Легенда об Искателе. Исповедник

      Катрин очнулась в покоях Дворца Исповедниц. Голова шатенки болела и кружилась, не позволяя подняться с мягкой кровати. Фирэн помнила только то, как Зеддикус З’ул Зорандер оглушил ее в бою, а остальные события в памяти как будто заволокло густым туманом. Странное ощущение испытывала девушка, пока лежала на кровати. Рядом не оказалось никого знакомого. Не было Тристана. Девушка лежала одна в комнате с открытым окном, через которое задувал прохладный ветер.       Через какое-то время приступы головокружения спали, но боли не прошли. Такое чувство, что ее чем-то отравили и она долгое время находилась под действием яда. Да уж, исповедь можно назвать своеобразным ядом. Катрин решила сесть, но пока не вставать, ведь от резких движений может стать хуже. Шатенка медленно уселась на кровати, опустив ноги на пол. Она осмотрела себя, свои растрепанные волосы и ничем непримечательное платье селянки. И тут она вспомнила, что долгие месяцы прислуживала Тристану Карагиусу. Туман, окутавший воспоминания, рассеялся и в разуме девушки начали всплывать различные эпизоды ее путешествия с исповедником. Принцесса Кельтона схватилась руками за голову, осознавая, что она творила, будучи исповеданной. Фирэн дольше всех пробыла в статусе исповеданной прислужницы, убивала и мучила невинных людей по приказу Карагиуса, ходила за ним всюду. Казалось бы, ей стоило ненавидеть всей душой этого тирана и убийцу, лишившего девушку семьи. Но почему вдруг костер ненависти и злобы приглушался другим чувством? Любовь? Невероятно! Катрин со слезами на глазах уставилась в окно, медленно убирая руки от головы. Разумеется, все исповеданные обожают и любят своего господина, но обычно это слепое чувство проходит после освобождения от исповеди. А у Катрин не прошло, оно осталось тлеть где-то в глубине души, вызывая противоречивые чувства.       Тристан убил отца, мать и младшего брата принцессы, но Фирэн всё равно любила Карагиуса. Блондин с медовым оттенком глаз врезался в память девушки с первого появления. Исповедник был красив, статен, могущественен, сумел обворожить влюбчивое сердце девушки. К Катрин постоянно сватались разнообразные мужчины от мала до велика, кого-то шатенка отвергала сама, а кого-то ее отец. Честно говоря, король Гарольд Фирэн часто лез в личную жизнь дочери, не давая ей должной свободы. Именно монарх отправил Катрин на обучение к Морт-Сид, а затем забрал, не дав стать полноценной сестрой в эйджиле. В Джандролине молодую принцессу обучали стойкости, решительности, черствости. Сердце Катрин огрубело и предпочтения девушки кардинально поменялись. С тех пор Катрин не испытывала привязанности к родным, не жаловала жеманных женихов и вообще перестала искать себе избранника. Возможно поэтому девушке понравился жестокий Тристан, подтверждавший перемену вкусов принцессы Кельтона. Отсюда и безразличие к смерти родных. Да, она сожалела об утрате семьи, но подсознательно радовалась, что обрела свободу от чужого мнения и отцовской опеки. Однако исповедь Тристана сомнительно считать истинной свободой, тем не менее Катрин была ему благодарна. Он показал ей другой мир, других людей и их жизнь, показал ужасы войны и последствия набегов Хранителя. Король не разрешал своим близким выходить из замка и Катрин даже не догадывалась, что происходит в ее владениях и за пределами Кельтона. Тристан всё ей показал, а Гарольд Фирэн заплатил жизнью за свое безразличие к страданиям народа.       Все эти мысли и размышления о прошлом и настоящем вскружили Катрин голову, отчего та заболела сильнее. Перестав терзать себя думами, голубоглазая шатенка решила попробовать встать и найти кого-нибудь во Дворце. Медленно поднявшись с кровати, Катрин подошла к шкафу, чтобы накинуть что-нибудь на себя. Ей вдруг стало зябко. Отыскав какой-то плащ, девушка надела его и направилась к двери.       