По кроличьим следам

– Выглядишь так, будто тебя корова жевала, – усмехнулся Джереми, глядя на уставшего с виду Майка, чьи недавно подстриженные волосы стояли во все стороны. Майк совсем потерял сон в последнее время, а вместе с этим и счёт времени. Под его глазами виднелись огромные синяки, а в самих глазах полопались капилляры, из-за чего он походил скорее на вампира, чем на обычного парня. Он провёл ладонью по лицу, безуспешно пытаясь прогнать сонливость. – Отстань, – устало произнёс Афтон, лениво водя шваброй по грязному полу, который от этого чище не становился. Джереми скептически оглянул его, поднимая поднос с грязной посудой. Майк заметил его взгляд не сразу, а когда всё же заметил, то тяжело вздохнул, сгорбившись и держась за швабру так, будто она была единственным, что удерживало его от падения. – Я переживаю из-за Элизабет, – проговорил он неспешно и даже с нотками отчаяния. – Прошла уже неделя, а от неё ни слуху, ни духу. Я думал, она захочет сбежать от отца, как и я, но, похоже, я ошибся. Представлял собой Афтон, видимо, настолько грустное зрелище, что Фитцджеральд одарил его самым жалостливым взглядом, на который только был способен человек. Данный взгляд Майкл проигнорировал и продолжил делать то, что многие назвали бы «мытьём пола», но это скорее было что-то похожее на ленивое удушение швабры. Спустя десять минут с работой было покончено, и Майк был рад выбраться на свежий и прохладный воздух, который хоть и немного, но приводил его в чувство. Он громко зевнул и потянулся, пока Джереми, спустившись на пару ступеней ниже, решил в очередной раз зажечь сигарету. – Эта дрянь тебя погубит, – бесстрастно произнёс Афтон, засунув руки в карманы куртки. – Сказал тот, кто внезапно возжелал умереть от недосыпа, – съязвил в ответ кучерявый. Майк смерил его недовольным взглядом, в то время как Джереми с победоносной улыбкой отвернулся. – Может тебе выговориться надо? – спросил Фитцджеральд, когда Майкл всё-таки спустился на его ступень. – Авось спать легче станет. – Может, – задумчиво произнёс Афтон. – Но не здесь. Не хочу, чтобы кто-то услышал. – Да кому есть дело до того, о чём мы говорим? Мы на улице, здесь всем по барабану, – выдыхая сигаретный дым, сказал Джереми. – Люди… Меня нервируют. В особенности, когда я говорю о личном. Майк весь съёжился, прижав ладони к плечам. – Ладно, пойдём к тебе, – блондин похлопал друга по плечу. Афтон кивнул, и они оба направились в сторону автобусной остановки, неподалёку от которой как раз и находилась квартира Майка.

***

Афтон ввалился в коридор так, будто испытывал похмелье. Скорее всего, и выглядел он как любитель выпивки, что было даже иронично, учитывая, что к алкоголю он никогда не притрагивался и более того, ненавидел его. Он неуклюже снял куртку и в слепую кинул на вешалку. Пройдя дальше в квартиру, Майк плюхнулся на диван лицом в диванную подушку, ощутив на коже всю её жёсткость. – Не думал, что тебе настолько не хватает сна, – беззлобно хихикнул Джереми, подходя к дивану. Майк встрепенулся от звука его голоса, и сонливость на пару мгновений почти полностью ушла. – Боже, я забыл, что ты здесь, – произнёс он, схватившись за грудь. Фицджеральд сделал оскорблённый вид, от которого Афтону стало смешно. Майк сел прямо и прочистил горло. – Прости, – неловко улыбнулся он и похлопал ладонью по дивану, подзывая Джереми устроиться рядом. Тот послушался и грузно рухнул на диван, закинув руки на его спинку. – Вещай, – легко и беззаботно сказал он, направив взгляд на друга. Майкл тоже посмотрел на него, или скорее куда-то сквозь него из-за сильной усталости. Сосредоточить взгляд на одной точке было сложно, а потому он быстро оглянул Джереми и зажмурился, протирая глаза. После этого смотреть стало менее болезненно, и он смог нормально сфокусироваться на блондине. Его кудри были собраны в низкий хвостик, а чёлка мило вилась над бровями. На задворках сознания промелькнула мысль о том, что Фитцджеральд очень красивый, но отреагировать на неё Майк не смог, на его лице даже не выступило румянца, как это абсолютно точно бы произошло, будь у него ещё хоть какие-то силы. Афтон