Княгиня Ольга. Истоки.

Мерцающее пламя костра освещает небольшую земляную площадку, а звуки лязгающего оружия и возбуждённый ропот толпы наполняют собой вечерний воздух. Объятые предвкушением дружинники выстраиваются в круг и с нетерпением ожидают начала тренировочного боя между двумя ратниками. Бранимир, сделав шаг вперёд, сначала смотрит на обоих воинов и оценивает, готовы ли они, прежде чем поднимает и тут же резко опускает правую руку с зычным приказом: — Начали! Схватившийся покрепче за длинное копьё с обмотанным зелёной лентой древком, Сверр прищуривается и по-кошачьи слегка приседает, готовя свои худые ноги к прыжку в любой момент. Стоящий напротив него Ари — полная противоположность долговязого скандинава. Широкоплечий лысый обладатель окладистой белоснежной бороды с выражением готовности принять любой вызов лишь улыбается и играет с тяжёлой палицей в руке так, словно это невесомый ивовый прутик. Толпа затихает, когда оба витязя встречаются взглядами, признавая мастерство и силу друг друга. Каждый из участников товарищеского поединка медленно обходит своего соперника, держа оружие наготове и изучая противника. Русоволосый обладатель копны объемных волос с двумя косичками на висках отталкивается от земли и делает выпад вперёд, стремительно направляя копье в сторону оппонента. Тот с будничным и даже скучающим выражением лица уклоняется вбок, едва избегая длинного сверкающего острия. Ари замахивается из-за головы полным силы движением своей булавой в ответ, целясь в шею мельтешащего перед глазами друга. Чувствуя порыв ветра от проносящейся над ним булавы, Сверр уходит от тяжёлой палицы и контратакует серией коротких ударов, пытаясь обнаружить брешь в защите богатыря и найти его слабое место. Ари, однако, умело парирует каждый удар своим оружием, используя природную огромную силу для отражения выпадов. Пока их мастерство равно, но надолго ли?  Зрители поединка на мгновение задерживают дыхание и аплодируют, когда воины обмениваются мощными ударами, а их оружие сталкивается с громким лязгающим ударом.  Сверр делает шаг назад, оценивая умения противника и понимая, что тягаться с его недюжинными силой и выносливостью он вряд ли сумеет. Защита широкоплечего варяга слишком хороша, и даже малейшую брешь, крохотную ахиллесову пяту в ней отыскать не выходит, как бы он не старался. Если только не рискнуть и не сделать что-то слишком непредсказуемое для не отличающегося умением мыслить за рамками Ари. С громким — даже слишком, а значит, отвлекающим внимание! — криком он бросается вперед, сжимая рукоять оружия так, словно от того действительно зависит его жизнь. Ари наклоняет корпус вправо и готовится отразить выпад... вот только выпада не случается! Долговязый и быстрый Сверр вонзает копьё в землю в паре метров от соперника, а сам, предугадывая последовательность движений лысого товарища, молниеносно уклоняется от его атаки стремительным кувырком. Безоружный и испачкавшийся в пыли, он, тем не менее, облегчённо вздыхает и хохочет. Получилось, тяжёлый шипастый шар на конце булавы покрывает глубокими трещинами сухую землю, а не его голову! — Плут... - по-детски обиженно бросает в его сторону Ари и указательным пальцем подзывает оппонента подойти к себе поближе. — Что собрался делать без копья? Хитрец ухмыляется, и раззадоренный таким ответом витязь агрессивно кричит и бросается в атаку, на ходу размахивая смертоносной палицей в правой руке. Сверр же, разбежавшись как следует, прыгает к копью, хватается за его древко и, сохраняя импульс в своём теле и используя воткнутое в почву оружие в качестве рычага, взмывает высоко вверх... Не он ли изобрёл только что прыжки с шестом? Время как будто замирает. Внизу раздаётся оглушительный треск — одним убийственным ударом Ари размозжил древко, и мелкие щепки, оставшиеся от рукояти, окропляют площадку самым настоящим подобием дождя. Тут же Сверр чувствует, что не может противиться земному притяжению, и ударяет ошарашенного оппонента ногой по подбородку, секундой позже приземляясь на него сверху. Оба воина падают на спину и, встретившись глазами, одновременно заливаются смехом и потирают ушибленные места. Толпа, чьё волнение достигло пика и теперь привело к неожиданной развязке, также принимается смеяться и рукоплескать. Бранимир двумя пальцами потирает пространство между густых бровей, не слишком-то поддерживая устроенное зрелище: пусть оно и на славу развлекло всех товарищей, в настоящем бою едва ли что-то подобное было возможно.  — Я тоже хочу размяться, — нарушает тишину уверенный голос князя Игоря, присоединившегося к остальным зрителям в пылу битвы, и он делает шаг вперёд и ступает на твёрдую и очищенную от растительности площадку. Вещий Олег хмурится, но, поймав на себе вопрошающий взгляд Ольги, тут же становится спокойнее, делая вид, что ничего необычного сейчас не происходит. Ари и Сверр вмиг перестают дурачиться и одновременно поднимаются на ноги, приветствуя властителя поклоном. — Ты любопытный: умный, прыткий и вилявый как куница... — не сводя глаз с высокого воина, Рюрикович на ходу достаёт  из ножен тяжёлый булатный меч, украшенный рунами, и пожимает плечами, крутя клинок в своей руке. — Но остался без оружия, а я за равный поединок. Сверр чувствует странную смесь облегчения и огорчения: с одной стороны, проявить себя в схватке с великим князем — это большая честь, с другой... ума в котелке скандинава достаточно, чтобы понять, что оба исхода могут вызвать неоднозначные эмоции у честолюбивого наследника Рюрика. Победишь — и его гордость будет уязвлённой. Проиграешь — и в сердце правителя закрадётся сомнение, что соперник бился не в полную силу и поддавался, боясь задеть самого хозяина киевского престола. Хорошо, что мысли Ари сейчас были по обыкновению заняты чем-то вроде желания отведать жареного мяса или искупаться в прохладной реке, а не более высокими материями. — Ты, — лаконично указывает остриём меча на лысого дружинника Игорь и расплывается в улыбке. — Моим противником будешь ты. Вещий Олег сегодня предсказал рождение наследника... так что победу свою я посвящу ему и будущей жене! Ольга отворачивает взгляд в сторону, дабы скрыть нахлынувшую от его слов печаль. Впрочем, грусть девушки очень скоро теряется в окружающем гвалте дружинников, лязге их оружия о щиты, топоте и рукоплесканиях — вот так и прячется ото всех её чувство страха и одновременно безразличия перед будущим, что ей определила сделка с князем и его дядей. Лишь от воеводы не удалось утаить свою слабость. Грубая и сильная рука Вещего Олега ложится ей сзади на плечо, а сам опытный воин наклоняется и шепчет варяжке на ухо: — Ты можешь не любить его, но как будущий член семьи должна показать свою поддержку и верность. Сейчас глаза всей дружины обращены на тебя, и будет глупо и недальновидно этим не воспользоваться. — А ежели я глупа и недальновидна? — Тогда не стояла бы там, где стоишь. Ты одна из них... Одна из нас, такая же варяжка, страсть и наслаждение танцем клинков у тебя в крови, — начавший с похвалы мужчина, заметив, что они совершенно не работают, выбирает иную тактику. — После свадьбы твоя семья получит целую лодку из богатых даров. Если ты хочешь, чтобы она доехала в Лыбуту в целости и сохранности... потрудись ради этого хоть немного. Девица нервно сглатывает и ощущает, как крепкие пальцы сжимают её плечо и заставляют кожу на нём гореть. Сверкнув глазами, Ольга пересиливает себя и делает шаг в сторону, отчего все вокруг замирают. Становится тихо. — Моему суженому и великому князю киевскому... — набрав полную грудь воздуха, уверенно и громко заявляет она и встречается взором с Ари; правая рука её ложится на золотой обруч со звенящими серебряными монетами на шее — подарок хозяина престола, а голова едва заметно кивает, жест этот отражается в голубых очах соперника Игоря. — Я желаю победы и только победы! Вдохновляющим и волевым телодвижением дочь Эгиля поднимает правую руку, и воспринявшие это как знак для начала поединка воины бросаются навстречу друг другу, а дружина взрывается от громогласных выкриков в поддержку князя и его избранницы. Ари, известный своей силой и закалённым в боях богатырским телосложением, стоит