Тени

Скажи, ты умеешь жалеть? «Ах, да» - ухмылка в ответ. А душа твоя может болеть? Ах, да! У тебя её нет! Otto Dix©

Перед Хенси стояли в ряд ещё десятки автомобилей – очередная пробка, которые случались не так часто, как бывает в перегруженных столицах, но если они случаются, то отнимают много времени и не меньше нервных клеток. - Что там стряслось?! – нервно думает Хенси, пытаясь выглянуть и разглядеть, что стало причиной остановки. – Опять сбили кого-то? Да когда ж они ездить научаться… Лениво переводя взгляд из стороны в сторону, девушка оглядывает своих невольных «соседей», которые так же, как и сама девушка, зажаты в ряду из десятков автомобилей. Слева мужчина, который нервно разговаривает по телефону, скорее всего кричит, на заднем сиденье плачет ребёнок, девочка лет 5-7 на вид. Позади мужчины стоит автомобиль, за рулём которого сидит средних лет женщина, то и дело начиная клевать носом и склонять голову к рулю. - Как мило, - с ухмылкой подумала девушка, переходя к следующему авто и его хозяину – молодому парню, который выглядел растерянно и даже испугано. – Наверное, - думает Хенси, - впервые сел за руль – и сразу пробка! – девушка любила разглядывать автолюбителей в подобных ситуациях, потому что это было, пожалуй, единственным, на что можно было отвлечься. Остальные автомобили левого ряда были слишком далеко, чтобы разглядеть, кто ими управляет, потому Хенси, вздохнув, повернула голову вправо, но настроение её резко изменилось. Там, в левом ряду, наравне с её автомобилем, стояла машина в которой… - Мисс Ламберт, - прошептала Хенси, незаметно пересаживаясь на пассажирское сиденье, чтобы быть ближе к женщине, и опустила стекло. Хенси видела мисс Ламберт не так много раз в жизни, но сразу же узнала её. Годы не то, что не изменили её, она даже стала выглядеть моложе – воистину, пластическая хирургия и современная косметология творят чудеса! Как подсказывал цветущий вид и дорогой автомобиль сделанной блондинки, мистер Ламберт, с которым мать Тома развелась ещё в 2002 году, продолжал содержать бывшую супругу, как и прежде. Но девушку Хенси заинтересовало другое. Мисс Ламберт сейчас выглядела как-то встревожено, расстроено, у неё даже образовались складки между бровями, несмотря на весь вколотый ботокс. Женщина разговаривала по телефону и Хенси, стараясь остаться незамеченной, начала прислушиваться к её разговору. У мисс Ламберт было открыто окно, так что, напрягши слух, девушка смогла расслышать её слова, несмотря на гул автомобилей. - Я не знаю, я же говорю… - потерянно произносит женщина. – Нет, он не может быть у Аманды. Что значит – почему? Потому что она мне и сказала, что он пропал! Да я не закатываю истерики… Я просто волнуюсь. Аманда сказала, что они с Томом немного повздорили, он ушёл и… И не вернулся. Последний раз Аманда видела его три дня назад, получается, пошёл уже четвёртый день, как Том пропадает неизвестно где… - Зная Тома, - подумала Хенси, - я бы решила, что он ушёл в запой или всё бросил и сорвался на отдых. Ламберт всегда был таким… - девушка ухмыльнулась и покачала головой. – Как же мило, я тоже начинаю проникаться историей исчезновения Томаса… - Хенси вновь вслушалась в разговор, но услышать ничего не смогла: где-то сзади протяжно просигналил автомобиль, а потом колона медленно двинулась вперёд, разлучая её с мисс Ламберт. – Наверное, так лучше, - подумала Хенси, когда автомобиль женщины проехал вперёд и свернул, исчезая из виду. Положив руки на руль, перебрав пальцами под нетерпеливые гудки тех, кто был позади неё и кому она мешала проехать, Хенси вздохнула и плавно надавила на газ. – Ты сам виноват, Том, - думала девушка, выезжая на свободную полосу и