По кроличьим следам

Праздники пролетели мимо, и Майк вернулся к уже привычному для него режиму жизни: унылому чередованию работы и дома. И если дома его не ждало ничего приятного, то на работе хотя бы был Джереми, разговоры с которым отвлекали Афтона от гнусной реальности. – Ну, как провёл праздники? – поинтересовался Фитцджеральд, затягиваясь сигаретой. – Нормально, – ответил не желающий поднимать эту тему Майк. Джереми не стал настаивать на подробностях. Он понимал, что подобные темы были болезненны для Афтона, и Майк это ценил. – А ты как отметил? Нашёл себе плохую компанию? Джереми усмехнулся и выкинул сигарету в сугроб. – Ага, напился до отключки, – не без энтузиазма сказал он. – Похмелье было жуткое. Майк непонимающе улыбнулся, у него не было желания прикасаться к алкоголю после того, как его отец начал им злоупотреблять. Ему было неведомо, что такой парень, как Джереми, мог найти в выпивке. – Слушай, у тебя когда есть свободное время? – спросил Афтон, внезапно меняя тему разговора. – Все следующие выходные я свободен как птица в небе. А что? – Да так… – Майк старался не выдать своих планов. – Встретимся в субботу у косметологии в центре? Часа в три? – Что ты задумал, Афтон? – прищурившись, спросил Джереми, на его лице при этом появилось игривое выражение. – Увидишь, – коротко ответил Майкл, приложив указательный палец к губам.

***

Первый рабочий день в новом году прошёл достаточно неплохо, по крайней мере, так казалось Майку, пока он не вернулся домой. Прямо в коридоре его уже поджидал пьяный Уильям, держащий в трясущейся руке бутылку спиртного сомнительного происхождения. Майк был в полном отвращении от такого жалкого вида отца. – Ты где шлялся? – пробубнил охрипшим голосом Уильям. – Я работал, пап, – от последнего слова Майкла всего передёрнуло, ему было противно называть этого человека своим папой. Он попытался проскользнуть мимо отца, но тот быстро схватил его за руку, роняя бутылку, которая, к счастью, не разбилась. По телу Афтона младшего прошлась неприятная волна от грубого прикосновения. Уильям сильнее сжал его запястье и вновь заговорил. – Неблагодарный отпрыск, – прошипел он сквозь зубы. – Думаешь только о себе. Майк решил, что лучше будет игнорировать его оскорбления и придирки, а потому постарался высвободить руку, но хватка отца оказалась намного сильнее. – Отпусти! – сорвался Майкл, вырываясь. – Ты не заслужил жить, тупая мразь! – закричал Уильям, и в полумраке коридора, который едва освещала одна единственная лампочка, сверкнуло лезвие ножа. Майк широко распахнул глаза и попытался защититься второй рукой. Лезвие рассекло ладонь, порез оказался достаточно глубоким. Парень вскрикнул от боли, и в этот же момент отец ослабил свою железную хватку, что позволило его сыну, наконец, высвободиться. Уильям был совсем не в себе! Майкл прижал руку к груди и тяжело задышал. Вот и конец? Сейчас его зарежет насмерть собственный отец? Он мгновенно подумал об Элизабет. Что, если Уильям и ей причинил вред? Сердце бешено заколотилось, Афтон старший смотрел на Майка остекленевшим взглядом, будто неживым вовсе. Мурашки прошлись по спине от жуткой картины: в узком коридоре стоял угрожающе сгорбившийся силуэт, свет огибал его со всех сторон, от чего тот казался тенью, а в его руке был нож, с которого капала свежая кровь. Майк рванул с места, направляясь в комнату сестры. – Лиз! – он распахнул дверь с такой силой, что она чуть не слетела с петель. – Лиззи, ты в порядке? Девочка сидела на своей кровати, прижав ноги к груди и тихо плача. Майкл захлопнул дверь и запер её, чтобы отец точно не смог ворваться к ним. Элизабет удивлённо уставилась на него, слёзы, точно тоненькие ручейки, не прекращали литься из её глаз. Окинув сестру беспокойным взглядом, Майк облегчённо выдохнул. Она была в порядке, как минимум, в физическом плане. – Он не ранил тебя? – спросил парень, и тут же вспомнил про порез на ладони, от которого неприятная боль пошла аж до локтя. Элизабет вытерла слёзы одной рукой. – Нет… – тихо произнесла она. – Хорошо… Вдруг послышался громкий стук, а за ним поток гнусных слов, полных ненависти. Уильям колотился в дверь, и, кажется, даже царапал её ножом. Майк боялся отойти, боялся, что это… чудовище может ворваться в комнату и прикончить их обоих без зазрения совести. Немного успокоиться удалось только тогда, когда стук и скрежет стихли, уступая место напряжённой тишине, продлившейся примерно пять минут, прежде чем Элизабет подала голос первой: – Почему все в нашей семье так стремятся поубивать друг друга?! Её голос дрожал, она говорила громко и отрывисто. Девочка спрятала лицо в ладони и начала лихорадочно всхлипывать, не в силах остановить слёзы. Майку было больно смотреть на неё, настолько, что эта боль заглушала ту, что пульсировала в раненой ладони. Он опустился на пол и прижался спиной к двери. Это он виноват в происходящем. Если бы не его глупость, то их семья, возможно, не разрушилась бы так быстро. Майк не заметил, как на его глазах тоже навернулись слезинки.

