Тени

Томас переворачивался с интервалом примерно в полчаса, пытаясь найти такое положение, в котором ему было бы хоть чуточку комфортней, но всё было тщетно. Ободранную кожу на ягодицах и пояснице нещадно жгло, раны на запястьях каждый раз пронзали тело парня болью, запуская её по проводам нервов, когда он делал лишнее движение – тонкие браслеты наручников впивались в оголенное мясо, заставляя шипеть от боли и пытаться вырваться. Но каждая такая попытка приносила лишь новую порцию боли и новые раны – замкнутый круг. Минуты вновь мерно перетекали в часы, Томас давно сбился со счёта времени, которое никак не мог контролировать, за которым не мог уследить. Когда прошло, по его ощущениям, несколько часов, парень, наплевав на боль, перевернулся на спину и замер, смотря в потолок. От контакта с каменным полом раненую кожу обожгло с новой силой, а руки, скованные за спиной, впились в позвоночник, заставляя выгибать спину. Сколько он так лежал? Том не знал ответа. Час, два? А, может быть, день? Без часов время оказалось таким таинственным и неуловимым, что оно не оставляло шансов отследить свой бег. В голове парня крутились два вопроса, бесконечно сменяя друг друга: «что происходит?» и «почему я?». Если ответ на второй парень знал, хоть и отказывался себе в этом признаваться, то с первым всё обстояло сложнее… Слишком всё это было странным, слишком ненормальным, слишком напоминало какой-то дурацкий фильм, который так круто смотреть в кинотеатре под попкорн. А вот быть главным героем этого фильма совершенно не круто, абсолютно… Вздохнув, Том перевернулся на бок, спиной к двери, и вновь замер. Голую кожу обдавало холодком, потому что парень по-прежнему лежал полуголый, он только сейчас об этом вспомнил. Предприняв попытку натянуть штаны или хотя бы трусы, Том бросил эту затею в зачатке – не очень-то просто одеться, когда твои руки скованы за спиной, а наручники от каждого движения впиваются в голое мясо, заставляя выть. Томас закрыл глаза и глубоко вдохнул, выдохнул, ему не хотелось спать, но на него навалилась какая-то дикая усталость. Возможно, её причиной был пережитый стресс, возможно, это случилось от голода и обезвоживания, причин могло быть много. Гулко сглотнув, отчего пересохшее горло судорожно сократилось, парень открыл глаза, глядя в стену. Боль, терзающая его тело, будто бы поутихла, стала терпимей, но, скорее всего, парень просто привык к ней, адаптировался, свыкся. - Люди ко всему привыкают, - горько подумал парень, вновь закрывая глаза, его желудок громко заурчал, напоминая о себе. Не успела парня отпустить разъедающая нервы боль, как пришла новая напасть – о себе напомнили физиологические потребности, который парень игнорировал уже почти четыре дня. И, если голода Том почти не ощущал, чему причиной, скорее всего, явился пережитый шок, то жажда мучила парня невыносимо. В его рту уже давно не было ни капли слюны, горло пощипывало и покалывало, а он никак не мог себе помочь. Никак. Какое ужасающее и пакостное чувство – бессилие. Оно не давало Тому покоя, ело его, грызло, заставляя чувствовать себя паршиво не только физически, но и морально. А последнего он боялся больше всего, потому что боль физическая едва ли могла его сломить, а вот боль душевная… Томас впервые осознал какая, оказывается, у него большая душа только сейчас, когда она шевелилась в его груди, крутилась, словно не находя себе места, скреблась в рёбра, словно бродячая кошка в запертое окно. - За что же ты так со мной? – прошептал Том, смотря в стену. Желудок свело новой голодной судорогой, парня начинало мутить. Закрыв глаза, он крепко зажмурился, пытаясь не думать о голоде, не