Что же значит «грех»?

Кремовые облака лениво проплывали по голубому небу, пестрящему пастельными красками в лучах закатного солнца. Смеркалось, и Эбигейл, отложив тренировочное копье, обтерла взмокший лоб полотенцем, с благодарностью перенимая бутылку прохладительного напитка у своего товарища по спаррингу. – До завтра, – попрощалась Кларисса, заправив выбившиеся пряди черных волос, обстриженных под каре, за ухо. – Да, до завтра, – кивнула девушка, складывая крылья за спиной. Утомительное соревнование окончилось ее победой, но это лишь удача – Кларисса куда сильнее в реальном бою, и любой ее удар может стать смертельным. До ужина оставалось еще пятнадцать минут. Эбигейл мельком взглянула на небо, подмечая пролетающих над учебным корпусом истребителей, и направилась в противоположную сторону, в общежитие, желая освежиться перед едой. Пропитавшаяся потом холщовая майка неприятно обтягивала грудь и плечи, а ободранные в коленях лосины – верх неуважения к учителям, которые также будут присутствовать на трапезе. Широкая коса теплого серого оттенка покачивалась за спиной, пока девушка уверенно вышагивала по проложенной тропинке. Вокруг – истинная благодать, абсолютное спокойствие и безмятежность. Вечно зеленая трава, цветочный луг, на котором выстроена тренировочная площадка и полоса испытаний, а также небольшой темный прудик, отражающий глубокое звездное небо даже в дневное время суток. Говорят, это портал на экстренный случай. Правда, что за случай такой – никто из юных истребителей не ведает. В Эдем за сотни лет никто ни разу не проник, ни одна грешная душа, а уж в ясли – тем более. Правда, среди истребителей и их наставников это место принято называть иначе – «учебный лагерь». Эбигейл глубоко вздохнула, переводя взгляд с водной глади на знакомый пролесок, замечая силуэт, мелькнувший среди деревьев. В это место мало кто совался – прогулки вне здания в учебное время запрещены, а свободное ученицы предпочитают проводить в городе ангелов. Никому нет дела до старого леса с его скрипучими дубами и ветвистыми яблонями. Никому, кроме Анаиэль. – Что ты тут делаешь? – испуганно воскликнул голосок из-за деревьев, когда Эбигейл пробралась сквозь ягодные кусты. Ангел вежливо улыбнулась, приветствуя поклоном младшую из Серафимов. – Искала вас. – Я же просила, – Эмили обиженно надула губки, распушив три пары крыльев, – не обращаться ко мне так официально. – Конечно. Так что вы здесь забыли? Эбигейл совершенно игнорировала просьбы молодой Правительницы, в который раз, похоже, забывая о том, что они друзья, а у друзей нет классовой иерархии. Эмили опустилась на землю, отряхивая подол платья от налипших листьев и прочего мусора – видимо, шерстила вокруг не первый час. На вопрос Серафим так и не ответила, только поджала губы, опуская крылья. – Вас уже ищут? – совершенно спокойно произнесла Эбигейл, будто вовсе не замечая изменений в лице своей собеседницы. Что бы ни расстроило Эмили – делиться этим она не собиралась. По крайней мере, так думала истребительница. – Ты ведь живешь с ней, да? Должна знать, где она, не так ли? – Серафим подняла глаза к ангелу, обхватывая себя руками – это ее всегда успокоивало. Попытка унять гнетущее одиночество. – Можешь меня проводить? Я обещаю, что уйду, как только ее увижу! Просто... понимаешь, хочу убедиться, что она в порядке. – В порядке кто? – Эбигейл непонимающе склонила голову на бок. Улыбка с ее лица никуда не пропала, и отчего-то Эмили ощутила холодок, пробежавший по спине. – Иэль! Анаиэль, – пискнула девушка, хватая ангела за плечи и едва ощутимо встряхивая. – Вы ведь соседки по комнате. Ты просто не можешь не знать где она. – Ах, Иэль занята, – сухо ответила Эбигейл, воззряясь на Серафима совершенно пустыми, холодными серыми глазами, такими чужими и