посмотрел в пол и стал думать, с чего, собственно, начать «вещать». – Знаешь, я привык считать, что все мои проблемы начались, когда я решил устроить тот тупой розыгрыш своему брату. Но на самом деле у меня всю жизнь были проблемы, которые я успешно игнорировал. До этих пор, – он говорил медленно и чётко, стараясь не запутаться в собственных мыслях. – Я всегда хотел себе нормальную семью, а не тот кошмар, который имею. Но я никогда не задумывался, что, возможно, являюсь причиной этого кошмара. Когда мама ушла, я всеми силами пытался перетянуть внимание отца на себя, я не хотел, чтобы он уделял время моим брату и сестре. Мне так не хотелось делить его с ними, что я делал всё, чтобы его взор обратился на меня. И мне было не важно, если он меня ругал или даже кричал, мне было нужно просто слышать его голос, знать, что он видит меня. Какой же идиот, – он грустно усмехнулся. – Из-за меня моя семья начала трещать по швам, и всё то немногое, что было хорошего, я истребил своим ужасным поступком в той чёртовой закусочной, – он сжал руки в замок и сделал пару вдохов и выдохов, чтобы успокоить нервы. – Отец окончательно возненавидел меня, и именно из-за меня его бизнес пошёл под откос. Из-за меня он стал настоящим алкоголиком, за что я начал его презирать. Но презирать всё это время я должен был только себя. Элизабет права в том, что не хочет со мной общаться. Возможно, ей лучше остаться в том доме. В конце концов, она всегда была самым любимым ребёнком в семье, – Майк начал нервно тереть пальцы в замке из ладоней. – И теперь я каждую ночь не могу уснуть не только из-за того, что думаю о своей вине, но и из-за того, что знаю, что если сомкну глаза, то лучше не станет. Я вижу кошмары, и с каждым разом они становятся всё ярче и ярче. И когда меня разрывают на клочки во снах, я чувствую, будто это происходит со мной на самом деле. И-и мне страшно от того, что я считаю, что заслужил подобной смерти, – его голос начал дрожать. – Я не знаю, что мне делать. У-у меня не осталось никого. Все, с кем я когда-либо общался, оборвали со мной любые связи после инцидента. Мой отец однажды попытался убить меня, – он раскрыл ладонь левой руки, показывая свежий шрам. – И всё это так сложно осознать. И мне… Мне кажется, я никогда не смогу простить себя. Незаметно для Майка с его щеки скатилась слеза. Он не знал, как смотрит на него Джереми, но почему-то полагал, что с презрением или возможно, с ненавистью. Но вопреки предположениям Афтона, рука блондина накрыла его левую ладонь. Джереми осторожно провёл большим пальцем по шраму, а затем нежно сжал его за руку. – Майк, – Максимально мягко произнёс он. – Я… Я не психолог и я не думаю, что смогу дать тебе дельный совет, но… Мне кажется, что порой лучше отпустить прошлое. Тебе не обязательно прощать себя, но тебе стоит, по крайней мере, прекратить корить себя за всё это. Знаю, сложно. Это может занять годы, но тебе нужно научиться отвлекаться от этих мыслей. И я буду рядом, чтобы помочь. – Даже после всего зла, что я тебе причинил? Слова Майка звучали неуверенно, его голос дрожал. – Эй, я же уже говорил, что ты доказал, что можешь измениться. Я простил тебя. – Я вырвал серьгу у тебя из уха! – Афтон отчаянно смотрел в пол, не желая поднимать взгляд на Джереми. – Как долго ты не мог остановить кровь? Как долго клял меня в своих мыслях? – Это не важно, – Фитцджеральд продолжал говорить спокойно и тепло. – Прошлое в прошлом. Мы больше не заклятые враги, или кем ты там нас считаешь. Майкл напрягся всем телом, и Джереми крепче сжал его ладонь, почувствовав это. – Почему ты так добр ко мне?.. – Афтон говорил уже почти сквозь слёзы. – Быть может, потому, что ты добр ко мне. Блондин положил вторую руку Майклу на щёку и легонько повернул его лицом к себе. Джереми выглядел опечаленно и даже немного болезненно. Афтону было невдомёк, почему он из всех людей испытывает к нему сочувствие. Может быть, и вправду стоило отпустить прошлое? – Я сейчас так хочу рассказать тебе ещё кое-что, – проговорил Майк, отводя взгляд в сторону, не в силах смотреть блондину в глаза. – Но боюсь, что от этого я тебя потеряю. Джереми