набирая скорость. – А теперь больно будет не только тебе. Ты сам виноват… До дома Хенси добралась минут через двадцать. Привычно бросив автомобиль у обочины, девушка поспешно ворвалась в свой дом. Громкий хлопок двери заставил домработницу вздрогнуть и обнять щёточку для пыли, молодая девушка словно пыталась спрятаться за ней. Взглянув на хозяйку, девушка стало ещё более не по себе: её глаза как-то странно бегали, а в движениях была какая-то маниакальная уверенность. Подумав, домработница всё же решила обратиться к Хенси и, вздохнув, заговорила: - Мисс Литтл, с вами всё в порядке? - А не похоже? – ответила девушка и взглянула на прислугу, заставляя её сжаться под своим взглядом. - Просто, мне показалось, что вы немного взволнованы… - Так и есть, - согласилась Хенси, чем ещё больше удивила домработницу. – Но, Джулия, тебя это не касается. - Я… - Разговор окончен, - вернувшись к своему привычному холодному тону, отрезала Хенси и, круто развернувшись, пошла вглубь дома. – А, Джулия, - добавила девушка, обернувшись, - приготовь что-нибудь посытнее и побыстрее. - К ужину? - Сейчас. У тебя есть примерно сорок минут, ты должна успеть. Понятно? - Да, мисс. – Хенси удовлетворённо кивнула и продолжила путь. Ей предстояла долгожданная встреча с Томасом, и девушка хотела сделать всё в лучшем виде. Как и обещала, Хенси не заходила к пленнику целых три дня, которые показались парню томительной вечностью. Том, который всегда был весёлым, задиристым и безумно самоуверенным гас с каждым часом, проведённым в неволе. Сперва он пытался держать себя в руках, пытался верить, что всё это лишь глупый розыгрыш, но, чем больше времени проходило, тем сложнее ему становилось верить. Час за часом каждое его светлое предположение, каждая надежда рушились, осыпаясь под ноги прахом. Парень не имел при себе часов – как назло забыл надеть, перед выходом из дома – и потому ожидание казалось ему ещё более томительным. В первый день своего заточения Томас пытался звать на помощь, пытался освободиться, пытался как-то угрожать пленившей его девушке, но всё было тщетно – к нему никто не пришёл, его никто не слышал. В какой-то момент к Тому пришла ужасающая догадка о том, что его здесь просто бросили. Заперли и бросили, чтобы он медленно умирал от голода и жажды. Эти предположения заставляли стада ледяных и колких мурашек бегать по его спине. Тому казалось, что, наверное, впервые в жизни ему было так страшно. Страшно, из-за того, что ничего не понятно. И из-за того, что он ничего не может изменить. Время шло. На второй день своего заточения Томас перестал кричать – голос охрип и сел, да и пересохшее горло нещадно саднило от бесконечных криков. Потом он перестал пытаться высвободиться из оков. От постоянных резких движений железные браслеты его кандалов разодрали запястья почти до кости, и теперь они отвратительно ныли и даже начали нагнаиваться, что заставило парня беспокоиться ещё и о том, как бы не умереть от заражения крови. К началу третьего дня своего невольничества Томас уже не предпринимал никаких попыток к освобождению – он даже не двигался, сжавшись в комочек и прижавшись к стене. От постоянного контакта с холодным камнем, от сидения на нём, всё тело парня болело и ныло, прося о смене позы, о разминке, о мягкой постели. Но ничего этого не было. А ещё была проблема с туалетом… Остатки воли и самообладания не позволяли Тому обмочиться, но это не то, что не улучшало его положение – это добавляло муки, боли и страха. Из-за того, что он три дня уже ничего не пил, парню удавалось сдерживать позыв мочеиспускания, но это стоило многого. От постоянной невыносимой рези внизу живота у парня периодически темнело в глазах. Он