Легенда об Искателе. Исповедник

      В подземелье Народного дворца раздавались крики и стоны. Тристан был распят в комнате вечных мучений Морт-Сид. Его руки и ноги были связаны цепями, девушки с эйджилами сорвали с него балахон, оголив мускулистое тело, сам он распятым висел над полом и с его лица на каменную поверхность капали то ли пот, то ли кровь, а может даже все вместе. Тристан устал сопротивляться, но несколько часов непрерывной боли так и не сломили его волю и дух. Страдала только плоть. Его медовые глаза уже не различали ничего вокруг, голова перестала слушаться и совсем поникла. Измождённым взглядом исповедник уставился в пол и желал как можно скорее умереть, чем согласиться на службу Даркену Ралу. Вот очередное болезненное прикосновение эйджила заставило Карагиуса содрогнуться, но в этот раз он сдержал свой крик, напрягая мышцы и подавляя чувство боли. Видела бы его сейчас мать, какие муки её сын вынужден терпеть. А всего этого могло бы не быть, если бы Кира согласилась исполнить ритуал вод. Тем не менее Тристан любил свою маму и думал о ней и об отце, чтобы отвлечься от мучительных ударов Морт-Сид. Девушка, «воспитывающая» исповедника, была суровой и жестокой. Она избивала нагое тело Карагиуса до ссадин и синяков. Её вовсе не впечатляла красота парня, ей приносило неимоверное удовольствие заставлять страдать различного рода красавчиков. На её счету было достаточно прогнувшихся под её волю мужчин. Тристан был бы венцом этой коллекции, поэтому она усердно старалась. Ещё один удар пришёлся по торсу, затем по спине. Казалось, что исповедник уже без сознания. Его голова по-прежнему была опущена, некогда белоснежные пряди волос теперь стали сальными и хаотично свисали с головы волшебника, закрывая осунувшееся лицо. Девушка была в ярости, ей не нравилось, что исповедник решил вдруг вздремнуть. Только она замахнулась рукой, чтобы ударить Тристана по лицу, как вдруг зашумела входная дверь помещения. Тяжёлая железная дверь медленно открылась и в мрачную, наполненную ароматом сырости и крови пыточную вошла Анжелина. Тристан так и не поднял голову, чтобы увидеть своё спасение.       - Ты уже несколько часов занимаешься его воспитанием, позволь мне ненадолго тебя сменить, - проговорила Катрин в образе Морт-Сид.       - Он довольно крепкий экземпляр, приведи его в чувства, пока я не вернусь, затем я продолжу урок, - злобно ответила девушка, зыркнув на обессиленного исповедника, и громко стуча каблуками вышла из комнаты пыток.       Катрин закрыла дверь на замок, предварительно осмотрев коридор и убедившись, что её никто не услышит.       Девушка подошла к рычагу, держащему цепи натянутыми, опустила ручку вниз и стальные оковы медленно со звоном стали опускать Тристана на пол. Как только исповедник оказался на полу, Катрин подбежала к нему, присела рядом с его головой и стала вытирать пот и кровь с лица.       - Катрин… - чуть слышно произнёс парень, приоткрыв покрасневшие глаза.       - Да, это я, господин… О Духи, что они с Вами сделали… - начала причитать девушка, едва сдерживая слезы.       - Пустяки… Я выдержу, главное… чтобы ты не раскрыла себя раньше времени… - продолжал говорить Тристан слегка хриплым тихим голосом.       Исповедник попытался присесть, места ударов эйджила на его теле стали наполняться новой тянущей болью, отдававшей во внутренние органы. Похоже, что Морт-Сид перестаралась, или у неё был особый эйджил, потому что в другие дни Карагиус после избиения чувствовал себя намного лучше.       Катрин помогла своему хозяину сесть. Никто точно не знал, когда вернется та девушка, поэтому снимать оковы было рискованно. Катрин старалась не смотреть на посиневшие от тяжести цепей руки волшебника и на его избитое местами до красноты бледное тело.       - Скажите, что я ещё могу для Вас сделать, - умоляюще произнесла девушка, продолжая придерживать Тристана за плечи.       - Никки. Мне надо поговорить с Никки. Я знаю, что она поможет нам сбежать, - ответил Тристан.       - Хорошо, но как Вы это сделайте, я никогда не видела Никки в этой части замка и похоже, что в тюремных камерах её тоже нет, - беспокойно заговорила Катрин, но старалась не поддаваться панике раньше времени.       Тристан на секунду нахмурился, как будто пытался что-то вспомнить. Удивительно, как быстро прояснилось его сознание, ведь несколько минут назад он был в обмороке.       - Ей позволено ходить по дворцу, - вспомнил Карагиус. – Я слышал, как две Морт-Сид разговаривали о ней и возмущались этим. На ней Рада’Хан, она никому не причинит вреда, - добавил исповедник, дотронувшись рукой до своего такого же «украшения» на шее.       - Тогда почему и Вас не отпускают, на вас тоже Рада’Хан, - недоумевающе спросила Катрин.       - Не знаю, наверное, для Рала я особенная игрушка, - слегка печально произнёс блондин, но внутри него бушевал огонь злобы.       - Вот что, найди Никки и скажи, что я желаю поговорить с ней. Сообщи ей, где моя камера. Затем постарайся отвлечь Даркена Рала от меня и Никки. Он любит захаживать ко мне и философствовать. Если получится, то разузнай или найди сама ключи от наших Рада’Ханов и принеси нам. Мы освободимся и тогда всем здесь не поздоровится, - спланировал Тристан, повернувшись к Катрин. – Я в тебя верю, ты наша последняя надежда, - добавил блондин и приблизился к девушке.       Их взгляды встретились. Карагиус нежно поцеловал принцессу в губы и застыл в поцелуе на несколько мгновений. Катрин не ожидала такого, но легко поддалась, было трудно устоять перед соблазнительным медовым взором сильного молодого волшебника. Катрин почувствовала вкус крови на своих губах, но это не помешало ей насладиться моментом. Поцелуй был недолгим, Тристан первым отпрянул от своей верной помощницы, стараясь сохранить самообладание. Фирэн будто бы обрела высшую силу, поцелуй вселил в неё веру и придал уверенности в её миссии. Она ещё раз посмотрела на своего господина и поклялась:       - Я не подведу Вас.       Тристан молча кивнул и, найдя в себе остатки сил, слегка улыбнулся. Послышался знакомый громкий стук каблуков. Тиранша возвращалась, чтобы закончить свой урок с исповедником. Катрин пугливо подскочила и подбежала к рычагу, подняла ручку и металлический звон оков снова наполнил собой комнату. Цепи натягивались и поднимали Карагиуса над полом. Всё должно было быть так же, как и до ухода Морт-Сид. Вновь исповедник повис в воздухе. Как же ему хотелось как можно дольше остаться с Катрин и не быть скованным цепями. Теперь все надежды только на принцессу Келтона. Для полной правдоподобности Катрин подошла к Тристану, слегка улыбнулась и ударила эйджилом своего господина в живот. И как раз вовремя. Стальная дверь комнаты открылась и на пороге уже стояла Морт-Сид.       - Он пришёл в себя? – спросила девушка, подойдя ближе.       - Да, я использовала пару своих особых приёмов, и он тут же очнулся, - ядовито произнесла Катрин, продолжая смотреть на Тристана.       Колику в животе исповедник выдержал и прекрасно понимал, что нужно было подыгрывать.       - Надеюсь, ты не доставила ему удовольствие, рано ему ещё, - строго сказала Морт-Сид, покручивая свой эйджил и ехидно улыбаясь, стоя перед лицом Карагиуса.       Катрин вспомнила поцелуй, но своим видом не показала полученное наслаждение.       - Конечно нет, Елена, продолжай обучение, - ответила Фирэн и отошла от блондина.       Исповедник посмотрел ей вслед, но теперь Катрин снова стала Анжелиной. Она не проводила волшебника взглядом, захлопнула за собой дверь и только и слышала очередные стоны и вскрики Карагиуса.       

