Саша в шкафу

      Утро Антона началось настолько рано, насколько это возможно. Он поднялся в шесть и в семь уже спускался по лестнице, направляясь к школе. Глаза слипались, ноги заплетались, из рук вываливалась сменка.       А во всем виноват кто? Правильно, Саша Собакин, который после просмотра фильма про Нарнию еще час обсуждал с Антоном все ее мельчайшие детали и не давал спать. В итоге Антон так и не уснул. Ну, уснул, конечно, но под самое утро, вскоре разбуженный Гречкой, которой захотелось поиграться. Режим сбит, сна от силы четыре часа, но в школу надо. Поэтому Антон корчит недовольное лицо, но топает по покрытой утренним морозом улице.       В рюкзаке гремели ручки и большая толстая книжка, которую надо вернуть в библиотеку. Поправив рюкзак, Тяночкин поморщился от непривычной тяжести и продолжил шагать в нужном направлении.       Зайдя за поворот, он увидел знакомую фигуру старосты, компанию которой составляла уже незнакомая фигура юной особы. Та представляла собой икону всех фанатов черного цвета. Каштановые волосы едва прикрывали чекер, а черная толстовка почти сливалась с черной юбкой, которая элегантно покачивалась при ходьбе. Единственным белым в этом непроглядном царстве оставался воротник, аккуратно обрамляющий шею девушки. Полная противоположность яркой Алине.       Парочка шла медленным прогулочным шагом и явно никуда не торопилась. Антон примостился чуть позади. Такая позиция позволила его слуху уловить тонкую нить разговора:       — А он че? — Интересовалась Алина, наклоняясь ближе к своей собеседнице. — А он, — протянула девушка рядом. Голос у нее был звонкий и громкий. — Сказал, что повесится.       Лицо Алины вытянулось:       — А ты что?       — А что я? — усмехнулась девушка. — Пожелала ему удачи.       — А не слишком жестоко? — засомневалась Алина, поправляя свой рюкзак и сжимая его лямку.       — Да ниче он не сделает, — успокоила ее черноволосая. — Он уже какой год обещает, никак сдохнуть не может. Нашел, чем угрожать.       Алина еще раз кинула на девушку недоверчивый взгляд, но лямку рюкзака опустила, расслабив плечи.       — Жуть, — заключила она в итоге. — Где ты таких находишь?       — Хочешь, и тебе найду, — рассмеялась девушка.       — Не надо.       Антон, который все это время шел следом, стараясь не выдавать себя — всё-таки не хорошо подслушивать — как на зло споткнулся о камень, выброшенный на дороге, и полетел носом в землю. Руки тяжко пережили столкновение с тротуаром, Антон зашипел от боли. Рюкзак сполз с левого плеча и тянул к земле, спереди прекратился топот, и Тяночкин глубоко вдохнул. Его раскрыли, да еще и так позорно. Он попытался поправить рюкзак, но снова потерял равновесие и снова ударился ладонями об асфальт. На дороге появились еле заметные красные пятна. Неудачник. Пиздец.       Когда он наконец оторвал взгляд от рассматривания выступающей крови на разодранных ладошках, на него уже смотрели две пары глаз.       — Антоша, — воскликнула Алина, садясь перед мальчиком на корточки. — Сильно ударился?       Антон смутился и помотал головой. Вот чего, а лишнего внимания он не хотел. Зря, получается, плелся позади, мог сразу на всю улицу заорать, эффект тот же. Поднялся, обреченно рассматривая свои брюки, запачканные в грязи. Еще лучше, если в школе решат поинтересоваться, с чего это вдруг прилежный ученик Тоша пришел в таком нелицеприятном виде. А мама... Надо сразу после школы идти стирать, а потом феном сушить, чтобы следов не осталось.       — Мда, — подала голос вторая девушка. — Удача не на твоей стороне, мальчик.       — Ох, — Алина поднялась следом за Антоном и взялась рассматривать его пострадавшие ладошки. — Тут бы обработать и промыть.       — Сделаю, когда приду, — Антон попытался выпутаться из крепкой хватки Алины, которая успела забрать в свой плен его кисти. Под ее чутким и пристальным взглядом хотелось куда-нибудь провалиться, а прикосновения казались настолько непривычной вещью, что кончики ушей Антона невольно покраснели.       — В школе зайдешь к медику, — строго сказала Алина. Весь ее вид говорил, что если Антон не зайдет самостоятельно, то она затащит его туда лично, так что Тяночкину осталось только кивнуть.       