каждый раз надеялся, что уснёт или потеряет сознание – и всё, он проснётся дома и ничего этого не будет. Но сознание он не терял, несмотря на боль, а сон, который на какие-то жалкие минуту обнимал парня, не приносил ни отдыха, ни облегчения. Если вначале парень чувствовал себя пленником, невольником, но теперь он стал ощущать себя животным, запертым в клетке, он почти перестал ощущать себя человеком, почти перестал мыслить. Его сознание к третьему дню заточения стало туманным, пугающая однообразность и скудность обстановки приглушали все чувства, отупляя. Все чувства, кроме боли – её Том испытывал каждую секунду, даже, казалось, во сне. Сейчас парень сидел, прижимаясь к стене, обняв свои колени руками и уткнувшись в них лицом. Поза была неудобной, от неё тело болело ещё больше, но такое положение позволяло Тому чувствовать себя хоть чуть-чуть увереннее, чуть-чуть более защищенным. В голове парня не было ни единой мысли, кроме одной: «Я выживу?». Он боялся, но боялся даже не самой смерти, а того, каким медленным и мучительным может быть путь к ней. Когда в замке повернулся ключ и тяжёлая дверь открылась, Том даже не поднял головы, не говоря уже о том, чтобы посмотреть в сторону вошедшего. Он сидел, продолжая находиться в этой неудобной и зажатой позе, обнимая себя, пытаясь успокоить, пытаясь отвлечь. Том чувствовал чьё-то присутствие, ощущал чей-то взгляд, от чего хотелось съежиться ещё больше и вовсе пропасть. Парень сам не заметил, как начал едва заметно поглаживать себя по плечу, убаюкивая. Тому начались вспоминаться моменты из детства, когда его мать точно так же, как он сейчас, гладила его, успокаивая, и пыталась убедить, что никаких монстров нет. И призраков тоже нет. Он так живо это вспомнил… А потом бизнес его отца пошёл в гору, у Тома появилась няня и мама больше не баюкала его, оставив сына на профессионала. Это было странным, но Томас, этот надменный, самовлюбленный, даже, порой, жестокий человек был близок к тому, чтобы заплакать. Ему так хотелось, чтобы рядом была мама, которая успокоит и утешит, которая прогонит всех монстров и злодеев. - Соберись, тряпка, - шикнул на самого себя Томас, стискивая зубы. – Тебе двадцать четыре года, какая мама? Сам выберешься! Устав от ожидания, гость негромко покашлял, обращая на себя внимание. Том резко вздрогнул, сдерживаясь, чтобы не шикнуть, потому что железные браслеты вновь впились в раны, причиняя боль. До парня словно только что дошло, что кто-то пришёл. А, раз кто-то пришёл, то этот кто-то может помочь! В изумрудных глазах парня загорелась такая надежда, какой никогда он не испытывал. Подняв голову, стараясь не тревожить затёкшее тело и болезненно напухший мочевой пузырь, парень повернулся в сторону двери. Но надежде его было не суждено выжить, пусть парень пока и не знал об этом… Там, в дверях, стояла Хенси, терпеливо ожидая, когда пленник обратит на неё внимание. Сложенные на груди руки, тяжёлые взгляд глаз цвета стали, всё это действовало на парня как-то угнетающе, пусть он пока и не признавался себе в этом. Повернувшись, он хотел выглядеть сильным, уверенным, показать, что девушке не удалось испугать его и сломить, но вышло иначе. Как только парень двинулся с места, боль, оглушительная, пронзительная боль пронзила его тело, вгрызаясь в нервы и разрывая их на алые ленточки. Он едва успел закрыть глаза, чтобы не заплакать, но опущенные дрожащие ресницы предательски намокли. - Вставай, - приказала Хенси, не двигаясь с места. Парень хотел ответить «не буду», но предпочёл поберечь измотанные голосовые связки. – Если ты не будешь меня слушать, хуже будет, - добавила девушка, поняв, что пленник не намерен так быстро сдаваться. – Я