думать о жажде, о боли. Не думать о том, что он – Томас Ламберт, ничего здесь не решает. Когда за спиной парня тихо открылась дверь, он даже не повернул головы. «А зачем? - подумал Том. – Всё равно, я знаю, кто пришёл…». Но кое-что всё же привлекло внимание пленника – это отчётливый, яркий и безумно приятный запах свежеприготовленной пищи. Пойдя на поводу инстинкта, парень привстал, садясь, но боль отрезвила его, приводя в сознание. Замерев в какой-то изогнутой позе, парень не решался обернуться. Он знал, знал и чувствовал, кто стоит за его спиной – тяжесть взгляда девушки била по затылку сильнее обуха. Почти бесшумные шаги, звук закрывающейся двери и снова тишина. Томас начинал ненавидеть тишину. Он и так всегда был общительным и весёлым парнем, любящим шумные компании, но только теперь он начал осознавать, насколько, на самом деле, невыносимо сидеть в полной изоляции и тишине. - Я принесла тебе поесть, - голос девушки прозвучал неожиданно, заставляя парня невольно напрячься. Теперь у него не было сомнений в том, кто его гостья, не осталось надежды. - Очень заботливо, - угрюмо ответил Том, оборачиваясь через плечо. – Не ожидал от тебя такого. - Сама не ожидала, - ответила девушка. – Но я хочу, чтобы ты был в силах. - Зачем? – проигнорировав вопрос парня, девушка продолжила: - Ты голоден? Хотя, глупый вопрос, - она усмехнулась, - едва ли ты можешь не быть голоден после трёх дней полного воздержания от пищи, не так ли? - Она издевается надо мной? – подумал Том. – Точно, еда отравлена. Или, наверное, она отберёт её у меня, как только я покажу, насколько голоден… - Не засыпай, Томи, - спокойно сказала Хенси, её тон показался парню даже чуть-чуть нежным. - Я не засыпаю, - ещё угрюмей отозвался парень. – У меня было достаточно времени, чтобы отоспаться. - Я рада. Слушай, Ламберт, так ты будешь есть? Если нет, то я оставлю тебя… с этим. – парню не понравилась интонация девушки, но он предпочёл не торопить события и дослушать. К тому же, ему на самом деле безумно хотелось есть и пить. – Так будешь или нет? - А зачем тебе меня кормить? - Я, конечно, уважаю твою гордость, но лучше засунь её куда поглубже, - ядовитым тоном ответила девушка. – Ты можешь отказаться от пищи и воды, но, уверяю тебя, Томи, тебе же будет хуже, потому что смерть от голода и жажды одна из самых мучительных и долгих. Неужели, ты решил в мученики податься? Никогда бы не стала ожидать от тебя такого! – девушка усмехнулась. Запах пищи проникал в ноздри парня, отвлекая на себя всё его сознание. Том зажмурил глаза, пытаясь отвлечься, но сам толком не понимал – зачем? Зачем ему сохранять какую-то абсурдную гордость, пытаться геройствовать, если он вредит этим только самому себе? Тяжело вздохнув, парень обернулся и спросил: - А ты не обманешь меня? - Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Хенси, скучающе разглядывая свои ногти. - Я имею в виду, что… - Томас сглотнул. – Действительно ли ты меня накормишь? - И напою, - добавила Хенси. - И напоишь, - повторил парень. – Не обманешь? И… - И не отравишь? – усмехнулась девушка. – Ты ведь это хотел спросить? – парень кивнул. – Нет, не отравлю. Я бы сама попробовала, чтобы убедить тебя, но не буду, зачем мне тебе что-то доказывать? - Х… Хорошо, - Том кивнул, полностью поворачиваясь к девушке и тут же вспоминая, что он без штанов. Парню стало неловко, он дёрнул руками, причиняя себе боль, пытаясь дотянуться до болтающихся на щиколотках джинсов. Хенси, не убирая с лица какой-то жутковатой ухмылки, подошла к парню и остановилась прямо перед ним. Увидев это, Том остановил свои попытки и повернулся к девушке, медленно поднимая на неё