Спустя минуту хмурого рассматривания Тошиных ранок Алина успокоилась и вернула свое внимание темноволосой особе, которая молча наблюдала за процессом. Увидев, что внимание Алины снова в ее руках, девушка заговорила:       — Алина, а это кто?       — Ой, — Алина стукнула себя по лбу и уже с улыбкой обернулась к Тоше. — Антон, это Женя. Женя, это Антон.       Женя наклонила голову в знак приветствия и уже собиралась протянуть руку для рукопожатия, но быстро опомнилась и завела ее за спину.       — Рад знакомству, — проговорил Антон.       — Взаимно, — улыбнулась Женя, сразу же переключаясь на Алину. — Идём быстрее, а то ты опоздаешь.       Алина, как человек ответственный, порядочный и в целом ранняя пташка, всегда заглядывала в школу одной из первых. Топала в кабинет классной руководительницы и выходила оттуда только перед самым звонком. Антон же о том, что происходило в заветном кабинете, не знал и не думал, что знать хотел. Всё-таки работа старосты не из легких. Но вот встретить Алину до школы Антону раньше не удавалось. Слишком поздно выходил из дома.       — Да, да, — согласилась Алина. — Идём.       Антон снова оказался за пределами видимости двух девушек и наконец мог вдохнуть полной грудью. Такое количество внимания к своей персоне в начале дня было перебором.       — Антон, — сказала Алина. Она внезапно обернулась и смерила его то ли заботливым, то ли сердитым взглядом. — Не забудь сходить к медсестре.

***

      Утренние приключения, и правда, закончились в кабинете медсестры, которая, особо не смотря на своего пациента, передала ему перекись и попросила не заливать ею весь кабинет. Антон честно старался, но в итоге справился только с одной рукой. На другую забил. Его раны переживут пару часов без перекиси, а он дома уже спокойно все обработает, пока джинсы стирать будет.       Потом шли уроки, а уже потом Антон направился в библиотеку. Идти, благо, недалеко.       Открыв двери библиотеки, Антон тихо проскользнул внутрь. За столом сидела сварливая бабка, которая не переносила любой шум, издаваемый посетителями. Даже говорить было нельзя. Она и сама почти всегда молчала, со старостью потеряла голос, странно, что не слух. Антон побрел вперед меж стеллажей, попутно разглядывая книги. На деле, он даже не смотрел названия, а просто тянул время. От чего-то его охватывал стыд при одной только мысли, что он принесет книгу уже на следующий день после того как взял.       Подошел к столу, положил книгу и начал ждать. Бабка медленно повернулась к нему, одарив его скептическим взглядом.       — Понравилась? — спросила она, беря книгу в руки и отправляясь на поиски карточки Антона.       — Очень, — он почти не врал. Раньше эта книга про львов и шкафы ему нравилась, вот только было это лет семь назад и кроме львов со шкафами он ничего не помнил.       Бабка добралась до нужных бумажек и посмотрела на дату, написанную напротив книжки. Вчера. Ее лицо стало более хмурым, чем было раньше, видимо дошло, что Антон врет. Но говорить она ничего не стала, молча отложила книгу в строну и указала на дверь. Сразу было видно, что всякое уважение к Антону как к читателю она потеряла и терпеть его более в этом заведении не намерена.       Антону дважды повторять не надо, выдавив из себя легкую улыбку, он быстром шагом направился к двери, уже предвкушая свою свободу от этого места. Но его надеждам не суждено было сбыться. Из-за угла вылетела подозрительно знакомая фигура и с криком «Антон, стоять» помчалась к бедному Тоше.       Слева послышалось шипение бабки, полное ненависти, а справа примостилась Женя, хватая Антона за руку. Она посмотрела по сторонам, словно ища кого-то, но нашла только недовольного библиотекаря. Антон тем временем удивленно смотрел на свою руку в чужой и пытался понять, как он до того докатился и что с этим делать.       Женя думала немного быстрее, поэтому, когда бабка начала вставать со своего места с книгой-кирпичом в руках, она ухватила Антона покрепче и потащила прочь из культурного заведения. Антон не успел даже попытаться вырваться, как его руку сжали словно тисками и потянули вперед. Руку неудобно выворачивало, ноги заплетались, а сзади подгоняло хрипение бабки.       Бежали они недолго, всего лишь до забора, ограждавшего библиотеку, и дальше пешком в парк, к скамейкам. Женя уселась на одну из них, наконец отпустив Антона, и уставилась на Тяночкина очень странным взглядом.       