Тени

Я ненавижу в тебе абсолютно всё, Так почему я люблю тебя? Я ненавижу в тебе абсолютно всё, Так почему я люблю тебя? Three days grace, I hate everything about you©

«Ты всё ещё любишь меня… Просто, ты всё ещё любишь меня…», - эти слова крутились в голове Хенси на бесконечном повторе, изматывая и без того пошатнувшиеся нервы, заставляя её ворочаться в постели, сминая простынь, стягивая её и, в итоге, закручивая её вокруг своих ног. - Чёрт побери, - устало выдохнула девушка, скидывая одеяло, переворачиваясь на спину и закладывая руки под голову. – Трюмпер, ты бы знал, как я тебя ненавижу… - девушка устало закрыла глаза. – Даже по ночам нет от тебя покоя… «Можно подумать, тебе что-то не нравится, - язвительно подметил внутренний голос. – Не обманывай себя, Хенси, ты же…». - Заткнись! – вслух сказала Хенси, садясь, а после вновь падая на кровать, закрывая голову подушкой. Это было так глупо – пытаться укрыться от собственного голоса таким детским способом… «Я его не люблю, - убеждала себя девушка, жмуря до боли глаза и пытаясь провалиться в спасительный сон. – Но… Но почему, тогда, я не могу перестать о нём думать? – задав себе вопрос, девушка тотчас же сама на него ответила: - Потому, что ты его ненавидишь. Точно, ненавижу…». Время шло, утекая в никуда, а вот сон никак не хотел приходить. Простынь уже давно валялась на полу, всё тело Хенси было в отпечатках от складок на ткани. Поняв, что уснуть не удастся, Хенси, не включая света, направилась вниз, где прихватила бутылку рома и вернулась в комнату. Отвинтив крышку, девушка сделала несколько глотков, морщась, смотря в темноту. «Ты меня всё ещё любишь…». «Я не знаю, когда смогу тебя отпустить…». «Мориц, прошу тебя, не надо…». «Не ври себе, Литтл…». Слова, фразы из разного времени кружились в голове, заставляя склониться под их натиском, закрыть лицо ладонями и тихо, чтобы никто не услышал, прошептать: - Может быть, он и прав… Девушка разогнулась и вновь уставилась в темноту, вслушиваясь в тишину спящего и пустынного дома. Рука, то и дело, подносила к губам горлышко, вливая в горло ядрёный напиток. «Ром-вино-ром, - подумала девушка, делая очередной глоток. – Определённо, завтра мне будет очень плохо…». - Если бы у меня был шанс, я бы сделал то, чего лишён в этой своей жизни, пошёл к тем, кого в ней нет… Хенси вздрогнула, вспоминая слова Себастьяна, которые он сказал ей сегодня днём. «Решено, - подумала Хенси, вставая и натягивая на себя футболку. Обычно, если девушке нужно было куда-то выйти ночью, она не утруждалась тем, чтобы одеться, но сейчас был другой случай. – Пусть сегодняшний день будет свободным от всего, - думала Хенси, спускаясь по лестнице, крепко сжимая в руке бутылку, то и дело припадая к ней губами. – Пусть. Завтра всё будет, как прежде, но сегодня я хочу… Я хочу попытаться стать счастливой». Подойдя к бару, девушка сунула туда початую бутылку рома и заменила её на коньяк, после чего поспешила в сторону подвала. Мориц, который едва успел заснуть, непонимающе обернулся в сторону двери, где стояла Хенси. Девушка несколько мгновений помешкала, не решаясь сдвинуться с места, судорожно сжимая в ладони бутылку дорого напитка, перебирая голыми ступнями по полу. - Литтл? – хрипловато спросил Мориц, садясь и жмурясь. В комнате было темно, но свет, проникающий через открытую дверь, всё же резал глаза. – Зачем ты пришла? - К тебе, - выпалила девушка. Закрыв дверь, она подошла к кровати, села. Не решаясь поднять глаза и заговорить, Хенси пыталась открыть бутылку, но пробка никак не подавалась. - Помочь? – спросил Мориц. - Обойдусь, - буркнула Хенси. - Как знаешь, - пожал плечами парень. – Может быть, свет включить? - Включи. Включив ночник на самую маленькую мощность, дабы не раздражать привыкшие ко тьме глаза, Мориц вернулся взглядом к Хенси, которой уже удалось сорвать обёртку и теперь она дрожащими руками пыталась выдернуть пробку. Когда девушке это наконец-то удалось, она