Тени

- Нет, не сейчас, - Хенси нахмурилась, а затем склонилась вперёд, закрывая лицо ладонями. Бруно в который раз завёл разговор о её прошлом, она обещала рассказать всё ещё тогда, когда парень, фактически, подписался на изнасилование, но она не смогла. Она не могла, сама не зная, почему. Девушка ни с кем и никогда не обсуждала этой темы и она не была уверена в том, что Бруно тот человек, с которым она сможет поговорить об этом, кому сможет вывернуть душу. Точнее, Хенси была уверена в том, кому она сможет раскрыться, но… Но об этом она запрещала себе даже думать. - Всё, Бруно, хватит! – повысила голос девушка, в её голосе звучали истеричные нотки. – Я не могу сейчас об этом говорить. Не могу! Это слишком сложно… - Хенси, чёрт побери, сколько можно? – парень эмоционально всплеснул руками. – Три недели ты мне говоришь «сегодня», а затем отказываешься от своих слов! - Имею право, - Хенси поджала губы и отвернулась. – Всё, иди, - девушка нахмурилась. – Мне нужно подумать… - Сколько можно думать? – парень подошёл к дивану, где она сидела, и встал на колени, заглядывая ей в глаза. – Хенси, ты же знаешь, что я пойму и приму всё. Любое твое прошлое. Слышишь? - Слышу, - блекло ответила девушка и вздохнула, закрывая глаза. – Дело не в тебе… - А в ком? - Во мне, - Хенси тяжело вздохнула и перевела на парня какой-то усталый, измученный взгляд. – Всё, Бруно, прошу тебя, езжай. - Хенси, ты выглядишь разбитой, - в голосе парня звучала искренняя забота, но Хенси, отчего-то, это лишь бесило. – Может быть, мне остаться? – парень потянулся к лицу девушки, чтобы убрать упавшую на лицо прядь, но она отодвинулась, не позволяя ему этого. – Прости… - Не извиняйся, всё в порядке, - сказала девушка, даже не пытаясь добавить искренности в свой голос. – Езжай, мама – это важно, - сказала девушка и едва слышно добавила: - Важнее всего… - Может быть, ты поедешь со мной? - Нет уж, - девушка вновь вздохнула. – Конечно, пляж, солнце и так далее – это здорово, но не хочу омрачать вашу с матерью встречу. - Ты бы никогда не омрачила её, - парень улыбнулся, но его эмоция не нашла отклика в глазах Хенси. Перестав улыбаться, парень добавил: - Мою маму мог бы расстроить лишь приезд моего отца и… отчима. Хенси усмехнулась и покачала головой. - Да, должно быть, это несколько странно, когда муж уходит от тебя к другому мужчине? – она посмотрела в глаза парню, но увидев в них лёгкую обиду, вздохнула и добавила: - Прости… Бруно, я последнее время сама не своя… Слушай, действительно, езжай, пока я лишнего не наговорила. Ты же знаешь, я могу. - Я привык, - парень вновь улыбнулся. - Вот видишь, ты и не отрицаешь, что я у тебя – больная психопатка, - девушка горько усмехнулась. - Я такого никогда не говорил, - парень нахмурился, а Хенси поняла, что повесила на него слова Морица. Нахмурившись и слегка мотнув головой, девушка сказала: - Всё, иди, Бруно. - Хорошо, - наконец-то согласился парень, вставая. – Но, если ты вдруг передумаешь, можешь прилетать в любое время. - Я не передумаю, - покачала головой девушка. – Только не в этот раз. Когда-нибудь, обещаю, мы съездим и к твоей матери, и к отцам, но не сейчас. Мне нужно сперва разобраться с прошлым и только потом шагать в будущее. - Как знаешь, - кивнул парень. – Я люблю тебя, Хенси и… И, прошу тебя, не грусти. «Едва ли я смогу загрустить, с такой-то игрушкой в подвале…», - подумала Хенси. После ухода Бруно, Хенси ещё какое-то время посидела, маясь и не зная, чем себя занять: никаких мыслей и желаний в голове не было, кроме одного: выпить. Выпить и не думать. Так она и поступила. Сидя в кабинете на подлокотнике дивана, девушка потягивала ром, смотря в стену и мерно покачивала ногой. То и дело она теряла равновесие, но ей было плевать, упади она сейчас. В её голове творился какой-то хаос и алкоголю никак не удавалось его заглушить. Когда дверь в кабинет открылась – впервые Хенси забыла её запереть – девушка раздражённо посмотрела на Себастьяна, стоявшего на пороге. «Что происходит? – думала Хенси, глядя в лицо мальчишке. – Я дверь забыла закрыть, он входит без стука и разрешения… Мир определённо сходит с ума!». - Чего тебе? – Хенси хотела спросить нормально, но получилось то, что получилось. Её голос звучал откровенно раздражённо, нога нервно дёргалась, а глаза пьяновато блестели. – И, кстати, с каких это пор тебе можно входить в мой кабинет без стука? Кажется, девушке сейчас было абсолютно всё равно, на кого срываться… - Я стучал, - виновато ответил парень. – Ты же сказала, что можно? - Что? – от удивления девушка резко опустила руку с бокалом, отчего напиток пролился на её тёмно-серые джинсы. – Ты хочешь сказать, что я не помню, что говорила несколько минут назад?! - Наверное, Хенси, ты задумалась… и ответила на автомате, так часто бывает. Девушка встала, не сводя с паренька взгляда и подошла к нему вплотную. Её взгляд сейчас наводил жуть, но, отчего-то, Себастьян не боялся её. Протянув руку, девушка хотела было схватить паренька за волосы и хорошенько ему объяснить, кто он и где его место, но в последний момент передумала. Зависшая в воздухе ладонь дрогнула, а затем легла парню на плечо, проводя по нему и разглаживая складки на футболке. Вопреки любой логике, парнишка потянулся к руке девушки, взял её в свои тонкие ладошки и тихо сказал: - У тебя руки холодные, так бывает, когда у человека душа болеет. Девушка выдернула ладонь из рук мальчишки и отшатнулась, диковато глядя на него. - Ты… Ты… Ты ошибаешься, - выдохнула девушка и вернулась на диван, закрывая лицо ладонями и взъерошивая волосы. – Так, что ты хотел, Себастьян? Парень кивнул и подошёл, садясь на край дивана, а после подсаживаясь ближе. «Нет, мир определённо сходит с ума», - подумала Хенси, видя внезапную смелость парнишки. - Я сейчас убирал у Морица, он сказал, что голоден, - ответил мальчик. – Могу я приготовить ему что-нибудь? - Отравишь ещё, - усмехнулась Хенси. Юмор сегодня был явно не её сильной стороной. Вздохнув, девушка продолжила: - Я совсем забыла про него… - Как же, забыла, - прошипел внутренний голос, подобно змее зашевелившись в груди. - Заткнись. - Что? – Себастьян несколько опешил, не поняв, за что его затыкают. - Это я не тебе, - ответила Хенси и нахмурилась. «Чёрт, прав Мориц, мне пора лечиться», - подумала девушка, смотря немного мимо мальчишки, который, видно, ожидал, когда она выйдет из своего транса и ответит ему. - Себастьян, - после некоторого молчания, спросила Хенси, - скажи, а… - девушка облизала вдруг пересохшие губы и сделала глоток рома прямо из бутылки, поморщилась и продолжила: - Себастьян, если бы у тебя был шанс на один, допустим, день вырваться из привычного круга жизни, из обстоятельств… Если бы жизнь вдруг стала чистым листом, что бы ты сделал? Парень пожал плечами, но ответил: - Наверное, я бы сделал то, чего лишён в этой своей жизни, пошёл бы к тем, кого в ней нет. - Я бы тоже… - тихо сказала Хенси, глядя в стену