взгляд. - Брось, Ламберт, - сказала Хенси, убедившись, что парень её слушает, - что я там у тебя не видела? – Том гулко сглотнул, отчего пересохшее горло стало першить, он закашлялся. – Хочешь пить? – этот вопрос был задан настолько спокойным и будничным тоном, словно они были не в каком-то подвале-бункере, а сидели на кухне, наслаждаясь дружеской беседой. - А, будь, что будет, - решил Том и кивнул. Хенси молча вернулась к оставленному подносу, беря с него бутылку воды, и вернулась к парню. Когда Хенси открутила крышку, Том спросил: - Может быть, освободишь мне руки? Или хотя бы скуёшь их спереди, чтобы я мог самостоятельно попить и поесть? - Открой рот, - проигнорировав вопросы парня, сказала девушка. Её тон был спокойным, даже слишком спокойным, от него веяло чем-то таким, что заставляло ёжиться и цепенеть. Том несколько секунд молчал, а затем отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда от ледяных стальных глаз Хенси. - Уверен? – парень молчал, опустив взгляд в пол. Вопреки ожиданиям Тома, Хенси пожала плечами и спокойно сказала: - Ну, не хочешь, как хочешь, твоё право. Девушка медленно закрутила пробку на бутылки. - Нет, - прохрипел парень, смотря на бутыль с желанной влагой. - Определяйся, Том, - тем же будничным тоном сказала Хенси. Облизав пересохшие губы, парень вздохнул и сказал: - Дай мне попить. - Открывай рот. Разговор пошёл по кругу. Том не доверял Хенси, побаивался её и не знал, чего от неё можно ожидать, но жажда была сильнее всего вышеперечисленного и потому Том, сглотнув и закрыв глаза, приоткрыл рот. Он ожидал какого угодно подвоха, но его не последовало. Вместо этого его губ коснулось горлышко бутылки, вливая в рот воду. Парень жадно пил, боясь подавиться, не решаясь открыть глаза. Что-то во всей этой ситуации ему не нравилось, но – что именно, он пока не мог понять. Вопреки ожиданиям парня, Хенси поила его очень аккуратно, даже нежно, можно сказать. Она следила за его реакциями, вливала воду в рот небольшими порциями, чтобы парень мог спокойно проглотить её. Капли влаги стекали по подбородку парня, падали на его футболку, оставляя на ткани тёмные следы, холодя кожу под ней. Открыв глаза парень чуть подался назад, отодвигаясь от бутыли, отчего вода пролилась ему на грудь. - Всё? – спросила девушка, глядя на парня. - Всё, - хрипло ответил Том. - Спасибо потом скажешь, - спокойно сказала девушка, закрывая бутылку и беря поднос, ставя его между собой и парнем. – Открывай рот, - уже в третий раз за последние двадцать минут повторила Хенси, отрезая кусочек мяса и накалывая его на вилку. - Может быть, я всё же сам? – с надеждой спросил Том. - Может быть, ты не будешь болтать почём зря? - А ты… - Хенси усмехнулась, перебивая парня: - Что, боишься, что я тебе вилку в горло воткну? - Немного… - честно ответил парень, косясь на сверкающий столовый прибор в её руках. - У тебя есть выбор: либо ты веришь мне, либо сидишь голодный. - Хорошо, - вздохнул Том. Ему становилось мерзко от того, каким покладистым он стал и как много раз за прошедшие полчаса согласился с этой странной девушкой, которая удивляла его своим поведением с каждым разом всё больше и больше. - Интересно, а что дальше? – думал Том, покорно открывая рот и жуя. – Вчера она меня избила и выпорола так что, на моей заднице живого места не осталось, а сегодня кормит с рук? Странная эта Литтл, очень странная… Несмотря на то, что Том всю трапезу косился на острые столовые приборы в руках девушки, а воображение подкидывало ему картины того, как эти «орудия» пронзают его плоть, Хенси спокойно подавала ему кусочки пищи, пока парень всё не доел, а потом убрала всю посуду обратно на поднос