повернулась к парню и с требовательными чертями во взгляде потребовала: - Пей. - Чёрт, Литтл, - усмехнулся Мориц. – Ты меня споить решила? - Пей, - повторила девушка. В её голосе не было ни издёвки, ни угрозы. Он был ровным, низковатым, он удивлял Морица, но парень, всё же, решился и взял из рук девушки бутылку, делая несколько глотков. - Пей больше, - попросила Хенси, когда парень попытался вернуть ей бутылку. – Больше и… быстрее. - Что ты задумала? Девушка не ответила, лишь покачала головой. - Прошу тебя, Мориц, не будь свиньёй, - попросила девушка. Пожав плечами, парень припал к горлышку, глотая горький дорогой напиток, стараясь не морщиться. - Всё, я больше не могу, - тихо сказал парень, морщась и возвращая бутылку хозяйке. Кивнув, Хенси забрала её и сама припала к тёплому горлышку губами, жадно глотая обжигающий янтарный напиток, пытаясь залить им что-то внутри, заглушить, но он лишь разжигал этот пожар сильнее. Спирт, вообще, не следует лить в открытое пламя… - Может быть, ты скажешь, зачем пришла? – вновь попытался спросить парень. Хенси как-то напряглась, ссутулилась, а, затем, резко развернулась и вдруг оказалась так близко к лицу парня. - Ч… Что ты делаешь? – удивился Мориц. - Что хочу, - ответила девушка. Её горячее, горькое от выпитого дыхание обожгло губы парня, а через мгновение у него в голове что-то замкнуло, потому что Хенси прикоснулась к ним своими губами, закрывая глаза, целуя. На мгновение Мориц распахнул глаза, пораженный происходящим, он не верил в него. Он слабо попытался отстраниться, но рука, легшая на его затылок и едва слышный, умоляющий шёпот: «не надо», положили конец его и без того слабым попыткам прекратить странное действие. Хенси целовала медленно, тягуче, ласково, с каким-то затаенным томлением, натянутой болью. Мориц не знал, что на него нашло, но уже через какие-то две минуты, парень сам притянул девушку к себе, углубляя поцелуй, беря её лицо в ладони. Оторвавшись, наконец-то, от губ парня, девушка перешла влажными, отрывистыми поцелуями к его виску, уху, облизнула раковину и прикусила хрящик на её вершине. По телу парня пробежала дрожь, ладони вспотели, а дыхание сбилось ещё сильнее. Сердце в его груди ухало так, что, казалось, оно вот-вот разобьётся о грудную клетку, но даже это бы не заставило парня сейчас остановиться, слишком это было… Это было слишком! Слишком горячо, слишком ненормально, слишком желанно. Смелые сны, фантазии, которые мучили парня на протяжении последних двух месяцев, вдруг стали реальностью, пусть пугающей, но реальностью. Остатками сознания Мориц понимал, что это может быть всего лишь очередной издёвкой, началом пытки, но… чёрт побери, ему было плевать! - Если ты сейчас остановишься… - прошипел Мориц, запрокидывая голову, когда Хенси, спускаясь поцелуями по его груди, задела совсем свежую рану. Но боль эта не отрезвила, даже наоборот. «Кажется, я всё-таки становлюсь мазохистом», - подумал Мориц, закрывая глаза и полностью отдаваясь ощущениям. Пальцы парня сжимали майку на плечах девушки, мяли её, а затем потянули вверх, пытаясь снять. Оторвавшись от живота парня, который она покрывала поцелуями, девушка самолично стянула вещь, оставаясь в одних трусиках. Мориц сел, беря Хенси за талию, проводя по гладкой, украшенной татуировками коже руками, он потянул её к себе, желая вновь ощутить её близко, ещё ближе, прикоснуться к её губам, но девушка не позволила ему этого, упираясь ладонью в грудь, заставляя тихо шикнуть от того, что она попала по ране. Побудив парня лечь на спину, Хенси вернулась к его животу, покрывая дрожащую плоть отрывистыми поцелуями и чувствуя, как же, за эти мимолётные десять минут, стало мокро между ног. Запах Морица, вкус его кожи, звук сбитого дыхания действовали на девушку сильнее любого возбудителя, да что уж там, она еле сдерживалась от того, чтобы не скользнуть рукой в трусики и не подарить телу долгожданную разрядку. Кости и суставы выкручивало