и сделала ещё один глоток рома. - А к кому бы ты пошла? – определённо, парнишка сегодня проявлял небывалую смелость. - Это не важно… - Разве может быть тот, к кому тянется сердце неважным? Хенси вздрогнула и повернулась к парню, смотря на него тяжёлым взглядом. - Тебе не кажется, что это не твоё дело? – спросила девушка. - Наверное, - парнишка пожал плечами. – Я просто думаю, что, когда рядом нет близких, друзей, то и чужой человек может… Хенси не дала ему договорить, зажимая ладошкой рот. Глаза парнишки, которые и без того были весьма внушительных размеров, распахнулись, став ещё больше. - Помнишь, что я тебе говорила про ангелов? – парень моргнул, показывая, что помнит. – Вот и не сунь свой нос не в своё дело, - хмыкнула Хенси, убирая ладонь и возвращаясь к бутылке рома. - Ты много пьёшь, - сказал парнишка, глядя на то, как девушка делает несколько мелких глотков, как напиток слегка проливается и стекает по её подбородку, шее. - Я с тобой знаешь, что сейчас сделаю? – спросила девушка и добавила: - Вот этой вот бутылкой сделаю. Понял? Имей в виду, у меня опыт есть. - У меня тоже, - как-то слишком просто и, одновременно, дерзко ответил парнишка. Ответ мальчика вызвал в девушке какую-то особо бурную реакцию: она заливисто рассмеялась, запрокидывая голову, затем наклоняясь, взъерошила волосы. - Господи, какой же ты чудной… - прошептала девушка и повернулась к парню, заглядывая ему в глаза. – Неужели, ты вообще ничего не понимаешь? Себастьян, не шути со мной… - А я и не шучу, - ответил мальчик. – Хенси, зачем ты… - Закрой рот, - сказала девушка, вновь закрывая мальчику рот ладонью. – Просто закрой рот, пока я не прибавила к твоей и без того поломанной детской психике ещё парочку трещин. Подождав несколько минут, так и не убирая руки с губ парнишки, Хенси взяла его за плечи и потянула к себе, укладывая его голову себе на колени и начиная перебирать светлые прядки. Мальчик не сопротивлялся, лишь удобнее устроился и притих. - Так что с Морицем? – тихо спросил Себастьян, после порядка десяти минут молчания. - Ничего, - ответила Хенси, облизывая с губ призрачный след терпкого напитка. – Я сама приготовлю ему ужин и сама отнесу. А ты… - девушка скосила взгляд вниз, ожидая увидеть большие глаза мальчишки, но он не пытался посмотреть на неё, продолжая лежать, как положили. – А ты, Себастьян, можешь пока отдохнуть… Нет, - девушка нахмурилась. – Отдыхай до завтра, я сама потом уберусь на кухне. Примерно через сорок минут Хенси открыла дверь в комнату, где содержался Мориц. Парень обыкновенно находился спиной к входу, но сейчас он сидел, а не лежал. Поставив поднос на тумбочку, девушка вернулась к двери и закрыла её, после чего вновь подошла к кровати. Мориц продолжал сидеть к ней спиной, не реагируя на её присутствие. - Мориц, - первой заговорила Хенси, отчего-то слова давались ей сейчас тяжело. – Я принесла тебе поесть. Трюмпер обернулся, вопросительно поднимая бровь. Девушка вздохнула, ожидая какой-то колкости от парня и своей острой на то реакции, которая бы в хлам разрушила момент, но парень молчал. Повернувшись полностью, сохраняя молчание, парень посмотрел на поднос с пищей, но не двинулся в его сторону. - Ешь, не бойся, - сказала девушка. Её голос звучал как-то устало, устало от жизни. – Я думаю, ты давно должен был понять, что я не собираюсь тебя травить, - девушка усмехнулась, но быстро вернулась к прежнему выражению лица. Нет, шутить у неё, определённо, сегодня не получалось. Кивнув, парень взял поднос, поставил себе на колени и приступил к ужину, который для него был и завтраком. После нескольких минут молчания, девушка шагнула было к постели, желая сесть, но прикусила губу и остановилась. Взяв стул и поставив его в двух метрах от кровати, Хенси села и стала ждать, молча наблюдая за тем, как пленник ест. - Ты можешь на меня так не смотреть? – спросил Мориц, не поднимая глаз от тарелки. – Боюсь, под таким взглядом и подавиться недолго. - Извини, - сказала Хенси, отчего парень поперхнулся, но не издал ни звука, лишь подняв глаза и посмотрев на мучительницу, которая сейчас сама была похожа на… мученика? Всего одно слово, но в нём скользнуло столько обиды и какой-то боли, что парню стало неловко. Он чувствовал себя подлецом, который не за что обидел невинного человека, что, по своей сути, было бредом. - Наверное, мне лучше уйти, - сказала девушка, вставая, но парень прервал её, говоря: - Нет, оставайся, ты… Ты не мешаешь мне. - А я думала, что тебе мешает сам факт моего существования, - усмехнулась Хенси, но в словах её было столько скрытой боли, что они могли задеть лишь её саму. - Я уже привык, - ответил парень, сам толком не понимая, что говорит и что нашло на его истязательницу. Отложив вилку, он сделал глоток, отмечая, что в чашке, вместо привычного чая, был налит кофе. – Кофе? – удивился парень. - Да, - кивнула девушка. – Я решила, что тебе должен был надоесть чай, да и сама я его ненавижу, а вот кофе люблю. Хенси не знала, зачем она выдала эту информацию, про свои предпочтения. Улыбнувшись уголками губ, Мориц опустил взгляд в чашку. - А раньше ты любила чай, - сказал парень и поднял взгляд. - Что? – Хенси не верила своим ушам. - Я говорю, что раньше ты любила чай. Чёрный чай с бергамотом и чабрецом. - Откуда ты знаешь? - Ну, как-никак, мы столько лет вмести проучились, - уклончиво ответил парень. - Это не ответ, - отрезала девушка. Она чувствовала себя неловко из-за того, что парень, её пленник и враг, как оказалось, так хорошо помнил что-то из её прошлого. Хенси всеми силами старалась не показать того, что он несколько выбил её из колеи. - Ладно, чтобы ты не начала выпытывать у меня ответ, скажу сам, - сказал Мориц после некоторого молчания. – Ты нередко приносила с собой в школу термос с чаем, а ведь я сидел рядом с тобой… Этот запах навсегда врезался в мою память. Хенси улыбнулась уголком рта. Было так странно слышать это от Морица, которого она так люта ненавидела и который ненавидел её за всё, что она сделала с ним в последние два месяца. Но сейчас он так просто говорил об этом, что, казалось, будто они не враги, а друзья. И находятся они на кухне за чашечкой чая или кофе, а не в подвале. - Ты же не думаешь, что твои слова что-то изменят? – спросила Хенси, взяв себя в руки и натянув на лицо маску равнодушия. – То, что ты помнишь что-то из моего прошлого, пусть даже то, что я сама забыла, ничего не значит. - Я и не думал об этом, - честно ответил Мориц, возвращаясь к еде. – Я просто вспомнил, вот и сказал. Остаток трапезы они провели в тишине. Мориц ел, не поднимая взгляда, в Хенси, в свою очередь, не сводила с парня глаз. С одной стороны, ей было так жаль, что она сама спугнула момент их неожиданного откровения, но, с другой, ей казалось, что парень лишь пытается влезть ей в душу. «Как же я устала всех подозревать в плохом», - подумала девушка, прикрывая на половину глаза и смотря на парня из-под опущенных