и отставила в сторону. Сев напротив парня в позе йога, девушка принялась разглядывать Тома, склонив голову набок и совершенно ничего не стесняясь. Потерпев какое-то время тяжёлый взгляд, который изучал его и, казалось, проникал под кожу, парень вздохнул и обратился к девушке: - И что теперь? - Как ты себя чувствуешь? – эта манера Хенси – отвечать вопросом на вопрос, начинала бесить парня, но он, проглотив эмоции, ответил: - Нормально. - Тогда, - девушка откинулась чуть назад, упираясь ладонями в пол, - мы можем поговорить. Я давно этого ждала… - О чём поговорить? – спросил Том, следя за тем, как девушка берёт бутылку рома, которую он до этого не замечал и открывает её, прикладывая к губам, делает три глотка. - А разве у нас мало общих воспоминаний? Томи, напряги память… - девушка нахмурила брови. – В первый день твоего пребывания здесь ты меня разозлил своей несообразительностью, не уходи в неосознанность, Том, вспоминай. - Что вспоминать? – почти болезненно спросил парень. Он не желал говорить с ненормальной девушкой, не желал вспоминать то, чего она от него требовала. Но Хенси, спутав все мысли парня, спросила в лоб: - Чем закончилась наша последняя встреча? – тон девушки неожиданно стал ледяным, настолько ледяным, что от него закололо кожу. Хенси смотрела на парня не моргая, Том, не выдержав этого взгляда, опустил глаза в пол. Он понимал, о чём она говорит. Никогда не жалея о содеянном, парень даже толком не вспоминал о том, что он и его друзья сделали с Хенси на том злополучном пустыре. Томас не раскаивался, но он прекрасно понимал, что не стоит об этом говорить девушке, а слова вранья никак не шли в его голову… - Чего молчишь, язык откусил? – язвительно спросила девушка. - Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь… - парень понимал, насколько глупо звучат его слова, но он не мог иначе, он откровенно боялся признать правду. Признать и высказать в лицо той, на ком завязана вся эта история. Хенси на мгновение замолкла, а затем резко рассмеялась. Том поднял на девушку глаза, пытаясь понять: это у неё истерика или она просто издевается, шутит? - Ты прав, Томи, - перестав смеяться так же быстро, как начала, сказала Хенси, - что там такого случилось, чтобы помнить об этом? - Ты тоже… - Томас хотел спросить: «ты тоже так думаешь?», но вовремя придержал язык, прикусывая губу и делая вид, что глубоко задумался над чем-то. - Что ж, - ровным холодящим тоном произнесла Хенси, делая глоток рома, - будем напоминать… - Том поёжился и поднял на девушку взгляд. – Будем напоминать… - девушка смотрела куда-то в сторону, повторяя одну и ту же фразу, и пила, делая равные промежутки между глотками. Ничего не говоря, девушка встала и подошла к парню, заходя за его спину и расстегивая наручники на его запястьях. Не веря, что всё может быть так просто, парень не спешил менять положение рук. Томас посмотрел на Хенси. - Мне нужно, чтобы твои руки были свободны, - объяснила девушка свой нелогичный, казалось бы, поступок и тут же добавила: - Но, Томас, не вздумай пытаться бежать. Потому что, даже, если тебе удастся обезвредить меня, тебе не удастся уйти от моей охраны. А за подобную шаловливую глупость они тебя порвут. Во всех смыслах. Томас прекрасно понял девушку и без лишних объяснений и поморщился, представляя себе это, но Хенси предпочла пояснить. Вернувшись на прежнее место, девушка отпила рома и сказала: - Сначала тебя выебут так, что ты будешь рад умереть, но, поверь, мои ребята не позволят тебе этого. Потом тебе поломают ноги, чтобы ты точно не сбежал, и выебут ещё раз. Потом тебе отрежут пальцы, потом уши… - девушка сделала паузу, изучая тело парня на