думала, что эти три дня чему-то тебя научат… - Мне плохо… - едва слышно прошептал парень, вновь опуская голову. У него оказалось куда меньше сил, чем он думал. Намного меньше… - Это хорошо, - ухмыльнулась девушка. – Заходите, - бросила она кому-то за дверью. В помещение послушно зашли трое охранников, останавливаясь около хозяйки и ожидая дальнейших действий. – Отнесите его в ванную. Пусть сходит в туалет, приведёт себя в порядок. – несмотря на боль, Том сделал над собой усилие и поднял глаза. Слова девушки казались ему странными, более, чем странными. - Что… - начал парень, но Хенси грубо оборвала его: - Закрой рот. Спасибо потом скажешь. Так, - она вернулась к охранникам, - всё понятно? - Понятно, мисс. Его в ванной сопровождать? - Да, - ответила Хенси и, посмотрев на пленника, добавила: - Он пока ещё не всё понял и не всё уяснил, так что, будьте с ним. Надеюсь, Томи, тебя не сильно смутят сопровождающие? – парень не ответил, но Хенси и не требовала ответа – взгляд парня и его выражение лица говорили куда больше, чем мог сказать он сам. – Приступайте, - бросила она охранникам и удалилась. Том немного мутным взглядом следил за тем, как к нему подходят трое охранников. Каждый накачанный и высокий мужчина был в два раза больше самого Томаса. Ламберт никогда не был дохляком, всегда был спортивным и рослым, но сейчас он чувствовал себя какой-то слабой девчонкой. Молча подойдя к парню, охранники сняли с его наручники и рывком подняли на ноги, беря под руки. Оказавшись в вертикальном положении парень охнул и попытался вновь сесть – слишком всё болело, слишком всё это было ненормальным и странным, слишком нереальным. Мужчины молча вывели парня из помещения, провели к лестнице и вывели из подвала. Доставив парня в ванную комнату, мужчины сразу подвели его к унитазу. В голове Тома забилось, что он не сможет идти в туалет при ком-то, просто не сможет, потому что это унизительно, но новая волна боли ослабила его сомнения и принципы. Не слушающимися пальцами он начал расстегивать ремень на своих джинсах, но у него ничего не получалось – мышцы затекли, руки дрожали. Неизвестно, сколько бы продлились его попытки, но охранники, выполняя порученное задание, молча стянули с него штаны, а затем и трусы, разворачивая парня и усаживая на унитаз. Томасу впервые предстояло справлять малую нужду в сидячем положении – раньше он не позволял себе подобного, ибо он – не девчонка, но даже он понимал, что это самый правильный выбор. Слишком всё затекло, чтобы парень мог ровно стоять, слишком долго он терпел. Внутренние мышцы были предельно напряжены и никак не хотели расслабляться, принося облегчение. Когда это наконец-то случилось, Том закрыл ладонями лицо, словно маленький ребёнок пытаясь убедить себя в том, что, если он не видит, то и его не видят, и согнулся, насколько позволяла боль в животе. Парень просидел так десять минут – после холодного пола и оков его новое положение казалось более, чем комфортным, но Том понимал, что вечно он так просидеть не сможет. Аккуратно отняв ладони он лица, он посмотрел на дверь, точнее, в её сторону, потому что самой двери не было видно из-за спин охранников. Рослые мужчины, подобно грозным статуям, не двигались с места, сверля «своё задание» взглядами. Тому вновь стало неуютно от того, что он сидит на унитазе в присутствии целых трёх незнакомых человек. Лёгкий румянец выступил на его коже, но он быстро взял себя в руки, натягивая на лицо маску равнодушия и немного надменности. Он хотел выглядеть победителем, он хотел верить, что всё ещё может им быть… - Теперь, иди в душ, - сказал один из охранников, видя, что пленник начал отвлекаться. Том, взглянув лицо мужчине ответил: - Не пойду. - Пойдёшь. - Нет, - Том начал смелеть. – Не пойду и вы меня не заставите. Отвечать охранники не стали. Один из них остался около двери, а двое подошли к Тому и, рывком поставив опешившего парня на ноги, потянули к душевой кабине. - Вы не… Что вы делаете?! – пытался возмущаться Том, но с него в два рывка сорвали одежду и толкнули в душ. – Отвалите! - Ты должен принять душ, - словно робот ответил охранник. - Пошли вы! – Том сделал это зря, зря сопротивлялся, зря пытался дерзить, потому что мужчина, который кулаком мог пробить стену, схватил парня за шею, прижимая к стенке душа, припечатывая к ней щекой. – Что вы делаете?! – закричал Том выше обычного, пытаясь вырваться, но крепкая рука лишь сильнее сжала его загривок, легко удерживая на месте. Том пытался что-то сделать, ударить, но был не в состоянии даже повернуть головы. Он никогда ещё не чувствовал себя так бессильно и паршиво. Поняв, что ему скорее свернут шею, нежели отпустят, парень перестал сопротивляться и замолчал, не двигаясь. - Можно, я сам? – уже совершенно другим тоном спросил Том. Он не особо надеялся на то, что его послушают, но охранник перестал его держать, отпуская и позволяя обернуться. - Мойся, - вновь, односложно приказал мужчина. Коротко кивнув, Том повернулся к ним спиной и потянулся к душу. Руки не слушались парня – он несколько раз выронил лейку и никак не мог настроить подходящую температуру воды. Том не мог найти в себе моральных сил, чтобы повернуться к угрюмым охранникам, больше похожим на шкафы, нежели на людей, но и стоять спиной к ним было неуютно – Тому постоянно казалось, что они вот-вот сделают с ним что-то плохое. А как бы не был самоуверен Том, он понимал, что в этой битве у него не будет шансов. Смыв с тела пену, парень перекрыл воду и потянулся за полотенцем. Рука его зависла в воздухе – в этом месте всегда были полотенца в его доме, но он был не дома… Покинув душевую кабину, пытаясь не показывать своего смущения, парень оглядел помещение, в поисках полотенец и, найдя их, быстро обернул одно вокруг бёдер. - Теперь, почисти зубы. Внутри дома взыграло сопротивление, его Эго не желало терпеть подобных приказов, даже несмотря на то, что парень сам хотел бы этим заняться. После того, как парень покончил со всеми гигиеническими процедурами, ему позволили одеться в свою одежду – она выглядела ещё вполне прилично – только бельё выдали свежее, а сразу после вновь взяли под руки и повели в подвал. Точнее, потащили, потому что Том отказывался добровольно возвращаться в свою темницу. - Вы ещё пожалеете! – как-то зло-отчаянно крикнул парень, когда за охранниками закрылась дверь, вновь оставляя его в одиночестве. На этот раз его не стали приковывать, этот факт радовал, но перед ним по-прежнему оставалась тяжёлая дверь и трое сторожевых, что легко могли вышибить парню мозги. В бессилии разведя руками. Том хотел вернуться на своё прежнее место, но встал на месте, оборачиваясь на дверь, в замке которой повернулся ключ, открывая её. В помещение вошла Хенси. При виде её спокойно-надменного взгляда, у Тома невольно сжимались кулаки. Девушка прикрыла дверь и, сделав два шага, остановилась, глядя на парня. Пара минут молчания, клокотания сердца в груди Тома и вот, Хенси обращается к нему: - Томи, ты же хороший мальчик? – на лице девушки заиграла какая-то нездоровая улыбка, а глаза загорелись ещё более больным блеском. - Ты больная, Литтл, - это был не вопрос, это было утверждение – не громкое, но такое уверенное. Парень поднял взгляд, смотря в стальные глаза девушки. – Отпусти меня. - Нет, - она сказала это настолько спокойно, что парня передёрнуло. - Почему? – проигнорировав вопрос парня, Хенси