ресниц. Доев, Мориц отставил поднос с пустой посудой на тумбочку, залпом допивая кофе и отправляя чашку туда же. Чашка, поставленная на самый край, сорвалась и ударилась об пол, звеня, но не разбиваясь. Наклонившись, парень поднял посуду и положил на поднос. Он немного хмурился, не то, чтобы парня напрягала тишина, но сейчас в ней было что-то такое, что заставляло ждать, ждать чего-то… неизвестного, странного? - Мориц, - вздохнув, обратилась девушка к парню, - ты хочешь спать? - Если честно, Хенси, очень странно слышать этот вопрос от тебя, - поморщился парень, бросая беглый взгляд на девушку. - Просто ответь. - Нет, не хочу. - Это хорошо. На несколько минут вновь повисла тишина, в которой Хенси пыталась собраться с мыслями, а Мориц мучился догадками о том, что же затеяла на этот раз его мучительница? - Литтл, может быть, ты что-нибудь скажешь? – парень понимал, что рискует, но всё же нарушил молчание, слишком уж оно напрягало. - Как ты относишься к тому, чтобы на время забыть о наших обидах? – спросила девушка. - Что? – парень несколько опешил. - Что слышал. Как ты относишься к тому, чтобы выпить? «В прошлый раз, когда ты предложила мне выпить, ты поимела меня бутылкой», - подумал парень и нахмурился, но вслух сказал другое: - А у меня есть выбор? - Да, - так просто кивнула Хенси. – Ты можешь отказаться… - Давай выпьем, - парень не знал, собиралась ли Хенси продолжать своё высказывание, но дал свой ответ. Девушка кивнула, встала и вышла из комнаты. Мориц сидел в замешательстве и лёгком шоке: поведение Хенси не пугало, но… Но очень сильно удивляло и настораживало. Куда делась ненависть из её глаз и злость? Куда делся холод и лёд из её слов? А ещё... Ещё Хенси даже не заперла дверь, даже не закрыла её. Возможно, это было проверкой, но всё же… Встав с постели, Трюмпер подошёл к двери, убеждаясь в том, что она действительно не заперта. Это был его шанс – шанс бежать, спастись, но… Но парень медлил, стоя около открытой двери. Может быть, его останавливал страх возмездия за попытку побега, может быть, это было понимание того, что далеко он всё равно не уйдёт и вряд ли выберется из дома, а, может быть… Парень мотнул головой, прогоняя непрошеные мысли, вернулся на кровать. Несколько раз ещё взглянув на открытую дверь, парень пошёл в туалет, а когда он вернулся, подоспела и Хенси. Хенси жестом показала, чтобы Мориц сел и сама тоже села, но не на кровать, а на стул, предварительно поставив его ближе к постели. Парня прилично удивило то, что, вместо привычного рома, девушка принесла вино. С учётом того, что Хенси уже выпила немалое количество рома, запивать его вином было плохой затеей, но ей было плевать. «Пусть этот день будет свободным от всех обстоятельств и законов, - думала девушка, разливая рубиновый напиток по бокалам. – А завтра мне вновь будет хреново: морально и, - девушка покосилась на бутылку в своей руке, - физически». Сохраняя молчание, девушка поднесла бокал к губам и сделала несколько глотков, осушая его наполовину. Мориц последовал её примеру. Воцарившаяся тишина вновь начала напрягать парня. - Может быть, поговорим о чём-нибудь? – предложил парень, допивая остатки вина из бокала. Взяв бутылку и вновь наполнив бокал парня, Хенси ответила: - Давай, Мориц, - девушка вздохнула и добавила: - Расскажи мне о себе. - Мне казалось, ты и так обо мне всё знаешь, - фыркнул парень. Хенси не скрывала своих «сетей» и Мориц давно был в курсе и того, как девушка готовилась к своей мести, и того, что всех его школьных друзей уже нет в живых по её милости. - Не всё… - задумчиво ответила Хенси и допила вино, после чего вновь наполнила бокал. – Мориц, скажи мне… - она облизала губы, стараясь не выдать, насколько нервным было это движение. – Скажи, а ты… Ты когда-нибудь жалел о том, что сделал тогда со мной? Наверное, правильным, логичным и умным было бы соврать, сказать «да, каждый день сожалел», но… Но Морицу не хотелось врать и потому, рискуя жизнью и здоровьем, парень честно ответил: - Нет. «Как я и думала», - горько прозвучало в голове девушки, а в груди что-то кольнуло, упало, так и не встав, по сути, на ноги. Хенси уже пожалела о том, что завела этот разговор, потому что одно дело: тешить себя иллюзиями и совершенно иное – знать правду, узнать её из первых уст. Но вдруг Мориц продолжил: - Я не жалел, Хенси. Не жалел до того момента, пока не попал сюда, - девушка усмехнулась. - Я не плохой педагог и воспитатель? – спросила она. - Наверное, - ответил парень и нахмурился. – Не знаю, насколько твои методы педагогичны… - Нихрена не педагогичны, - ответила за парня девушка, вновь залпом осушая бокал. – Но и ты… - И я, - согласился парень Никто из них не договорил, но оба знали, о чём они говорят. Всё-таки, проживание под одной крышей невероятно сближает… - Мориц, - после паузы спросила Хенси, - а ты… Ты бы смог жить с тем, что убил меня? - В смысле? – парень не очень понял смысл вопроса, но, тем не менее, он ему не понравился. Трюмпер, вообще, старался избегать темы смерти по жизни. - В самом прямом, - вздохнула Хенси. – Знаешь, Трюмпер, а ведь тогда, ну, когда вы бросили меня… я ведь вполне могла умереть. Вы даже не заметили, какие повреждения мне нанесли… Парень опустил глаза, он никогда об этом не думал и предпочёл бы не думать и дальше. Это было слишком тяжело, осознавать, что ты сломал чью-то жизнь, чуть было не отнял её. И всему виной была какая-то глупость… - Меня тогда еле откачали, - продолжила Хенси, глядя то в бокал, то куда-то поверх головы Морица. – Если бы какой-то мужчине не пошёл за своей собакой, которая сорвалась с поводка и забежала на тот пустырь, меня бы не было… Девушка сделала паузу, прикусывая губу. Никогда и ни с кем она не говорила об этом, это оказалось даже сложнее, чем она думала, больнее… Вздохнув, Хенси продолжила, поднимая на Морица глаза и смотря ему в лицо: - Ты был бы рад, если бы меня не было? – спросила девушка, глядя пленнику в лицо, парень не поднимал взгляда, боясь встретиться с глазами бывшей одноклассницы. – Верно, тебе было бы так много проще… - девушка залпом осушила бокал и поморщилась. Вино показалось каким-то невероятно кислым. – Но, Мориц, скажи, смог бы ты с этим жить? - Зачем ты меня мучишь? – в лоб спросил парень, поднимая взгляд и встречаясь с глазами мучительницы. – Зачем ты всё это спрашиваешь? - Я хочу знать, - спокойно ответила Хенси. – Мне кажется, я имею на это право. - Нет, - ответил парень и допил вино, морщась. – Нет и да. Мне было бы проще тем, что ты бы надо мной не измывалась всё это время, но… Но, узнай я, что убил тебя той своей глупостью… - Глупостью? – переспросила девушка. – Ты называешь это глупостью? - А что это? Хенси, я был идиотом, и я это понимаю, но что это меняет? - Ничего, - вздохнула девушка и подлила вина в бокал. Бутылка как-то быстро и неожиданно опустила. – Это ничего не меняет, ты всё понял слишком поздно. Парень хмыкнул и отвернулся. Разговор