Легенда об Искателе. Исповедник

      Сырая, грязная, каменная темница Народного дворца теперь стала домом для молодого исповедника Тристана. Пол был усыпан опилками и сеном, напоминая жалкое подобие комфорта, холодные стены пробирали до мурашек. Никаких удобств и надежд на лучшее.       Тристана бросили сюда пару дней назад, а может это было совсем недавно. Блондин ужасно себя чувствовал и потерял счет времени. Он пришёл в себя после очередного избиения Морт-Сид и практически не шевелился. Всё его тело стонало, внутренности как будто скручивались в бараний рог, одежду покрывали следы пыли, крови, кое-где балахон разорвался и вовсе. Тристан теперь был похож на неотёсанного бездомного пьяницу, нежели на прекрасного волшебника-исповедника. Руки парня были закованы в тяжёлые железные кандалы, полностью закрывавшие ладони и только добавлявшие тягость бытия.       Встряхнув головой, парень внимательно изучил камеру. Он в ней был один. Решётчатое окно располагалось практически у потолка и выполняло скорей функцию вентиляции, чем освещения. Тусклый свет через это окно едва проникал внутрь темницы. Тишина и полумрак давили на сознание. Настоящий ужас для клаустрафоба. Однако Тристан не собирался позволять сломить себя этим. Он привык к страданиям практически с самого детства, как только его дворовые друзья в Винстеде узнали о его сущности, когда Тристан нечаянно исповедал одного мальчугана. Именно с тех самых пор, с друзей, и начались бесконечные гонения на исповедника, а ведь никто даже толком и не знал, что Тристан на самом деле никому зла не желал. Исповедник просто хотел быть нормальным, но мир не давал Тристану такой возможности. Все боялись прикасаться к нему, ненавидели юношу, потому что так надо, потому что всех так воспитали и всем вложили в голову сухие факты и легенды о том, что сыновья исповедниц – чудовища, жаждущие только власти, богатств и смерти. Что ж, теперь всё так и есть, мир сам создал Тристана таким, не признавая свою вину.       За железной дверью камеры послышались шаги, и похоже, судя по четкому стуку каблуками, это были Морт-Сид. Тристан буквально вдавился в стену и пол, оставаясь сидеть неподвижно и не желая вновь отправляться на пытки. Замок двери щёлкнул, она открылась, и в камеру вошли две сестры в эйджиле.       - Поднимайся, исповедник, лорд Рал желает говорить с тобой, - пренебрежительно произнесла одна девушка, подготавливая эйджил на случай, если парню понадобится ускорение в действиях.       Сам Тристан желал видеть сейчас только одного человека – Катрин, но среди других Морт-Сид, пришедших за блондином, её не было.       Не желая испытывать боль от мучительных оружий девушек, Тристан быстро поднялся на ноги и вышел в тёмный коридор. Морт-Сид повели исповедника к Даркену Ралу: две дьяволицы шли впереди, а две сзади. Пытаться сбежать было глупо и невозможно. Тристан внимательно изучал весь путь от тюремной камеры до покоев магистра Рала. Возможно, ему ещё пригодится это знание дороги.       Минуя лестницу, несколько коридоров и комнат, Морт-Сид привели Тристана в зал, где у окна безмятежно стоял Даркен Рал в своём привычном одеянии магистра Д’Хары. Он вглядывался куда-то в город, пока не услышал короткий вскрик Тристана от удара эйджила. Всё-таки девушки не удержались и ударили пленника.       Исповедник выдержал пронзающую колику от эйджила и не свалился на пол, но ему изрядно надоели эти неожиданные болезненные прикосновения. Быстро оправившись от боли, Тристан заметил, что Даркен Рал уже смотрит на него. Магистр слегка наклонил голову в бок и рукой предложил сесть на один из стульев, стоявших в паре шагов от окна. Блондин не знал, что и делать. Если он согласится, то это наверняка будет выглядеть нагло и дамы с эйджилами снова наградят парня муками, а если он откажется, то это может быть воспринято как неповиновение, и вновь Морт-Сид применят свою силу. В любом случае молодому исповеднику еще придется испытать адскую боль эйджилов. Кто знает, как долго Тристан пробудет здесь.       - Присаживайся, Карагиус, - вдруг предложил Рал, продолжая указывать рукой на красный стул.       Тристан понятия не имел, откуда Даркен Рал знает его фамилию, но видимо за все дни, что исповедник здесь, на него уже навели справки. Карагиус не спеша подошел к стулу и осторожно присел на сиденье, как будто ожидая какого-нибудь подвоха.       - Тебе здесь нравится? – спросил магистр, словно издеваясь.       - Бывало и хуже, - ядовито ответил Тристан, не желая разговаривать с обидчиком, но магу все же было интересно узнать, зачем Рал позвал его и для кого третий стул.       - Не сомневаюсь, - подтвердил Даркен Рал, наливая себе в бокал что-то вроде отборного вина. – Как только ты здесь появился, то мне сразу стало любопытно узнать о тебе немного больше. Ты из королевства Келтон, твоя мать – исповедница, вышедшая замуж за волшебника второго ранга Вульфрика Карагиуса. Я был крайне удивлен, что ты выжил, ведь исповедницы подобных тебе убивают при рождении, - остановился правитель Д’Хары, сделав глоток горячительного напитка.       - Я прекрасно знаю свою историю, давайте перейдем к той части, где раскрывается причина моего пребывания здесь, - продолжал дерзить Тристан.       Воспоминания из прошлого явно доставляли дискомфорт парню, а уж делиться ими самовольно волшебник точно не хотел.       - Не спеши, Тристан, как только явится второй мой гость, то мы сразу перейдем к сути, а пока ты не ответил на мой главный вопрос: как ты выжил? – поинтересовался Даркен Рал, подойдя поближе к волшебнику-исповеднику и сев на стул напротив него.       Магистр пытался поймать медовый взгляд Карагиуса, но тот постоянно ускользал и даже не пытался смотреть на Рала.       - Разве не понятно? Мать не стала убивать меня, она, еще будучи беременной, ушла из Ордена исповедниц. Мы жили прекрасно в Келтоне, но мне пришлось покинуть родной дом, а затем явился Хранитель с гибельными и унес в могилу моего отца, потом от голода скончалась мать. Я все это время скитался по королевству, меня ненавидели, боялись и прогоняли отовсюду, - выговорился исповедник и наконец-то взглянул на Рала.       Тристан подумал, что скрывать свою жизнь не было смысла, все равно в Народном дворце относиться к исповеднику лучше не станут, а рассказав о себе сейчас, он только отсрочил избиение эйджилами.       Даркен Рал вдруг проникся сочувствием к парню, но свои личные интересы и планы он ставил превыше всего, поэтому милосердие недолго теплилось внутри магистра.       - Теперь мне все ясно. Тристан, ты унаследовал невероятную мощь, в тебе уживаются две магии, приносящие и пользу, и вред, - начал было Рал, но его прервал женский голос.       - Вы желали меня видеть, Даркен Рал?       - Никки, наконец-то, почему так долго? – слегка недовольно спросил правитель Д’Хары.       - Уж простите, вы меняйте комнаты как дамы платья, не могла найти очередную вашу обитель, - грубо ответила ведьма и, невозмутимо пройдя мимо Морт-Сид, села на третий стул рядом с Тристаном.       Исповеднику импонировал тон Никки, она представляла собой красоту, силу и уверенность. Легкое черное платье с поясом и белые вьющиеся волосы придавали личности Никки некую божественность, сразу одурманившую блондина. Её карие глаза бросили недолгий взгляд на растрёпанного Карагиуса. Парень ответил таким же коротким взором и сумел прочитать в глазах ведьмы отсутствие какого-либо страха. Он увидел то, что скрывается под внешней красотой, увидел всю томящуюся мощь внутри хрупкого тела и понял, что прекрасная леди способна на многое. Показать свой потенциал Никки мешала лишь одна вещь, украшавшая ее нежную шею – Рада’Хан…       - Последнее время что-то слишком часто мне стали грубить, видимо я дал много свободы своим гостям, - спокойно проговорил Даркен Рал и легким кивком дал знак Морт-Сид, смиренно стоявшим у входа в залу.       Несколько секунд и острая пронзающая боль пробежалась по телам Тристана и Никки. Они упали со стульев, а Морт-Сид продолжали бить эйджилами уже лежавших на полу пленников Народного дворца, пока Даркен Рал наливал себе второй бокал бодрящего напитка. Крики и стоны продолжались еще несколько минут, затем магистр взмахом руки приказал остановить экзекуцию. Он повернулся лицом к мученикам, их еще охватывали судороги, но Никки и Тристан быстро пришли в себя, поднимаясь с холодного пола.       - Теперь мы можем продолжить, - безмятежно сказал Рал, подойдя ближе к своим гостям и сделав пару глотков из бокала.       Ведьма и исповедник молча сели обратно на стулья, на их лицах смешались чувства боли и злости с легкими нотками обреченности. Взглядом они уже давно испепелили ненавистного тирана, в мыслях проклинали, но больше ничего сделать не могли.       