спокойно приказала: - Возвращайся на место и, будь добр, надень наручники. Вот ключ, - она бросила к ногам парня ключ, - застегнёшь их. – от подобной наглости у парня вскипела кровь и он задержал дыхание. «Как она смеет?! Она не только отдаёт приказы, но ещё и издевается!» - билось в сознание парня. - Иди к чёрту, Литтл, - ответил Том. Его внимание было приковано к незапертой двери. Это был его шанс. Конечно, нужно было обойти охранников, но… Решение нашлось молниеносно. Точно! Нужно взять в заложники хозяйку этих питбулей и тогда они его не тронут! Уголки парня дрогнули, выдавая его затею, но он смог собраться, взять себя в руки, и вернуться к прежнему выражению лица. - Пусть она и больная на голову, - думал Том, присматриваясь, - но я по любому сильнее. Пусть я и ослаблен этим дурацким пленом, но я – мужчина, а она женщина. Я легко смогу её победить. – Том ликовал внутри себя и наслаждался этими эмоциями. Он должен был вновь стать победителем, он им всегда был. Когда парень бросился в её сторону, на лице Хенси не дрогнул ни единый мускул. Том схватил девушку за запястье, где-то в глубине себя удивляясь, что она не сопротивляется, и чуть было не закричал от радости, что у него получилось. - Радуйся, Том, - вдруг сказала Хенси. Том несколько опешил, но не остановился. – Больше такого шанса у тебя не будет. Когда парень попытался зайти к Хенси сзади и обхватить её, она легко повернулась, хватая парня сзади за шею и ударяя под коленями. Не ожидавший такого поворота Том упал, пытаясь сразу встать, но не успевая этого сделать. Наконец показав свои настоящие эмоции, Хенси подскочила к парню, налетая, словно дикий зверь, и со всей силы ударяя парня ногой в бок. От удара Том перевернулся, падая на спину, хватаясь за ушибленное место, но не прошло и секунды, как на него обрушился новый удар. И ещё один, и ещё, и ещё. Боль пронзала тело парня с интервалом в одну-две секунды, не позволяя даже предпринять попытки встать, да что уж там, не позволяя даже нормально вдохнуть. Парень чувствовал себя ужасно. Он думал, что сможет легко справиться со слабой девушкой, но на деле слабым оказался он сам – он лежал, пытаясь закрывать грудь и лицо от ударов. Он чувствовал себя жалким, униженным. Его – Тома Ламберта, избивает какая-то девка. Точнее, не какая-то, а Хенси. Хенси Литтл! Та самая девчонка, которую когда-то точно так же бил он… Удары резко прекратились, но парень даже не успел прийти в себя, как его резко перевернули на живот, заламывая руки за спиной. Он запоздало дёрнул руками и услышал металлический звон, металл впился в его кожу, заставляя взвыть, позабыв о том, что он не должен проявлять слабость ни перед кем, тем более, перед какой-то помешанной, тем более, перед Хенси. Обездвижив руки Томаса, Хенси попыталась просунуть ладонь под его живот, но, плюнув, просто сдёрнула с него джинсы, вместе с бельём. От такого неожиданного поворота, Том на мгновение замер, широко распахивая свои изумрудные глаза, пытаясь понять, зачем его раздели? Но времени на долгие раздумья не было. Том забрыкался ногами, а после попытался встать, из-за скованных за спиной рук это получалось плохо. Парень встал на колени, намереваясь подняться на ноги, но его планы вновь пошли вразрез с планами Хенси. Резко оказавшись за спиной парня, девушка прижалась к ней, удерживая парня, одной рукой расстегивая его ремень и выдёргивая из петелек, срывая их. Извернувшись, Том ударил девушку связанными руками, подскакивая на ноги и бросаясь к выходу, который даже не был заперт, который сулил свободу… Спущенные штаны сделали своё дело и парень, запутавшись, упал, не сдерживаясь и тихо захныкав от безысходности. Ситуация казалась какой-то