стал натянутым, воздух был пропитан каким-то напряжением, чем-то невысказанным… - Хенси, раз мы вот так вот по душам говорим, можно узнать… - Что? – перебила парня девушка. - Каково это – решиться на убийство? На столько убийств… - к концу вопроса голос парня упал до шёпота, он опустил глаза, смотря на дно бокала, где плескались остатки рубинового напитка. - А тебе было просто? - Я не собирался тебя убивать, - ответил парень, нахмурившись. - Но ты не слишком старался этого не сделать Морицу было нечего ответить, потому что, по сути, Хенси была права. Он не особо задумывался над тем, как будет жить девушка после того, что он и его друзья с ней сделали, да и будет ли она вообще жить – тоже не сильно заботило парня. - Если не хочешь отвечать, так и скажи, - буркнул парень, допивая остатки вина и ставя бокал на тумбочку. - Нет, я отвечу, - спокойно сказала девушка. – Это было просто, проще, чем может показаться. Когда ты всей душою кого-то ненавидишь, желаешь уничтожить его, сравнять с землёй, лишить его жизни оказывается простым делом. Но… - девушка сделала паузу и потянулась к бутылке, хмурясь и вспоминая, что вино кончилось. – Но, продолжила она, - не всех твоих дружков убивала я. Точнее, убивала я только двоих. И то – одного намерено, а вот Томас… Мориц поёжился при упоминании имени друга в подобном контексте. - Томас пал жертвой случайности, - договорила Хенси. – У меня было ещё столько планов с ним, но он взял и сдох. - Не говори так, - вдруг выпалил Мориц. – Они – мои друзья. - А ты часто про них вспоминал после школы? Трюмпер опустил глаза. Слова девушки задевали, потому что парень не особо-то интересовался жизнью бывших друзей, точнее, он и вовсе забыл про них после окончания школы. Общение Мориц продолжал лишь с Эдвардом и то, оно как-то внезапно оборвалось и парень даже не вспоминал про бывшего лучшего друга, с которым они были не разлей вода столько лет. - Можешь не отвечать, я знаю ответ, - сказала Хенси, видя, как помрачнел собеседник. – Я и так была наслышана о вашей жизни и… И Эдвард мне много чего рассказал. Знаешь, под страхом смерти и нечеловеческой боли люди становятся очень сговорчивы. И, к слову, твой бывший друг вообще порядочно изменился за месяц, который он жил здесь, было видно, что он многое осознал и понял… Как же было приятно видеть гаснущую надежду в его глазах, когда он понял, что я пришла не освободить его, а убить. Это было уже слишком. Психика парня, и так находящаяся под бесконечным прессингом, дала трещину. Он судорожно всхлипнул и закрыл лицо ладонями, сжимаясь, сгибаясь. Ему было слишком больно слышать о смерти пусть бывшего, но лучшего друга. И не просто слышать, а узнавать ужасные подробности, понимать, что он страдал. Страдал, по сути, по его, Морица, вине. «Все они были бы живы, если бы не я», - подумал парень, задерживая дыхание, пытаясь не разреветься в голос, пока лёгкие не начало жечь. Но инстинкт самосохранения победил. Мориц судорожно вздохнул и в ту же секунду по его щекам потекли первые обжигающие и едкие слёзы: слёзы боли и вины, которые выжигали душу парня, заставляя его чувствовать себя так отвратительно, что он был бы рад попросить смерти, но понимал, что всё бесполезно. Хенси платила парню его же монетой. Когда-то, 21 апреля 2007 года он сказал, что она уйдёт только тогда, когда он разрешит и теперь они поменялись местами. Наблюдая за тем, как мучится парень, как содрогаются его плечи и едкие слёзы, которые он так старательно сдерживает, всё же проливаются и стекают по лицу, по пальцам, падая на простынь. Вопреки логике, наслаждение от созерцания мучений парня продлилось недолго. Что-то кольнуло в груди у девушки, заставляя поморщиться и захотеть прекратить это. - Хватит, Трюмпер, - сказала Хенси, стараясь придать голосу как можно больше равнодушия и холодности. - Почему ты меня просто не убьёшь? – спросил вдруг парень, отнимая руки от лица и смотря влажно блестящими глазами на девушку. - Ещё слишком рано, - ответила Хенси. - То есть, это лишь вопрос времени и я уже не жилец? - Получается, что так. - И ты сможешь с этим жить? – спросил парень и тут же пожалел. Изменившись в лице, Трюмпер закрыл лицо ладонями, нажимая, размазывая едкую солёную жидкость, втирая её в кожу. Запустив пальцы в волосы, парень сжал их у корней, причиняя себе боль, затем взъерошил их и вновь посмотрел на Хенси. - Я зря это спросил, - сказал парень, вздыхая. – Давай сделаем вид, что ты ничего не слышала? - Как хочешь, - ответила Хенси. Мориц какое-то время помолчал, пытаясь осмыслить всё происходящее, сказанное и несказанное, а после поднял на девушку глаза, вздыхая и спрашивая: - Хенси, мне очень бы хотелось понять, что заставило тебя стать такой: бессердечной, холодной, жестокой… - Не делай вид, что ты не знаешь, - ответила девушка, в её глазах полоснуло острой сталью. - Я не об этом. Хенси, что было после? - После чего? - Ну... после того дня. Что было с тобой? - Зачем тебе это? – девушка невольно передёрнула плечами. Хенси так хотелось поговорить об этом, но её так страшило это… Эти воспоминания долгих восемь лет были лишь её тайной, её крестом и грузом, а теперь, вот так просто, Мориц предлагал ей поделиться ими с ним. - Я не уверена, что не убью тебя, вспоминая всё то дерьмо, что обрушилось на меня по твоей вине, - поморщилась Хенси. – Зачем тебе это? - Ну, раз уж я и так не жилец, мне хотелось бы знать, что движет моим убийцей, - ответил парень. Хенси не ответила, переводя взгляд куда-то в стену и замирая так на минут пять. Сначала Мориц терпеливо ждал, а затем начал подозревать, что девушка и не собирается говорить, а всего лишь сочиняет новый план издевательства. Парень уже проклял себя за инициативу, которая в этом доме была так наказуема, но вдруг девушка пошевелилась, подавая признаки жизни и выходя из глубокого транса. - Хорошо, Мориц, я расскажу тебе всё, - ответила девушка после столь долгой паузы. Она взглянула на парня, её глаза, её колодцы зрачков казались сейчас такими пугающе глубокими, что от них веяло холодом вечности. Мориц невольно поёжился, словно ощутив это ледяное прикосновение на своей коже. - Я не помню, как меня нашли – была без сознания. Несколько дней после я тоже не помню… Наверное, это хорошо, за эти три дня боль приутихла и стало чуть легче, тогда мне так казалось… В эти три дня, что я была в бессознательном состоянии был мой день рождения, мне исполнилось семнадцать… Мориц сжал зубы, отчего жилы на шее дрогнули. Вроде бы, он знал в школе, когда родилась Хенси, но как-то не думал об этом… «Получается, - думал Мориц, напряжённо следя за лицом девушки, которая, судя по взгляду, была где-то не здесь, - что я не просто изнасиловал её, но и сделал это перед её днём рождением…». - Когда я пришла в себя, - продолжала Хенси. – Было, конечно, ужасно херово, больно: физически, но больше морально, но рядом со мной был отчим, он всегда был мне, как отец, даже ближе, - девушка