Выйдя из комнаты, Фирэн качнуло и она едва не упала, но удержалась. Опираясь рукой о стену, принцесса шагала по коридору в надежде встретить хоть кого-то живого. Так она дошла до лестницы на нижний этаж и услышала голоса, доносящиеся оттуда. Уже более уверенно Катрин начала спускаться на звук голосов, среди которых был женский и смутно знакомый.       Оказавшись на нижнем этаже в приемном зале Дворца Исповедниц, Катрин обнаружила там Мать-исповедницу с какими-то клерками. Похоже, что Кэлен раздавала обязанности очнувшимся от исповеди служителям. Через мгновение Фирэн заметили, Амнелл отпустила работников Дворца и подошла к наследнице кельтонского престола.       - Катрин, как ты себя чувствуешь? Уже лучше? – заботливо и нежно поинтересовалась Кэлен, придерживая принцессу за левый локоть.       Фирэн слегка озадачилась от такого ласкового тона исповедницы. Кэлен как будто не испытывала негативных чувств к девушке, совершившей столько всего плохого в компании с Тристаном. Она запросто могла убить кого-то из близких Амнелл, но Мать-исповедница будто закрыла на всё глаза. Чувство вины теперь разгорелось внутри Катрин.       - Да, спасибо, Мать-исповедница, мне становится лучше, - как можно вежливее ответила принцесса.       - Хорошо, я рада. Какое-то время тебе стоит остаться здесь и подготовиться к кое-чему важному, - проговорила Кэлен и остановилась, словно не хотела чем-то обременять только что очнувшуюся девушку.       Катрин вмиг посерьезнела и ожидала продолжения.       - Мне не хочется сразу взваливать на тебя такую ответственность, но ты единственная наследница кельтонского трона, и я, как правительница Срединных земель, должна официально назначить тебя королевой Кельтона, - деловито продолжила Кэлен.       Катрин не смогла поверить своим ушам. Королева? Какой народ захочет следовать за бывшей слугой исповедника? От этой новости девушке снова стало плохо и похоже, что Амнелл заметила это, крепче придерживая шатенку уже за обе руки.       - Простите, Мать-исповедница… Неужели после всего, что я наделала, Вы готовы назначить меня на такой пост? – с нескрываемым удивлением спросила Катрин.       Кэлен задумалась, она прекрасно всё понимала и думала об этом своем решении, пока девушка лежала без сознания. Стать слугой исповедника – не добровольное решение Катрин, Тристан насильно исповедал ее, сделал сиротой и служанкой. Люди, хоть немного знающие о магии исповеди, должны будут понять Фирэн и причину ее поступков. Может, кельтонцам хватит совести не осуждать принцессу за ее неприятное прошлое, а простить и принять. Сейчас, глядя в ошеломленные глаза бедной Катрин, Кэлен видела глубокое раскаяние. Девушка переживала и винила себя. В ней, как в котле, бурлили и кипели разнообразные чувства, тревоги и мысли. Она нуждалась в поддержке и Кэлен желала помочь всеми силами. В конце концов исповедница тоже чувствовала ответственность за случившееся в Кельтоне. Сейчас там правит совет наместников, легитимность и поступки которого не совсем устраивали Амнелл. Она пообещала себе найти законного правителя и вот он сейчас стоит перед ней.       - Я понимаю твои опасения, но не волнуйся, я буду рядом с тобой и объясню жителям Кельтона всё, что с тобой случилось. Сейчас королевство в упадке и нуждается в новой надежде и сильной личности на троне. Ты прошла непростой путь и выжила, я вижу в тебе стойкость, храбрость и силу, достойную королевы, - спокойно и убедительно проговорила Кэлен, надеясь своей речью и обещанной поддержкой развеять сомнения Катрин.       