По кроличьим следам

Майкл мчался по бесконечному коридору пиццерии, стараясь поспевать за Элизабет. Нескончаемые повороты так и норовили разделить их, оторвать друг от друга. Но парень никогда не упускал сестру из вида. Их погоня продолжалась, казалось, много часов. Но время во снах всегда было обманчиво. Что-то не так, подумал Майк. Это не тот привычный кошмар, который он видел каждую ночь. Здесь нет монстров, нет дверей и фонаря. Только вечно тянущийся перед ним серый бетонный коридор. – Лиззи, постой! – выкрикнул он, но девочка даже не обернулась. Силы были на исходе, но он продолжал бежать, нельзя было потерять её. Пред ними возникла развилка. Коридор разделился на три пути, каждый из которых вёл вперёд, влево и вправо. Девочка продолжила бежать по прямой линии, но вдруг чья-то ладонь высунулась из левого коридора и схватила её за шею. Элизабет вскрикнула, и Майкл становился в нескольких шагах от неё. Ладонь подняла девочку в воздух, и та начала брыкаться, пытаясь вырваться. Из-за поворота медленно вышла тёмная долговязая фигура, и парень сразу же понял, кто это был. Лицо, так похожее на него самого, посмотрело на него с безумной улыбкой. А затем нож вонзился в спину Элизабет.

***

Майк проснулся в холодном поту, его лицо было полностью бледным от страха и паники, которые он испытал в кошмаре. Это был кошмар? Он резко задышал, даже не думая о том, чтобы привести дыхание в норму. Всё тело пробрало сильной дрожью, которая не прекращалась. Он чуть ли не впился ладонями в спину блондина, который всё ещё спал в его объятиях. Он здесь. Джереми был здесь. И эта мысль совсем немного, но успокоила разнервничавшегося Майка. Парень зарылся лицом в его волосы и до невозможности сильно прижал к себе. Фитцджеральд открыл глаза и что-то сонно помычал, на что Афтон ослабил хватку и слегка отстранился. – Утречка, – проговорил кудрявый сквозь сонливость и протёр глаза рукой. Майк ничего не ответил и поднялся, грустно вздыхая и садясь на кровати в позе лотоса. Джереми вопросительно оглянул его, тоже принимая сидячее положение и пристраиваясь рядом. – Опять кошмар? – спросил он. Майкл кивнул, не было даже смысла задавать этот вопрос. Его лицо выражало, должно быть, настоящее отчаяние. К горлу постепенно подступал ком, и парень чувствовал, как слёзы тоже должны были вот-вот выступить на глазах. Блондин обнял его, положив голову ему на плечо. – Всё хорошо, – успокаивающе сказал Джереми. – Я рядом. Майк задрал голову, чтобы не дать слезам упасть, но они всё равно предательски скатились со щёк. Мысли о том, что отец мог убить Элизабет, и он никак этому не помешал, заполонили разум. Чувство вины с новой силой захватило всё тело. Блондин убрал голову с его плеча и одной рукой повернул его лицо к себе. Афтон закрыл глаза, не желая смотреть на него или, скорее, пытаясь скрыть отчаяние о взгляде. – Майки… – прошептал Джереми, вытирая ладонью след от слёз на его щеке. – Прости, что я такой нытик, – проговорил Майк. – Ты не нытик. Плакать нормально, в особенности после того, через что ты прошёл. Дай волю чувствам. Фитцджеральд поцеловал его в губы, и волна облегчения прошлась по телу Афтона. Он открыл глаза, смотря куда-то сквозь блондина. – Я всё ещё переживаю из-за Элизабет, – сказал он. – Что, если отец навредил ей? Я ведь места себе не найду, если с ней что-то случится. Что, если… Он не смог договорить, поскольку новый прилив отчаяния вызвал у него ещё больше слёз. Джереми прижал его к себе вплотную, положив ладонь на его волосы и успокаивающе поглаживая. – С ней всё в порядке, я уверен, – произнёс Фитцджеральд. – Хочешь, я схожу и проверю её? Майкл распахнул глаза, резко отрываясь от объятий. – Даже не думай! – громко и беспокойно возразил он. – Почему? – Это слишком опасно. Ты же знаешь, что отец однажды пытался убить меня. Я не перенесу, если он и с тобой так же поступит, – Афтон выдержал паузу, отведя взгляд. – Если кто и заслуживает умереть от его руки, то это я. Джереми нахмурился, на его лице появилось явное раздражение. – Прекращай говорить подобное, Майк. Я правда пытаюсь тебя поддержать, но ты будто бы просто не хочешь моей поддержки. Я не понимаю. Афтон виновато уставился себе в ноги, не зная, что ответить. Джереми ведь в самом деле оказывал невероятную поддержку, а Майк глупо продолжал погружаться в самобичевание. – Прости… – прошептал он, отворачиваясь от блондина. – Я просто не хочу опять почувствовать себя ответственным за чью-то смерть. Ты всегда так мне помогал, когда мне было плохо, а я даже «спасибо» не сказал. Так что скажу это сейчас. – он снова повернулся лицом к Джереми. – Спасибо, что ты заботишься обо мне. Лицо Фитцджеральда быстро смягчилось. Он облегчённо вздохнул и потрепал Майка по волосам. – Не за что, – ответил он. – Я постараюсь больше не накручивать себя так сильно, – добавил Афтон. – Но это будет очень сложно, пока я не узнаю, в порядке ли Лиззи. А мне так страшно возвращаться туда. – Я же сказал, я могу пойти за ней. Майкл грустно посмотрел на него, не желая отпускать в тот проклятый дом. – Пообещай, что будешь в порядке. – Обещаю. Майк шмыгнул носом и накрыл своей ладонью ладонь Джереми. Лишь бы с ним ничего не случилось!

