имеющее, но тут Влад робко коснулся своими невозможно холодными пальцами руки Кости и сжал его локоть легонько, ободряюще. А потом погладил, пустив по коже рой мурашек. И Костя не смог наскрести решимости отказать Владу сейчас. — Можно я тебя хотя бы поцелую? Влад обернулся на Костю резко, будто только что осознал, что не следовало отворачиваться, и вообще он лежит, будто агнец на жертвенном камне, а Костя вообще-то тоже ласки хочет, поэтому он торопливо закивал и сам подался вперед, позволяя альфе проявить всю нежность, на которую тот был способен. И Костя поспешил подхватить эту смену настроения, проскальзывая языком сразу глубоко и томно, постанывая в поцелуй, и свободной рукой стал наглаживать ему щеку, скулу, розовое ушко и шею, а когда спустился к груди и зацепил пальцами сосок, Влад выгнулся под ним и тихо охнул, распространяя резкий аромат сладкой выпечки, а потом будто испугался сам себя и заерзал, выкручиваясь, отстраняясь от интимных касаний. — Моя ж ты булочка, чего ты сдерживаешься, ну? — Костя прижался всем собой к тепленькому омеге, стараясь передать ему свое спокойствие, дать почувствовать себя защищенным. — Я же чувствую, что тебе нравится. Так пахнешь вкусно, Владюш. Влад шумно выдохнул Косте в ухо и тихонько попросил: — Кость, давай поскорее уже? Изо всех сил скрывая свои собственные растрепанные чувства, Костя отпрянул и уселся себе на пятки, раздвигая ноги Влада пошире, чтобы погладить ягодицы и ухватиться за пробку, аккуратно вытягивая ее наружу. Горячий металл с тихим чавканьем выскользнул из розовой дырочки, и Влад так трогательно зажался, выпуская буквально пару капель смазки, что у Кости аж в глазах потемнело. Не был бы Влад таким «то нельзя, это не надо», он бы уже припал к пульсирующим складочкам губами, но на деле он даже не посмел облизать с пробки терпкий Владин аромат, хоть и дико хотелось. Отложив пробку в сторону, Костя невесомо покружил пальцами вокруг ануса, размазывая те две несчастные капельки смазки, что Влад не пожалел ему, и чуть вошел указательным внутрь, бегая взглядом по трепетному телу, что вроде как принадлежит ему сейчас, а вроде как и нет. Омега Шредингера. Несмотря на зажимания, Костя рискнул поцеловать коленку, потом скользнул губами по внутренней стороне бедра, втягивая полными легкими воздух, пропитанный запахом нежной кожи, но на подходе к самому интересному Влад дрогнул бедрами: — Кость… Не надо. Я не хочу. Надевай презерватив. Пиздец как обидно стало от его вот этого «я не хочу». Костя натурально почувствовал себя униженным, особенно когда перевел взгляд на маленькую, скукоженную головку. Боже, этот очаровательный пенис мог бы без труда поместиться Косте на язык всей длиной, он так и просится, чтобы его поласкали, полизали, пососали, но Влад был довольно доходчив и однозначен в своей просьбе, так что Костя не решился. Вместо этого он взял с тумбочки презерватив и, сорвав зубами упаковку, раскатал его по члену, благо, эрекция больше не подводила. Костя навис над Владом и снова нырнул пальцами ему между ягодиц, перебирая подушечками складочки и чуть проникая сквозь хоть и податливые, но абсолютно сухие мышцы внутрь, в жаркое и узкое. Анус сжался от прикосновений, а сам Влад смущенно захлопал ресницами. На задворках сознания Кости мелькнула мысль… Очень неприятная мысль, омерзительная мысль. Не то чтобы Костя был гомофобом, ни в коем случае. Ему было мерзко, что Влад мог его… обмануть. Что Влад — не омега. — Ну… чего ты? У Кости язык не повернулся обвинить Влада во лжи. Вместо этого он сказал: — Тебе будет больно, Владюш. Ты недостаточно намок. Костя никогда такого не видел. Прямо у него на глазах Влад сначала побелел весь, а потом медленно покрылся алыми пятнами. Пожевал губы смущенно, сложил брови просящим домиком и закусил внутреннюю сторону щеки. Костя обреченно