во весь рост, крепко сжимая в руке булаву, что уже успела расправиться с копьём другого новобранца. Его глаза, наполненные уверенностью, оглядывают бурлящую толпу и прищуриваются при одном только взгляде на Игоря. Тем временем сам князь, движимый жаждой доказать свои силы и умения перед дружиной, не может сдержать волнения и возбуждённо улыбается. С саксонским мечом от лучших оружейных мастеров далёких земель, сверкающим у его бедра, он выходит вперёд, в жилах молодого правителя бурлит энергия. По земляной арене разносится яростный боевой клич. Приземистый лысый варяг бросается вперёд, его булава кружится в воздухе хищным коршуном, стремясь сокрушить оборону князя и заслужить вторую по счёту победу. Игорь, подгоняемый выбросом адреналина, отпрыгивает назад, едва избегая угрожающего удара — покрытая шипами палица проносится в считанной ладони от его лица, но не вызывает у правителя страха, а напротив, только распаляет в нём пламя азарта. Демонстрируя свою красоту и лёгкость, меч властителя Руси, смертоносное продолжение его самого, танцует в руке и обрушивается на Ари, однако мужчина не так-то прост. Ухмыльнувшись, белобородый витязь блокирует упавшее плашмя лезвие тяжёлой булавой, а сам точным ударом колена пинает князя в живот и тут же поспешно уходит в сторону. Дружина одобряюще ухает и принимается ритмично ударять оружием о свои щиты, в такт сердцебиению двух противников наполняя их вены боевым духом и нечеловеческой силой, словно могучих воинов-берсерков из скандинавских саг. Прокашлявшись, Игорь поднимает глаза на соперника и угрожающе смотрит на него исподлобья. Ари размахивает своей булавой, ревя с яростью самого Одина, однако ловкость и быстрота рефлексов великого князя оказываются для последнего спасением: он уклоняется, парирует и наносит ответные удары с расчётливой точностью, искусно совмещая и балансируя атаку и защиту. Уроки дяди в детстве не прошли даром. Так проходит несколько минут. Пот струится по лбу новобранца, когда он понимает, что решимость князя нельзя недооценивать. Взгляд Ари скользит по многочисленным зрителям, братьям по оружию, смеющемуся Бранимиру, как всегда серьёзному Вещему Олегу... и снова встречается с Ольгой, сложенные вместе пальцы руки которой ложатся на одну из серебряных монет на шейной гривне. — Князь Игорь, — молвит она и повторяет более громко, переходя уже на крик. — Победа за князем Игорем! — Победа за князем Игорем! — срывается на сей раз с губ Вещего Олега, и слова поддержки хором подхватывает дюжина наблюдающих за поединком дружинников. — Победа за князем Игорем! Игорь! — Игорь! — Наш князь Игорь! — Игорь! Устав, но по-прежнему не сдаваясь, Ари кидается на князя, но молодой правитель неумолим, он словно выходит за пределы своих физических возможностей, подбадриваемый возгласами и поддержкой толпы. В его глазах пылает тысяча солнц, а желание доказать свою правоту и умения сейчас сильнее, чем когда-либо прежде. Схватка усиливается, непреклонный дух князя сливается с неукротимым опытом дружинника в завораживающем и опасном танце тел и оружия. Каждый удар становится всё точнее, всё расчётливее, всё болезненнее, ведь оба участника схватки уже успели выдохнуться и получить пару-тройку ссадин и синяков, а значит, понимают, что настало время для последнего — решающего — столкновения. Наконец, через несколько минут, когда Ари замирает на месте и переводит дыхание, Рюрикович, кажется, находит брешь в его обороне. Со вложенными в него последними силами на пределе движением меч наносит удар по булаве скандинава, обезоруживая его одним безупречным и быстрым выпадом. На мгновение толпа замолкает, чтобы через мгновение издать радостные возгласы, эхом разносящиеся по окрестным лесам, ибо стали они свидетелями победы могучего князя и стойкости товарища-дружинника. Игорь, запыхавшийся, но широко улыбающийся и полный ликования, протягивает руку, чтобы помочь проигравшему встать на ноги. Ари в благодарность кивает и склоняет перед правителем голову, то же самое делают и все остальные члены дружины. Ольга с облегчением вздыхает.