***

Джереми стоял у порога дома Афтонов, нервно переминаясь с ноги на ногу и ожидая, когда кто-нибудь откроет дверь. Было страшновато от мысли о том, что внутри с большой вероятностью может находиться пьяный человек, совершенно неадекватный и готовый навредить кому угодно. Но он считал необходимым помочь Майку, и вполне возможно, спасти чью-то жизнь. Если ещё не было слишком поздно. Спустя какое-то время дверь открылась, и из-за неё выглянуло недовольное лицо мужчины средних лет. Это, должно быть, и был отец Майка. – Чего тебе надо? – грубо спросил он, грозно нависая над Джереми. Тот немного помялся, собираясь с мыслями. – Мне не нужны печенья от гёрл-скаутов, – бросил мужчина, собираясь уже закрывать дверь, но Фитцджеральд остановил его, заговорив. – Извините, мистер Афтон, я очень не хотел вас беспокоить, но мне нужно поговорить с вашей дочерью, – протараторил он. – И кто ты ей такой? Лучшая школьная подружка? – саркастично ответил Уильям. – Не похоже на то. Так что проваливай. – Я друг её брата. От этих слов мужчина замер на месте, а на его лице возникло такое отвращение, будто ничего противнее своего сына он не знал. Его глаз дёрнулся. – Я лишь хочу передать Элизабет послание от него, – соврал Джереми, понимая, что если сказать правду о том, что он просто собирается её забрать, то ничего хорошего ждать не стоит. – Можешь сказать этому ублюдку, что он трус, раз побоялся прийти сюда сам и послал вместо этого свою собачонку, – грубо выплюнул Уильям и захлопнул дверь. Блондин опешил от такого ответа и состроил недовольное лицо. Это он-то собачонка??? Обида вместе с гневом начали закипать в его душе, и он решил, что если по-хорошему девочку ему не отдадут, то он пойдёт на более рискованный шаг. Джереми обошёл дом, выискивая окно Элизабет. Чувствовал он себя, конечно, неправильно, всё-таки подглядывать за другими людьми было очень странно, в особенности, если это были дети. Но ситуация не давала ему другого выхода. Он не мог вернуться к Майку ни с чем. Найдя, наконец, нужное окошко, он незаметно заглянул в него, надеясь, что не увидит ничего, о чём может пожалеть. Элизабет сидела на кровати и рисовала что-то в клетчатой тетради с грустным лицом. У неё под глазом красовался большой синяк, что уже стало тревожным звоночком для блондина. Он аккуратно постучал в окно, в надежде, что она не позовёт отца на помощь, посчитав, что у окна её сторожит какой-то чудик. Девочка подняла голову и увидела парня за окном. Тот дружелюбно ей помахал, в ответ на что она одарила его сомнительным и насторожённым взглядом. Встав с кровати, она подошла к окну и уже была готова одёрнуть шторы, но Джереми заговорил прежде, чем она успела это сделать. – Я от Майка! – как можно громче произнёс он, чтобы девочка точно услышала. Она озадаченно поглядела на него и, обернувшись, чтобы посмотреть на дверь из своей комнаты, решила приоткрыть окно. – Кто ты? – спросила она, открыв окно совсем чуть-чуть, не отпуская ручки. – Друг Майка, – сказал Джереми. – Я пришёл, чтобы узнать, в порядке ли ты. По его просьбе. – А почему же он сам не пришёл? – сомнительно произнесла вопрос Элизабет, явно тая обиду на брата. – Ему сейчас очень плохо, – ответил кудрявый. – Он очень боится этого дома. Но ты ему дорога, и он хочет знать, что с тобой всё в порядке. – Если бы я была ему дорога, он бы пришёл, не смотря ни на что, – обиженно сказала девочка, закрывая окно, но Фитцджеральд остановил её рукой. – Всё не так просто, – продолжил он. – На самом деле он хотел прийти сам, но я ему не позволил. Ты же знаешь, как ваш отец к нему относится, верно? Представь, что случилось бы, если бы он пришёл сюда вместо меня. Элизабет немного подумала, замолчав. – Он засыпает думая только о том, что ты уже можешь быть мертва, – продолжал Джереми. – Его кошмары только усугубляются. Он так сильно винит себя, что едва может нормально жить. Прошу, не разбивай его и так искалеченное сердце. Пойдём со мной. – Я не настолько глупа, чтобы сбегать с незнакомцем, – ответила девочка. – Но если ты и вправду его друг, то передай ему это, – она протянула ему тетрадь. – Пусть он что-нибудь нарисует, и ты потом вернёшь мне её. Так я буду знать, что вы с ним действительно знакомы. Джереми принял тетрадь и кивнул. Эта девочка была очень смышлёной, что его восхитило. – Понял, – сказал он. – Но если я докажу, что мы с ним знакомы, то ты сбежишь из этого дома. Хорошо? – Хорошо. Но я пойду одна. Я знаю, где он живёт. – Договорились. Блондин ей улыбнулся, и Элизабет закрыла окно, прикрыв его шторой.