так, что, казалось, ещё чуть-чуть и девушка кончит просто от близости столь желанного тела. Расстегнув не слушающимися пальцами штаны парня, Хенси нетерпеливо потянула их вниз, стягивая вместе с бельём. Когда ей открылось впечатляющее, подлинное возбуждение парня, девушку словно прошиб разряд тока, молнии, заставляя прикрыть глаза и полностью отдаться ощущениям и желаниям. - Чёрт, Литтл, - прошипел парень, когда девушка пробежалась по его напряженному органу короткими ноготками и задохнулся кислородом, когда она сжала его член у основания ладонью и погрузила в рот, обхватывая набухшую головку губами. Парень забился, словно в конвульсиях. Он с трудом мог вспомнить, когда его ласкали таким образом, но то, что сейчас делала с ним девушка это… Это не шло ни в какие сравнения со всем, испытанным им ранее. Это был рай и ад, одновременно; огненные реки текли по венам, а тело, казалось, медленно поджаривали на всё увеличивающемся огне. - Хенси… - умоляюще простонал парень, подаваясь навстречу девушке, но она прижала его бёдра к кровати, не позволяя двигаться самостоятельно. Она сама задавала тема, заставляя парня извиваться, скулить и умолять: - Хенси, ты… ты сам дьявол… Почувствовав, что ей и самой осталось недолго, девушка выпустила член парня изо рта и поднялась, впиваясь в губы Морица жадным поцелуем. Никогда прежде парень не ощущал такого желания и дикой похоти, как сейчас, а вкус собственной смазки во рту лишь подогревал ощущения; понимание того, что Хенси, вот так просто, сделала ему минет, срывало крышу и заставляло дёргаться, биться, словно четырнадцатилетний мальчишка. Оторвавшись от губ парня, пошло облизнувшись, девушка стянула с себя бельё и отбросила его куда-то на пол, после чего оседлала бёдра парня, непонятным, мутным взглядом глядя ему в глаза. - Хенси… - умоляюще протянул Мориц, тянясь к девушке руками, но она толкнула его в плечо, возвращая в исходное положение. - А знаешь, - сказала Хенси, проводя пальцем по животу парня и задерживаясь в районе нижних кубиков пресса, - ведь у меня никого не было после… того случай. Мориц вопросительно поднял бровь, смотря на девушку. Она продолжила: - Да, Трюмпер, последний член, который побывал у меня внутри был – твой. Парень шумно сглотнул, толком не зная, как реагировать на это заявление, но понимая, что оно так много значит. Приподнявшись, Хенси взяла член парня и начала медленно опускаться на него, замирая, когда внутри у неё оказалась лишь головка и резко опускаясь, погружая, принимая в себя всю длину. От непривычных ощущений, которые отозвались в теле застарелой, забытой болью, девушка прикусила губу и закрыла глаза. Мориц, напротив, лежал, даже не моргая, вглядываясь в лицо своей мучительницы, которая сейчас была его… любовницей? Это туманило мозг и, одновременно, делало сознание болезненно, кристально чистым. Парень понимал, что это, должно быть, значит для девушки и как тяжело ей было на это решиться. И, что бы не двигало ею в этот момент, Мориц решил, что непременно поддержит её и не испортит всё. «Я просто не имею права сломать её во второй раз», - думал парень, осторожно опуская ладони на талию девушки, на её бёдра, нежно поглаживая, пытаясь успокоить, расслабить. - Давай, - сказала Хенси, открывая глаза и встречаясь с потемневшими от возбуждения глазами парня, но он не двигался. Прикусив губу, девушка приподнялась, чувствуя, как член пленника почти выскальзывает из неё, и резко опустилась. Характерный хлопок голой кожи о кожу послужил чем-то, вроде спускового выстрела, команды «старт». Больше они не останавливались. Сбитое до невозможности дыхание, шлепки мокрой, горячей кожи друг о друга, стоны, вздохи, порою, рыки, которые рвались из груди обоих, потому что и у парня, и у девушки внутри был намешан такой коктейль из эмоций и чувств, страхов и желаний, надежд и опасений, что они просто не могли сдерживаться, не желали этого. Они то прижимались друг к другу, сливаясь кожей, будто