* * * * *

Один, два... пять, ровно по числу пальцев на руке серебряных дирхемов с отверстиями в центре покидают украшение на шее варяжки и быстрым движением вкладываются в ладонь Ари. Воин молча улыбается и благодарит девицу сдержанным кивком. Осмотревшись, нет ли случайных свидетелей их сделки, он убеждается в отсутствии зрителей и быстро покидает сени охотничьего домика. В карманах скандинава теперь ещё больше драгоценностей, которые можно будет на славу потратить в известном своими развлечениями Новгороде. Едва только дверь избы закрывается, как Ольга вздрагивает: шаги раздаются не снаружи, а у неё за спиной. Дочь Эгиля резко схватывает ухват от печи и разворачивается к незваному гостю, всё это время бывшему где-то внутри... но, напуганная и готовая драться, видит напротив себя лишь Вещего Олега. — Вы следили за мной, - говорит она, разгневанно шевеля ноздрями и не торопясь избавляться от ухвата, лишь крепче зажимая его рукоять. — Зачем? — Хотел удостовериться, верны ли мои догадки. Игорь неплохо сражался, но выносливости и силы Ари у него нет, как и шансов победить его. Как тебе удалось так быстро устроить всё это? — Мой отец — купец, торговать и  торговаться я научилась раньше, чем ходить, — по-кошачьи сверкает серыми глазами Ольга и, заметив пристальный взгляд собеседника на ухвате, всё же кладёт его обратно на законное место и вопросительно поднимает одну бровь. — Или Вы не ожидали от меня такого? — Я знал, что ты справишься, — хохочет воевода и довольно улыбается. — Но чтобы так — действительно не ожидал. А если Игорь не досчитается монет на украшении? — Пока не буду надевать, совру, что потеряла или рассыпала монеты, когда открыла застёжку. Да и вряд ли его будут интересовать подобные мелочи, сейчас он опьянён победой и предсказанием. — Ты... успела неплохо узнать его. Похвально. Надеюсь, и дальше меня не разочаруешь. Прославленный муж отправляется в свою светлицу, а в спину воеводы вонзается сердитый взгляд будущей жены его племянника. Если кого-то она и не разочарует — то только ради себя и своих близких.