Антон, которому наконец дали возможность понять происходящее, потер вытянутую руку и удивленно посмотрел на Женю.       — Что? — спросил Антон, когда прошло несколько секунд тяжелого молчания. Его это все слегка напрягало, всё-таки не каждый день тебя непонятно куда таскают малознакомые девочки. Стараясь быть незаметным, он огляделся, ища куда можно будет побежать в случае чего.       Женя молчала, продолжая смотреть на Антона своим странным взглядом. Она сидела в том же образе, что и тогда, перед школой, но теперь что-то изменилось. Тот светлый взгляд и та улыбка, с которой она смотрела на Алину исчезли, их места заняло холодное спокойствие, с которым она рассматривала Антона.       Антон поежился, внезапно в парке загулял холодный, пронизывающий ветер. Чужой взгляд не вызывал ни симпатии, ни доверия. Он сделал пару шагов назад и поудобнее перехватил сумку, видимо, убегать все же придётся.       Но его движения пробудили Женю ото сна. Она встрепенулась, немного удивленно оглядела окрестности и уставилась на Антона. Снова.       — Ты чего в библиотеке забыл? — спросила она, продолжая бегать глазами в разные стороны. Вопрос показался Антону странным, не к месту и подозрительным. Он что, уже не может в библиотеку сходить?       — Книгу отдавал, — ответил Антон, похлопывая по рюкзаку для пущей убедительности.       — Какую?       Антон сделал еще один шаг назад. На всякий случай. Женя вызывала подозрения и чувство тревоги, разговор с ней только усиливал это ощущение. В голову закрадывались нехорошие мыли. А вдруг Женя выслеживала его? Что она делала в библиотеке?       — А что ты делала в библиотеке? — спросил Антон до того как успел сообразить что к чему. Лицо Жени на секунду вытянулось, но она быстро вернула себе обыденное выражение.       — Сидела.       — В библиотеке? — недоверчиво уточнил Антон. — Зачем?       — За шкафом, — буркнула Женя и отвернулась, будто Антон ее чем то обидел.       Антон застыл переваривая услышанное, только через несколько секунд он понял, что Женя не Саша и не имела ввиду реальное нахождение за шкафом.       — Понятно, — неуверенно протянул он, переминаясь с ноги на ногу. Он все лучше чувствовал, что ему пора уходить. Есть люди к которым тянет, с ними хочется дружить общаться, встречаться. А есть люди, от которых хочется сбежать, скрыться за семью замками и больше никогда не видеться. Женя была близка ко второму варианту. От нее исходила враждебность, каждое движение было заторможённым и дерганным одновременно. Антон сразу вспомнился Саша, завалившегося к нему обдолбанным. Желание убежать усилилось.       Женя снова замолчала, отстраненно глядя куда-то вдаль. Кажется, она хотела чего-то от Антона, но никак не могла добраться до того, что ей нужно.       — Ну, пока? — неуверенно произнес Антон, которому надоело наблюдать за метаниями Жени. Всё-таки он хотел побыстрее вернуться домой после тяжелого школьного дня, да и ему явно будет безопаснее без Жени.       — Стоять-бояться, — внезапно скомандовала Женя, на ее лице появилась решительность. — Давно ты с Алиной дружишь?       Антон замешкался, как они от книг перешли к Алине и с чего Женя взяла, что они дружат? Антон еще даже не дошёл до того, чтобы назвать Алину своим приятелем, знакомым и кем-то большим, чем просто одноклассницей.       — Мы не дружим.       — Мм, — протянула Женя, анализируя ситуацию. — Ты уверен? Мне показалось, она хорошо к тебе относится.       Это все больше походило на странный допрос, который может сниться при температуре тридцать девять. Антон даже ущипнул себя для уверенности. Нет. Не сон.       — Она староста в моем классе, — объяснял Антон. — И мы пару раз болтали.       Лицо Жени еле заметно изменилась, на нем промелькнуло что-то похожее то ли на улыбку, то ли на оскал. В одно мгновение из человека, от которого стоит бежать она превратилась в привлекательную девочку, которая просто решила завести разговор с новым приятелем.       — Хорошо, — сказала она и встала, шагнув навстречу Антону. На ее лице заиграла хитрая улыбка. — Сходим куда-нибудь?       Но Антон не повелся на ее быстрые изменения и попятился назад. Задерживаться в этом парке с Женей больше, чем на пару секунд он не собирался. Поэтому кинув короткое «пока», быстрым шагом направился прочь. Позади слышался смех Жени.