***

Джереми стоял у косметологии в ожидании, лишь изредка поглядывая на наручные часы, поскольку вытаскивать руку из кармана куртки было довольно холодно. Ну и денёк для встречи выбрал Майкл, да ещё и опоздал на назначенную им же встречу в такой мороз! Фитцджеральд уже подумал, что Афтон вновь взялся за старое и решил над ним поиздеваться, как вдруг издалека показалась знакомая долговязая фигура в старой осенней куртке, совсем не подходящей для зимней погоды. – Майк! – крикнул ему Джереми и высоко поднял руку, чтобы помахать. Майк ответил тем же и ускорил шаг. Когда он, в конце концов, приблизился к блондину, то наклонился и поднял левую руку, подавая сигнал о том, что ему нужно отдышаться после небольшой пробежки. – Ну ты даёшь, – беззлобно усмехнулся Джереми. – Всего десять метров пробежал, а уже запыхался. – Не всем же быть атлетами, как ты, – ответил сквозь одышку Майк. – А это откуда? – с любопытством и ноткой недовольства спросил блондин, глядя на перебинтованную ладонь левой руки парня. Майк тут же засунул руку в карман и выпрямился, делая вид, что всё с ним было в порядке. – Да так… Отец опять постарался, – не смог соврать он. – Майк, если это что-то серьёзное, ты же знаешь, что можешь обратиться в полицию, да? – на этот раз в голосе Фитцджеральда чётко слышалось беспокойство. Как это странно, Афтон младший никогда не думал, что кто-то будет о нём беспокоиться. От осознания этого факта внутри стало одновременно тепло и неловко. – Я в порядке, Джерм, правда. К тому же, сегодня твой день, так что можешь полностью забыть обо мне, – он искренне улыбнулся. – В каком смысле "мой день"? – недоумевал кучерявый. Майк только сейчас заметил, что корни его волос отросли. Он впервые увидел натуральный цвет кудрей Джереми. Как оказалось, он был светлее цвета волос Афтона на пару тонов. – Сейчас узнаешь, – Майкл состроил хитрое выражение лица и распахнул дверь в косметологию. – Мы что, будем марафет наводить? – тихо посмеялся Фицджеральд. – Типа того, – весело ответил Майкл. Они прошли по не слишком длинному коридору, и вошли в последнюю дверь справа. Там их уже ждала женщина, на вид которой было чуть больше, чем за тридцать. У неё была короткая причёска с выбритыми висками, множество татуировок на руках, и что сильнее всего привлекало внимание: многочисленные проколы на лице. Септум, правое крыло носа, нижняя губа, брови, – всё это содержало в себе украшения. Джереми, похоже, восхитился её видом настолько, что не сдержал тихого «ах!», на что Майкл ответил радостным смешком. – А! Вы, должно быть, мистер Фитцджеральд! – добродушно улыбнулась женщина. – Мистер Афтон мне о вас рассказал. Проходите! Джереми недоумевающе посмотрел на Майка. – К чему всё это?.. – Ну, мне помнится, ты как-то упоминал про прокол индастриал… – Нееет… – чуть ли не в шоке протянул блондин. – Не может быть. – Именно, – по-доброму усмехнулся Майк. – Так что, прошу вперёд! Он уступил дорогу Джереми, и женщина подозвала того к себе жестом руки. Лицо Фитцджеральда выражало восторг в совокупности с волнением. Конечно, это было неожиданно, но Афтон знал, что это порадует его уже почти друга, и послужит хорошим извинением за причинённую в прошлом боль. Джереми уселся на кушетке, всё ещё восхищённым взглядом бегая по небольшому помещению, в конце останавливая взгляд на Майке. – Это пока что лучшее, что ты для меня делал, – улыбнулся он с полуприкрытыми глазами. Майкл неловко отвёл взгляд. Оказывается, делать приятно другим – неплохое хобби! Он легко ухватился за предплечья, едва касаясь ладонями куртки, хотя ни холодно, ни страшно не было. Процедура прокола прошла довольно быстро, и Майк не мог не разделить радость Джереми, глядя на то, как кудрявого чуть ли не трясло от восторга, когда он смотрелся в зеркало. Индастриал выглядел круто, как минимум, и располагался в том же ухе, в котором когда-то была несчастная серьга, что делало вид Джереми даже, в каком-то смысле, брутальным. Из того немногого, что Афтон успел узнать о нём за последние пару месяцев, яснее всего было то, что Фицджеральд одержим пирсингом. Подобная страсть нравилась Майку, и он даже начал задумываться о том, чтобы самому проколоть уши. А собственно, что его останавливает? К чёрту. – Извините, знаю, я об этом с вами не договаривался, но… Могу я попросить вас и мне сделать