выдохнул, сплюнул на пальцы погуще, смазал там Владу все и медленно, туго вошел внутрь. Теперь понятно, зачем Владу была нужна пробка. Влад зажмурился, шумно втянул воздух и охнул, силясь расслабиться. Костя уронил себя сверху, накрывая своей широкой грудью трепетно дышащего Влада, и, зарывшись лицом ему куда-то за полыхающее ушко, торопливо зашептал: — Ну что ты, Владюш, давай, расслабься… Позволь мне помочь тебе, Владь, так ведь приятнее будет, лучше будет. И скользнул рукой между их телами, ощупывая крупные, поджавшиеся яички и мягкую головку. — Нет, пожалуйста, не надо! — всхлипнул Влад. — Двигайся, Кость. Влад впился ледяными пальцами в ягодицу Кости, и тот, растерявшись, выполнил просьбу. Узкое, плотное пространство сжало его член до горячих судорог в паху, но скольжения не было вообще, будто Влад внутри не разогрелся, а наоборот, скукожился весь, и Косте приходилось чуть не на сухую совершать болезненные фрикции. Влад закусил губы, через раз поскуливая, морщась, будто мысленно ругал себя за лишние звуки. Костя, черт его дери, видел, чувствовал, что Владу удовольствия ноль от такого секса, но тот, вместо того, чтобы прекратить пытку, прижимал Костины бедра к себе ладонями, не позволяя отстраниться. Костя даже подумал, может, он мазохист какой? И даже если и так, Костя-то себе не враг, и ему вообще-то тоже больно сейчас, потому что матка Влада была явно против этого проникновения и не выделяла ни капли смазки, чтобы облегчить им обоим задачу. Однако трение сделало свое дело, и Костя, в ахуе с себя самого, заскулив Владу в ухо, снизил амплитуду, позволяя оргазму обжечь низ живота. В сознании успела проскочить мысль, как же Владу, наверное, будет нестерпимо вынести узел, так что Костя успел выскользнуть, потеряв внутри презерватив. Влад почувствовал горячую сперму, что толчками залила ему живот. Понимание произошедшего отразилось ужасом на его лице, он суетливо протиснулся ладонью между их телами и ощупал липкость. Костя, дыша через раз, жался к Владу, переживая распустившийся узел и выплескиваясь, и никак, как бы ни хотелось, не смог это контролировать. — Ты что, потерял во мне презик?! Костя застонал в голос, кулем скатился с Влада и упал рядом, оглядывая его напряженное тело. Крошечный член не то что не стоял, он будто беспомощно сжался весь, скрываясь в лобке под сморщенной крайней плотью. И только пухлая, поджатая мошонка была доказательством, что Влад — мальчишка. Испуганный, зачем-то терпевший весь этот болезненный, никому не нужный секс мальчишка. — Блять, ты потерял во мне презерватив! — утвердительно запричитал Влад. На этом Костино терпение лопнуло. — Да у тебя там будто наждачка внутри! — раздраженно прикрикнул альфа. — Неудивительно, что он остался там! Что это вообще было, объясни мне на милость?! Влад стушевался. Он не ожидал, что Костя будет недоволен и тем более, что будет на него кричать. Первое желание — выгнать нахала из своей квартиры и забыть, как страшный сон, но Костя весь скрючился на постели, поджал свои длинные ноги к животу, пряча от глаз Влада колом стоящий, роняющий вязкие порции спермы, член, с крупным, раздутым узлом у основания. Лицо Кости покрылось пунцовыми пятнами, а сам он еле дышал, переживая внутри все новые и новые оргазмические волны. Ругаться с кем-то в таком уязвимом состоянии — попахивает психотравмой. Костя зажмурился, чтобы не видеть лица Влада, не чувствовать на себе его изучающего, и еще и осуждающего взгляда, да и вообще лежать голым и кончать перед кем-то, кто тебя осуждает, наверное, самое стремное, самое болезненное для самооценки, что Костя когда-либо переживал в своей жизни. — Я… — злость Влада быстро потухла, и ей на смену пришел жгучий стыд, — тебе не понравилось? — А тебе? — издевательски переспросил Костя, поджимая пальцы на ногах и тихонько хныкая, когда