предмет выступающих частей. – Ах, точно, - девушка оскалилась, - потом тебе отрежут яйца. А потом тебя всего порубят на куски, моя домработница всё это стушит и тебя скормят бродячим псам. Как тебе перспектива? – девушка изогнула бровь, смотря на парня, который заметно побледнел, представляя себе все эти ситуации. – Эй, Ламберт, ты меня слышишь? - Слышу… - Отвечай. - Нет, мне не нравится эта перспектива, - выдавил из себя Том, не находя сил поднять глаза. – Хенси, ты… - девушка вновь перебила его. Парню начинало казаться, что она умеет читать его мысли и эмоции, как и подобает настоящему маньяку и психопату. - С тобой это сделают, Томас, будь уверен, сделают. Потому что я уже отдала приказ, как себя вести в том случае, если ты без разрешения покинешь эту комнату, тем более, если ты причинишь мне вред. - Ты ненормальная… - прошептал парень. Хенси сделала ещё два глотка, игнорируя слова парня, и говоря ему: - Томи, а давай поиграем? – парень в недоумении поднял на девушку взгляд. – Заодно, память тебе освежим… Конечно, это не совсем то, но сойдёт и так. - Что ты… - парень запнулся и облизал губы. – Ты о чём, Хенси? - Я хочу поиграть, - почти детским тоном ответила девушка. – С тобой. - И в чём заключается игра? – спросил Том, понимая, что едва ли его нежелание участвовать в её затеи играет роль. Девушка оскалилась, одаряя парня жутковатой улыбкой, и отпила ещё несколько глотков рома, не отрывая взгляда от парня. После этого Хенси перевернула бутылку, выливая дорогой алкоголь прямо на пол. Когда бутыль опустела, девушка бросила её Тому. Парень словил стеклянную тару и, повертев её в руках, вопросительно посмотрел на девушку. - Хенси? – девушка словно не слышала Тома, продолжая улыбаться и сверлить его взглядом. – Я… - перебив его, Хенси сказала: - Томас, ты же любишь всякие там игры, развлечения? – игривый тон девушки не понравился Тому, в нём было что-то такое… такое дьявольское. - Сюда бы экзорциста, - вдруг подумал Том и издал смешок, не сумев сдержаться. - Смейся, Ламберт, правильно, - неожиданно сказала Хенси. – Смех продлевает жизнь. – договорив девушка сощурилась, казалось, забираясь взглядом Томасу в душу, перебирая внутренности. Парень почти почувствовал прикосновения к изнанке своего тела, его передёрнуло. – Вернёмся к игре? – сменив тон, спросила Хенси. - Я не понимаю, чего ты от меня хочешь. - А ты подумай, Ламберт, в конце концов, никогда не поздно начать мыслить… И, Том, имей в виду, моё терпение может лопнуть в любой момент, сменив моё хорошее настроение на плохое. Думай, Томас, думай. Поверти прибор, - она выделила последнее слово особенно ярко, - подумай, куда его можно приспособить… - Прибор, - мысленно повторил Том, исполняя приказ и рассматривая бутылку. – Прибор… Так, чего она может от меня хотеть? - Томи, не зли меня, - елейно пропела девушка. – Думай. Вспомни, как я тебя поила, ты очень неплохо открывал ротик… Томаса передёрнуло. У него появилась догадка о том, чего может хотеть от него Хенси, но… Но это было слишком ненормально, чтобы парень мог даже про себя это сказать, не говоря уже о том, чтобы сделать. - Литтл, я не понимаю… - Том попытался вернуться к роли дурачка, решив, что это самое безопасное амплуа. - Всё ты понимаешь… - ответила девушка. – Давай, начинай. Мало того, что парня отвращало от одной мысли о том, чего ждала от него Хенси, так он ещё и не был до конца уверен в том, что правильно её понял. Непонимание и неопределенность убивали, давили на плечи, заставляя сутулиться и смотреть в пол, словно пытаясь найти на нём ответ. - Так, Томас, ты меня утомил, - скучающим тоном сказала Хенси и встала. – Придётся применить