________

      Никки прогуливалась по верхним этажам Народного дворца. Она размышляла над своим прошлым, настоящим и возможным будущим, разглядывая имперский декор каменных коридоров и комнат. Везде была напыщенность, пафос, доводимый до абсурда. На всё это было тошно смотреть, а от гобеленов с гербом Д’Хары уже кружилась голова, они были повсюду. Как только Рал позволил ей бродить по дворцу, Никки сразу же начала искать плохо охраняемые или потайные проходы, откуда можно сбежать, но безуспешно. В замке охранялась буквально каждая ваза. Никки чувствовала себя птицей в клетке. Пока девушка гуляла, она ловила множество недоброжелательных взглядов д’харианцев и Морт-Сид. Все были такими смелыми и дерзкими с ней, забывая, что перед ними могущественная ведьма, гнев которой сдерживает только треклятый ошейник. Блондинка просто мечтала сжечь всех в этом замке. Она грозно поглядывала на каждого проходившего мимо неё солдата, но те не пугались, не смотрели на неё, а иногда даже толкали, будто не замечая девушку вовсе. Ходить по дворцу – совсем не та свобода, о которой говорила Никки. Служить под началом Даркена Рала блондинка не собиралась. Будучи марионеткой в руках магистра Никки понимала, что свободы ей тоже не видать. Казалось, что смерть была единственных выходом из тягостного положения, но девушка сдаваться так быстро не собиралась. После встречи с таинственным исповедником голову ведьмы всё чаще стали занимать мысли о Тристане. Она остановилась у небольшого витражного коридорного окна и уставилась на город внизу. «Как он смог пройти охрану и добраться до самого Даркена Рала? Наверняка ему кто-то помогал», - подумала Никки, глядя вниз. Если недоброжелатель магистра по-прежнему в замке, то Никки захотелось его встретить. Коротая деньки в Народном дворце, девушка утомилась самостоятельно придумывать планы побега, она перебрала уже сотни вариантов, но все упиралось в Рада’Хан. Его необходимо было снять. Возможно, свежие идеи других пленников помогли бы ей решить сразу две проблемы: сбежать и снять ошейник. Никки снова подумала о Тристане и теперь захотела встретиться с ним, но увы, ему не позволено свободно перемещаться по дворцу. Оставалось надеяться, что по воле судьбы они еще пересекутся и смогут обговорить план бегства из лап магистра Рала.       Задумавшись над встречей с исповедником, Никки даже не заметила, как к ней подошла Морт-Сид. Прикосновение чужой руки к плечу вывело блондинку из задумчивости. Она слегка испуганно посмотрела на побеспокоившую её девушку и отошла в сторону, с опаской наблюдая за её руками, которые могли достать эйджил. Морт-Сид и не собиралась доставать своё мучительное оружие. Она несколько секунд смотрела на Никки, затем решила заговорить:       - Я тебе не враг, меня зовут Катрин, я служу исповеднику Тристану.       Никки подозрительно осмотрела девушку с ног до головы. Ведьма достаточно времени провела в Народном дворце и доверять здесь было некому. Она всё так же осталась стоять в паре шагов от Катрин, всем своим видом показывая недоверие к сказанному.       - С чего ты взяла, что я должна тебе верить? – спросила Никки с нотками строгости в голосе.       - Ты и так в плену, зачем мне обманывать тебя, от этого твоё положение хуже не станет, - ответила Катрин, стараясь говорить спокойно, внушая доброжелательность.       Блондинка в чёрном платье снова задумалась. Как интересно всё сложилось. Только она пожелала поговорить с исповедником и его помощником, как вдруг каким-то чудесным образом к ней пришла девушка, заявившая, что она помощница исповедника и что он хочет говорить с Никки. Ведьма продолжала сомневаться.       - Если ты исповедана, то почему ты жива? Морт-Сид умирают после исповеди, - продолжала осмотрительно спрашивать Никки.       Катрин ничуть не смутилась от заданного вопроса.       - Я не Морт-Сид, я принцесса Келтона. Мой господин применил магию смены внешности, иначе мы бы не попали в Народный дворец. Он был командиром корпуса Дракона, но потом вернул свою внешность. Меня же пока никто не подозревает, и магия на мне ещё действует, - объяснила Катрин.       Со стороны могло показаться, что всё это хорошо отрепетированный спектакль, но Катрин говорила правду и это чувствовалось. Никки слегка расслабилась, уловив истину сказанных девушкой слов. Может быть снаружи Катрин из-за своего образа выглядела сурово и строго и не внушала доверия, но внутри оставалась всё той же принцессой, желающей добра и спасения своему хозяину.       