отчужденными, что жидкое золото начинало стыть в жилах, стоило только заглянуть в них. – Боюсь, сейчас вы не сможете с ней поговорить. Как и ближайшие несколько месяцев. Эмили отшатнулась, зажимая рот ладонью. Будь она способна прочесть сущность Эбигейл, наверняка отыскала бы правду. Она ведь просто шутит, верно? Она ведь не может в самом деле так говорить? Эбигейл, которая всегда так трепетно относилась к одежде подруг, боясь, что они могут в самом деле простудиться, и так усердно заботилась об их питании, сейчас звучала равнодушно по отношению к той, кого считала едва ли не сестрой. – Кто... кто с тобой это сделал? – испуганно прошептала Эмили, делая робкий шажок вперед. Ее пальцы дотронулись до щеки с приятным голубым отливом, проходясь выше, к виску. Иногда Серафиму удавалось коснуться чужой души подобным образом, но сейчас волнение, охватившее ее, не позволяло сосредоточиться нужным образом. – Ах, вот ты где, малышка! Эмили вздрогнула, отшатнувшись в сторону, но уже было поздно – Адам обхватил ее плечи, пресекая дальнейшие попытки вырваться. – Гейл, ты свободна. Иди на ужин – крылышки сегодня отпад. А если будут ребра – захвати и мне, оки? Девушка молча кивнула и, поклонившись на прощание Серафиму, отправилась в общежитие. А Адаму и Эмили предстоял долгий и не самый приятный разговор.

***

За окном шумно. Даже слишком. Кто-то кричал, другие – бранились. Голоса перекликались в неясном гаме. В яслях никогда такого не было – неужели что-то произошло? Именно с этими мыслями Анаиэль медленно приоткрыла глаза, воззряясь на светлый потолок, ей смутно знакомый. Нет, это не ее комната в общежитии. И в этом легко можно было убедиться, приподнявшись на локтях, упираясь в мягкий матрас, и оглядев спальню. – Значит, это был не сон, – слабым голосом прошептала ангел, ощутив подступившие слезы. Губы ее задрожали. – Нет... нет... это должен быть сон. Только сон. Пожалуйста, – захрипела она вопреки голосу разума. События последних двух месяцев оставили в ее душе глубокий и очень болезненный отпечаток, который теперь неумолимо сжигал ее изнутри, напоминая о истинной сущности ангела, оставшегося в Аду по собственной прихоти. Ладонями обхватив побледневшее лицо, девушка истошно закричала. Это невозможно. Нет, она всё еще спит. В Раю или в плену Валентино. Иного варианта быть не может. Крылья позади расправились с характерным звуком, укрывая ее от невидимых глаз, обволакивая, подобно плотному одеялу. Она продолжала бежать от реальности, не желая принимать ее как данное с того самого дня, когда лицезрела своими глазами истребление. Она должна была последовать за сестрами, а не пытаться что-либо изменить. Должна была оставить всё как есть. Она – лишь рядовой ангел, едва сдавший экзамены, ей не суждено переписать Судьбу, предначертанную Грешникам. Она способна сотворить лишь свою, и сейчас, вероятно, своими действиями она прописала самую, что ни на есть, незавидную – всеобщая ненависть, презрение и мучительная смерть от рук тех, кого успела полюбить. Они придут. Чарли со своими чарами, Вегги – с ангельским копьем, Аластор с магией, способной напугать одним только своим видом, да даже Ниффти – с кучей ножей и иголок. Они все будут желать ей только смерти, едва заметят в подобном виде. – Наверное, что-то подобное ты и думаешь? – раздался голос радиоведущего совсем рядом, и пара крыльев опустилась на кровать, позволяя Анаиэль взглянуть на Аластора, расположившегося на краю постели. Он привычно широко улыбался, внешне оставаясь равнодушным к ее слезам и испуганному взгляду. Иэль вздрогнула, начав отползать назад, пока не уперлась спиной в изголовье кровати. Она тяжело дышала, пытаясь успокоиться и произнести хоть слово, но мысли путались, изрекая воспоминания одно за другим, являя их мутными