очередная порция спермы выплеснулась на простынь. — Я… я могу тебе помочь? — растерялся Влад, подбирая ноги под себя. — Щас… — выдохнул Костя, пряча раскрасневшееся лицо в подушку, — щас, узел спустится, и я помогу тебе достать презерватив. Это самая неоднозначная ситуация, в которой Влад когда-либо оказывался. Он вдруг только сейчас осознал, насколько Костя жалко себя, наверное, чувствовал. Влад так перенервничал, что вообще не отдавал себе отчета, и в итоге ему удалось продемонстрировать себя с самой ужасной стороны. Параноиком, недотрогой и грубияном. Щас бы подсесть к Косте поближе, уложить его лохматую макушку себе на бедра и гладить, и ласкать, и целовать, пока Костя содрогается в оргазмах. Конечно, сделать это Влад не смог. Струсил. Вместо этого Влад закатил истерику. За все добрых минут пятнадцать, пока Костя глухо стонал в подушку, а Влад силился слиться с мебелью, они не произнесли друг другу ни слова. Влад понимал, что это провал на все сто процентов, и, скорее всего, это была их первая и последняя ночь. Костя же, придя в себя, чуть дотронулся до розового локотка, привлекая к себе внимание, и мило, насколько вообще мог, улыбнулся: — Ложись на бочок, давай. Очевидно, Костя переосмыслил все, что между ними произошло. Больше не сердился, не рычал, а только нежно, но настойчиво Влада наглаживал по спине и плечам, укладывая в постель. Влад подчинился нехотя, зажимаясь, и вишенкой на торте стала ладошка, которой Влад прикрыл от взгляда Кости свой член и яички. Костя никак это не прокомментировал. Аккуратно ощупал анус — сухой, как причинные места престарелой монахини. Будто Влад только что не занимался сексом. И это вот вина только Кости, никого больше. Это что ж он за альфа такой, если омега с ним рядом не просто не кончил, а даже не потек! Поедом изъедая себя, Костя собрал с губ побольше слюны и, чуть погладив тугую розовую манящую дырочку, без проблем вскользнул внутрь. Влад шмыгнул носом и накуксился, но честно постарался Косте помочь, расслабляя мышцы и тужась, чтобы Косте там проще ковыряться было… Долго, кстати, ковырять не пришлось. Костя быстро нащупал латекс и вытащил его, тут же нежно поглаживая сжавшийся сфинктер. — Презик заверни в бумажку, бумажку — в пакетик. И скотчем заклей. Потом в мусор, — пробурчал Влад, лежа на боку и все еще скукоживаясь, будто хотел уменьшиться и желательно схлопнуться, чтоб Костя его больше не видел и не слышал. — Зачем это? — нахмурился Костя, убирая руки прочь. Сигналы тела Влада были однозначными, хоть и чуть не до слез обидными, но не съехидничать он не смог, — думаешь, кому-то понадобится использованный презерватив? — Чтобы животные не добрались, дурень. Костя сделал, как было велено, и унес замотанный кулечек на кухню под раковину. Затем зашел в душ и ополоснулся, оттирая подсохшую сперму с живота и гадкое унижение с души. Прям под холодной водой, чтобы очистить голову и выдохнуть. Так бывает. Не каждый секс восхитителен, не с каждым омегой срастется. Хотя за последнее было очень обидно. Костя от души ухаживал за Владом и очень даже представлял себе дальнейшее развитие не только в горизонтальной плоскости. Посомневавшись пару мгновений, он взял полотенце, щедро его намочил и вернулся в комнату, к Владу. А Влад уже накидал использованных салфеток на тумбочку, зачехлился в трусишки и снял простынь, залитую Костиной спермой. Уже стелит новую, свежую. Костя обратил внимание на разложенную гладильную доску и утюг. Господи, он что, гладил простынь?! Почувствовав себя незваным гостем и не понимая, что ему делать и куда притулиться, Костя стал неторопливо одеваться. Когда лязгнула пряжка на брюках, Влад обернулся и посмотрел до того горестно — уставился своими этими лисьими глазками, влажными и грустными, и, обняв себя за плечи, тихонько прохрипел: — Не останешься?