нахмурилась. – Тогда я думала, что всё, когда-нибудь, забудется, что я смогу жить дальше… - Но ведь ты живёшь? – спросил Мориц и тут же пожалел, поняв, какую глупость сморозил. От взгляда Хенси, которым она посмотрела на парня, по душе пошла изморозь. - Это не жизнь, Трюмпер, - холодно ответила девушка, но в её голосе звучала горечь. – Хотя, со временем я нашла свой смысл… Но до этого мы ещё дойдём, а сейчас… Девушка встала и закурила, смотря в стену так, словно там было окно или прекрасное произведение искусства. Медленно выпуская горький дым, Хенси продолжила: - Врачи сами удивлялись тому, что я выкарабкалась, с моими-то травмами. Конечно, некоторые ваши «подарки» и по сей день со мной. Так, у меня правая почка с тех пор работает только на 40 процентов. А ещё благодаря вам я не могу иметь детей. Мориц поморщился и опустил глаза. Это было только начало рассказа, только первые дни, после трагедии, а ему уже хотелось сдохнуть от чувства вины. - Но, Трюмпер, - продолжила говорить девушка, сжимая в пальцах тлеющую сигарету, - я надеялась на то, что всё будет хорошо. Знаешь… - девушка запнулась и сделала такую глубокую затяжку, что лёгкие и пальцы обожгло. – Мориц, я тогда думала, мне казалось, что ты придёшь, извинишься. Мне казалось это таким логичным. И, знаешь, наверное, я бы простила тебя. Может быть, я бы смогла… На несколько мучительно долгих секунд воцарилась тишина, Хенси докурила и бросила окурок прямо на пол, раздавливая и тут же закуривая вновь. После двух тяжёлых затяжек девушка вновь заговорила: - Но ты не пришёл. Это сейчас я понимаю, что плевать ты хотел и на меня, и на мою жизнь, но тогда я была молодая и глупая девчонка. Но, Мориц, спасибо, ты заставил меня очень быстро повзрослеть. Парень хотел сказать «прости», как-то ещё извиниться, но проглотил эти слова. Эти слова сейчас уже ничего не значили, Хенси не соврала, вначале его пребывания здесь сказав, что он опоздал со своими извинениями на восемь лет. - Ты не пришёл, - повторила девушка. – Да и, в общем, вообще никто толком и не приходил. Как оказалось, никому ты и не нужен в момент беды, только семье. Семье… Хенси запнулась, закрывая глаза и пытаясь унять жжение от слёз в глазах и боль в груди, её израненное сердце так ныло сейчас… - Но и семья не вся ко мне приходила. Ко мне приходил только Макей – мой отчим, он старался как-то развеселить меня… У Морица сердце сжалось от того, сколько боли сейчас было в словах девушки, в её дрогнувшем голосе. - Он пытался как-то вытащить меня, убедить, что нужно жить. А ещё… Ещё Макей так отчаянно хотел найти и наказать моих обидчиков, которых он считал последними мразями, то есть, вас. Но я ничего ему не сказала, и следователю не сказала и, вообще, никому ничего не сказала. Мне не хотелось поднимать эту тему и отправлять вас под суд. - Почему? – тихо спросил парень. Мориц понимал, что любое его неосторожное слово может вызвать такую бурю, после которой он едва ли сможет оправиться, но он, отчего-то, рисковал и говорил. - Потому что я была молодая и глупая, - ответила Хенси. Её голос буквально звенел от скрываемой, утаиваемой боли, а по щекам покатились едкие, словно кислота, слёзы, которые она тотчас стёрла тыльной стороной ладони. Хенси продолжила: - А потом… Потом началось что-то странное… - девушка нахмурилась. – Господи, какой же я была глупой и как ничего не понимала… Закурив уже третью сигарету, не обращая внимания на горечь во рту и лёгкое головокружение, девушка продолжила говорить: - Почему-то, ко мне тогда не приходила мама… Макей, мой отчим, говорил, что она заболела и потому не может прийти… Что ж, я говорила, что всё понимаю и терпеливо ждала. Когда её болезнь затянулась, я начала писать ей письма и пересылать вместе с Макеем домой. Девушка улыбнулась и одновременно с этим из её глаз скатились две крупные слезинки, ожигая щёки солью. Смотрелось жутковато… - Потом меня куда-то перевезли… Я не особо обратила на это внимание. Прошёл, кажется, месяц, мама так и не приходила и Макей… он тоже вдруг исчез, а потом вернулся. Вернулся какой-то другой… Он стал грустным, потухшим… А потом он начал пить. Мне было так страшно, когда он пришёл ко мне пьяный, нет, не за себя, он бы в жизни меня не тронул, я же его Капитан… Вспомнив об их игре, девушка не смогла сдержать эмоций, они накрыли её с головой, погребая под собой остатки самообладания. Мориц, ведомый неким непонятным порывом, встал и сделал несколько шагов в сторону Хенси, протянул руку, но так и не решился подойти ближе, прикоснуться. Порыв тепла, протянутая рука зависли в воздухе, протягиваясь невидимой нитью к девушке и обрываясь, опадая на пол невидимым серебром. - А потом… Потом отчим начал приходить всё реже, однажды даже накричал на меня, а в другой раз его вывели, потому что он был слишком пьян. Врачи боялись за меня, а я… А во мне что-то сломалось. Я попыталась покончить с собой, повеситься. Безуспешно, как ты можешь понять. После этого меня перевели в психиатрическую больницу. Как выяснилось позже, всё это время я лежала в психиатрическом отделении обыкновенной больницы, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, куда меня перевели. Тут начался мой ад, в котором я медленно умирала… Девушка едва заметно покачивалась взад-вперёд. Она стояла боком к Морицу, но, тем не менее, ему удавалось увидеть ту боль, ту невыносимую, разъедающую боль, которая отражалась на её лице. Парню вновь захотелось что-то сказать, что-то правильное, как-то помочь, искупить вину хоть чуть-чуть. Но слова не находились, они застряли где-то в горле, причиняя боль. Да и был ли смысл что-то теперь говорить? - Не буду красочно описывать жизнь в мягких стенах психбольницы, скажу лишь, что это – ад, - продолжила девушка, немного взяв себя в руки. – Особенно, если ты совершенно один в этом аду, а те, кто тебя окружают – врачи и медработники, смотрят на тебя, как на бешеного зверька и молчат. Я не успела оправиться от произошедшего, а они медленно добивали меня… В какой-то момент Макей вообще перестал ко мне приходить, меня вновь перевели в другую клинику, по сравнению с которой первая казалась раем. Никогда не забуду этих лиц… этого отношения… Тогда я перестала чувствовать себя человеком, я почти поверила, что я лишь больной и опасный для общества псих, зачем иначе им так долго держать меня в психушке? Наверное, они были правы… А потом… Потом был случай, который положил конец надежде, точнее, первый случай из целого ряда. Я напала на медсестру, просто напала. Не знаю, что мною двигало. В то время у меня случались эти странные приступы неконтролируемой злости, которые остались со мной и по сей день… Я избила её, даже думала, что убила… и вскрыла вены её заколкой. Удивительно, как у меня получилось. Я была уверена, что умру, я желала этого, но… Но меня вновь спасли. Отчего-то чёртова жизнь никак не хотела отпускать меня. Больше я не писала матери, больше я не ждала