видениями перед ее глазами. – Не бойся, я уж точно убивать тебя не стану. – Демон довольно хохотнул, выпрямляясь во весь свой рост, и направился к окну. – А вот те отродья, что толпятся у нашего Отеля, твоей смерти желают больше собственной жизни. – Я... я не понимаю... Радио-демон повернул голову в ее сторону, склонив к плечу с задумчивым видом. – Что именно, моя дорогая? – Я же ангел... почему ты... я же угроза... Аластор зашелся громким смехом, и его собеседница вновь попыталась отползти в сторону, вжимая голову в плечи. Его душа так и оставалась незрима для нее, но Иэль была абсолютно уверена – будь это не так, его душа зеленым густым дымом чар заполнила бы всю комнату подобно ауре Валентино в башне. Настолько пугающим Аластор казался ей, и настолько всесильным виделся. – Ты мне не угроза, нет-нет, моя дорогая. Не будь так самонадеянна. – Но демоны ду..! – Думают иначе? Не все, отнюдь не все, – в привычной манере ответил Аластор, зашагав по направлению к ней, уверенно обходя кровать. Тени за спиной его зашевелились, нырнув под дверь и в открытое окно – у них было задание другого толка. – Взять хотя бы нашу принцессу. Она ведь принесла тебя сюда, только завидев полученные раны. Даже слушать никого не стала. – Чарли? – Анаиэль было улыбнулась, но тут же свела брови к переносице, подтянув к себе ноги, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между ними. – Она... она бы не стала, – неуверенный шепот вновь вызвал смех у демона. – Ты плохо знаешь ее! – Всплеснув руками, демон остановился в шаге от своей собеседницы, протянув раскрытую ладонь в приглашающем жесте. – Пойдем, все ждут внизу. Если не веришь, убедишься в правдивости моих слов самолично. – Почему, – ангел укрылась крыльями, лишь сейчас замечая, что совершенно обнажена перед ним, – ты помогаешь мне? Почему с самого начала не рассказал им правду о моем происхождении? Ты ведь всё знал с самого начала. Знал, и всё же... Улыбка Аластора стала шире, безумнее и страшнее. Иэль дернулась в сторону, вспорхнула, подхватив одеяло, и отлетела в другой конец комнаты, запуганным зверем глядя на хищника перед собой. Радио-демон, однако, не шевелился, словно раздумывая над ответом. Его тени блуждали по комнате, рыскали у ног ангела так, словно желали поглотить ее целиком. Да только они не смели коснуться ее, каждый раз замирая в сантиметрах от серой кожи. Отвлекшись на ползающие вокруг воплощения его сил, Анаиэль и не заметила, как Аластор оказался совсем близко. Длинные пальцы его легко обхватили девичий подбородок, приподнимая, заставляя заглянуть в кроваво-красные глаза. Демон улыбался, но немного иначе, более мягко, располагающе, не так страшно что ли. Его ладонь скользнула выше, подхватила прядь золотистых волос и заправила за ухо. Невинный жест отразился густым румянцем на лице Анаиэль – ей было невероятно стыдно за свою неосмотрительность. Однако, благодаря этому, она наконец убедилась в том, что Аластор не желает ей смерти. По крайней мере, пока что. Будь это не так, стены и пол ее спальни уже покрылись бы золотом ангельской крови. – Тебе еще предстоит сыграть отведенную роль в данном спектакле. Умирать тебе еще рано, моя дорогая. – Аластор, я... Радио-демон уверенно заткнул ее, приложив микрофон к угольным губам, с усмешкой на лице. – Всё позже. Всё позже. А пока одевайся, тебя ждут в гостиной. И улыбнись же наконец! – демон провел пальцами от одного уголка губ к другому, изображая улыбку на бледном лице. – Без улыбки ты, считай, голая! Иэль вновь зарделась, спрятавшись за своими крыльями, и когда осмелилась выглянуть, никого больше в комнате не обнаружила. Аластор исчез, скрылся внезапно, подобно своим теням, оставив ее наедине со своими мыслями и тлеющим угольком надежды в душе. Быть может, не всё еще потеряно.