* * * * *

Когда на окружающие просторы лесов и лугов опускается полупрозрачной вуалью прохладный туман, среди частокола деревьев и треска костров, у которых грееется дружинника, появляется одинокая фигура, что в темноте ночи напоминает мифического кентавра. Одинокая гнедая кобыла с шумным топотом копыт врывается в лагерь витязей и устраивает там переполох. Покрытая пеной и потом лошадь, вздымая бока, несёт на себе молодого воина, окровавленного и раненого. Одежда его, мокрая, со следами ила и ряски, за версту пахнет болотом, на руках же виднеются сливового цвета следы от верёвки и ссадины. Один за другим дружинники вскакивают с насиженных мест и застывают на месте от оторопи. Один лишь Бранимир, отшвырнув в сторону недоеденный кусок жареной оленины, подскакивает к коню — и вовремя: всадник не выдерживает и теряет последние силы, падая прямо в руки могучего воина. — Это же... — и без того светлое лицо опытного витязя бледнее, когда он видит, кто перед ним. — Щука, — хмурится Вещий Олег и неотрывно смотрит на своего конюха. — Быстро, в домик его! Принесите воды да тряпья! Среди дружинников прокатывается волна взволнованного шёпота, пока они не принимаются за работу. Ари торопливо достаёт из плетёной корзины флягу с водой, Бранимир несёт раненого парнишку в избу; сам же воевода с задумчивым выражением лица подходит к уставшему скакуну. Он проводит мозолистыми руками по мокрым бокам животного и прищуривается. На теле лошади нет видимых порезов или синяков, значит, в бою та не участвовала. Отсутствие пятен крови на шерсти ещё больше подтверждает эту догадку. Ни порезов, ни стрел, застрявших в плоти — ничего, что могло бы свидетельствовать о том, что животное побывало в битве. Кажется странным, что оно вернулось из жестокой сечи невредимым, когда сам  всадник был ранен.  Единственное, чем была покрыта шкура кобылицы — это пот и грязь. На седле также нет крови; упряжь и поводья лошади не несут видимых следов разрывов или повреждений, вызванных резкой необходимостью ускориться или уйти от погони. Подозрения воеводы ещё более усиливаются, когда он обращает внимание на самого конюха, которого Бранимир проносит мимо него. Раны выглядят поверхностными, и оставлены они не клинками, а скорее появились на теле рыжего слуги от рукопашной схватки... Взгляд скользит дальше, на запястья, и замечает характерные синюшные следы от тонкой верёвки, которые он ни с чем никогда бы не перепутал. — Что же ты, Лют, натворил... — шёпотом произносит себе под нос мужчина и смотрит на раскинувшийся впереди густой ночной лес, откуда прибыл нарушивший покой вечерней трапезы скакун со своим седоком. Не на шутку встревоженный и побледневший князь Игорь тем временем вслед за Бранимиром быстро заходит в охотничий домик, хлопая глазами и нервно теребя в руке перстень.

* * * * *

Тишину горницы нарушает лишь монотонное и раздражающее жужжание мухи где-то под потолком. Свет от крохотного пламени лучины порождает её непропорционально вытянутую и крупную, напоминающую какое-то хтоническое чудовище, тень на бревенчатой стене. Дёрнувшись во сне, словно лицом к лицу столкнувшийся в одном из кошмаров с ужасным насекомым, рыжеволосый конюх медленно поднимается из глубин бессознательного состояния, а вместе с ним начинают пробуждаться и понемногу возвращаться чувства. Первое, что он ощущает - это тупая боль, что распространяется по затылку как дикое пламя, напоминая о недавней битве, на кону которой была его жизнь. Рука инстинктивно трогает раненое место, и Щука морщится: от подобного тарану удара лбом противника у него в качестве напоминания осталась здоровенная твёрдая шишка. Глаза парнишки, приспосабливаясь к тускло освещенной комнате, медленно открываются. Рядом с ним — размытая фигура в длинном сарафане, на груди которой горят языки пламени. Смахнув остатки дремоты от страха, он вздрагивает... и видит всего лишь невесту князя, сидящую