***

Майкл нервно ходил кругами по комнате, пытался улечься на диване, делал уборку, всё, чтобы отвлечься от нервирующих мыслей. В какой-то момент он начал жалеть о том, что отпустил Джереми. Что-то подсказывало, что нужно было собираться и бежать к нему, что нельзя позволить ему постучать в дверь злосчастного дома. Но нужно было ему доверять. Нужно было помнить, что он не беззащитен. Это были самые долгие шестьдесят минут в жизни Майка. И какое же облегчение он испытал, когда услышал, как дверь открылась. Рванув к ней, Афтон не слышал ничего за стуком своего сердца. – Ну как она? – сходу спросил Майк, взглядом выискивая сестру рядом с Джереми. – Она в порядке, но… Не захотела идти со мной, – он протянул Афтону тетрадь. – Сказала, что не доверяет мне, как незнакомцу, и попросила, чтобы ты нарисовал что-нибудь. Потом я верну ей эту тетрадь, и так она узнает, что мы знакомы. Хех, умная девочка, такую схему придумала. Майкл с грустью посмотрел на предмет в руке Джереми и принял его с едва заметным кивком. Он был разочарован, что сестра так и не соизволила явиться, но теперь он хотя бы знал, что она ещё в порядке. Парень открыл тетрадь и пролистал несколько страниц, изрисованных цветными карандашами. Элизабет всегда хотела рисовать так же красиво, как Майк. Она была единственной в его семье, кто знал об этом его увлечении, чего Афтон младший, конечно, сперва стыдился, но позже осознал, что ничего постыдного в этом хобби нет. Парни вернулись в комнату, и Майкл уселся на кровати, сразу же доставая карандаш. – Что нарисуешь? – спросил, устроившийся рядом Джереми. – Ромашки, – ответил Майк. – Её любимые цветы. Фитцджеральд тепло улыбнулся и прижался к Афтону сбоку, заглядывая в тетрадь и наблюдая за процессом рисования. Майк очень старательно водил карандашом по бумаге, его рука, казалось, двигалась отдельно от него. Лёгкими движениями он вырисовал несколько стеблей и лепестки. Получилось даже лучше, чем он задумывал. – Мне бы так хотелось отдать ей тетрадь самому, – печально проговорил Афтон по завершении работы. – Но я боюсь, что не вынесу, если хоть раз ещё увижу этот дом. – Тебе больше не придётся туда возвращаться, – уверил его Джереми и поцеловал в щёку. Майк отдал ему тетрадь, и блондин слез с постели. – Я быстро, – бросил на прощание Джереми, скрываясь за дверью.