абсурдной, невозможной, нереальной. Парень отказывался верить в то, что он – Том Ламберт, лежит на холодном полу со спущенными штанами и задранной кверху задницей. Но, что-то внутри подсказывало парню, что это только начало, и это предчувствие убивало. Прошли всего несколько секунд, но парню они показались вечностью. Чиркнув щекой по полу, парень попытался хотя бы сесть, но его мучительница, уже вошедшая во вкус игры, подошла, сверля затылок парня тяжёлым взглядом, который ощущался даже, если его не видеть. Хенси толкнула парня в спину, возвращая на пол, и продолжила давить, не позволяя Тому встать. - Что ты делаешь, ненормальная?! - Молчи лучше, - сухо ответила Хенси, - ты и так уже провинился… - Ты ненормальная дура! Ты пожал… - фраза парня оборвалась вскриком, который парень не смог сдержать от неожиданности, когда на его оголённые ягодицы обрушился удар ремнём. Удар был сильным, кожа покраснела и её обожгло болью, но это было только начало… Следующий удар, обрушившийся на парня, рассек его кожу, заставляя забиться под ногой девушки. Увидев, что Том пытается сопротивляться, Хенси нанесла ему ещё один удар ногой под рёбра, а после начала с новой силой его пороть. Пороть… Том был не в силах поверить в происходящее. Его задницу жгло огнём, рассечённая кожа ужасно болела, кровоточила, но его мучительница даже не думала останавливаться. Хесни била, со всей силы била, видя перед собой не пленника, а себя саму. Она видела себя шестнадцатилетнюю – избитую, униженную, окровавленную, молящую о пощаде… И она мстила за себя. За каждый удар, каждую каплю крови, за каждый крик, сорвавшийся от боли на визг. Она мстила за свою поруганную честь, за свою поломанную жизнь. Подбросив ремень, перехватывая его в воздухе, девушка начала обрушивать его удары на тело парня с новой силой, но уже не самим ремнём, а его массивной железной пряжкой. Эти удары были втрое болезненней, у Тома перед глазами побежал хоровод алых искр боли, он попытался лягнуть бьющую его девушку, но лишь сам получил ещё один удар ногой в бок. А за пинком последовала новая серия ударов. Хенси остановилась только тогда, когда на ягодицах парня практически не осталось живого места, не осталось кожи. - Мне больно… - прохрипел Том. Он никогда не мог подумать, что порка может причинить столько боли, что захочется выть. Подскочив к парню, Хенси вцепилась в его волосы, поднимая его голову от пола и шипя ему в ухо: - А ты думаешь, мне было не больно? – не став дожидаться ответа, девушка толкнула парня обратно и встала, отряхивая руки. – Запомни, Ламберт, это только начало. Я заставлю тебя почувствовать мою боль. От боли и шока у парня даже не было сил на какие-то ругательства, оскорбления, без которых он не мыслил своей речи. - Отпусти меня! – молящим тоном прокричал Томас, поворачивая голову в сторону Хенси. Обернувшись в дверях, девушка ответила, ответила таким тоном, что даже у самого эмоционально устойчивого человека внутри бы всё похолодело: - Ты не выйдешь отсюда. – не проронив больше ни слова, Хенси вышла из комнаты и заперла дверь. Том лежал ещё несколько минут, шумно дыша, пытаясь осмыслить происходящее и слова девушки. Ему было больно, он чувствовал себя униженным, но, более всего прочего, его съедало непонимание. Происходящее просто отказывалось укладываться в его сознании, вписываться в его картину мира. Он не мог понять, чего добивается Хенси, чего она хочет? А ещё он не мог понять, что она имела в виду, говоря, что он не выйдет отсюда? Она же не может его убить? Нет, не может! Том отказывался верить в том, что он оказался полностью безвластным над ситуацией, а Хенси, в свою очередь, наоборот, правила балом. Шумно выдохнув, Том