***

Голос в голове нещадно гудел воспоминанием о столкновении с сущностью ангела там, внутри ее разума. Вивиан пыталась собраться с мыслями, вернувшись на студию «V», но гул, стоящий в ушах и требующий освободить «нас», не давал сосредоточиться ни на чем другом. Всё валилось из рук, в первую очередь – собственное спокойствие. – Вы в порядке? – робко обратился один из бесов-помощников, круживших вокруг, когда демоница выронила стакан с кофе, расплескав содержимое по полу. Приложив ладонь ко лбу, Вивиан воссоздала нити заклинания, желая запереть внутри проклятое воспоминание, скрыть его из своей памяти хотя бы на время, но золото ее магии только рассыпалось искрами, опадая в кофейную лужицу. У нее не осталось сил даже на что-то подобное. – Да, – поспешила ответить девушка, скалясь пугающе. Ее злость была направлена на саму себя, на собственную беспомощность, и всё равно проявлялась пугающим выражением на лице для других. Бес вздрогнул и, крикнув кому-то из слуг, приказал убрать бардак за ней, робко поглядывая на «заветный ключ Вокса». – Принеси вина, – внезапно добавила та, окликнув работника на полпути к выходу. – Вина? – переспросил маленький рыбо-подобный бес, сморгнув несколько раз. – Нет, лучше виски. Дорогого. – Как, – бес замешкался, но всё же кивнул согласно и, склонившись в поклоне, принял просьбу, – пожелаете. Вивиан готова была взвыть от головной боли, мучавшей ее уже не первый час. Еще там, на студии, во время эфира босса она уже ярко ощущала ее и всё равно терпела, не желая вызывать беспокойство у Вокса своим состоянием. Теперь же, когда он отдыхал наверху, ей предстояло вернуться к делам, но последствия встречи с Анаиэль каждый раз напоминали о себе, стоило только подумать о рабочих делах. Треклятый ангел, да чтоб его демоны загрызли в этом гребаном отеле! – В-вот, – нерешительно донеслось снизу, и Вивиан почувствовала, как меж пальцев просовывают граненый стакан с алкогольным напитком. Хмуро поглядев на виски, залпом выпила содержимое стакана, бросив пустой сосуд бесу. – Ты не понял – всю бутылку. Лучше две. – Да! Сию минуту! Вивиан закатила глаза, не веря глупости работника, и, махнув рукой, направилась в свою комнату. Ей нужен перерыв. Сегодня так точно. Немного алкоголя, музыка на фоне и просмотр теле-вещания – вот что ей сегодня нужно, чтобы справиться с чертовой головной болью. А еще лучше переодеться. Этот наряд начинал удушать своей официальностью. Свободная рубашка, пара брюк и босые ноги – вот ее лекарство. И пусть все проблемы останутся позади. Особенно Валентино с его излишней вспыльчивостью. Спустя пару часов опустевшая бутылка виски с глухим стуком приземлилась на диван, а Вивиан упала на подушки, сладко потянувшись. Напротив, чуть правее от нее, играл включенный телевизор со свежим выпуском новостей, в котором ведущие перекрикивали друг друга, желая рассказать побольше об ангеле, замеченном в Аду, и большая часть их росказней была сфальсифицирована. Вивиан хотелось самолично раскрыть каждого из лжецов, но мысли сейчас были заняты совсем иным. Разве она не достойна награды за проделанную работу? Похвалу она получила еще вчера, объятия от Вокса также приятны, но ей, эгоистичной Грешнице, хотелось большего. Поднявшись рывком с дивана, девушка решительно выпрямилась, вдыхая воздух через нос. – Сегодня... я поговорю с ним! – раздалось уверенное обещание самой себе в комнате, опьяняющим чувством опаляя низ живота. В глубине души Вивиан желала, чтобы разговор закончился отнюдь не их прощанием. Демоница редко напивалась, особенно до такого беспамятства, чтобы позабыть, где находится собственная комната и как от нее добраться до кабинета босса. Пришлось несколько раз опросить проходящих мимо