Фирэн действительно стало немного легче. Прислуживая Тристану, девушка постоянно доказывала свою верность и безупречно выполняла все поручения исповедника. Было ли дело в магии исповеди или в перфекционизме принцессы – не важно. Катрин показала, что умеет постоять за себя и идти до конца. Служить своему народу гораздо лучше, чем ненормальному волшебнику-исповеднику.       Амнелл отпустила руки Катрин, заметив, что та отошла от шока и могла ровно и твердо стоять на ногах. Посеяв уверенность внутри принцессы, пообещав помощь, ни в коем случае теперь нельзя сомневаться и колебаться в решении сделать Катрин королевой. Да, скорее всего осуждающих такой выбор Матери-исповедницы будет немало, но с ними Кэлен дипломатично разберется. У любого монарха есть враги, так было всегда. А по части странных личностей у власти достаточно вспомнить королеву Бернадин. Её вспыльчивость и неуравновешенность местами вызывает вопросы, однако это не мешает ей быть королевой наравне с мужем. Катрин же выглядела гораздо сильнее и моложе. Возраст тоже играет роль.       - Я поняла Вас, буду служить своему народу и Вам, Мать-исповедница, - решилась ответить Катрин без дрожи и неуверенности в голосе.       Возможно, принцесса дала поспешный ответ, но Фирэн знала свое предназначение. Родившись в королевской семье, девушку с самого девства готовили к трону, и никто не спрашивал Катрин о ее чаяниях. Честно, после избавления от магии исповеди шатенка и сама уже не знала, чего хочет. Наверное, ей стоило как следует отдохнуть и обдумать свое новое назначение.       - Спасибо, Катрин, я уверена, что ты меня не подведешь, - заключила Кэлен, улыбнулась и отошла к каким-то людям, столпившимся в приемном зале, пока девушки вели разговор.       Фирэн осталась еще немного в зале среди погруженных в беседы и работу людей. Потом принцесса Кельтона заметила, как в помещение вынесли деревянный ящик, похожий на гроб. Кто-то неожиданно умер? Все эти люди пришли проститься с усопшим? Все эти вопросы заняли голову Катрин, и, поддавшись интересу, она решила подойти поближе к гробу. Оказавшись рядом, Фирэн не нашла ответов. Гроб был закрыт наглухо, никаких надписей и сведений о покойнике. Странно, но может быть этот человек без семьи и имени, может быть преступник и злодей, так или иначе разбираться в этом у Катрин не было желания. Постояв еще пару минут, девушка ушла к себе в комнату, размышляя о своем будущем.       Кэлен же осталась в зале и пыталась успокоить толпу людей. Почему-то эйдиндрильцы выражали недовольство и плевались в сторону того самого гроба, осыпая человека внутри него проклятиями. Амнелл понимала злобу людей и в какой-то степени разделяла ее, ведь под крышкой деревянного ящика лежал никто иной как Тристан.       Сквозь голосящую толпу пробиралась Кара, она тоже пыталась угомонить сход и блондинку с эйджилами слушались более эффективно.       - Что здесь происходит? – поинтересовалась Мейсон, пробравшись к Кэлен.       - Я решила похоронить Тристана в Кельтоне, где его родители, а эти люди не согласны с моим решением и хотят придать исповедника костру, попутно вымещая свою злость на его теле, - развернуто объяснила Амнелл.       Желание людей можно было понять, но Кэлен видела предсмертные глаза Карагиуса, наполненные болью и раскаянием. Ей самой не верилось, что такое чудовище как исповедник сожалело о своих поступках, поэтому Кэлен решила не уничтожать тело, а просто отвезти и похоронить его там, где всё началось. Разумеется, никаких церемоний и траурных шествий не будет, просто доверенные люди отвезут гроб и закопают рядом с Вульфриком и Кирой.       - Ясно, я на стороне людей, но правительница ты, поэтому мне уже всё равно, что будет с трупом, он больше не представляет угрозы, - холодно проговорила Кара, отойдя в сторону.       - Почему нельзя сжечь исповедника? Прах можно отправить в Кельтон и похоронить там, - полюбопытствовал кто-то из толпы, а остальные закивали и начали поддакивать.       - В Кельтоне не сжигают умерших, а хоронят. Я хочу уважить традиции другого народа, - ответила Мать-исповедница, но человек не унимался:       - Да он же исповедник! Такая тварь не заслуживает уважения, к черту традиции, кельтонцы не будут против.       Толпа вновь согласилась с говорившим мужчиной. Он был обычным горожанином, ничем не выделялся. Амнелл заметила его и попыталась подобрать слова для аргументов.       - Мне прекрасно известно, кто он. Я убила Тристана и перед его смертью увидела в глазах раскаяние. Обеты, которая я давала в Ордене исповедниц, не будут нарушены, если я просто позволю духу исповедника упокоиться с миром. Жестокость по отношению к телу умершего ни к чему нас не приведет. Мало того, мы можем разгневать дух Тристана, - продолжила отвечать Кэлен, обращаясь не только к разгорячённому мужчине, но и ко всему собравшемуся народу.       Люди поутихли, но на их лицах все равно читались несогласие и смятение. Особо верующие в сверхъестественное и мстительность духов совсем умолкли и сочли слова Матери-исповедницы достаточным аргументом, чтобы успокоиться.       - Я прошу вас умерить свой гнев и спокойно разойтись, у нас еще много работы, - договорила Кэлен, обрезав у собравшихся желание спорить дальше.       Народ разошелся, но не перестал шептаться по поводу решения Кэлен. Амнелл не хотела этим поступком настраивать против себя весь Эйдиндрил. Сейчас перед людьми стояли более важные задачи по восстановлению жизни столицы, это должно быть важнее, чем участь хладного тела Тристана. Стоявшую рядом Кару вообще забавлял весь этот спектакль эйдиндрильцев касательно трупа.       - А у тебя какие новости? – вздохнув, поинтересовалась Кэлен у Морт-Сид, как только все недовольные жители покинули Дворец Исповедниц.       - Исповеданные галеанцы и д’харианцы пришли в себя и покинули Эйдиндрил. Некоторых пришлось приводить в чувства иным путем и выпроваживать из города, - отчиталась Мейсон, потрогав эйджилы на последней фразе.       Кэлен сразу сообразила, что имела в виду Кара. К счастью, обошлось без очередного серьезного кровопролития.       - Поняла, надеюсь, что ты не сильно их покалечила, - как-то само вырвалось из уст Кэлен.       - Пару синяков и ссадин, ничего смертельного, - успокоила Кара. – А Где Зед?       - Он у Шоты, хочет выяснить, что с Ричардом и где он сейчас. Я сама так волнуюсь за Ричарда, отправилась бы на поиски, если бы не дела здесь, - запричитала исповедница, стоило только вспомнить про любимого.       Кэлен уже трое суток не находила себе места. Казалось бы, она дома, спустя столько лет вернулась в Эйдиндрил в качестве правительницы, рядом ее сестра и соратники, но ощущения комфорта и уюта не было. А всё потому, что отсутствовал Ричард. Им уже приходилось расставаться, но каждый раз любящее сердце Кэлен разрывалось от тоски и тревоги. Девушка знала, что Сайфер сильный и стойкий, он выдержит любые испытания, но вдруг что-нибудь пойдет не так, а рядом с Искателем не окажется никого, кто смог бы помочь. Такие тревожные мысли не давали покоя Амнелл. Государственные дела помогали отвлечься, но ненадолго.       Морт-Сид тоже переживала за Искателя, но по большому счету старалась не думать об этом. Всё-таки слишком сильная привязанность в понимании Кары может ослабить бдительность, а блондинка этого не хотела. Мейсон сохраняла хладнокровие и просто ждала возвращения Ричарда. Он обязательно вернется.       