напряг мышцы и попытался сесть, но тут же пожалел об этом, вскрикивая, шипя от боли и падая обратно на пол. Его задницу жгло, по коже катились капли крови, щекоча её, стекая по ногам, пачкая светлые джинсы, которые так и остались болтаться чуть ниже коленей. - Нет, не надо, прошу вас, - как заведенная повторяла Хенси, пока Кит возился с её штанами, стягивая их, отбрасывая ботинки куда-то в сторону. Девушка всё ещё верила, что ей удастся уйти, так отчаянно верила. – Нет-нет, не надо! Не надо! – её голос сорвался на высокий визг, когда с её ног спустили трусики и отбросили куда-то. Тонкие пальцы вновь вцепились в её бёдра, тяня вверх, притягивая к себе. – Нет-нет! Не надо! Не надо! Не надо! Не надо! – орала Хенси, мотая головой, брыкаясь… Томас мотнул головой и крепко зажмурился. Воспоминания так не вовремя подоспели, он не хотел сейчас вспоминать о том случае, только не сейчас. Не потому, что он раскаивался или ему было больно. Нет, эти воспоминания рушили его хрупкую надежду на то, что всё это совершенно не смешная, но всё же шутка. Эти воспоминания говорили о том, что парень оказался здесь не просто так, что ему хотят отомстить. А одержимый местью, как известно, беспощаден и изощрён в своей мести, тем более, если это такой неадекватный человек, каким стала Хенси за те восемь лет, что прошли с момента их последней встречи в том самом полузаброшенном гаражном комплексе. Томасу ничего не оставалось, кроме как сжимать зубы, чтобы не закричать, не заплакать, и верить в то, что девушка, поиздевавшись вдоволь, отпустит его. - Боль физическая ужасна, - подумал Том, осторожно переворачиваясь набок и замирая, - но, я думаю, я смогу её пережить. Тем временем Хенси, фурией ворвавшаяся на кухню, едва не сбила с ног миниатюрную домработницу. Девушка-прислуга отпрыгнула в сторону, испуганно глядя на хозяйку. - Я приготовила всё, как вы сказали, - сказала девушка, надеясь, что не вызовет гнев Хенси. У девушки были причины, чтобы пытаться угодить темпераментной хозяйке. Джулия – урожденная Джанная, была родом из Сирии, откуда бежала, когда началась война. Девушка искала любую работу и так попала на собеседование к Хенси, претендуя лишь на роль прислуги, Джулия, тем не менее, жутко волновалась. Но она понравилась хозяйке, которая тогда сказала ей лишь одну фразу: - Ты должна знать немецкий язык в совершенстве. Остальное потом. Язык Джулия выучила и даже взяла европейское имя, получая гражданство. Несмотря на то, что Хенси могла грубо ответить ей или даже замахнуться, Джулия была по гроб жизни благодарна этой взрывной девушке. Хенси не только дала ей работу, кров и такую зарплату, что она могла неплохо помогать родственникам, оставшимся на родине, но и помогла родителям девушки также перебраться в Германию. Фактически, она спасла её. Её и всю её семью, а за такое можно перетерпеть любое. - Уже не нужно, - ответила Хенси девушке, оглядывая помещение кухни. - Вы больше не голодны? – Хенси посмотрела на домработницу. От любого другого человека такое обилие лишних вопросов вывело бы девушку из себя, но Джулия, пожалуй, была единственным человеком, с которым Хенси общалась по-человечески. - У меня намечалась встреча, - ответила Хенси. – А теперь она сорвалась, так что, ужинать я буду в обычное время. - Хорошо, мисс. Что вам приготовить? - Бифштекс, - ответила девушка, почти выходя из кухни, но оборачиваясь на пороге. Поморщив нос, Хенси добавила: - Хотя, нет, не хочу. Приготовь что-нибудь на свой вкус. - Хорошо, мисс. – в открытую дверь вбежал котёнок-Психея, сразу же приласкиваясь к ногам хозяйки, а затем устремляясь к своим мискам. - И покорми Психею. Джулия, я собираюсь вздремнуть, так что, не шуми.