куклы из воска, целовались, кусались, то отстранялись, смотря друг другу в глаза, словно проверяя другого на прочность, но никогда не следя за тем, кто же победил. Совсем скоро стоны и вздохи перешли на полукрики, брань, которая смотрелась пошло и вычурно, но так хорошо отражала то, что творилась в душах этих двоих. Они были сломаны друг другом, и, теперь, они пытались залатать эти раны на своих телах, прикрыть их и заполнить пустоту. Это не могло продлиться долго, очевидно, не могло, потому что всего здесь было намешано слишком: слишком долгое отсутствие нормальной близости у обоих, слишком острое желание, слишком спутанные и застарелые чувства, слишком жгучая ненависть и слишком острая… любовь? Первой не выдержала Хенси, изгибаясь дугой, сжимая плечи парня и кончая. Чувствуя, как судорожно сжимаются мышцы внутри у девушки, как они сдавливают его до предела напряженный член, парень тотчас последовал за ней, изливаясь ей внутрь, издавая гулкий, низкий стон, а, затем, выругиваясь севшим голосом. Ещё несколько раз поднявшись-опустившись на члене парня, Хенси поднялась, позволяя ему выскользнуть из себя и села. Сбитое, как никогда, дыхание рвало лёгкие, а мысли никак не хотели проясняться и возвращаться на свои места после самого оглушительного и острого в жизни оргазма. - Хенси, - начал было Мориц, садясь и протягивая к девушке руку, но она перебила его. - Ты был прав, - сказала она, смотря куда-то вниз. - Ты о чём? - Ты был прав, говоря, что я всё ещё люблю тебя, - ответила девушка. - Знаешь, мне кажется, что я т... Хенси не позволила ему договорить, зажимая ладонью рот и прося: - Молчи. Просто молчи, Трюмпер. Я всё равно не поверю тебе. То, что я тебя люблю ничего не меняет, - девушка наконец-то нашла в себе силы и посмотрела парню в глаза, устанавливая напряженный зрительный контакт. – Я всё равно тебя ненавижу, Трюмпер. И не думай, что эта ночь хоть что-то значит. Девушка встала и начала одеваться, под непонимающим, тяжёлым взглядом парня. - Хенси, почему ты не хочешь просто выслушать меня? – спросил парень, когда девушка уже подошла к двери. Встав и поспешно натянув трусы, он двинулся к ней, но Хенси остановила его: - Нет, Мориц, возвращайся в постель. - Но я хочу сказать… - А я не хочу этого слышать, - перебила парня девушка, подводя черту под их разговором и перечёркивая ночь, которая для них обоих была чем-то совершенно особенным и волшебным. Хенси вышла за дверь и заперла её. Несколько секунд она постояла так, зная, что Мориц, точно так же, стоит с той стороны двери. Хотелось ли ей вернуться? Да. Хотелось ли ей выслушать парня? Да. Хотелось ли ей простить всё и забыть? Наверное. Могла ли она это сделать? Пока что, нет. - Ещё слишком рано, Мориц, - прошептала Хенси, сжимая в ладони ключ и медленно отходя от двери. – Слишком рано и… слишком поздно. Девушка не лукавила, говоря, что любит Морица. На самом деле, где-то глубоко-глубоко, наверное, она понимала это все эти годы, но… Но это, как она и сказала, ничего не меняло. А эта ночь… Хенси просто последовала словам Себастьяна и пошла к тем, к кому не может пойти в реальной своей жизни и сделала то, чего лишена. Девушка искренне надеялась на то, что, хотя бы теперь, её оставят назойливые сны о том, как бы они с Морицем могли быть счастливы вместе, какой могла бы быть их любовь и каким умопомрачительным был бы их секс: без принуждения, по взаимному согласию, без боли физической, а, главное, душевной. С тех пор, как парень «поселился» в её доме, не было ни дня, когда бы Хенси не видела его во сне, ни единой ночи. И в такие утра, просыпаясь в мокром насквозь белье, девушка потом долго стояла под ледяным душем, убеждая себя, что это лишь плод больной фантазии. Но сейчас, когда фантазия стала реальностью, сокрытой под покровом ночи, Хенси поняла, что, пусть её сердце отравлено ненавистью, но первичной в нём всегда будет любовь к Морицу. А вот что с этим делать девушка пока что не знала…