Тут как по волшебству через двери Дворца Исповедниц вошел Зеддикус с улыбкой во все лицо. Кэлен сразу же подбежала к старику, догадываясь о причинах такого довольного вида волшебника.       Кара тоже поспешила к Зорандеру, но более спокойным шагом.       - Кэлен, Кара, отличные новости: Ричард жив и идет сюда! - не скрывая радости, произнес Зед.       Амнелл впервые за долгое время искренне улыбнулась и почти рассмеялась от счастья. Она скоро увидит возлюбленного, прикоснется к нему, поговорит по душам, что может быть лучше. Наконец-то Искатель и исповедница обретут дом, не надо будет никуда спешить, кого-то спасать по пути, попадая в ловушки. Теперь все проблемы Эйдиндрила и Срединных земель как будто стали легче благодаря новости Зеда.       - Шота показала тебе будущее? – скептично поинтересовалась Кара, которую, безусловно, радовало известие про Сайфера, но смущал автор сей новости.       - Да, показала, и, к счастью, там больше нет никаких битв и опасных для жизни путешествий, - ответил Зорандер.       - А Шота ничего не увидела про наше с Ричардом будущее? Будет ли оно у нас? – вдруг спросила Кэлен, задумавшись на мгновение о возможной семье.       Амнелл с благоговейным трепетом ожидала ответа Зеддикуса, который вдруг изменился в лице, став более серьезным и слегка расстроенным. Очевидно, что даже такой ведьме, как Шота, неизвестно будущее исповедницы и Искателя. Прибыв в Эйдиндрил, Кэлен хотела поискать здесь ответы, но сейчас совершенно некогда заниматься налаживанием личной жизни. Срединные земли, их благополучие и процветание превыше всего. Каждый раз Амнелл прогоняла эту мысль в голове, пытаясь спрятать за ней свои истинные чувства, но тяжело отрекаться от личного счастья, когда оно совсем рядом.       - Прости, Кэлен, но в видении Шоты не было ничего такого, что дало бы тебе ответ, - проговорил Зед и хотел было приобнять Амнелл, но та отстранилась, погрузившись в раздумья.       - Ничего, главное, что Ричард жив и направляется сюда… Будем его ждать, - заключила Кэлен и покинула приемный зал.       Зед и Кара поняли, что сейчас Кэлен лучше не трогать. Груз ответственности, навалившийся на нее за последние дни, утомлял девушку, и любая незначительная мелочь вполне способна вывести брюнетку. Однако Ричард для Кэлен никакая не мелочь, он ее жизнь и конечно неизвестность их совместной жизни пугала исповедницу, не давала покоя, а Шота могла дать надежду, всего лишь увидев Ричарда вместе с Кэлен.       Амнелл ушла к себе, желая вновь отвлечься от плохих мыслей работой. Радость скорого возвращения Ричарда тоже помогала девушке. Внезапно мысли о сестре посетили голову Кэлен. По возвращении в Эйдиндрил, Денни стала больше времени проводить со Стефаном и Артуром. Браун заметно окреп после ранения и мог уже нормально передвигаться, а няня вместе с сыном Люсинды вернулись в город почти сразу после известия о гибели исповедника. Сиделка уберегла малыша от исповеди, за что Амнелл младшая не переставала рассыпаться в благодарностях при виде этой доброй женщины. Кэлен была счастлива, что хотя бы у ее сестры наладилась личная жизнь и смерть обошла их стороной. Но Денни тоже боялась близости со Стефаном, поэтому, как только дело доходило до интимных действий, сестра Кэлен тактично уклонялась от плотских утех, пытаясь объяснить своему избраннику всю сложность любви у исповедниц.       Сестры Амнелл доверяли друг другу, поэтому Кэлен многое знала о Денни, как и Денни знала всё о Кэлен. Исповедницам тоже необходимо кому-то изливать душу и Амнелл старшая благодарила Создателя, что имеет такую чуткую и добрую сестренку.       