отчима, больше я не верила, что вновь смогу жить. Мне казалось, что это конец и я останусь в этих мягких стенах навсегда… Хенси замолчала, её молчание продлилось долгих десять минут, в которые она курила и думала о чём-то своём. Горло першило от крепкого табака, глаза болели от невыплаканных слёз, но более всего ныла душа, раны которой так сильно сковырнули, выпуская наружу гной и кровь. - Но потом пришёл Макей и забрал меня, просто забрал. И я вновь поверила… Он сказал, что всё будет хорошо, что мы непременно справимся, просил у меня прощения за то, что пропадал и обещал завязать с алкоголем. Я ему поверила. Мы всегда верим тем, кого беззаветно любим, - девушка поджала губы. – Но меня мучил вопрос – где же моя мама? Мне просто хотелось её обнять, поговорить с ней обо всём, я была уверена, что, после обсуждения с ней этой ужасной ситуации, она как-то сама собой забудется, перестанет быть моим ночным и дневным кошмаром… Мне просто хотелось её увидеть… - И что было, когда вы поговорили, когда увиделись? – спросил Мориц. Всё это время он так и продолжал стоять, не решаясь ни подойти, ни вернуться на кровать. - Ничего, - тихо ответила Хенси и достала новую сигарету, но так и не зажгла её, замирая с ней в руках и через секунду забывая о ней. - Что ты имеешь в виду? - Ничего не было, Трюмпер, - ответила девушка и подкурила. – Мы не встретились. - Как это? – парень на самом деле не понимал, он же не мог подумать, что… - Моя мама всегда была очень эмоциональным человеком, она за всех болела, всем сопереживала и когда… Когда это произошло со мной, она не смогла с этим справиться, - девушка опустила голову, пряча лицо, но Мориц всё же увидел крупные кристаллы слёз, падающие на пол. – После того, как она узнала о произошедшем со мной, у неё случился сердечный приступ, потом ещё и ещё… Третий она не смогла пережить, - Хенси сжала в руке зажигалку. – Она умерла, Мориц, умерла спустя две недели после того дня… А я продолжала писать ей письма почти год, не зная, что её больше нет. Я даже не была на похоронах... Так получилось, что наша встреча состоялась на кладбище… Хенси прикусила губу и вновь замолчала. Её грудь вздымалась редко и высоко, а внутри мерно билось сердце, с каждым ударом высекая новую искру боли. Её душа так кровоточила сейчас… - У Макея были проблемы с работой, - продолжила Хенси. – Его уволили и было сложно ухаживать за мной, мне требовалось так много внимания… Он решил, что будет правильнее отправить меня к родному отцу и его новой семье. Я согласилась. В конце концов, Макей никогда меня не обманывал и не подводил, а ещё он обещал забрать меня через полгода, непременно забрать… Хенси на время выпала из реальности, погружаясь в тот день, когда она разговаривала с отчимом на перроне, готовясь сесть на поезд, как она не знала тогда, что они прощаются навсегда… - И что было потом? – спросил Мориц. - Отцу я никогда не была нужна и я это прекрасно знала. Я попыталась стать с ним ближе, но он дал мне понять, что не следует этого делать. Я не стала настаивать. В то время у меня была лишь одна цель – вернуться к отчиму, прожить эти полгода и вернуться, а ещё… Ещё я панически боялась возвращения в психбольницу… Это было моим худшим кошмаром. Одним из… Но в одну «прекрасную» ночь моя психика не выдержала: слишком долго я пыталась скрывать и сдерживать то, что творилось внутри. Кажется, это называется флэш-бек… В общем, меня вернули в больницу. Из-за сильных препаратов я мало чего помню из первого времени, да и потом я была, в основном, похожа на овощ… Так продолжалось ровно до тех пор, пока я не поняла, что за мной никто не придёт, что меня бросили и, выйду ли я оттуда, зависит лишь от меня. Именно тогда я научилась мастерски блефовать. Врач, который наблюдал меня, поверил мне и, в итоге, выписал. Выписал больше, чем через год… Девушка бросила на пол очередной окурок и раздавила его. - В общей сложности я провела в больнице два года. Два года… Тот, кто не проходил через это, никогда не поймёт, каково это… - Я тебе верю, - зачем-то сказал Мориц. - Мне всё равно, - ответила Хенси, даже не взглянув на парня. – Я понимала тогда, что никому я больше не нужна, я решила уехать и попробовать начать жизнь с чистого листа: найти работу, хоть какое-то жильё… Была глубокая ночь, когда я добралась до конца города, где собиралась сесть на рейсовый автобус, но у меня не хватило денег на билет, - девушка горько усмехнулась. – Наверное, это и называется «фатум». В результате, меня предложил подвести милого вида мужчина. Видя, что у меня глаза слипаются, он предложил мне пересесть на заднее сиденье и поспать, пока мы не доберёмся до Бремена. Я согласилась, а когда проснулась… - девушка тяжело вздохнула и вновь закурила. – А когда я проснулась, он уже почти раздел меня. Никогда не забуду того ужаса, что я испытала тогда… - Мразь, - сказал Мориц, понимая, что из его уст это звучит несколько странно, ведь он и сам недалеко ушёл от этого ночного насильника. - Не буду с тобой спорить, - ответила Хенси. – Он попытался меня изнасиловать, а я боялась этого больше всего в жизни… В общем… я даже не думала о том, что делаю, я лишь хотела остановить его, как-то защититься. Тогда мне казалось, что смерть – это намного лучше, чем вновь пройти через всё это… Помню, я тогда нащупала сумку под своей головой и что-то вытащила оттуда, это оказалось ручка. Я ударила ею, вгоняя мужчине в шею, прямо в сонную артерию. Сперва я испугалась, видя, как он хрипит, я забилась в угол, а затем… А затем что-то щёлкнуло во мне, я выдернула ручку, позволяя ему сойти с крови, это случилось достаточно быстро. Потом я просто села за руль и загнала машину в лес. В багажнике так удачно лежала канистра с бензином… Я облила машину и подожгла её, уничтожая все улики и труп. Мне было плевать, насколько это плохо, мне было важно лишь спастись от нового «срока» в мягких стенах, который бы мне непременно светил за это. Всем же плевать, что он сам напал на меня, а я лишь защищалась и убила его случайно? Девушка наконец-то повернулась, смотря на Морица. - И что было дальше? – тихо спросил парень, сглатывая. Взгляд девушки выворачивал душу, но парень, отчего-то, не находил в себе сил, чтобы отвернуться, он не хотел этого. - А потом я пришла в Бремен, - пожала плечами Хенси. – Там я познакомилась с Тимоти, точнее сказать, навязалась ему. Он взял меня в «дело». - В «дело»? - Да, больше двух лет я провела на рингах, участвуя в боях без правил. - Так вот в чём дело, - тихо прошептал Мориц. Теперь стало понятным, отчего девушка так искусно и легко управляется с его телом, запросто обездвиживая его и делая больно. - Да, - кивнула Хенси. – Каждый раз, выходя на бой, я думала, что умру. По сути, каждый раз мог стать последним, таковы правила. Но этого не происходило. Там же, в клубе, я познакомилась с нужными и важными людьми, которые, со временем, вывели меня в свет, познакомили с миром богатых и