***

      Саша лежал на кровати, пялясь в потолок. Спать не хотелось, слева тикали часы. Он ждал, когда Антон вернется со школы, чтобы тот составил ему компанию. В одиночестве он откровенно скучал.       Вылазка к Тёме сегодня оказалась на редкость неудачной. Саша еще утром, сразу после пробуждения, пошел искать своих друзей в уже давно привычном дворе, но никого не нашел. Вообще никого. Ни лающих собак, ни старушек у подъезда, ни птичек на деревьях. Место погрузилось в гробовую тишину.       Около знакомых качелей валялись бутылки, разбитые и не очень. Они покрывали пространство своими осколками, отражая солнце и слепя глаза.       Сашу это напрягло, и он решил дальше искать компанию. Прошелся везде, где только мог: бар, клуб, круглосуточный магазин, киоск, торговый центр, детская площадка, тренажёрная площадка. И только когда пространство города начало заканчиваться, он дошел до заброшек. Первая на его глаза попалась та самая, где в него засыпали немного белого порошка. Видимо, его друзьям тоже на глаза попалась.       Первым Саша заметил Лёшу. Парень лежал на поваленном дереве и что-то мычал, тыкая пальцем в небо. Саша подошел ближе и присел:       — Привет.       Лёша недовольно повернулся на Сашу, посмотрел на него секунд десять и рукой отодвинул в сторону, неумело переворачиваясь на бок.       — Не мешай, не видишь? Я сплю.       Саша поднялся и отошел назад, в его груди зародилось неприятное чувство, не предвещающее ничего хорошего. Пройдя чуть вглубь строения, он наткнулся на остальную часть компании. Они играли в карты. Игра проходила оживленно, при Саше Гриша дважды получил по носу за свои ходы. Интересно, что играли они в дурака. Картами «Uno».       Собакина никто не заметил, поэтому он уселся чуть подальше и начал наблюдать.       Игра продолжалась, ходил Даниил.       — Бито, — заявил он, кидая карты на пол.       — Какое бито, — возмутился Тимур. — Я еще даже не ходил.       — Не ври мне, — буркнул Даня. — Не ходил он, видите ли.       Тимуру Данил не понравился, а может, не понравились карты, но в любом случае он неумело замахнулся на своего приятеля и, промахнувшись, развалился поверх карт.       — Теперь бито, — усмехнулся Гриша, за что получил по лбу Тимуриной ногой.       Весь этот коллектив был похож на сон с температурой под сорок. Саша сидел и не мог предугадать ни единого действия когда-то знакомых людей. Всё казалось неизвестным, чужим, странным и страшным. Планируя подождать, чтобы его заметили, Саша остался сидеть как наблюдатель в течение часа. За этот час Тимур дважды поворачивался к Саше, но то ли не узнавал вовсе, то ли не хотел узнавать.       Эта чужая компания с родными лицами вызывала смесь ужаса и отвращения. Нет, Саша уже не хотел с ними общаться. Он даже проснулся пораньше, надеясь, что его любимые друзья окажутся в адеквате хотя бы утром. А потом он их заболтает, они пойдут на еще одну заброшку, и всё будет как раньше. Но не судьба.       Саша ушел от них после трех драк, разогнанных от их криков ворон и камня, чуть не прилетевшего ему в лоб.       Со стороны двери раздались шаги, скрипы и прочие напоминания о существовании в этом мире людей. Саша поднялся, прислушался. Вроде Антон. В подтверждение этих мыслей Тяночкин ввалился в комнату и кинул в Сашу рюкзак. Саша виртуозно схватил его на лету и поставил на пол.       — Доброго денечка, — начал он, подходя к Антону и стаскивая с него кофту. Тяночкин не выглядел согласным, но не сопротивлялся.       — Доброго, — буркнул он и пополз к кровати, развалившись на ней так же, как совсем недавно Саша. — Ты сегодня рановато.       Саша на это только пожал плечами. И правда, рановато.       — Там, — он указал в сторону шкафа. — Скучно.       — А тут типа весело?       — Да, — улыбнулся Саша. — Я буду помогать тебе с уроками.       Антон потер лицо руками и обреченно выдохнул:       — И много ты знаешь?       — Нет, — уверенно ответил Саша, и в него полетела подушка. Саша посмотрел на нее; она выглядела более приятной, нежели камень от Тимура.       — Тоже мне помощник, — констатировал Антон и потянулся, вытягивая руки вперед. Тут Саша кое-что заметил. — Мне еще надо штаны постирать.       — Что у тебя с руками? — спросил Саша, садясь на кровать и хватая Тяночкина за руки. Они выглядели не лучшим образом.       — Упал, пока в школу шел, — ответил Антон, ничуть не заботясь о своих увечьях. — Еще и штаны замарал.       — Ты обрабатывал? — уточнил Саша, продолжая разглядывать ту кучу ссадин, которая образовалась на руках Антона. Больше всего его напрягала грязь, оставшаяся на ранках. Антона же, по видимости, больше напрягали запачканные брюки.       — Да.       — Промывал?       Антон на секунду задумался и помотал головой.       — Тогда вставай, — Саша потянул Антона на себя, поднимая с кровати. — Идем промывать.       Тяночкин, явно уставший после школы, нехотя позволил тащить себя к ванной. В чем в чем, а в обработке ран Саша имел большой опыт. Всё начиналось с подорожника в детстве и заканчивалось случаем, когда Тимур отказывался ехать в больницу и швырял в Сашу водкой со словами «обрабатывай».       В тот раз ни у кого из их компании не оказалось ни бинтов, ни денег, ни умений. Саша бегал в библиотеку в поисках руководств по оказанию первой медицинской помощи и потом с ней сидел, думая, стоит ли вырубить Тимура и потащить в больницу состоятельно. Его тогда собака покусала за руку, чуть плечо не отгрызла. В умной книжке писали про бешенство, про страх воды и про мучительную смерть и про то, как важно поставить от него уколы, если вас покусало животное. Тимур послушал как Саша читает книжку и выкинул ее в окно, сказав, что там все неправильно.       Саша с тех пор и боится собак, а еще ждет, когда Тимур начнет откидываться от бешенства. В умной книжке писали, что оно может проявиться и через год.       Антон все процедуры перенес стойко: не вырывался, даже не морщился. Саша начал задумываться, это у него болевой порог высокий или Антон лет в пять в театралку ходил. Спросил. Оказалось, с театральным Тяночкин никогда связан не был, поэтому, рассуждая о том, какой бы классный актер вышел из Антона, Саша сел перевязывать.       Тяночкин негодовал, мол, зачем париться, но от Саши уже было не отвертеться. Во первых, как можно не воспользоваться чистой марлей, когда она есть, а, во-вторых, Саша услышал достаточно баек про заражение крови и прочие ужасы, так что решил перестраховаться.       — Вы с Алиной такие нервные, — причитал Антон, пока Саша обматывал его запястье.       — С Алиной, — Саша улыбнулся. — Она тоже заметила?       — Да, я перед ней и упал, — объяснил Антон, осматривая работу Саши на правой руке. Лично Собакин результатом гордился, вышло даже изящно.       — Романтика, — протянул Саша, за что получил тычок в бок.       — Невероятная, — протянул Антон, снова падая на кровать, когда его отпустили.       — Спать будешь? — уточнил Саша.       — Ты мне не дашь.       — За кого ты меня принимаешь? — театрально воскликнул Саша, хватаясь за сердце. — Я могу сидеть тихо.       — Будет супер, — протянул Антон. — Но мне надо делать уроки и брюки стирать.       — Да отстань ты уже от этих брюк! — воскликнул Саша.       — А что, потом ты за меня от мамы получать будешь? — скептически протянул Антон и посмотрел на свои запястья. — Я с твоими бинтами вообще ничего не постираю.       Саша вздохнул. Он не появлялся в школе со времен десятого класса и, поскольку он так и не поступил в колледж, такие заботы как уроки были ему чужды. И глядя на такого уставшего после школы человека, Шкафовец выдыхал, вспоминая, что ему самому в школу завтра не надо.       — Я помогу, — снова вызвался Саша, на этот раз говоря о стирке. Раз Антон так хочет постирать эти бедные брюки, то Саша с этим справится. Главное, что не в лужи стирать будет.       Антон только страдальчески вздохнул, поднял рюкзак и вывалил на стол гору тетрадок, а Саше протянул школьные брюки.       — Начинай.