Ева и Николас вернулись в свои дома к выжившим семьям. Хейнс и Клейн почти сразу влились в бурную жизнь столицы, работая там, где нуждались в их помощи. Герои не забыли почтить память Оливии Фишер, Корнелиуса Раймонда и всех погибших от рук Тристана, кто до последнего оборонял столицу. Мать-исповедница внесла их имена в список героев Эйдиндрила, отныне их стали почитать и помнить.       А под покровом ночи Эйдиндрил покинула повозка с двумя извозчиками, которые везли тело Карагиуса в Кельтон, чтобы похоронить его без посторонних осуждающих взглядов. Все старались забыть Тристана и то, что он натворил. Все, кроме одной девушки – будущей королевы Кельтона…

***

       Четыре долгих дня потребовалось Ричарду, чтобы добраться до Эйдиндрила. После ухода от Никки Искатель сумел раздобыть лошадь и верхом на коне мчался в столицу Срединных земель. По пути ему встречалось много воинов разных королевств, которые так же спешили в родной дом на встречу с семьей и любимыми. Оковы исповеди разрушились и всё встало на круги своя.       Сайфер остановил скакуна перед главными воротами Эйдиндрила и спрыгнул на землю, отпустив жеребца щипать траву. Войдя в город, Ричарда захлестнула бурлящая столичная жизнь. Всё так изменилось: пустые улицы теперь наполнены людьми, торговцами, ремесленниками, во дворах играет ребятня, до ушей доносятся шумы с базаров. Теперь Эйдиндрил снова стал тем самым городом, о котором рассказывала Кэлен и который исповедница так сильно любила.       Какие-то люди узнавали Искателя, хлопали его по плечу или жали ему руку, гостеприимно приглашая в свои лавки или вглубь столицы. Сайфер не переставал улыбаться, наконец-то спокойствие и отсутствие угроз воцарились в Срединных землях. Теперь главное сохранить такое положение дел как можно дольше.       Миновав шумную главную улицу, Ричард отправился прямиком во Дворец Исповедниц, ведь где еще могла быть Кэлен. По пути парень встретил Кару.       - Надо же, кого я вижу. Ну как, отдохнул от нас? – в привычной саркастичной манере поприветствовала Мейсон.       - Кара, я тоже рад тебя видеть. Ты теперь здесь живешь? – поинтересовался Ричард, взглянув на небольшой одноэтажный дом, из которого вышла Морт-Сид.       - Да, старые хозяева погибли, Кэлен предложила мне работу констебля и это жилище, - ответила блондинка и вместе с Ричардом пошла ко Дворцу.       - Я очень рад за тебя, Кара, ты нашла свое место в жизни и осталась с нами, для нас это многое значит, - философично и мило произнес Искатель, вспоминая желание Кары покинуть их команду.       Мейсон ничего не сказала, лишь слегка опустила голову и улыбнулась, чтобы этого не заметил Ричард. Да, она скучала по доброте и отзывчивости Сайфера, хотя когда-то давно эти качества раздражали Морт-Сид. За последние полтора года Кара окончательно привязалась к Ричарду, Кэлен и Зеду. Терять новую семью девушке не хотелось. Она согласилась на предложения Амнелл не потому, что Мать-исповедница приказала, а потому, что подруга попросила. Всё-таки в привязанности и любви нет ничего плохого, иногда они помогают найти себя и свое место в мире.       До Дворца Ричард и Кара шли молча, словно не знали, что сказать друг другу. Сайфера это не смущало, он сам сейчас думал только о Кэлен и не был готов болтать на отвлеченные темы.       Они пришли. Кара открыла двери Дворца, внутри которого тоже кипела жизнь. Кэлен даже не сразу заметила прибывших, погрузившись в беседы с новыми членами совета Эйдиндрила. Они помогали Матери-исповеднице решать мелкие вопросы и замещали Кэлен во время ее отсутствия.       - Кэлен! – радостно и с облегчением позвал Ричард.       