парочку проколов? – нервно усмехнувшись, спросил Майк. – Обе мочки, если точнее. – Конечно, дорогой мой! – ответила мастер. – Но деньги вперёд, – на её лице появилось хитрющее выражение, будто она была дерзкой лисицей. – Вот это заявление, – отвлёкся от любования новым проколом Джереми. – Я думал, тебе не нравятся подобные штуки, Афтон. – Да, я сам себе поражаюсь в последнее время, – Майк неловко почесал затылок. Он отдал мастеру нужную сумму (cчитай, последние деньги, которые были у него с собой) и занял место на кушетке вместо блондина. – А это… Очень больно? – побаиваясь, спросил Афтон и устремил взволнованный взгляд на Джереми. – Не больнее, чем то, что случилось с твоей рукой, – блондин кивнул на левую ладонь парня, плохо скрывая интерес к произошедшему во взгляде. – Но вообще, нет, прокол мочки – это как взять кровь из пальца. Вполне терпимо. По телу Майкла прошла дрожь, когда он наблюдал, как мастер обрабатывает иглу, и Джереми, видимо, это заметил. – Эй, всё в порядке, – успокаивающим голосом проговорил Фитцджеральд. – Боль секундная, ты даже не заметишь, – Выдержав паузу, он с добродушным смешком добавил. – Подержать тебя за руку, трусишка? Лицо Майка покрылось едва заметным румянцем. Почему он краснеет от этого шуточного предложения?! Джереми ведь шутит, верно? Афтон не знал куда деться, но в конце концов решил слегка сдвинуть руку в сторону, давая тем самым понять, что подобная поддержка бы ему не помешала. На лице блондина на секунду промелькнуло удивление, но так же быстро, как и появилось, оно сменилось улыбкой. Джереми сел рядом и положил свою ладонь поверх ладони Майка, от чего у последнего вновь прошлись мурашки по телу. Это первый раз, когда они касаются друг друга, и никто из них не пытается убить другого. В мыслях Афтона промелькнуло, что это ему нравится. Но эта мысль улетучилась почти сразу, в тот момент, когда мастер поднесла иглу к его лицу, теперь уже побледневшему от страха. Острые предметы были далеко не самыми любимыми вещами Майка, в особенности после того, как его собственный отец полоснул ножом по его руке несколько дней назад. Чего он вообще так внезапно решился на пирсинг? Просто, чтобы разделить увлечение Джереми, или, быть может, это было подростковое восстание против никудышного папаши? Так или иначе, все эти размышления прервались тупой болью в ухе, от которой парень зажмурился. Джереми был прав, она была вполне терпимой, но безумно неприятной. Рука блондина немного сжала ладонь Майка, что в очередной раз вызвало странный прилив эмоций. – Вау, – удивился Майкл, смотрясь в зеркало и разглядывая новоприобретённые проколы. Чёрные гвоздики в ушах смотрелись очень аутентично, и парень не мог не признать, что результатом был более чем доволен. – Тебе идёт, – искренне улыбнулся Фицджеральд. – Спасибо… – отвернулся Майк, скрывая смущение. – И вам большое спасибо, – обратился он к женщине. – Не благодари, милый, это моя работа, – она горделиво выпрямилась, одарив его ещё одним хитрым взглядом. – Главное, не забывайте обрабатывать проколы. – Постараемся! – весело ответил Джереми, вставая с кушетки и направляясь к выходу. Майкл сделал то же самое, бросив напоследок прощальный взгляд мастеру и её небольшому, но уютному рабочему месту перед тем, как закрыть дверь. – Чувак, ты не прекращаешь меня удивлять! – протянул блондин, полный энергии. – Не думал, что скажу это так скоро, но… Ты, похоже, всё ближе к тому, чтобы заслужить звание моего друга. Майк посмеялся в ответ. – Стараюсь, что уж, – он сунул руки в карманы от внезапно окатившего всё тело холода. – Спасибо. Правда, – максимально мягким голосом сказал Джереми. – Никто ещё для меня такого не делал. – Это тебе спасибо, – выдыхая горячий воздух, произнёс Афтон. – Без тебя, я бы не решился на многое. В том числе и на это, – он указал на уши. – Теперь осталось понять, как пережить истерику отца, когда он это увидит. Я почти на все сто уверен, что мне крышка. Пусть Майк и говорил с улыбкой, по его внешнему виду было понятно, что в душе он был глубоко несчастен. Джереми это осознал и сменил тон на более серьёзный. – Майк, если… Если тебе нужна помощь, с чем угодно, ты можешь попросить меня. – Знаю, – с ноткой печали в голосе сказал Афтон. Блондин одарил его сомнительным взглядом и попрощался. Каждый пошёл своей дорогой.