на пне рядом с его ложем. Золотая шейная гривна уступила место браслету из оранжевого сердолика, который в полубреду он и принял за настоящий огонь. Её золотистые распущенные локоны каскадом ниспадают на плечи, обрамляя сосредоточенное лицо с усталыми и сонными серыми глазами. В руках девица держит небольшую чашу, наполненную тщательно приготовленным ранее отваром трав. — Очнулся наконец-то. Я разбужу князя, — мягкий, успокаивающий голос Ольги доносится до него, а сама варяжка ставит в сторону сосуд с целебным лекарством и лежащей в нём тряпицей, которой она протирала ссадины на его лице. — Он хотел первым погов... Олегов помощник, пытаясь найти свой голос среди боли и снова взять над ним контроль,  произносит лишь хриплое "спасибо". В ответ его ровесница тепло улыбается, в её глазах сверкают благодарность и сострадание. — Не знаю, что случилось, но конюх ты точно отменный, — тихо говорит она с нотками восхищения в голосе. — Твоя кобыла сама принесла тебя в лагерь — так сказал воевода. Теперь отдыхай, здесь ты в безопасности. Мы все позаботимся о твоём выздоровлении и будем молиться, чтобы ты окреп и встал на ноги как можно скорее. Ольга поднимается, чтобы позвать спящего в соседней комнате Игоря, однако Щука резко, до боли, хватает её за запястье и притягивает к себе. От неожиданности дочь Эгиля тихо вскрикивает, но тут же замолкает, когда слышит сиплый голос раненого. — Подожди... Ты первой должна об этом узнать. Памятуя, что двое дружинников должны были сопровождать Ярослава до Пскова и тут же осознавая, что в неведомую беду мог попасть и он, Ольга делает шаг назад, а глаза её темнеют и расширяются от страха. — Лют... Ладони начинают мелко дрожать, словно сейчас в летнюю ночь прямиком из зимы ворвалась жестокая и морозная завируха, сковавшая её судорогами. — ...озверел и едва меня не утопил, в последний момент я ранил его и сбежал... В горле встаёт огромный ком, а дышать становится тяжело: грудную клетку сдавливают изнутри паника и предчувствие чего-то ужасного. —... твой Ярослав спастись не смог и остался на дне озера. Чаша с отваром падает на пол и распадается на сотню глиняных черепков, одновременно с этим вдребезги, на тысячи осколков, разбивается и Ольгино сердце.  Ощутив на себе прилив целого противоречивого клубка горьких чувств, она стрелой вылетает из комнаты в сени, отчаянно пытаясь вырваться из удушающей действительности. Всё тело трепещет от страха и гнева, а мысли кружат вихрем смятения и печали. Она вырвала его из лап смерти, пожертвовав всем, чтобы судьба вот так жестоко сыграла с ней? Никогда и ни о чём Ольга не просила богов, один лишь раз взмолилась варяжка о благополучии родных ей людей, и тут... Когда она выбежала из охотничьего домика, шелест травы и топот лаптей никто не услышал: вся дружина, уставшая и вымотанная, крепко спала и видела уже десятый по ходу сон. В её голове девушки роятся вопросы, она ищет ответы, которые, кажется, невозможно было найти. Прерывистое дыхание вырывается из груди, а она продолжает мчать без разбора куда-то в ночь. Слёзы затуманивают взор, а дубовые ветви хлёстко бьют по лицу, но на эту боль она не обращает никакого внимания и, кажется, вовсе её не чувствует. Гнев разгорается в ней подобно лесному пожару, пожирая все остатки страха. Она кричит в темноту священной рощи, голос девицы хрипнет от опустошения и разочарования. Все её существо восстаёт против несправедливости всего этого, против жестокого поворота судьбы, которая в один миг украла последние мечты и надежды. Смешиваясь с окружающим мраком, её чувства словно пробуждают внутри Ольги доселе спавшую пылающую бурю, которую она вот-вот выплеснет на безразлично смотрящих на неё сверху вниз безжалостных, чёрствых и глухих до молитв истуканов. "Перун!"  — тишину пронзает полный гнева и обиды голос, обращённый к главе небожителей...

(далее хронологически - начало первой части Главы X)