Амнелл тут же обернулась на Искателя, ее лицо засияло, а глаза раскрылись шире и наполнились слезами радости.       - Ричард! – так же радостно произнесла исповедница и кинулась обнимать и целовать своего любимого.       Им было всё равно, что на них смотрят, пусть все видят момент их воссоединения. Герои Срединных земель имеют полное право на это.       - О духи, с тобой все в порядке, я так скучала, - дрожащим от счастья голосом продолжила Амнелл.       - Со мной всё хорошо, дорогая. Мне столько предстоит тебе рассказать, - успокаивал Ричард, нежно целуя и обнимая исповедницу.       Оба истосковались по объятиям и поцелуям, несколько минут они стояли так, наслаждаясь прикосновениями, теплом и дыханием друг друга. Совет ушел по своим делам, как и Кара, оставившая влюбленных голубков ворковать наедине.       Кэлен и Ричард в тишине Дворца разговаривали больше часа. Сайфер рассказал Амнелл всё: состояние во время исповеди, поход на Д’Хару, сражение с Ралом, свое пленение и помощь Никки. Искатель всё еще некомфортно себя чувствовал от того, что стал соучастником ведьминского проклятия. Исповедница не испытывала сильной благодарности к Никки за спасение Ричарда, ведь ведьма это сделала только ради собственной выгоды. Еще Кэлен напомнила Ричарду, что у них с Ралом была договоренность по поводу детей короля Филиппа Фарэла. Теперь, когда исповедник мертв, скорее всего Тамаранг снова окажется под властью магистра Д’Хары. Дети Фарэла либо уже мертвы, либо томятся в темницах. В общем, Кэлен планировала навестить Даркена, чтобы уведомить магистра о своем возвращении на трон Срединных земель. Тамаранг еще можно освободить без очередных жертв и Амнелл сделает всё возможное, чтобы спасти королевство и детей Филиппа. Ричард полностью поддержал идею любимой, к тому же он все равно собирался предупредить брата, что тот проклят, если конечно Рал сам не догадался.       Но все эти дела подождут, сейчас Кэлен и Ричард хотели отбросить заботы и переживания, ведь наконец-то они остались наедине. Вдоволь наговорившись, Кэлен интригующе позвала Ричарда к себе в покои. Сайфер понял намек и пошел вслед за Амнелл. По ее слегка хитрому и радостному лицу можно понять, что девушка что-то задумала. Войдя в просторные покои Матери-исповедницы, Кэлен закрыла дверь на засов. Теперь им никто не помешает получить долгожданное удовольствие, о котором возлюбленные всю дорогу мечтали.       Ричард уже принялся расстегивать и снимать жилетку с рубахой, а Кэлен вдруг подошла к трюмо и взяла в руки рада’хан, намереваясь надеть его на шею.       - Стой, что ты делаешь? – хмуро спросил вдруг Сайфер, не догадываясь о задумке Амнелл.       - Я всё еще боюсь навредить тебе своей силой, поэтому подумала, что с рада’ханом моя магия не высвободится и мы сможем придаться чувствам без опаски, - объяснилась Кэлен и защелкнула магический атрибут на своей нежной шее.       Исповедница сразу же почувствовала сдавленность где-то в груди, ее магия начала затухать, но желание сблизиться с Ричардом только росло. Брюнетка тут же принялась расстегивать свое белоснежное платье, а Сайфер не стал более вдаваться в подробности решения Кэлен, сочтя доводы исповедницы логичными.       Слившись в жарких объятиях, обнаженные Кэлен и Ричард рухнули на кровать. Каждое прикосновение, каждый поцелуй вызывали истинное блаженство. Влюбленные упивались этим чувством до мурашек, они слишком долго сдерживались и боялись. Теперь Кэлен испытывала уверенность, что ничего не произойдет, а Ричард знал, что не будет отвергнут вновь. Наслаждение моментом близости разливалось по каждой жилке нагих тел Сайфера и Амнелл. Полностью отдавшись любви, герои пробыли в покоях Матери-исповедницы весь день.