знаменитых. К слову, к тому времени у меня уже было приличное состояние, я была одним из самых элитных бойцов, мои бои стоили невообразимо дорого, особенно те, где я стояла в паре с мужчиной. - Такое разве есть? – удивился Мориц. Новая информация шокировала и пугала. Парень даже представить себе не мог, через что пришлось пройти Хенси – той девчонке, которую он с друзьями жестоко изнасиловал в школе. «Наверное, Хенси права, - подумал Мориц, напряжёно глядя на девушку. – Я не заслуживаю смерти». - Да, есть, - кивнула Хенси. – Но потом я практически отошла от дел, - девушка нахмурилась. – Сейчас я не выйду на ринг не за какие деньги, только если по большой просьбе Тимоти… Слишком уж я ему обязана. Хенси завела руки за голову, разминая их, взъерошила волосы, забывая их пригладить вновь, открывая лоб с бледным шрамом. Мориц поставил его девушке, его рука невольно потянулась к собственному лбу, который вот уже два месяца украшал точно такой же рубец. - В общем, каждый день я была на пороге гибели и каждый раз выживала, - Хенси усмехнулась. – Как видно, старушка с косой меня боится. - И её можно понять, - сказал Мориц и замялся, сам не понимая, зачем открыл рот. Хенси смерила его непонятным взглядом, но никак не ответила, продолжая свой рассказ: - Я не особо-то радовалась тому, что имею: деньги, уважение, статус это всё так… пусто? – девушка взглянула на парня, словно пытаясь найти ответ в его глазах. Коротко кивнув, словно отыскав во взгляде Морица искомое, Хенси продолжила: - У меня не было смысла, Трюмпер, понимаешь, так бывает, когда… - она облизала сухие губы и прикрыла глаза. – Когда тебе ломают жизнь… Примерно три года, а с учётом двух лет в психушке – пять, я просуществовала, не зная, зачем я просыпаюсь, зачем я дышу, ем, куда-то хожу, что-то делаю… А потом я увидела тебя… - Что? – Мориц так опешил, что не подумал о последствиях того, что он перебивает Хенси, которая могла сделать ему очень больно за это. - Что слышал, - спокойно ответила девушка. Она полностью повернулась и подошла к парню, останавливаясь всего в одном шаге от него, сокращая дистанцию между ними до пугающей близости. - Ты… - начал Мориц, но запнулся, шумно сглотнул. – Ты можешь объяснить? - Запросто, - кивнула Хенси. – Это было почти четыре года назад, кажется, в начале сентября, в Париже. Я приехала в этот город по работе, а ты… не знаю, зачем. Да это и не важно. Помню, как сейчас, такси встало на светофоре, образовалась небольшая пробка, мне было нечего делать, я смотрела в окна и… И увидела тебя. Ты вышел из какого-то там бутика, не помню его названия, ты разговаривал по телефону и, понятное дело, не заметил моего пристального взгляда. Я провожала тебя глазами до того момента, пока ты не скрылся за поворотом. И в этот момент во мне что-то щёлкнуло, я обрела тот самый смысл, которого мне так не хватало. И этим смыслом стала – месть. С того мига не было и дня, чтобы я не думала о вас, не собирала на вас информацию, не готовила идеальный план… Целых три года я доводила свой план до совершенства, сглаживала острые углы. Как видишь, у меня всё получилось. С твоими друзьями вообще не возникло проблем, Эдвард, так вообще, - Хенси усмехнулась, - сам сел ко мне в машину. Это могло бы стать прекрасной социальной рекламой: «не пейте, иначе…». Девушка улыбнулась-оскалилась, прикрывая глаза, а Мориц стоял в недоумении: что же является правдой – боли или насмешка в её глазах? - Хорошо, что Бруно согласился мне помочь, - внезапно продолжила девушка. - И не раз, - едва слышно буркнул Мориц, вспоминая свой «опыт» с парнем, который ему бы так хотелось забыть, и невольно хмурясь. - Кстати, с Бруно я познакомилась примерно тогда же, - продолжила девушка. – Не прошло и года с тех пор, как я решила мстить и в моей жизни появился он, - Хенси нахмурилась. – Порой, он меня бесит, но он является прекрасной игрушкой и, так сказать, тренажёром. Он позволяет мне всё и… - Ты его любишь? – этот вопрос был настолько неожиданным, что Хенси не смога сдержать удивления, вопросительно глядя на пленника. А ещё в глазах парня было что-то такое, какая-то такая серьёзность, что путала девушку – это совершенно не подходило ни к ситуации, ни к их отношениям. - А какая тебе разница? – спросила Хенси, взяв себя в руки и натянув на лицо привычную маску равнодушия. - Просто интересно, - пожал плечами парень. – Он то тебя точно любит, раз пошёл ради тебя на… на такое. - Да, он меня любит, - подтвердила Хенси. - А ты нет, - сказал вдруг Мориц. Это было смело, слишком смело и дерзко, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что собирался себе позволить парень. - И с чего ты это взял? – спросила Хенси. Она не собиралась переубеждать Трюмпера, ей было просто интересно услышать его аргументы. - Можно маленькую предысторию? – спросил парень. - Валяй, - разрешила девушка, разводя руками. – У нас полно времени, раз уж решили говорить по душам, то давай делать это качественно и по совести. Хенси подошла к кровати и села, выжидающе глядя на пленника, ожидая его реакции, начала рассказа. Парень несмело сделал несколько шагов, но всё же подошёл и тоже сел. Вот так вот сидеть, в опасной близости от своей мучительницы, казалось странным. Вот так разговаривать с ней, по душам, как она это назвала - и вовсе казалось дикостью. - Давай свою предысторию, - скучающе сказала девушка, начиная рассматривать свои ногти и всем своим видом показывая, что слова парня её особо не интересуют. - Помнишь ли ты, Хенси, как ты относилась ко мне в школе? Ну, до того дня? - Ты о чём? – безразлично спросила девушка, стараясь не показать виду, как дрогнуло у неё внутри сердце. - О том, что ты была в меня влюблена. - Что? – вопрос получился искренним, неподдельным. Хенси повернулась к парню, впиваясь в него ледяным взглядом. – Что ты сказал? - Что ты была в меня влюблена. И не пытайся это отрицать, Литтл, прошлого не перепишешь. Видя, как вскипает девушка, как вздрагивают желваки на её челюстях и чернеют глаза, парень поспешил продолжить. «Если умирать, то красиво, - подумал Мориц. – К тому же, мне и самому интересно знать ответ…». - С чего ты взял это? – спросила Хенси, старательно делая вид, что ей всё равно, но каждым своим движением выдавая, что это не так. - Это было видно, - ответил Мориц. – Об этом знал не я один, но… Но догадки это – одно, а совершенно другое дело… - Говори, - стальным тоном сказала Хенси, она готова была услышать всё, что угодно, но не это… - Как-то тебя не было в классе, ты забрала сумку, а вот тетради и всё остальное оставила на парте… Прости уж, но я не сдержался и заглянул в твои записи, обнаружив там много интересного о себе: портреты, стихи… Одну строчку я помню до сих пор, - парень прикрыл глаза, припоминая и цитируя: - «Если бы ты позволил мне держать тебя за руку, я бы никогда не причинила тебе боли»… - Замолчи, - прошипела девушка, с трудом удерживаясь от того, чтобы не огреть