Торжество бедствия.

Шипение масла на сковороде напоминало о каждом студенческом рутинном утре. Тогда Ли Минхо посоветовал Чану просто солить сковороду перед тем, как заливать на дно подсолнечное масло. Совет действительно помог, но Кристофер вечно забывал им пользоваться. И вот сейчас, когда капли кипящей жидкости попадали на кожу, оставаясь всё ещё слабыми, чтобы оставить ожог, но имея достаточно накала, чтобы прочувствовать их предплечьями, Чан снова окунулся в атмосферу прошлого. Когда он также стоял у плиты, а Лино, болтая свешенными вниз ногами, сидел на подоконнике и рассказывал Стихи. Скажи он об этом любому жильцу данной крыши, никто бы не смог в это поверить. Тоска убийственное чувство. *** Когда Джисон очнулся, в глазах плыло, а голова гудела. Он ничего не помнил. Только боль и долгая темнота. Желание потереть глаза не увенчалось успехом, из-за крепко связанных рук. Хороший повод начать наводить панику. — Очнулся — В ногу прилетела железная банка из под пива — Нас ждёт уйма веселья. В комнате в целом было темно, единственный свет исходил от люминесцентной лампы. Стены бетонные и ничем не украшенные, отчего помещение казалось холодным и мрачным. В центре стоял старый металлический стул. Когда Джисона подняли и кинули прямо на него, он успел лишь осознать, что хватка была отнюдь крепкой. Стул имел ремни на руках и ногах, предназначенные для удержания сидящего на нем человека. Рядом на столе лежали различные инструменты, явно предназначенные для пыток. Было очевидно, что эту комнату использовали с целью извлечения информации или извлечения боли. — Итак — Чанбин вытягивал каждую гласную, крутя в руках плоскогубцами —С чего бы начать? Может выдрать тебе зубы? Хотя, если ты станешь зомбаком, тяжко тебе придётся. Джисон нервно сглотнул и промычал. Во рту был кляп. — Если честно, мне вообще впадлу этим всем заниматься, поэтому будь добр, не брыкайся и отвечай на мои вопросы. Для этого мне придётся забрать у тебя это — он резко вытащил тряпку изо рта Хана. — Я ничего не знаю — Неправильный ответ — по плечу прилетело металлическим тяжелым предметом — Имя Хван Хёнджин тебе о чём-либо говорит? Хванхёнджинхванхёнджинхванхёнджин. Смутное дежавю отдалось сильной головной болью. Парень склонился, насколько ему это позволили верёвки, которыми он был связан, и прошипел от волны импульсов. — Мне долго ждать ответа? — Зачем он вам? Чанбин изнывающе выдохнул. — Непрааавильный ответ. Удар по ноге. — Наверное, нам стоит разнообразить наш диалог. После чего парень покинул комнату, создавая шум где-то неподалёку. Хан начал судорожно оглядывать пространство. Никаких острых предметов, окна заколочены плотными деревянными досками, едва пропускающими свет. Похоже, они всё продумали перед похищением. Шансы на побег равнялись нулю. — А вот и я — Красный раскалённый свет от кочерги отражался в тёмных зрачках Джисона — Только аккуратно, у меня в руках очень горячий предмет, не будешь соблюдать осторожность, ненароком обожжешься. Руки забились в неконтролируемой конвульсии. Нужно было дышать. Вдох-выдох. Вдох. — Где скрывается Хван Хёнджин? Опять это имя. Да кто этот Хван? Он так уверен в том, что Хану знаком какой-то незнакомец, чьё имя разливается где-то внутри тела солнечным светом и отдаётся джазовым звуком пластинок. Может, Хван Хёнджин и звучит, как лимонная конфета и ободранный с раны разноцветный пластырь с животными, как собранный неряшливый пучок светлых волос или как пятая гитарная струна, но Джисон никак не может вспомнить, откуда эти воспоминания и ощущения от произнесённого Чанбином имени. — Я не зн.. БЛЯТЬ Тело задёргалось от боли. Чанбин приложил кочергу к оголённому животу парня. Затем резко убрал, но болевой шок уже завладел разумом Джисона. Он кричал. От боли, от страха, от усталости. От всего. Чанбину это начало надоедать. — Завались. На этот раз ожог сопровождался ударом. Слишком больно. — Убей меня. — Ага, ещё чего — он с безразличием продолжил — Где Хван Хёнджин? — Хван Хёнджин — Джисон перестал слышать собственный голос из-за сильного сердцебиения — Он умер. Чанбин немного присел, всматриваясь в глаза парня. — Скажи мне, ты что, идиот? Или тебе нравится некий мазохизм, которым ты себя сейчас развлекаешь, не отвечая на мои вопросы? — У меня проблемы с памятью, я ничего не знаю. Ножку стула со всей силы толкнули ногой, из-за чего тот упал на пол. — Тогда ты бесполезный — бандит размял шею и отбросил кочергу в сторону — но убивать я тебя не буду, сам помрёшь здесь от голода, а хотя нет, я оставлю дверь открытой, и ты станешь ужином мертвецов, как тебе план? Правда, от Уджина мне попадёт за отсутствие информации, всё из-за тебя, подонок. Слова Чанбина Хан почти не слышал. Голоса приглушались, а разум затуманивался с каждой секундой. Последнее, что услышал Хан, было каким-то громким ударом, похожим на звук падения тела. Кто-то касался его головы.