к тебе меры наказания… Парень запоздало поднял голову, когда девушка подошла к нему. Схватив парня сзади за шею, она повернула его и ударила ногой по пояснице. И без того раздражённую кожу обожгло болью, Томас вскрикнул и подался в сторону, пытаясь высвободиться из рук девушки. Она не стала его держать. Пихнув парня лицом в пол, Хенси быстро схватила цепи, свисающие со стен, и в мгновение ока застегнула их на запястьях парня, после чего ещё два раза ударила его по почкам. Отойдя на приличное расстояние, девушка подняла оброненную парнем бутылку и стала ждать. - Скажешь, когда отдышишься, - будничным тоном сказала девушка. - Ты сумасшедшая, Литтл, - прохрипел парень и зажмурил глаза, пытаясь не заплакать. Поясница болела так, что темнело в глазах. – Ты сумасшедшая, ты – законченная психопатка! Ты… - Всё сказал? – резко оборвала его Хенси. - Нет, - выплюнул парень, шипя от боли и негодования. – Тебе это с рук не сойдёт! Слышишь, Литтл?! Ты заплатишь за то, что делаешь! - Но сначала ты заплатишь за то, что сделал, - каким-то гнетущим тоном ответила девушка. – Или ты до сих пор не помнишь? - Всё я помню! – вспылил парень, превозмогая боль и садясь. – Ты – ненормальная психопатка! Тебе лечиться нужно! - Лечилась, не помогло. - Могу посоветовать хорошего психиатра, - огрызнулся парень. - Я знаю лечение получше… - негромко сказала Хенси и вновь прищурилась. – Насколько я понимаю, играть ты отказываешься? - Пошла ты! – крикнул Томас. - Хорошо, - спокойно ответила Хенси и развернулась, подходя к двери и открывая её. Поведение девушки несколько удивило парня, хотя, ему казалось, что его уже ничто не может удивить в этой ненормальной, вконец свихнувшейся девушке. Задержавшись у двери, даже не оборачиваясь, девушка обратилась к Томасу: - Жаль, Том, что ты не хочешь со мной играть… - Идиотка… - прошипел парень, отползая к стене и наконец натягивая штаны. - Ты поступаешь так же, как в детстве, когда я так хотела с тобой дружить, а ты… - Ненормальная… - Хенси словно не слышала его, продолжая: - А помнишь, какими мы были милыми детьми? - Литтл, по тебе мягкие стены плачут! – при упоминании о мягких стенах девушка едва заметно вздрогнула, но смога взять себя в руки и продолжить: - Ты такой светленький мальчик, с широкой улыбкой и неяркими веснушками. Кстати, куда потом они пропали? А, не важно… А я… Я ведь тоже была такой милой маленькой девочкой… И игры у нас были детские, наивные, безобидные… - У тебя бред начался? Чёрт, тебя точно нужно изолировать от общества! Ты – ненормальная! - А теперь игры стали другими… - девушка обернулась через плечо, одаряя парня немного грустным взглядом. По крайней мере, он показался Томасу таким. – Но, раз ты не хочешь со мной играть, мне, как и в детстве, придётся искать других друзей. - Скатертью дорога! Только меня отпусти! - Но я так хочу поиграть с Ламбертом… Пожалуй, этим и займусь. – девушка вышла за дверь и почти закрыла её, но вновь заглянула в комнату, ухмыляясь уголком губ и говоря: - Томас, мне бы очень хотелось, чтобы ты в следующий раз был сговорчивее. Думаю, это заставит тебя пересмотреть своё поведение и… - девушка ухмыльнулась сильнее. – Впрочем, достаточно. – девушка достала что-то из кармана, предмет сверкнул серебром в тусклом свете и спрятался в ладони Хенси. – Лови, - девушка бросила предмет к ногам парня и, вновь выйдя за дверь, сказала: - Подумай, Томас, подумай. Тяжёлая дверь закрылась, повернулся ключ в замке, оставляя Тома одного. Он какое-то время посидел, но потом любопытство взяло вверх и он посмотрел на пол, на брошенный предмет, который оказался серебряным кулоном на цепочке. Подвеска показалась парню