печально улыбнулся. – А ты попробуй, – он медленно убрал ладонь с лица парня, проскользив пальцем по подбородку. Майкл сделал глубокий вдох перед тем, как решиться на рискованный, но невыносимо желанный шаг. – Мне кажется, я влюблён в тебя, Джереми, – проговорил он быстро, закрыв глаза. – И я пойму, если ты больше не захочешь иметь со мной ничего общего. Фитцджеральд ошарашено уставился на Майка, но его удивление почти сразу же сменилось улыбкой. – Ты правда думаешь, что сможешь избавиться от меня, признавшись мне в любви? – Усмехнулся он. – Подумай ещё раз. – Ты не злишься? – пришёл черёд Майка удивляться. – А с чего бы мне злиться? – искренне не понял блондин. – Ну, просто… Майк не смог подобрать причину и отвернулся в смущении. От этого разговора его усталость и сонливость почти исчезли. Джереми отпустил его ладонь и взял его лицо в обе руки, вновь поворачивая к себе. – Я не знаю, можно ли назвать то, что я чувствую любовью или даже влюблённостью, но я знаю точно, что ты мне не безразличен. Так что, если хочешь, мы могли бы над этим поработать и… Не знаю, попробовать что-то вроде отношений? Афтон весь залился краской. Он прямо чувствовал, как его лицо горело. Его взгляд метался из стороны в сторону, не зная, куда деваться, но в конечном итоге он оказался зафиксирован где-то на подбородке Фитцджеральда. Майк кивнул, сперва едва заметно, а затем более явно. – Ага. Да. Мгм, – только и промычал он. – Рад, что мы это обговорили, – улыбнулся Джереми. Майкл ожидал, что сейчас его лицо отпустят, и он сможет скрыть румянец, покрывший его вдоль и поперёк, в своих ладонях, но следующие действия блондина вызвали у него только ещё более сильное сердцебиение. Джереми прильнул губами к его губам, отчего в голове Афтона мигом опустело. Поцелуй был быстротечен, но за эти пару секунд Майк успел ощутить, насколько мягкими были губы Фитцджеральда, и с какой нежностью тот его целовал. Прилив различных эмоций заставил Майка распахнуть глаза и в шоке уставиться на парня перед ним. – Боже, видел бы ты своё лицо, – тепло рассмеялся Джереми, чья загорелая кожа тоже потемнела от румянца. Но вот Афтону было совсем не до смеха, его мысли сейчас занимали последние несколько секунд, от которых прийти в себя было непросто. Он раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, когда понял, что ничего произнести не может. – Всё хорошо? – с лёгким беспокойством спросил кудрявый, когда Майк так и не нашёлся, что сказать. – Да. Ага. Да, – протараторил Афтон, наконец, собираясь с мыслями. – Ты просто… Я просто… Не ожидал, что ты… Ну… – Что поцелую тебя? – Ага… Джереми взял ладони Майкла в свои, опустив взгляд. – Я тоже не думал, что решусь, – признался он. – Но ведь надо же с чего-то начинать, верно? Афтон кивнул и тоже слегка улыбнулся. – Я буду очень счастлив, если ты станешь частью моей жизни, – сказал Майк, смотря на свои ладони, сжатые в ладонях блондина. – Я стал частью твоей жизни, когда ты вырвал кольцо из моего уха. – Прошу, не напоминай, – Майкл закрыл глаза и нахмурился. Фитцджеральд же рассмеялся. – Вот видишь, ты уже начинаешь отпускать прошлое, – он заглянул Афтону в лицо. – Я рад, что ты прислушался ко мне. – Я тоже… Рад, что прислушался к тебе. Джереми придвинулся к Майку впритык и обнял, прижимаясь лицом к его шее, отчего Афтон сперва вздрогнул, но потом почти полностью расслабился и ответил на объятия блондина. Сонливость постепенно возвращалась, и веки наливались свинцом. Хотелось остаться так на несколько часов, просто сидеть в обнимку и слушать, как их сердца лихорадочно бьются, пытаясь вырваться из грудных клеток. Джереми будто прочитал мысли Майка и навалился на него всем весом, заставляя зажаться в углу дивана в не самом удобном положении. – Что ты делаешь? – не скрывая счастливой улыбки и не разжимая объятий, спросил Афтон. – Делаюсь тебе ближе, – с закрытыми глазами промурчал блондин. Майк усмехнулся и тоже закрыл глаза. Лёгкость завладела его телом, и негативные мысли полностью улетучились. В данный момент существовали только они вдвоём, потрёпанная квартирка и нежность между ними. Больше и думать не о чем.