парня по голове подносом или бутылкой. – Заткнись! - Нет, Хенси, - покачал головой парень. – Ты была влюблена в меня и это… Это помогло мне, - парень несколько стушевался, опуская глаза. - Ты говоришь о том, что знал? – не веря своим ушам, спросила Хенси. – Знал? Так поэтому именно ты позвал меня, повёл на… на этот грёбанный пустырь?! Девушка буквально кипела, в висках отчаянно стучал пульс, оглушая, путая мысли. - Да, - честно ответил парень. – Я знал. Знал, что ты пойдёшь со мной. - Какой же ты урод… Голос девушки вибрировал, дрожал, резонируя в воздухе. Глаза блестели от злости, ненависти и… обиды, жгучей обиды. - Ты даже не представляешь, какая же ты тварь, - выдавила из себя Хенси. – Ты… - Может быть, ты дослушаешь меня? - Ты ещё рот открывать смеешь?! Я могла подумать что угодно, я думала, но… Но как ты так мог? - Потому что ты меня бесила, - ответил парень. От возмущения Хенси подавилась воздухом. - Бесила? Трюмпер, ты правда думаешь, что это уважительная причина, чтобы сделать то, что сделал ты?! - Тогда мне казалось, что да. - И чем же я тебя бесила?! Что я такого сделала тебе, чтобы заслужить подобное?! – девушка уже откровенно кричала, не думая о том, как это может выглядеть. В конце концов, Мориц – лишь её пленник, и, если она решит, что не хочет, чтобы он запомнил её такой, она может просто убить его. Может… - Ты была слишком непокорная для того места, которое ты занимала… Хенси вопросительно посмотрела на парня. У неё не укладывалось в голове: неужели, он действительно не понимает, что самолично забивает гвозди в крышку собственного гроба. Мориц продолжал: - Ты задела меня, Хенси, очень задела, - Мориц нахмурился, глядя на девушку. - И за это ты решил меня изнасиловать со своими дружками, избить до полусмерти и бросить подыхать, как собаку, - закончила за парня девушка. – Всё, достаточно, - Хенси встала. Мориц провёл её взглядом. – Закрой рот, Трюмпер, я не желаю больше слышать от тебя ни слова. Я-то думала, что жизнь тебя чему-то научила, но… - Ты ошибаешься, Хенси, - дерзко перебил девушку парень. – Жизнь меня научила, а ещё ты, знаешь ли, Литтл, ты оказалась прекрасным учителем… - Закрой рот, - Хенси попыталась сказать это спокойно, но вместо того прорычала сквозь зубы. - Нет, я не замолчу, - покачал головой Мориц. - Трюмпер, да ты хоть понимаешь, что я могу с тобой сделать за подобные слова, за подобную наглость? Хенси вновь подошла к парню, упираясь ладонями в матрас и склоняясь к его лицу. Они были сейчас так близко, что ничего не видели, кроме глаз другого. Шумное дыхание, бешеный пульс и взбесившееся сердце, а ещё глаза, глаза – чёрные от злости, ненависти и… чего-то ещё? Находиться в подобной близости было рискованным для них обоих: Хенси могла запросто наброситься на парня, но и он, в свою очередь, мог нанести удар. Мориц не был прикован и наручников на его руках тоже не было. При желании они могли растерзать друг друга в клочья, положить конец этой ненависти и жгучей обиде, но никто из них не делал первого шага, продолжая медлить, подогревая напряжение в воздухе. - Я. Могу. Тебя. Уничтожить, - делая звучные паузу между словами, сказала Хенси, в упор глядя в глаза парня. Эти прекрасные шоколадные глаза с коньячной поволокой… - Тогда, почему ты этого ещё не сделала? – спросил парень, не разрывая зрительного контакта. – А хочешь, я отвечу – почему? - Ты – труп, Трюмпер, - прошипела Хенси. Дыхание девушки щекотало кожу и Мориц невольно облизал губы, отвечая на, фактически, приговор: - Ты не убьёшь меня ни сегодня, ни завтра, потому что ты бы уже давно это сделала. А не сделаешь ты этого, потому что всё ещё любишь меня. - Что? Хенси прекрасно знала, каково это – когда тебе бьют под дых, но те ощущения, что сейчас спёрли её дыхание, были куда сильнее и острее. Казалось, будто её грудь вдруг сковали свинцовым корсетом. - Ты. Меня. Всё ещё. Любишь, - максимально чётко ответил Мориц. - Ошибаешься, - покачала головой Хенси и, взяв с тумбочки нож, полоснула по телу парня. Она не задумывалась и не смотрела, куда бьёт, не заботилась о том, чтобы не убить его. Просто удар, просто доказательство, что он ошибается. Но, когда парень согнулся, а на пол закапала алая кровь, пачкая его частыми каплями, Хенси изменилась в лице, она заволновалась, что серьёзно покалечила пленника неосторожным и, по сути, ненужным доказательством. «Ну, и кому ты что доказала?», - спросил мерзкий внутренний голос. Сглотнув, стараясь унять дрожь в руках, Хенси тронула парня за плечо. Стараясь вложить в голос как можно больше презрения и равнодушия, девушка обратилась к пленнику: - Ты живой? – парень молчал в ответ, лишь сильнее сгибаясь. – Эй, Трюмпер, ты что, умереть тут удумал? – маска равнодушия слетела к чертям, она толкнула парня в плечо, пытаясь разогнуть его, посмотреть ему в лицо, оценить рану. – Трюмпер, твою мать, не будь ребёнком, покажи, что у тебя там… Вместо ответа парень как-то обмяк и начал медленно соскальзывать с кровати. Хенси не успела его схватить и он упал на пол, открывая залитую кровью грудь. - Трюмпер, твою мать, только не смей умирать сейчас… - шептала Хенси, опускаясь на колени и пытаясь осмотреть рану. На вид всё было не так страшно, но парень был без сознания, а крови было слишком много. - Господи, прости меня… - неслышно прошептала Хенси. – Врача нужно позвать! Девушка подскочила на ноги, но остановилась, потому что Мориц поморщился, видно, приходя в себя, и что-то промычал. - Что? – спросила Хенси, вновь опускаясь на колени рядом с парнем. – Я сейчас врача позову… - Я же говорил… - Что говорил? - То… - Трюмпер, ты бредишь. Закрой рот, не говори ничего… - Хенси растеряно водила глазами по лицу парня, по дрожащим ресницам, сухим, но всё равно таким притягательным губам. Веки парня чуть разомкнулись, открывая тёмные шоколадные глаза, которые сейчас укутывала лёгкая поволока. Медленно облизав губы, слишком томительно открывая рот, парень сказал: - Признайся, Литтл, любишь. - Что? – девушка опешила. Как-то внезапно Мориц перестал умирать и нормально открыл глаза. - Что слышала, - ответил Мориц, полусадясь и прислоняясь спиной к тумбочке. – Если бы ты меня просто ненавидела меня, ты бы спокойно бросила меня умирать. Не спорю, что ты ненавидишь меня, но, признай, что в этой ненависти есть место любви? - Ты – тварь, - каким-то непонятным голосом ответила Хенси и встала. Мориц внимательно следил за ней взглядом. – Мне тебя не за что любить. К тому же, разве можно причинять боль тому, кого любишь? Напомнить тебе? Не дожидаясь ответа, Хенси замахнулась и ударила парня в лицо, от силы удара он упал, роняя на пол капли алой крови. Ударив парня несколько раз по телу, попадая то по почкам, то по рёбрам, Хенси фыркнула и направилась к двери. - И запомни, Трюмпер, - бросила парню девушка, оборачиваясь в дверях, - любимым не причиняют боль. - Как же я тебя понимаю, - прошептал Мориц, садясь и утирая кровь с разбитой губы.