Даркен Рал вновь величественно сел на свой стул напротив пленников, поставил бокал на подлокотник и дождался, пока кислые болезненные гримасы сойдут с лиц Никки и Карагиуса.       - У меня к вам деловое предложение: так как вы самые могущественные люди Срединных земель и так уж вышло, что по совместительству мои пленники, я предлагаю вам оказать мне помощь и поддержку в восстановлении моей законной власти, - сделал паузу Даркен Рал, внимательно глядя на Никки и Тристана.       Парочка молча смотрела на Рала, желая дослушать предложение до конца.       - Взамен я дам вам все, что вы захотите, вы не будете ни в чем нуждаться. Обещаю, я не забуду вас, и вы получите себе в правление целые долины, всё будет ваше, - продолжил магистр Д’Хары, догадываясь, что скорее всего его ждет ответ «нет».       - Ты знаешь, чего хочу я, Даркен Рал. Мне не нужны богатства и тысячи слуг. Я лишь хочу свободы, - серьезно ответила Никки.       - Я знаю, Никки, но я не могу отпустить тебя, при первой же возможности ты захочешь меня убить, как это хотел сделать Карагиус, - проговорил тиран, взглянув на Тристана.       Теперь Никки всерьез задумалась над личностью исповедника. Она не знала, кто он, понятия не имела, что он здесь делает, но раз Рал называет и его «могущественным человеком Срединных земель», значит парень стоит внимания. Ведьме вдруг захотелось познакомиться с Тристаном поближе, возможно он сможет ей помочь бежать из этого проклятого дворца.       - Даже если мы согласимся, то все равно не будем формально свободными, мы по-прежнему останемся в твоем подчинении, ты будешь править, а не мы, и как только надобность в нас исчезнет – ты убьешь нас, - рассудил Тристан.       Даркен Рал ухмыльнулся.       - Да, Тристан, ты настоящий исповедник, но я не собираюсь кончать с вами. В вас таится столько силы и мощи, что ни одному волшебнику не снилось, вас будут бояться даже больше меня, а люди в страхе - самые послушные люди. Мне не нужна ваша смерть, - аргументировал Даркен Рал, попевая свой красный напиток.       Никки и Тристан погрузились в думы. Так или иначе они покинут стены Народного дворца, но только в каком статусе: пленных или победителей? Этот вопрос требовал размышлений. Никки все еще посматривала на Карагиуса. Новость о том, что он исповедник взбудоражила сознание ведьмы. Никогда еще она не встречала исповедников, лишь немного слышала об их печальной участи при рождении. Дитя, едва появившееся на свет, уже обречено вернуться во тьму. «Да этот парень счастливчик», - подумала Никки. Она уже придумывала, как использовать силу Тристана в своих целях. Сам исповедник вспомнил свою цель – свергнуть Даркена Рала и отправиться в Эйдиндрил, чтобы установить там свою власть и порядки, ведь Срединными землями правит Мать-исповедница, теперь будет Отец-исповедник. Предложение Рала могло бы сыграть на руку, но нет никаких гарантий, что магия блондина не будет ограничена каким-нибудь заклинанием или предметом, подавляющим силу.       - Я понимаю, что вам нужно время, чтобы обдумать мое предложение. Тяните с решением сколько хотите, но вы не выберетесь из дворца, пока не дадите мне согласие. В противном случае ваша жизнь станет муками, я заберу ваши ханы, а самих брошу догнивать в темницы и ни одна живая душа не придет к вам, - гневно проговорил Даркен Рал, не собираясь более церемониться с ведьмой и волшебником, и приказал сестрам в эйджиле увести Никки и исповедника.       Дьяволицы вновь приготовили эйджилы, Тристан и Никки молча встали и последовали за девушками. Даркен Рал остался в зале, допивая свой напиток с ароматом винограда, глядя в узкое окно. Он тоже побаивался Никки и Тристана, особенно если они объединят силы. Магистр огородил себя всеми возможными средствами защиты, но по-прежнему хотел, чтобы эта могущественная парочка служила на его стороне, и чтобы он не боялся в один момент оказаться у ног Хранителя. Очевидно, что они никогда не согласятся, ведь человек, наделенный силой, априори не захочет служить какому-то мелкому неудачливому магистру Д’Хары, который допустил развал империи. Можно ограничить власть, можно наложить какое-нибудь сдерживающее заклятие, но тогда у человека станет меньше желания прислуживать тому, кто ущемляет его во всем. Сложная игра интересов предстоит Даркену Ралу. Сложная и опасная.