работников, несколько томительных секунд при встрече с каждым соображая вообще, кто перед ней. Наткнуться на Валентино, тем более в таком состоянии, не было ни малейшего желания. Лестница, затем лифт, еще одна лестница, поворот в обратную сторону и наконец заветный лифт, с невозможно громким – как показалось Вивиан – звонком привезший ее на нужный этаж, в покои Вокса. Теле-демон повернул свой монитор, краем глаза взглянув на гостью, и приподнял в недоумении бровь, не понимая причины ее прихода. Тем более в таком виде – расстегнутая черная рубашка, пара узких брюк, обтягивающих округлый зад, и совершенно голые кисти рук, лишенные защитных перчаток – одно прикосновение, и ее магия начнет свое действие, считывая разум собеседника как по щелчку пальцев. – Вивиан? – Вокс стоял у окна, стараясь не опускать взгляд ниже женской шеи. – Я, вроде как, просил тебя отдохнуть сегодня. – Я этим и зами... занимаюсь, – демоница уверенно прошла к кожаному дивану в центре, заваливаясь на него с горделивым видом и включая статистику по охватам его эфира и эфира Вельветт, проведенных вчера в одно время – рейтинги били все рекорды, а количество просмотров ежесекундно росло на всех платформах, где была опубликована провокационная запись об ангеле, Аласторе и Отеле. – Та-да! – пропела девушка, принимая сидячее положение одним махом. – Аластору до подобного с его допо... дото... древним радио пахать сотню лет. – Она довольно улыбнулась, ничуть не смущаясь ни своего внешнего вида, ни краски, прилившей к щекам и явно выдающей ее опьяненное состояние. – Поздравляю, Вокс.   Вокс вздрогнул, нервно сморгнув. Вивиан впервые обратилась к нему по имени, и он осознал наконец – язык ее развязан, как никогда раньше, этим можно воспользоваться. Самодовольно усмехнувшись, мужчина стал обходить комнату по кругу. – Раз такой грандиозный успех – твоя заслуга, что ты желаешь получить в качестве награды? – Вас, – без сомнений произнесла Вивиан быстрее, чем ее мозг успел сообразить, в чем кроется подвох. Демон замер позади, остановился за ее спиной, оперевшись руками о спинку дивана, и довольно рассмеялся, прикрыв ладонью лицо. – Почему я ничуть не сомневался, что твой ответ будет именно таким? – разлепив глаза вновь, он уставился точно на свою помощницу, что смотрела на него честными глазами, смущенно улыбаясь. Она не позволяла своим желаниям вырваться наружу, смиренно ожидая его ответа, словно с самого начала знала, что тот не в силах будет отказать в подобной просьбе. Еще вчера он готов был трахнуть ее на студии под объективами сотни камер, попроси она о том. Не заметить ее чувства к нему – сложно, а вот использовать их – проще простого. – Вы оба такие придурки, стоит только напиться в хлам, – усмехнулся Вокс, почти что ласково проходясь когтистым пальцем от виска к обнаженной девичьей шее, поддевая край наполовину расстегнутой угольной рубашки.   Раньше Воксу не доводилось видеть Вивиан в другой одежде или в столь развязном виде, и сейчас он не скрывал довольной улыбки, открыто наслаждаясь подобным зрелищем. Он подозревал, что на утро девушка забудет и о влитом в глотку алкоголе, и о произошедшем здесь, и о столь откровенном разговоре со своим боссом. Бесспорно, Вивиан отличалась завидной памятью, но крепкое пойло способно было стереть даже следы на его матрице, не то что человеческие воспоминания. Должно быть, именно поэтому он позволил себе совершить вольность, перекинувшись через спинку дивана. Холодный экран ненавязчиво коснулся девичьих губ, отчего вскоре на пластике остался яркий оранжевый след чужой помады. Если залог их дальнейшего сосуществования – ее чувства, то пусть оно так и остается. Невзаимная любовь же тоже может существовать, правильно?