Внезапно послышались чьи-то тяжёлые шаги и звон доспехов. Приближался патруль. Никки молниеносно скользнула в открытую дверь одной из комнат и спряталась в ней. Катрин последовала её примеру и зашла в эту же комнату, оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы видеть солдат и куда они направляются. Д’харианцы медленно прошагали по коридору, даже не заглянув в опочивальни, завернули за угол и ушли. Звуки их стальных лат постепенно утихали и в коридоре снова стало тихо.       Выходить из комнаты обе девушки не решились. Никки понимала свою безвыходность, ей действительно была нужна помощь, но как только она сбежит отсюда, то вновь станет предоставлена самой себе и доверять будет лишь себе.       Ведьма посмотрела на Катрин, которая всё еще стояла у двери, осматривая коридор через щель, и решила продолжить диалог.       - Хорошо, я готова увидеться с твоим господином.       - Замечательно…       - Но, - перебила Никки. – Ровно в 6 часов вечера меня загоняют обратно в мою камеру и выпускают из неё только в полдень. Я заметила, что большая часть охраны и солдат находятся на нижних этажах дворца. Я ухожу сюда, потому что здесь наверху людей гораздо меньше. Я понятия не имею, как нам поговорить о побеге, если вокруг будет множество д’харианцев, - предостерегла Никки, уже давно изучившая особенности охраны во дворце.       Катрин опустила взгляд вниз, словно расстроившись от услышанного. Камеру Исповедника всегда охраняло двое солдат. Если у Катрин и получится отвлечь Даркена Рала, то кто будет отвлекать стражников. С этим ей и Тристану ещё предстоит поработать.       - Мы что-нибудь придумаем. Наверняка у них будет смена караула, в промежуток между сменой вы успеете поговорить. Часть плана побега я уже знаю, - проговорила Катрин, заинтриговав блондинку.       - И что за план? – полюбопытствовала Никки.       - Рала я беру на себя. Я пущу в ход свои женские штучки и попытаюсь выудить у него ключи от ваших Рада’Ханов, а вы в это время будете разговаривать. Я обязательно вернусь с ключами, и вы освободитесь. Мы сбежим из дворца. Я не подведу своего господина, - вполне серьёзно высказала Катрин.       Никки плохо верила в успешность этого плана, но это было хотя бы что-то за последние несколько месяцев. Оставалось надеяться, что Катрин действительно справится с поставленной задачей. Всё, что требовалось от Никки – дойти до камеры, где заточен Карагиус, и обсудить свой уход из дворца. Объединив свои волшебные силы, Никки и Тристан точно смогут сбежать и дать отпор д’харианцам.       - Очень надеюсь, что ты справишься, - произнесла Никки, но прозвучало это отнюдь не подбадривающе, а с присущей Никки суровостью в голосе.       Морт-Сид промолчала в ответ, отбросив все сомнения и мысли о своём поражении. Кажется, они всё обсудили, и пора было уходить, но осталось обговорить точное время, которое ознаменует начало побега.       Ведьма в чёрном подошла к двери и сказала:       - Завтра в полдень.       Катрин кивнула и Никки, распахнув деревянную дверь, вышла из комнаты, легкой походкой отправившись дальше по коридору в сторону, куда ушёл патруль. Принцесса долго смотрела ей вслед, морально готовясь к завтрашнему дню. Впечатление от Никки у Катрин оставалось положительным, но она была явно не той, кому хотелось бы служить. Было видно, что ведьму заботит только своя жизнь, но тем не менее от неё исходила мощная энергетика, которая наверняка поможет сбежать Катрин и её господину. Это и радовало девушку. Наконец-то она станет самой собой, ей поднадоел образ жестокой Морт-Сид в обтягивающих кожаных доспехах, напоминающих девушке её нелегкое прошлое, когда она сама была под пытками. Она соскучилась по платьям и по свободе. С завтрашнего дня она сможет видеть своего хозяина каждую секунду, сможет быть с ним, прикасаться к нему и продолжать служить ему до самой смерти. Такие приятные мысли посетили голову девушки, но прежде чем им сбыться, следовало бы получше продумать завтрашний отвлекающий манёвр. Она дала слово, что справится, и ни за что не подведёт Тристана.       Выйдя из комнаты, Катрин отправилась вниз продолжать играть роль верной Морт-Сид и заодно обдумывать свои завтрашние действия.