знакомой, а уже через секунду его лицо вытянулось и перекосилось от эмоций. Бросившись вперёд, не обращая внимания на боль, парень взял в руки серебряное изделие, кладя его на ладонь и рассматривая. Ошибок быть не могло. Он знал эту вещь хорошо, слишком хорошо. Парень сжал кулон в руки и согнулся пополам, содрогаясь от слёз отчаяния и страха. Эта вещь принадлежала его младшему брату – Вили, единственному человеку на земле, которого Том любил больше, чем себя, за которого не раздумывая отдал бы жизнь. Он никому не говорил этого, не показывал своих чувств, считая их слабостью, только сам Вили знал о том, насколько его любит старший брат. У них была разница в возрасте в девять лет, и сейчас Вили было всего пятнадцать… - Всего пятнадцать, - прошептал Томас, сильнее стискивая ювелирное изделие, от чего оно впилось в ладонь. Когда-то Том сам подарил этот кулон брату. Работа была сделанной на заказ, а эскиз придумал сам Том – не могло быть сомнений в том, что это кулон принадлежит его брату, но… Но как он оказался у Хенси? - Как он оказался у этой ненормальной? – прошептал Том, поднимая глаза на тяжёлую дверь. – Как? Только, если… Том боялся об этом думать, но всё вдруг стало таким логичным, до дрожи логичным… Хенси не реагировала на слова Тома, потому что вела игру, потому что знала, что ударит парня куда сильнее, чем его слова могут ранить её. Она говорила про другого Ламберта, она говорила про эти мерзкие игры… - Неужели она тронет Вили?! – горько подумал Том, от безысходности ему хотелось выть. Его брату всего пятнадцать, а он оказался в руках этой больной маньяки, которая и непробиваемого Тома за четыре дня довела до ручки. Сомнений быть не могло, брат никогда бы не отдал кулон добровольно, да и не знал о нём никто, потому что он всегда носил его под одеждой. Всегда. А, если Хенси принесла Тому кулон, то, получается, что и его хозяин находить в её руках. - В руках сумасшедшей маньячки, - думал Том, не моргая глядя на дверь, - которая хотела поиздеваться надо мной, а потом решила переключиться на моего брата. – Том резко дёрнулся вперёд, предельно натягивая цепи. Металлические браслеты впились в плоть, разрывая её ещё больше, кровь вновь закапала с рук парня, окропляя пол. Парень не чувствовал всего этого и кричал, кричал: - Хенси, я передумал! Вернись, прошу тебя, вернись! Я… Я согласен играть! – это казалось больным абсурдом. – Хенси, прошу тебя, не трогай Вили! Не трогай его! Он ни в чём не виноват! Парень орал, как будто его убивали. В какой-то момент его ноги подкосились и он упал на колени, продолжая надрывно кричать: - Литтл, прошу тебя, не трогай его! Не трогай! Он ни в чём не виноват! Не трогай! Лучше меня! Чёрт, Литтл… - парень согнулся пополам, закрывая лицо ладонями. Его сердце билось так, что становилось больно. Ему было страшно, Тому казалось, что он задыхается. – Литтл, я тебя ненавижу! – вдруг сменил тон парень, резко выпрямляясь и зло сверля взглядом дверь. – Я тебя ненавижу! Я тебя убью, если ты его хоть пальцем тронешь! Ты слышишь меня, Литтл?! Только попробуй! Да, я… Я виноват! Ты можешь считать меня виноватым, но не его! Томас ещё долго и много кричал, но Хенси услышала то, что хотела. Ухмыльнувшись, девушка прошептала: - Я рада, что ты признал вину, значит, можно приступать к раскаянию… И, Томас, я тебя тоже ненавижу. Развернувшись, девушка пошла прочь из подвала, оставляя парня наедине со своими эмоциями. Выйдя в дом, она нашла охранников и сказала им: - Через два часа спуститесь и заберёте посуду, а то сделает ещё с собой что-нибудь… А пока пусть наслаждается эмоциями, - девушка ухмыльнулась уголком рта. - Будет сделано, мисс.