Торжество бедствия.

Пальцы медленно перебирают музыкальные пластинки, рассортированные по определенным жанрам на внутренней стороне магазинной витрины. Джаз, альтернатива, поп-панк, рок. Половину песен Джисон видит впервые, но обнаружить здесь можно таких распространённых исполнителей, как «The Beatles», «Rammstein», «Queen». — Нравится? — Хёнджин, с растрёпанным пучком волос на голове и в футболке «Nirvana», вышел из-за кассы и подошёл ближе к пластинкам. Хан перевёл восторженный и одновременно удивлённый взгляд на блондина. — Боже мой, да ты сейчас, как ребёнок, которому показали прилавок с его любимыми игрушками — Хван улыбнулся — Вот-вот звёзды из глаз посыпятся. — У нас раньше был патефон, мама включала музыку по утрам, из-за чего я просыпался, но мне даже нравилось — Хёнджин кивнул и зажмурил глаза от внезапного луча солнца — Тебе повезло найти такую работу, она словно отражает тебя. — Думаешь? — он, слегка потягиваясь, направился обратно к кассе — может и тебе что-нибудь поискать? Парень покачал головой. — У меня больше не будет так много свободного времени, нужно начинать готовиться к экзаменам по математике. Хёнджин понимающе кивнул. Время на наручных часах напомнило о том, что пора идти. — Стой — Хван за стойкой закопошился — я пойду с тобой, сегодня почти нет посетителей, закончу смену раньше. Он схватил рюкзак и связку ключей от наружной двери музыкального магазина. — Вот теперь пошли. — Накинь рубашку хоть, уже вечер, не жарко — Джисон кивнул на фланелевую ткань, торчащую из рюкзака Хвана. Тот уже хотел закатить глаза, но почувствовал, как футболку продувает холодный ветер. И правда холодно. — Так всё же, может тебе поискать подработку, где можно попытаться совместить учёбу и работу? — Например? Хёнджин внезапно замер. Когда Хан непонимающе попытался вглядеться в его лицо, тот резко дёрнулся, будто словил некое озарение. — Точно — его глаза таки искрились — Я недавно пересекался с Джуёном, ты должен его помнить, он учился в параллельном классе. Хан кивнул. — Так вот, он предложил мне должность администратора в офисе продажи недвижимости, я отказался, потому что подал заявку на свою нынешнюю работу, но тебе этот вариант должен подойти идеально. — Думаешь, я справлюсь? — Если бы я в тебе сомневался, то не предложил бы, но я никогда в тебе не сомневаюсь. Хван неотрывно смотрел в глаза, Джисон впервые не выдержал его долгого взгляда. — Спасибо.

***

Веки медленно разомкнулись. В кромешной тьме можно было различить очертания пробитого в некоторых местах деревянного потолка. Чёрт знает, сколько сейчас было времени, но на улице стояла глубокая ночь, а оставаться лежать на футоне было невыносимо. Джисон тихо привстал, не желая кого-нибудь разбудить. На улице холодно, что парень заметил уже через какое-то время пребывания в наружности в одной футболке. Возвращаться за одеждой не хотелось. Он облокотился руками об холодный железный поручень забора, огораживающего крышу. Небо сегодня в россыпи белых точек. Глаза невольно нашли 5-ти звёздную кассиопею. — Ты стал часто мне сниться. Может быть, хотя бы одна звезда соизволит упасть, чтобы надежда внутри продолжала гореть с той же силой. Тишина создаёт впечатление, что никого, в этом тошнотворном мире, больше и не существует. Ночь в его жизни всегда была чем-то бурным и громким. Теперь же на виски давит слишком громкая тишина. — Ты придурок. Плечи Хана вздрогнули. А затем на них сверху упало что-то мягкое и тёплое. — Думаешь, в апокалипсис будешь с температурой валяться на кровати и смотреть сериалы? Ли сунул в рот сигарету. Хан поправил плед, накинутый сверху. — А ты? Думаешь, в апокалипсис тебе будут лечить лёгкие, с последствиями от курения? Иногда у Джисона складывается ощущение, что взгляд Лино настолько холодный, что об него можно обжечься. — А разве я хотел бы лечиться? — он сделал небольшую паузу перед затяжкой — Мне также плевать на твоё здоровье, я делаю это только из уважения к Чану, потому что знаю, что он не бросит тебя умирать даже если сам будет при смерти, эти его чёртовы принципы. Джисон не знал, чем на это ответить. Его почти не задели эти слова, вот только в голове всплывает их противоположность. — Если плевать, зачем вступился в драку с Уджином? — Я защищал в первую очередь себя, Чана и остальных, ты просто попался под горячую руку нападавшего. Да, так и есть. — Не надейся на мою помощь в следующий раз. Если постоянно ждать, когда тебе в море протянут руку, ты просто опустишься на дно. — Я и не просил тебя мне помогать. Лино ухмыльнулся. — Я тоже не просил. Хан не сразу понял, о чём он. А ведь действительно, их первая встреча вышла спасением жизни этой язвы. — Вы с Бан Чаном были знакомы до апокалипсиса? Похоже, Лино не ждал такого рода вопроса, поэтому перед ответом возникла секундная пауза. — Да, мы знакомы с младшей школы. — А остальные бродячие дети? — Мы обнаружили их с Чаном в течении своего выживания, так и набрался детский сад. Сигарета Лино догорела до фильтра, но он не ушёл. Они больше не разговаривали, впрочем, этого не требовалось. Друг Джисона — экстраверт с ног до головы. Хван Хёнджин это яркие уличные огни ночью, виниловые пластинки, бесконечные разговоры, волосы, завязанные в небрежный небольшой хвост, металлические струны электрогитары, толстый скетчбук, наполненный зарисовками планет и животных и шквал уверенности во всем, что он делает. Лино — кофе без сахара, чёрный замшевый свитер, сигареты и ложный эгоизм. А сам Джисон пока не до конца понял, кто же он, но уверен, что Хёнджин смог бы подобрать подходящие ассоциации. Хван просто напросто не может быть на стороне Уджина.